«В отпуск с твоей мамой? Раз такая пляска, давай и мою возьмем». Выдала я в
ответ мужу, на его выгодное предложение. После этого он набросился на меня с
кулаками, но не ожидал такого отпора. Даже свекровь стояла белее мела.
Лариса Федотова толкнула входную дверь квартиры плечом, держа в руках
пакет с продуктами и папку с медицинскими картами. День в стоматологической
клинике выдался напряженным, три сложных случая. Конфликт с поставщиком
оборудования и бесконечные звонки пациентов. Усталость давила на плечи, как
мокрая шуба, и Лариса мечтала только о горячем душе и тишине.
Но тишины не получилось. Едва она переступила порог, как из кухни вынырнул
Виктор, с таким выражением лица, словно проглотил канарейку. Глаза блестели,
улыбка растягивалась от уха до уха, а руки он потирал с видом человека,
готового объявить о выигрыше в лотерею. Лариса поставила пакет на тумбочку
в прихожей и скинула туфли, не сводя глаз с мужа.
За семь лет брака, она научилась читать его настроение, как барометр погоду, и
сейчас стрелка, явно показывала набуре радости. Виктор так светился изнутри,
что казалось, мог осветить всю квартиру без электричества. Лар, садись, он
схватил ее за руку, и потащил к дивану. У меня для тебя новость. Нет, не
новость, а событие века.
Лариса опустилась на мягкие подушки, чувствуя, как любопытство вытесняет
усталость. Виктор присел рядом, взял ее ладони в свои, и торжественно
произнес, «Я получил премию! Годовую! Представляешь?» Сердце Ларисы
подпрыгнуло. Премия означала возможность наконец-то отложить приличную
сумму на первоначальный взнос за собственную квартиру.
Они снимали эту двушку уже четыре года, и каждый месяц 20 тысяч улетали в
карман хозяйки, как дым в трубу. Ведь, это же замечательно. Она обхватила его
лицо ладонями. За что премия? За проект по модернизации линии. Помнишь, я
полгода сидел над чертежами? Так вот, все окупилось.
Виктор подскочил с дивана и начал ходить по комнате, размахивая руками. «120
тысяч, Лар, чистыми». Цифра звучала как музыка. Лариса уже мысленно
раскладывала сумму по статьям «Первый взнос», «Ремонт», «Мебель». Но
Виктор явно готовил еще один сюрприз, потому что остановился перед ней и
театральным жестом извлек из кармана джинсов сложенные листы бумаги.
А теперь внимание! Он развернул листы с видом фокусника, вытаскивающего
кролика из шляпы. Билеты на Алтай. Санаторий Белокуриха. Две недели.
Лариса вскочила так резко, что голова закружилась. Алтай. Они столько раз
говорили об этой поездке, рассматривали фотографии в интернете, мечтали о
горных озерах и чистом воздухе.
Но всегда что-то мешало, то денег не хватало, то отпуск не совпадал, то ремонт
в квартире требовал внимания. «Ты серьезно?» Она схватила билеты, будто
боясь, что они растворятся в воздухе. «Мы действительно едем?» «Еще как
едем!» Виктор обнял ее и закружил по комнате. 25 июля, рейс в 8 утра.
«Представляешь?»
Горы, озера, лечебные процедуры. Лариса прижалась к нему, чувствуя, как
счастье разливается по телу теплой волной. Наконец-то! Наконец-то они смогут
побыть вдвоем, без бесконечных дел, звонков, и суеты. Две недели только для
них двоих, без соседей, которые сверлят стены в семь утра, без свекрови,
которая появляется с проверками каждые три дня.
Виктор поставил ее на пол и отошел на шаг, любуясь ее реакцией. В его глазах
плясали чертики радости. Но Лариса заметила что-то еще легкую тень, словно
он недоговаривал что-то важное. «Вить, а как же работа?» — спросила она,
внезапно вспомнив о реальности. «У тебя же отпуск только в августе. Все уже
согласовано». Он махнул рукой.
Начальник сам предложил взять отгулы за сверхурочные. Говорит, заслужил.
Лариса снова взглянула на билеты. Дата вылета 25 июля, это через две недели.
Обратный рейс, 8 августа. Санаторий действительно существовал. Она видела
его сайт, в закладках браузера Виктора. Все выглядело настоящим, но что-то не
давало ей покоя.
А в клинике Светлана Игоревна отпустит. Пробормотала она, больше для себя.
Конечно отпустит. Виктор снова обнял ее. Ты же лучший администратор в
городе. Без тебя конечно будет тяжело, но две недели как-нибудь переживут.
Лариса кивнула, откладывая мысли о работе на потом. Сейчас хотелось просто
наслаждаться моментом. Алтай.
Она уже представляла себя на берегу горного озера, дышащей чистейшим
воздухом и любующейся закатом над вершинами. Виктор отошел к окну и стал
смотреть на двор, барабаня пальцами по подоконнику. Лариса заметила это
движение, он всегда так делал, когда нервничал или что-то скрывал. Но что тут
можно скрывать? Премия, отпуск, путевки — все честно и открыто.
«Лар», — произнес он, не оборачиваясь, — «там есть одна маленькая деталь».
Сердце Ларисы пропустило удар. «Вот оно». Она знала, что слишком хорошо,
чтобы быть правдой. Всегда есть какая-то маленькая деталь, которая
превращает сказку в обычную жизнь. «Какая деталь?» — спросила она,
стараясь сохранить спокойствие в голосе.
Виктор повернулся, и на его лице появилась виноватая улыбка школьника,
попавшегося на списывание. Ну понимаешь, мама давно не отдыхала. Вообще
давно. А тут как раз врач ей рекомендовал горный климат. У нее же давление
скачет, а в Белокурихе – отличная кардиологическая программа. Лариса
почувствовала, как радость медленно стекает с нее, как вода с разбитого
сосуда.
«Мама? Конечно, мама. Тамара Ивановна Крамаренко, 62 года, бывшая
заведующая детским садом, а ныне профессиональная мать взрослого сына. То
есть?» Лариса села на диван, чувствуя, как ноги становятся ватными. «То есть
на поедет с нами», — быстро проговорил Виктор. «Ну подумай сама, Лар. Ей
действительно нужно лечение, а одной ехать страшно».
Да и дорого для пенсионерки. Лариса закрыла глаза и медленно сосчитала до
десяти. Потом еще раз. Алтай с Тамарой Ивановной. Горные озера под
неусыпным контролем свекрови. Романтические ужины в санатории, под
аккомпанемент рассказов о том, как правильно варить борщ, и почему
современная молодежь ничего не понимает в жизни.
Виктор, сказала она, открывая глаза, мы планировали этот отпуск для нас
двоих. Помнишь? Ты сам говорил, что нам нужно побыть вместе, без
посторонних. Мама не посторонняя. Возмутился он. Это же моя мать. И потом,
она не будет мешать. У нее свой режим, свои процедуры. Мы даже видеться не
будем, кроме обеда.
Лариса хотела возразить, но понимала бесполезность спора. Когда речь
заходила о Тамаре Ивановне, Виктор превращался в глухую стену. Любые
аргументы разбивались о его сыновней долг, как волны о скалы. Она встала и
прошла на кухню, надеясь, что движение поможет собраться с мыслями.
