Вечер пятницы выдался на удивление спокойным. Алексей допивал чай на кухне, глядя в окно на засыпающий двор. Жена Ольга с сыном уехали к ее родителям, и в квартире стояла непривычная, почти звенящая тишина. Он собирался взяться за папку с рабочими чертежами, но отложил — душа просила передышки. Вдруг телефон на столе завибрировал, заставляя стеклянную поверхность жужжать, как разъяренная оса.
На экране горело имя «Игорь Сосед». Алексей ухмыльнулся. Игорь