За окном начинало темнеть, и в свете уличных фонарей двор казался
декорацией к фильму про обычную жизнь обычных людей. Только вот ее жизнь
все меньше походила на обычную и все больше на плохую комедию. Виктор
появился в дверях кухни, с виноватым видом. — Лар, ну не злись. Будет
здорово. Представь, мама наконец-то поправит здоровье, а мы... Ну, мы тоже
отдохнем.
«С твоей мамой?» — переспросила Лариса, ставя чайник на плиту. «Которая
считает, что я неправильно чищу картошку, неправильно глажу твои рубашки и
вообще неправильно существую. Она просто заботится», — слабо возразил
Виктор. Лариса повернулась к нему, и он отступил на шаг, увидев выражение ее
лица. «Заботится?»
«Виктор, она в прошлый раз пересчитала наши ложки и заявила, что я, видимо,
продаю столовые приборы. Заботится?» «Она проверяет срок годности молока
в нашем холодильнике и читает лекции о правильном хранении продуктов».
«Это мелочи», — попытался возразить Виктор, но голос звучал неуверенно.
«Мелочи?» — Лариса включила газ под чайником и обернулась. «Для тебя,
может быть».
А я живу в постоянном напряжении, что сделаю что-то не так, и получу
очередную порцию критики. Они стояли друг против друга в маленькой кухне, и
воздух между ними казался наэлектризованным. Виктор мялся, переминаясь с
ноги на ногу. А Лариса чувствовала, как внутри нее поднимается волна
раздражения, которую она подавляла месяцами. Чайник засвистел, разорвав
тишину резким звуком.
Лариса автоматически выключила газ и достала кружки из шкафа. Движения
помогали думать. За семь лет брака она научилась не принимать
скоропалительных решений в моменты гнева. Но сейчас гнева не было была
холодная ясность. «Хорошо», — сказала она, насыпая заварку в заварочный
чайник. «Если едет твоя мама, значит поедет и моя».
Виктор замер, словно получил удар током. «Что? Ты слышал? Если это
семейный отдых, то пусть будет по-настоящему семейным. Моя мама тоже
давно не отдыхала. И кардиолога ей тоже не помешает посетить». Лица
Виктора приняло такое выражение, словно она предложила пригласить в отпуск
слонов из цирка. «Лар, но... Это же дорого».
«У нас премия рассчитана на троих, а не на четверых. Найдем деньги, пожалуй,
плечами Лариса. Если твоя мама достойна отдыха за наш счет, то и моя не
хуже». Виктор открыл рот, потом закрыл, потом снова открыл. Он явно не
ожидал такого поворота событий. В его планах Лариса должна была покряхтеть
для приличия, а потом смириться с неизбежностью.
Но вместо покорности, он получил зеркальное отражение собственного
предложения. «Но твоя мама не болеет», — наконец выдавил он. «А откуда ты
знаешь?» Лариса налила кипяток в заварочный чайник. «Последний раз ты
интересовался ее здоровьем, года два назад. А у нее, между прочим,
остеохондроз и проблемы с суставами».
Горный воздух и термальные источники будут очень кстати. Виктор прислонился
к дверному косяку, выглядя так, словно мир перевернулся вверх дном. Лариса
почти жалела его, но не настолько, чтобы отступить. Если Тамара Ивановна
хотела контролировать их отпуск, то пусть это будет честная игра. Лар, но это
же глупо. Четверо взрослых людей в одном санатории.
«Это не отдых, а какая-то коммуналка». «Странно», — заметила Лариса,
разливая чай по кружкам. «Когда речь шла о твоей маме, ты говорил, что будет
здорово. А теперь вдруг стало глупо». Виктор взял кружку и уставился в нее,
словно в чайных листьях, искал ответы на все вопросы жизни.
Лариса видела, как в его голове крутятся шестеренки, пытаясь найти аргументы
против ее предложения. Но логика была железной, если можно взять одну маму,
то можно взять и другую. «А что скажет твоя мама?» — спросил он наконец. Она
же не планировала никуда ехать. Спрошу. Думаю, обрадуется. Она ведь тоже
человек, и тоже имеет право на отдых.
Лариса сделала глоток чая, наблюдая за мужем. Виктор явно пытался найти
способ отговорить ее, но попал в собственную ловушку. Все его аргументы в
пользу поездки Тамары Ивановны, с равным успехом, работали, и для Зинаиды
Петровны. «Может подумаем еще?» – предложил он слабо. «О чем думать?» –
Лариса поставила кружку на стол.
Билеты нужно покупать, в санатории бронировать место. Чем раньше решим,
тем лучше. Виктор допил чай, и поставил кружку в мойку. Движения его были
медленными, будто он надеялся, что время остановится, и даст ему
возможность все обдумать. Но время, как известно, не останавливается ни для
кого. «Ладно», — сказал он наконец. «Позвони своей маме».
«Узнай, хочет ли она поехать». Лариса кивнула, стараясь не показать
торжества. Первый раунд был за ней, но игра только начиналась. Она хорошо
знала Тамару Ивановну и понимала, что свекровь не сдастся без боя. Она взяла
телефон и набрала номер матери. Зинаида Петровна ответила после третьего
гудка. «Мам, привет! У меня к тебе предложение», — начала Лариса.
Не хочешь ли съездить на Алтай? В санаторий? В трубке повисла тишина.
Доченька, а это не слишком дорого. Не беспокойся о деньгах. У нас есть
возможность. Ты как, хочешь? Ну, хочу, конечно. Кто же не хочет в горы? А
когда? 25 июля. На две недели. Так скоро? А кто еще едет? Мы с Виктором и его
мама. Снова пауза.
Зинаида Петровна, была тактичной женщиной, и прекрасно понимала сложность семейной ситуации дочери. «Лариса, а ты уверена, что это хорошая идея?» «Более чем уверена, мам. Поверь мне». «Хорошо. Если ты считаешь нужным, то я согласна». Лариса положила трубку, и посмотрела на Виктора. Он стоял у окна, глядя во двор, и его плечи выражали полную покорность судьбе.
«Мама согласилась», — сообщила она. «Прекрасно», — пробормотал Виктор,
не оборачиваясь. Лариса направилась в спальню, чувствуя странную смесь
удовлетворения и тревоги. План сработал, но она понимала, что это только
начало. «Тамара Ивановна — не из тех, кто легко сдается, и впереди их ждали
интересные дни».
Она переоделась в домашнюю одежду, и собралась было сесть за компьютер,
когда в дверь позвонили. Виктор прошел открывать, и через минуту в прихожей
раздался знакомый голос Алешенька, это я. У меня для тебя сюрприз. Лариса
замерла. Тамара Ивановна. В восемь вечера. С сюрпризом. Это не могло быть
совпадением. Она вышла из спальни, и увидела свекровь в коридоре.
Тамара Ивановна выглядела как человек, который проглотил не просто
канарейку, а целого павлина. В руках у нее был большой пакет, а глаза
светились от удовольствия. «Лариса, доченька!» Свекровь расцеловала
невестку в обе щеки. «Ты не поверишь, что я сегодня купила!» Лариса
переглянулась с Виктором. Его лицо стало цвета овсянки. «Что же вы купили,
Тамара Ивановна?»
Свекровь торжественно извлекла из пакета новенький чемодан цвета спелой
вишни. Чемодан. Для поездки на Алтай. Представляешь, я зашла в магазин за
хлебом, а там распродажа. Как увидела этого красавца, сразу поняла эта
судьба. Лариса почувствовала, как земля уходит у нее из-под ног. Чемодан.
Купленный сегодня.
для поездки, о которой Виктор объявил ей полчаса назад. «Тамара Ивановна»,
— медленно произнесла она, — «а откуда вы знаете про Алтай?» Свекровь на
секунду растерялась, потом быстро оправилась. Алешенька вчера звонил.
Рассказывал про премию, спрашивал, не хочу ли съездить подлечиться. Я
сначала отказывалась, говорила, что не хочу мешать вашему отдыху. Но он
настаивал,
Лариса медленно повернулась к мужу. Виктор стоял с таким видом, словно
хотел провалиться сквозь землю. «Вчера», — повторила она, — «интересно. А
мне ты сообщил об этом только сегодня. Лара, я хотел сначала все
организовать, а потом уже». «Молчи», — тихо сказала Лариса. Тамара
Ивановна, чувствовала напряжение в воздухе, но решила его проигнорировать.
«Ну что же вы стоите?»
«Давайте чай пить. Я тортик принесла, Наполеон. Будем отмечать». Она
прошла на кухню, таща за собой чемодан и продолжая щебетать о предстоящей
поездке. Лариса и Виктор остались в коридоре наедине. «Значит, вчера», —
сказала Лариса. Голос ее звучал спокойно, но Виктор хорошо знал этот тон. Так
она говорила, когда была по-настоящему зла.
«Лар, я могу объяснить». «Объясни. Мне очень интересно послушать». Виктор
провел рукой по волосам еще один его жест, выдававший нервозность. «Я не
планировал. Просто мама позвонила, спросила, как дела. Я рассказал про
премию, а она...» «Ну, она сама напросилась. Сказала, что давно мечтает в
горы. Я не мог отказать». «Конечно, не мог», — кивнула Лариса.
А мне ты решил преподнести это как сюрприз. Сначала обрадовать, а потом
поставить перед фактом. Я думал. Ты поймешь. Я поняла. Поняла, что ты
считаешь меня идиоткой, которая проглотит любую наживку, если ее красиво
подать. Из кухни доносился звон посуды, и голос Тамары Ивановны, что-то
напевавшей. Свекровь явно была в прекрасном настроении.
«Лара, ну не надо так. Просто получилось неудачно». «Получилось?» Лариса
усмехнулась. «Виктор, это не получилось. Это было спланировано. Ты обсудил
поездку с мамой, она купила чемодан, а меня вы решили поставить перед
фактом. Но ты же согласилась взять свою маму?» «Да, согласилась». «И
знаешь что? Сейчас я ей перезвоню и скажу, что поездка состоится
обязательно».
Лариса развернулась, и пошла в спальню. За спиной слышались шаги Виктора,
но она не обернулась. Сейчас ей нужно было побыть одной, и все обдумать.
Она села на кровать, и взяла телефон. Руки не дрожали, сердце билось ровно.
Странно, но она чувствовала не злость, а какое-то холодное спокойствие.
Словно что-то встало на свои места. Номер Зинаиды Петровны набрался
быстро.
«Мам, это снова я!» «Да! Поездка определенно состоится. Можешь начинать
собираться». Из кухни донесся смех Тамары Ивановны и голос Виктора. Они
явно обсуждали детали путешествия. Лариса положила телефон и посмотрела
на свое отражение в зеркале комода. Женщина средних лет, с усталыми
глазами и сжатыми губами. Семь лет брака, семь лет компромиссов и уступок.
А в итоге чемодан, купленный свекровью до того, как жену вообще поставили в
известность о планах. Но игра еще не закончилась. Более того, она только
начиналась. И Лариса была готова играть по новым правилам. Утро началось с
телефонного звонка. Лариса готовила завтрак, когда зазвонил домашний
телефон. Виктор схватил трубку с такой поспешностью, словно ждал этого
звонка всю ночь.
«Мам, привет!» «Да, все нормально». «Что?» «Ах да, про Зинаиду Петровну.
Лариса замерла у плиты, держась ковраду с яичницей. Значит, Тамара
Ивановна уже в курсе новых обстоятельств. Интересно, как она отреагировала
на известие о том, что компания удваивается. Понимаю, мам». «Да,
действительно». «Получается дорого. Ну что же, будем решать».
Виктор бросил взгляд на Ларису, но она демонстративно сосредоточилась на
готовке. «Пусть сын и мамочка обсуждают финансовые вопросы. У нее есть
собственные планы». После завтрака Лариса отправилась на работу с четким
намерением. Клиника «Делай клык» находилась в центре города, и Светлана
Игоревна Мартынова, главный врач, была женщиной современной и
понимающей.
Если кто и мог помочь с внезапно возникшими отгулами, то только она. Отпуск в
конце июля? Светлана Игоревна подняла бровь, просматривая график. Лариса,
это очень короткое уведомление. У нас запланированы две сложные операции.
Светлана Игоревна, я понимаю неудобства, но это очень важно для моей семьи.
«Я отработаю все выходные до отъезда, и возьму на себя дополнительную
смену, после возвращения». Главврач внимательно посмотрела на свою
администратора. За три года работы, Лариса, ни разу не просила поблажек,
работала сверхурочно без жалоб, и фактически держала всю документооборот
клиники. «Хорошо. Но с условием найдешь временную замену».
И все дела должны быть переданы до 23 числа. Лариса вышла из кабинета с
чувством выполненного долга. Первое препятствие преодолено. Теперь
очередь за более сложными задачами. Вечером, когда Виктор ушел в спортзал,
она позвонила матери. «Мам, как дела с документами для поездки?»
«Загранпаспорт в порядке, медицинские справки тоже». «А что с путевкой?»
Виктор ведь сказал, что будет бронировать. Знаешь что, мам, давай ты сама
займешься бронированием. Я пришлю тебе контакты санатория. Лучше все
проконтролировать самой. Но, доченька, это же неудобно. Мама, поверь мне,
это необходимо. Зинаида Петровна, была умной женщиной, и не стала задавать
лишних вопросов.
30 лет преподавания математики в школе научили ее читать между строк и
понимать, когда дочери нужна поддержка. На следующий день Лариса получила
первый сигнал о том, что игра набирает обороты. Коллега из соседнего
кабинета, Марина, зашла во время обиденного перерыва с озабоченным видом.
«Лара, можно с тобой поговорить?»
Она оглянулась, убеждаясь, что их никто не слышит. «Моя соседка вчера
встретила твою свекровь на рынке». «И что?» «Ну, твоя свекровь рассказывала,
что ты не даешь ей видеться с сыном. Говорила, что ты против ее поездки в
санаторий, что выгоняешь ее из дома». Лариса медленно поставила чашку с
кофе на стол. Информационная атака началась.
Тамара Ивановна, запустила в ход тяжелую артиллерию, общественное мнение.
«Марина, ты же меня знаешь. Я когда-нибудь жаловалась на свекровь?»
«Никогда. Поэтому я и удивилась. Но знаешь, как люди говорят? Мол, тихие
воды глубоки». Лариса кивнула, мысленно отмечая еще один ход противника.
Тамара Ивановна, была мастером психологических манипуляций, и прекрасно
знала, как создать себе образ, страдающей матери. После работы, Лариса
зашла в продуктовый магазин рядом с домом. У кассы ее окликнула Вера
Семеновна, соседка с третьего этажа. Лариса, дочка, как дела? Пожилая
женщина покачала головой, с сочувствующим видом.
«Тамара Ивановна мне рассказывала, что вы не ладите. Это очень плохо, когда
в семье разлад». «Вера Семеновна, а что именно рассказывала Тамара
Ивановна?» «Ну, что ты против ее лечения, что не хочешь, чтобы она
поправила здоровье?» «Говорит, ты считаешь, что на нее слишком много денег
тратится». Лариса почувствовала, как внутри закипает возмущение.
Тамара Ивановна, не просто очерняла ее перед соседями, она создавала целую
легенду, о жадной невестке, которая не дает свекрови лечиться. — Вера
Семеновна, это неправда. Мы все вместе едем в санаторий. И моя мама тоже.
Соседка удивленно подняла брови. — Твоя мама? А Тамара Ивановна
говорила, что поедете только вы трое. Лариса улыбнулась холодной улыбкой.
Планы изменились. Дома ее ждал Виктор с озабоченным лицом. Он ходил по
гостиной, как зверь в клетке, и явно мучился какой-то проблемой. «Лар, нам
нужно поговорить», — начал он без предисловий. Мама звонила. «Там
проблема с бронированием». «Какая проблема?» В санатории ошибка вышла.
Когда мама бронировала, администратор перепутал даты.
Оказалось, что на наши числа есть только три места в корпусе, а четвертое в
другом здании, довольно далеко. Лариса присела на край дивана. «И что
предлагает твоя мама?» «Ну, она говорит, что в ее возрасте будет тяжело жить
отдельно от всех. Предлагает твоей маме остаться дома, а мы втроем поедем,
как планировали». «Понятно». «А свою маму она спрашивала, хочет ли та жить
отдельно?»
Виктор замялся. «Это другое дело. Мама привыкла к комфорту, а твоя мама...»
«Что моя мама?» Голос Ларисы стал опасно тихим. «Ну, она проще. Менее
требовательная. Ей будет не так сложно». Лариса встала и подошла к окну. Во
дворе дети играли в футбол, кричали и смеялись. Обычная жизнь
продолжалась, а в их квартире разворачивалась настоящая война.
Виктор, сказала она не оборачиваясь, передай своей маме, что с
бронированием все будет в порядке. Пусть не беспокоится. То есть ты согласна
на раздельное размещение для своей мамы? Я согласна на то, что моя мама
поедет в отпуск. Как это уже детали. На следующее утро Лариса проснулась с
ясным планом действий. Она дождалась, пока Виктор выйдет на работу, и
набрала номер матери.
«Мам, тебе нужно сегодня же позвонить в санаторий Белокуриха и
забронировать место на 25 июля». «Но ведь Виктор...» «Мама, доверься мне.
Бронируй самостоятельно. Если спросят про оплату, скажи, что переведешь
деньги сегодня же». «Лариса, а у меня столько денег нет». «Есть. У тебя есть
срочный вклад, который папа оставил на черный день. Вот и настал этот день».
В трубке повисла тишина. «Доченька, ты уверена?» «Абсолютно». «Мам, это
важно». «Очень важно». Зинаида Петровна не стала спрашивать подробностей.
В голосе дочери звучала такая решимость, что все вопросы отпали сами собой.
«Хорошо, я все сделаю». Лариса положила трубку и почувствовала странное
облегчение.
Впервые за семь лет брака она играла не по правилам, которые ей навязывали,
а по своим собственным. В обед позвонила Зинаида Петровна. «Все готово.
Место забронировано, деньги переведены». Администратор сказала, что это
последний номер на эти даты. «Отлично, мам. Ты молодец. Лариса, а там еще
что-то странное было». «Что?»
Когда я назвала фамилию, администратор сказала, что Крамаренко у них уже
забронировано. Трое человек. Я объяснила, что я Федотова, еду отдельно, но
как бы вместе с ними. Лариса нахмурилась. Трое. Значит, Тамара Ивановна,
действительно не включила в бронь, четвертое место, для Зинаиды Петровны.
Этот факт многое объяснял.
Вечером Виктор вернулся домой в подавленном настроении. Он бросил сумку в
прихожей и прошел в кухню, где Лариса готовила ужин. «У нас проблема», —
сказал он без предисловий. «Какая еще?» Мама звонила в санаторий уточнить
детали. «Оказалось, что твоя мама уже забронировала место. Самостоятельно.
Лариса помешивала соус, не поднимая глаз. И что в этом плохого? Как что?»
«Мы же договаривались, что все буду организовывать я. Мы договаривались?»
Лариса наконец посмотрела на него. «Виктор! Мы вообще ни о чем не
договаривались. Ты старил меня перед фактами, а я принимал решение. Но это
же нелогично. Четыре отдельных брони, четыре отдельных счета. А что
логично? Когда твоя мама бронирует место для троих, забыв про четвертого
человека?
Виктор открыл рот, потом закрыл. Его поймали на лжи, и он понимал это. «Лара,
мама не специально». «Конечно, не специально. Просто по рассеянности». Как
и чемодан купила по рассеянности. И соседкам рассказывает про мою жадность
тоже по рассеянности. «Какую жадность? О чем ты говоришь?» Лариса
выключила плиту и повернулась к мужу лицом.
«Твоя мама рассказывает всем подряд, что я не даю ей лечиться, что выгоняю
из дома, что не пускаю к тебе. Хочешь, назову свидетелей». Лицо Виктора стало
пунцовым. Мама переживает, вот и... Мама манипулирует общественным
мнением. Разница есть? Они стояли друг против друга, на маленькой кухне, и
воздух между ними казался наэлектризованным.
Лариса видела, как в глазах мужа борются раздражение и вина. Он понимал,
что мать передебает палку, но признать это вслух не мог. Телефон зазвонил,
разрядив напряжение. Виктор ответил. «Мам?» «Да, мы дома». «Что?»
«Сейчас?» «Ну хорошо, приезжай». Он положил трубку и виновато посмотрел
на Ларису. Мама хочет обсудить детали поездки.
«Будет через полчаса». «Замечательно. Я как раз хотела с ней поговорить». В
голосе Ларисы прозвучало что-то такое, что заставило Виктора насторожиться.
«Лар, только без скандалов, ладно?» Мама нервная после всей этой суеты с
бронированием. «Скандалов не будет. Будет разговор. Тамара Ивановна
приехала точно через полчаса».
Она вошла в квартиру, с видом полководца, готовящегося к решающей битве. В
руках у нее была папка с документами, и блокнот. «Ну что дети, давайте
разбираться с этой путаницей», — объявила она, устраиваясь в кресле. Я все
проанализировала, просчитала, составила план. Лариса села на диван
напротив. Виктор устроился между ними, явно готовясь играть роль миротворца.
Во-первых, Тамара Ивановна открыла блокнот «Финансовый вопрос». «Четыре
путевки вместо трех – это серьезная переплата. Мы можем себе такое
позволить?» «Можем», – коротко ответила Лариса. «Во-вторых, логистика.
Четыре человека – это сложности с размещением, питанием, процедурами. Не
проще ли?» «Не проще», – снова перебила Лариса. Тамара Ивановна подняла
брови.
«Лариса, дай мне закончить». «В-третьих, твоя мама. Она привыкла к своему
режиму, своим привычкам. В санатории другие порядки, может быть
некомфортно. Моя мама взрослый человек. Она сама решит, комфортно ей или
нет. Но ведь можно же договориться». Тамара Ивановна раскрыла папку с
документами. «Я нашла замечательный санаторий под Москвой, специально
для людей ее возраста».
Там и дешевле, и программа подходящая. Лариса почувствовала, как внутри
что-то щелкает. Этого достаточно. «Тамара Ивановна», — сказала она
спокойно, — «а не кажется ли вам, что вы слишком много решаете за других
людей? Что ты имеешь в виду? Вы решили ехать в отпуск с нами, не спросив
моего мнения».
«Вы забронировали места для троих, не включив туда мою маму. Вы
рассказываете соседям, что я жадная и не даю вам лечиться. А теперь вы
решаете, где моей маме лучше отдыхать». Тамара Ивановна покраснела. «Я
хотела как лучше». «Для кого лучше?» «Для себя?» «Лариса!» Вмешался
Виктор. «Ты слишком резко». «Я говорю правду». «И знаете что, Тамара
Ивановна?»
«Моя мама уже забронировала место в Белокурихе. Оплатила полную
стоимость. Так что ваши планы можете пересмотреть». Наступила тишина.
Тамара Ивановна листала блокнот, явно пытаясь найти контраргументы. Виктор
смотрел то на жену, то на мать, как теннисный болельщик. «Хорошо», —
наконец сказала свекровь. «Пусть будет четверо. Но тогда нужно все
координировать».
Расписание процедур, питание, экскурсии. Каждый будет координировать сам
себя», — отрезала Лариса. «Но это же неэффективно. Лучше составить общий
план. Тамара Ивановна, это отпуск, а не военные учения». Свекровь захлопнула
блокнот с таким видом, словно ее лично оскорбили. «Ну хорошо, хорошо.
Значит, каждый сам по себе».
Только потом не жалуйтесь, что все пошло не так. Она собрала документы, и
встала. «Алеша, проводи меня». Когда они вышли, Лариса осталась сидеть в
гостиной, чувствуя странную смесь облегчения, и тревоги. Первый открытый
конфликт состоялся, и она не отступила. Но впереди еще две недели до
отъезда, и Тамара Ивановна, явно не сдастся так легко.
Виктор вернулся минут через пятнадцать, с виноватым лицом. «Лар, может, не
стоило так категорично?» Мама расстроилась. «Пусть расстраивается. Я устала
от ее манипуляций. Но ведь она действительно хотела помочь. Себе. Она
хотела помочь себе контролировать ситуацию». Виктор сел рядом, и попытался
взять ее за руку, но Лариса отстранилась. «Лар, ну что мы, как дети?»
Это же семья. Семья предполагает равенство и уважение. Они диктат одного
человека. Они просидели в молчании несколько минут. Лариса смотрела в окно,
а Виктор пытался найти слова для примирения. Но некоторые вещи словами не
исправить. На следующий день, Лариса получила сообщение от матери звонили
из санатория. Подтвердили бронь, все в порядке. Очень вежливые люди.
«Хорошо. Значит, одна позиция закреплена. Теперь нужно ждать следующего
хода противника». Ходом оказался телефонный звонок. В среду вечером, когда
Лариса мыла посуду, зазвонил Виктора в телефон. Он ответил в спальне, но
разговор был слышен и на кухне. «Да, мам, я понимаю. Нет, это сложно. Ну
попробую». Лариса насторожилась.
Тон разговора не предвещал ничего хорошего. «Хорошо, я узнаю. Да,
постараюсь. До свидания». Виктор вышел из спальни с озабоченным лицом.
Мама говорит, что в санатории проблемы с размещением. Их корпус
ремонтируют, возможно придется переселяться. И что она предлагает? «Ну,
может стоит подстраховаться, забронировать еще один вариант?»
лариса вытерла руки полотенцем. «Виктор, а ты не думаешь, что слишком
много проблем возникает именно с тех пор, как моя мама забронировала место?
Что ты имеешь в виду?» «То, что имею. Сначала ошибка администратора,
потом путаница с датами, теперь ремонт. Не кажется ли тебе это
подозрительным?» Виктор замялся. «Лар, ну что ты думаешь?»
Мама же не может влиять на ремонт в санатории. Не может. Но может
попытаться убедить нас, что лучше поехать куда-то еще. Это же глупо. Это же
твоя мама. Лариса прошла в гостиную, и включила телевизор. Обсуждать
очевидное не было смысла. Но она чувствовала, что игра входит в решающую
фазу. На следующий день, в четверг, случилось то, что окончательно прояснило
ситуацию.
Лариса вернулась с работы, раньше обычного, Светлана Игоревна, отпустила
ее пораньше за переработки. Дома был Виктор, который сидел на кухне с
телефоном у УХ. Да, понимаю. А можно отменить именно эту бронь? Фамилия
Федотова, на 25 июля. Да, мне нужно отменить именно ее. Лариса замерла в
дверях.
Виктор сидел спиной к ней и не видел, что она пришла. «Понимаете, произошла
ошибка. Этот человек не сможет поехать». «Да, полная отмена с возвратом
средств». Кровь ударила Ларисе в голову. Виктор пытался отменить бронь
матери. Тайно, без ее ведома, за ее спиной. «Как долго?» «До завтра?»
«Хорошо. Я подумаю и перезвоню». Он положил трубку и обернулся.
Увидев Ларису, лицо его стало цвета мела. «Лар, ты когда пришла?»
«Достаточно давно, чтобы все услышать». Они смотрели друг на друга через
кухонный стол. Виктор открывал и закрывал рот, как рыба, выброшенная на
берег. «Я могу объяснить». «Объясни». «Мне очень интересно, как ты
собираешься объяснить попытку саботажа». «Это не саботаж. Просто...»
«Ну, мама права. Четверо — это слишком сложно. А твоя мама поймет. Моя
мама поймет?» Лариса медленно подошла к столу. «Виктор, ты только что
пытался отменить оплаченную путевку, без ведома человека, который ее купил.
Это называется мошенничество. Лар, ну не драматизируй. Не драматизирую. Я
констатирую факт. Ты предал мою маму. И меня заодно».
Виктор встал из-за стола. «Лариса, пойми, я просто хотел избежать
конфликтов». «Избежать? Ты их создаешь. Вы с мамочкой создаете. Не говори
так о моей матери». «А как о ней говорить? Она манипулирует, лжет, плетет
интриги. А ты ей в этом помогаешь». Они стояли по разные стороны стола, и
Лариса понимала, что больше нет пути назад.
Грань перейдена, и то, что произошло сегодня, изменит все. «Знаешь что,
Виктор?» — сказала она спокойно. «Можешь не перезванивать в санаторий.
Отмена не понадобится. То есть?» — «То есть мы едем все четверо. Точно по
плану. И посмотрим, кто кого переиграет». Лариса развернулась, и вышла из
кухни, оставив мужа наедине с его виной и растерянностью.
Война объявлена официально, и она готова сражаться до победного конца.
Суббота утром началась с того, что Виктор ушел к матери, помочь с покупками
для поездки. Лариса осталась дома одна, наслаждаясь редкой тишиной. Она
убиралась в спальне, когда на кровати зазвонил забытый Виктором телефон.
Экран высветил имя «Мама».
Лариса хотела было не обращать внимания, но телефон звонил настойчиво.
После пятого звонка она взяла трубку, намереваясь сказать, что Виктор у нее.
«Алло? Ну наконец-то!» – раздался голос Тамары Ивановны. «Алешенька, я тут
подумала про наш план. Может...» «Не стоит так резко. Давай сначала
попробуем мягко. Тамара Ивановна, это Лариса. Виктор забыл телефон».
Повисла мертвая тишина. Потом свекровь быстро проговорила «Ах, Лариса!»
«Ну, ничего особенного. Просто про отпуск говорили». «Про какой план?»
«Никакой план, доченька. Просто так, болтовня». Тамара Ивановна отключилась
так быстро, что Лариса не успела ничего сказать. Но подозрение уже
зародилось в ее голове. «Какой план?»
И почему свекровь так испугалась, когда поняла, с кем разговаривает? Лариса
посмотрела на телефон в руках. Экран требовал код разблокировки. Она знала
пароль даты их свадьбы. Виктор никогда не скрывал телефон от нее. До
сегодняшнего дня пальцы сами набрали знакомые цифры. Экран
разблокировался. Лариса открыла мессенджер и нашла переписку с матерью.
То, что она увидела, заставило ее сесть на кровать. Мам, Лариса совсем
обнаглела. Требует, чтобы ее мать ехала с нами. Что делать? Сынок, не
переживай. У меня есть план. Нужно показать ей, кто в доме хозяин. Как?
Поставь. Ультиматум. Или она извиняется, и отказывается от своих капризов,
или отпуск отменяется. А если не согласится?
согласиться. Она же не дура. Понимает, что без твоей зарплаты ей не выжить.
Лариса пролистала дальше. Переписка велась несколько дней, и с каждым
сообщением становилось ясно, что против нее разработана настоящая
стратегия. Тамара Ивановна давала сыну подробные инструкции, как поставить
жену на место. Главное не давать ей спорить. Твердо скажи, что решение
принято.
А если будет истерить? Не будет. Она расчетливая. Поймет, что выгоднее
подчиниться. Мам, а может не надо так радикально? Алеша, если сейчас не
прижать ее, потом она совсем сядет тебе на шею. Женщинам нужна твердая
рука. Лариса читала, и не верила глазам. Они обсуждали ее, как военачальники
обсуждают захват вражеской крепости.
холодно, расчетливо, без тени сомнения в правильности своих действий. Она
пролистала переписку на месяц назад, потом на два. Картина складывалась
ужасающе. Тамара Ивановна, систематически настраивала сына против жены, а
Виктор послушно соглашался с каждым ее словом. Заметил, как она дергается,
когда я прихожу. Явно что-то замышляет. «Мам, может она просто устает на
работе?»
Ерунда. Она просто показывает характер. Думает, что может командовать в
доме. Что посоветуешь? Будь строже. Не позволяй ей решать семейные
вопросы без твоего участия. Лариса закрыла переписку, и положила телефон на
тумбочку. Руки дрожали, а в горле стоял ком. Семь лет брака.
Семь лет она думала, что строит семью, а оказалось, что живет под колпаком у
свекрови, которая через сына контролирует каждый ее шаг. Хуже всего было
осознавать, что Виктор не просто подавался материнскому влиянию. Он активно
участвовал в планах против собственной жены, обсуждал ее поведение,
анализировал ее слабости, искал способы усмирения.
Звук ключей в замке заставил ее вздрогнуть. Виктор вернулся. Лариса быстро
встала с кровати и прошла на кухню, стараясь выглядеть естественно. «Лар, я
дома!» — крикнул он из прихожей. «Хорошо», — ответила она, ставя чайник на
плиту. Виктор появился в кухне с пакетами покупок. Мама купила новый крем от
Загара. Говорит, на юге без него никак.
И еще таблетки от укачивания взяла. Он болтал о покупках. А Лариса слушала и
думала о том, что этот человек рядом с ней чужой. Совершенно чужой. За семь
лет она так и не поняла, с кем живет. «А, телефон!» Виктор схватил аппарат с
тумбочки. «Спасибо, что не потерял. Твоя мама звонила», — сказала Лариса
ровным голосом. Виктор напрягся. «Что хотела?»
спрашивала про план. Какой-то план обсуждали. Лицо Виктора стало
настороженным. Да так, план поездки. Что брать с собой, как добираться.
Понятно. Лариса продолжала готовить чай, но чувствовала, как муж изучает ее
лицо, пытаясь понять, что она знает. Интересно, сколько лет он так изучал ее,
высматривая признаки неповиновения. Вечером позвонила мать.
«Лариса, у меня странный звонок был. Какая-то женщина спрашивала про мою
поездку в санаторий. Говорила, что проверяет документы. Что за женщина?»
Представилась администратором. Но голос показался знакомым. «Не могу
вспомнить, где слышала». Лариса жала кулаки. Тамара Ивановна продолжала
свои манипуляции. Теперь она добралась до матери Ларисы.
«Мам, если еще будут такие звонки, сразу клади трубку. И обязательно мне
сообщай. Доченька, а что происходит? Ты какая-то напряженная в последнее
время. Все нормально, мам. Просто предотпускная суета. Но нормально не
было ничего». После разговора с матерью, Лариса поняла, что нужно
действовать. Тамара Ивановна явно готовила какой-то сюрприз, и медлить
больше нельзя.
Воскресным утром, когда Виктор спал, Лариса тихо оделась и вышла из дома.
Ей нужно было кое-что проверить. Тамара Ивановна жила в соседнем районе, и
дорога заняла минут 20. Лариса припарковалась напротив дома свекрови и
стала ждать. Не знала чего именно, но интуиция подсказывала, что терпение
будет вознаграждено.
Через полчаса из подъезда вышла Тамара Ивановна с сумкой. Она села в
маршрутку. И Лариса поехала следом на своей машине. Свекровь доехала до
центра города и зашла в один из офисных центров. Лариса припарковалась и
проследила, в какой офис направилась Тамара Ивановна. Табличка на двери
гласила «Юридические услуги». «Семейное право». Сердце ухнуло вниз.
Тамара Ивановна консультировалась с юристом. О чем? О разводе сына? О
разделе имущества? О том, как обезопасить интересы семьи Крамаренко в
случае развода. Лариса села в машину и стала ждать. Через час свекровь
вышла из офиса с довольным лицом. В руках у нее была папка с документами.
Домой Лариса ехала в состоянии, близком к шоку.
Картина складывалась пугающе. Тамара Ивановна не просто плела интриги, она
готовилась к войне. Юридически подкованной войне. Виктор встретил ее дома с
недовольным лицом. «Где ты была?» «Я проснулся, а тебя нет». «В магазине».
«Продукты покупала». «Где пакеты?» «Забыла в машине». Лариса прошла на
кухню, чувствуя на себе подозрительный взгляд мужа.
Хорошо, что она не солгала про пакеты. В багажнике действительно лежали
продукты, купленные вчера. Понедельник прошел в напряженном ожидании.
Лариса работала в клинике, но мысли постоянно возвращались к увиденному.
«Что планирует Тамара Ивановна? И когда она нанесет удар?» Ответ пришел
во вторник вечером. Виктор вернулся с работы мрачнее тучи, и сразу прошел в
спальню, не поздоровавшись.
Лариса дала ему время переодеться, а потом зашла узнать, в чем дело. Виктор
сидел на кровати, держа в руках толстую тетрадь в клеенчатой обложке. «Что
это?» — спросила Лариса. «Мамин дневник. Она попросила мне его отдать».
«Какой дневник?» — Виктор поднял глаза. В них читалась смесь вины и
решимости. «Дневник твоих поступков. Мама ведет его уже полгода».
Записывает все, что ты делаешь не так. Лариса почувствовала, как холод
разливается по телу. Покажи. Виктор протянул ей тетрадь. Лариса открыла
первую страницу и увидела аккуратный почерк свекрови 15 января. Лариса
нагрубила мне при Алеше. Сказала, что я слишком часто прихожу. Алеша
промолчал. Но было видно, что расстроился. 23 января.
Готовила борщ неправильно. Не положила лавровый лист. Когда я сделала
замечание, закатила глаза. Неуважение к старшим. 2 февраля. Забыла
поздравить Алешу с повышением. Плохая жена, не следит за успехами мужа.
Лариса листала страницы, и с каждой записью, ей становилось хуже.
Тамара Ивановна систематически документировала каждый эпизод, каждое
слово, каждый взгляд, интерпретируя все в свою пользу. 15 марта. Потратила
деньги на новые туфли, хотя в семье экономит на отпуск. Расточительность. 28
марта. Отказалась остаться дома, когда Алеша заболел. Пошла на работу.
Бессердечность. 10 апреля.
Не приготовила Алёша его любимую запеканку на день рождения. Равнодушие к мужу. Последняя запись, была датирована вчерашним числом, настраивает
мужа против матери. Требует извинений за правду. Разрушает семью своими
капризами. Лариса закрыла тетрадь. Руки дрожали от возмущения. И ты в это
веришь? Лар, тут факты. Конкретные случаи.
Это не факты. Это интерпретация фактов, больной фантазии твоей матери.
Мама не врет. Она записывала только то, что видела. Видела? Виктор, 15
марта, я покупала туфли на собственные деньги. На деньги, которые
заработала сверхурочными. А 28 марта, ты не болел, у тебя была легкая
простуда. И ты сам сказал, что справишься. Но суть-то не меняется.
«Какая суть?» Лариса швырнула тетрадь на кровать. «Суть в том, что твоя мать
ведет на меня досье, как на преступницу». Виктор встал и подошел к окну. «Лар,
мама просто переживает за нашу семью. Она видит, что мы отдаляемся. Мы
отдаляемся, потому что ты больше доверяешь матери, чем жене. Не говори
глупости». «Глупости?» Лариса подошла к комоду и выдвинула ящик.
Оттуда она достала распечатки переписки Виктора с матерью, которые сделала
утром в офисе. А это что? Виктор обернулся, и увидел листы бумаги в ее руках.
Лицо его стало серым. «Откуда у тебя это? Не важно откуда. Важно, что есть.
Вы с мамочкой разрабатывали план по моему усмирению. Обсуждали мои
слабости. Искали способы заставить меня подчиниться.
«Лар, это не то, что ты думаешь». «А что это?» «Забота о семье?» Виктор
молчал, глядя в пол. Лариса подошла к нему ближе. «Виктор, я задам тебе
прямой вопрос. И хочу честный ответ. Ты считаешь меня равной себе?»
«Конечно». «Нет, не конечно». «Подумай и ответь честно. Считаешь ли ты меня
равным партнером в браке, или подчиненной, которую нужно держать в узде?»
Виктор поднял глаза. В них читалась растерянность. «Лар, ты жена. Жена
должна поддерживать мужа. А муж должен поддерживать жену. Это работает в
обе стороны. Но если мнения не совпадают, кто-то должен уступить. Почему
всегда я?» Виктор не ответил. Лариса поняла, что ответ написан у него на лице.
В его картине мира, именно она должна была уступать. Всегда.
«Во всем». «Хорошо», — сказала она спокойно. «Тогда выбирай». «Что
выбирать? Жену или маму? Семью или маменькин контроль? Меня или ее
дневники с планами усмирения?» Виктор побледнел. «Лар, это же глупо. Нельзя
выбирать между матерью и женой. Можно и нужно. Потому что твоя мать
объявила мне войну. А ты в этой войне на ее стороне».
Я не на чьей стороне. Я просто хочу мира в семье. Мира не будет, пока ты
позволяешь ей вмешиваться в наши отношения. Они стояли друг против друга в
спальне, и воздух между ними был наэлектризован. Лариса чувствовала, что
находится на краю пропасти. Еще одно слово, и назад дороги не будет. Ладно,
сказал Виктор наконец. Хочешь выбор, получишь выбор. Он прошел в гостиную.
Лариса последовала за ним. «Слушай внимательно!» Виктор остановился
посреди комнаты и повернулся к жене. «Завтра ты идешь к моей маме и
приносишь извинения. За грубость, за неуважение, за попытки настроить меня
против нее. Что?» И отказываешься от идеи брать свою мать в отпуск. «Едем
втроем, как планировалось». Лариса почувствовала, как земля уходит у нее
из-под ног.
А если я откажусь? Тогда никуда не едем. Отменяем поездку, сидим дома, и ты
сама объясняешь всем, почему сорвала семейный отдых. Ты ставишь мне
ультиматум? Я предлагаю решение. Либо ты идешь навстречу семье, либо
остаешься в одиночестве со своими принципами. Лариса смотрела на мужа, и
не узнавала его. Этот человек с холодными глазами, и с сжатыми губами, кто
он?
«Где тот Виктор, который семь лет назад клялся ей в любви?» «Понятно», —
сказала она тихо. «Значит, все эти годы ты просто ждал подходящего момента,
чтобы поставить меня на место». «Лар, не драматизируй». «Не драматизирую.
Просто понимаю, наконец, с кем жила семь лет». Виктор сделал шаг к ней.
«Лариса, будь разумной. Мама не вечная».
Ну поладишь с ней пару лет, а потом... А потом что? Потом ты найдешь другой
способ контролировать меня. Я тебя не контролирую. Нет? А дневник твоей
мамы это что? Досье на неблагонадежную жену? Мама переживает. Мама
манипулирует. И ты ей в этом помогаешь. Голос Ларисы повысился. Виктор
нервно оглянулся на дверь. Тише. Соседи услышат. Пусть слышат.
«Пусть знают, какой ты муж. Лариса, успокойся. Не буду успокаиваться». Семь
лет я молчала, терпела, подстраивалась. Семь лет делала вид, что не замечаю,
как твоя мать вытирает обо меня ноги. «Хватит!» «Не хватит!» Я еще не
договорила. Лариса подошла к нему вплотную. «Хочешь знать мой ответ на
твой ультиматум? В отпуск с твоей мамой?»
«Раз такая пляска, давай и мою возьмем». Что произошло дальше, случилось
так быстро, что Лариса не сразу поняла. Виктор резко замахнулся, и ударил ее
по лицу. Удар был сильным, и она отлетела к стене. Но вместо боли и шока,
Лариса почувствовала что-то другое. Холодную ярость. Года занятий самбо в
юности, не прошли даром. Тело помнило движение.
Когда Виктор попытался ударить второй раз, она перехватила его руку,
развернула его и бросила на пол одним движением. Виктор упал так
неожиданно для себя, что даже не успел сгруппироваться. У Лариса раздался
испуганный крик. В дверях стояла Тамара Ивановна. Лицо ее было белее мела.
Видимо, она пришла в самый разгар конфликта и стала свидетелем того, как
невестка уложила ее сына на пол. «Что здесь происходит?» – прошептала
свекровь. Лариса посмотрела на нее. Потом на Виктора, который поднимался с
пола, потирая ушибленное плечо. «Происходит то, что должно было произойти
давно», – сказала она спокойно. «Ваш сын поднял на меня руку».
«А такой муж мне не нужен». «Лар». Начал Виктор, но она подняла руку,
останавливая его. «Молчи. Ты сказал свое слово, когда ударил меня». Лариса
прошла в спальню и достала из шкафа большую сумку. Начала складывать
вещи. «Что ты делаешь?» Виктор появился в дверях. «Собираюсь. Завтра
подаю на развод». «Лариса, подожди. Мы можем все обсудить».
«Обсуждать нечего. Ты показал, кто ты есть на самом деле». «Я сорвался.
Просто сорвался. Это не я». Лариса остановилась и посмотрела на него. «Нет,
Виктор. Это как раз ты. Настоящий. Тот, кого твоя мама воспитала. Человек,
который считает, что женщину нужно держать в подчинении силой. Лар, ну дай
мне шанс исправиться. Шансов у тебя было семь лет».
«Ты ими не воспользовался». Лариса застегнула сумку и направилась к выходу.
В гостиной все еще стояла Тамара Ивановна, держась за сердце. «Лариса,
доченька». Попыталась она. «Ну что же ты делаешь? Разрушаешь семью из-за
пустяков». Из-за пустяков Лариса остановилась у двери. «Тамара Ивановна, вы
семь лет методично разрушали мой брак».
настраивали сына против жены ввели на меня досье плели интриги а теперь
когда я ухожу вините меня в разрушении семьи я хотела как лучше вы хотели
как удобнее для себя чтобы сын остался маменьки нам сынком а жена была
безмолвной прислугой лариса открыла дверь прощайте и передайте сыну
документы на развод будут поданы завтра она вышла не оглядываясь
За спиной слушались голоса, Виктор что-то объяснял матери, та всхлипывала и
причитала. Но Лариса уже не слушала. Это была чужая жизнь, из которой она
только что вышла. Три месяца спустя Лариса сидела в маленьком кафе
напротив здания ЗАГСа, держа в руках свидетельство о расторжении брака.
Документ был еще теплым от печати, процедура завершилась полчаса назад.
Виктор не пришел. Развод оформили заочно, по его заявлению. За эти месяцы
он звонил несколько раз. Просил встретиться, обещал измениться. Последний
раз звонил неделю назад. Лар, мама согласна извиниться. Она поняла, что
была неправа. «Давай попробуем еще раз?» «Нет, Виктор». «Но почему?» «Я
же изменился. За три месяца?» «Сомневаюсь».
Дай мне шанс доказать. Знаешь, что ты мне доказал за семь лет? Что твоя
мама важнее жены. Что ее мнение весомее моего. Что в конфликте, ты всегда
будешь на ее стороне. Это не так. Виктор, за три месяца, ты ни разу не признал
свою вину. Ни разу не сказал, что сожалеешь о том, что ударил меня. Все время
говоришь о том, что мама согласна извиниться, что мама поняла.
«А что понял ты?» В трубке повисла тишина. «Я понял, что скучаю по тебе. Ты
скучаешь по удобной жене, которая не создает проблем. Разница есть. Лар. До
свидания, Виктор». Она отключила телефон, и больше не включала его.
Сегодня последний день их официального брака. Завтра начнется новая жизнь.
Лариса допила кофе, и вышла на улицу.
Июльское солнце светило ярко, город жил своей обычной жизнью. Где-то сейчас Виктор с Тамарой Ивановной, возможно обсуждали, как вернуть беглую
невестку. Где-то отдыхала в санатории ее мать Зинаида Петровна, все-таки
поехала на Алтай, но уже одна. А Лариса шла по улице свободным человеком.
В кармане лежали ключи от новой съемной квартиры, в сумке договор о работе
с заместителем главврача в частной клинике. Светлана Игоревна предложила
ей эту должность после того, как узнала о разводе. «Лариса, ты слишком
хороший специалист, чтобы всю жизнь сидеть на ресепшене. Время проявить
себя. Время проявить себя. Да, пожалуй, оно действительно пришло».
В 32 года Лариса наконец поняла, чего хочет от жизни. И это определенно не
включало в себя маменькиных сынков, с их планами усмирения. Она села в
машину и поехала домой. В новый дом, где никто не будет контролировать ее
каждый шаг и записывать в дневник ее провинности. Где она сама будет
хозяйкой своей жизни. На светофоре зазвонил телефон. Незнакомый номер.
Алло, Лариса Федотова? Это спортивный клуб «Энергия». У нас открылась
секция самбо для взрослых. Ваша подруга Марина говорила, что вы раньше
занимались. Лариса улыбнулась. Жизнь делала ей предложение, а не ставила
ультиматумы. Да, интересно. Когда можно прийти посмотреть? Хоть сегодня
вечером. Пробное занятие бесплатно. Отлично. Буду в семь.
Она отключила телефон, и посмотрела на себя в зеркало заднего вида.
Отражение показало женщину, с решительными глазами, и прямой спиной.
Никаких следов жертвы обстоятельств. Светофор переключился на зеленый.
Лариса нажала на газ, и поехала вперед, не оглядываясь назад. В сумке лежало
свидетельство о разводе, документ о том, что одна жизнь закончилась.
Но впереди ждала другая, та, где она сама будет писать правила игры. Через
два года Лариса Федотова стала главным врачом собственной клиники, купила
двухкомнатную квартиру и получила коричневый пояс по самбо. Виктор женился на дочке маминой подруги послушной девочки, которая называла Тамару Ивановну мамочкой и никогда не спорила.
Лариса научилась не жалеть о решениях, которые привели ее к свободе, даже
самых болезненных.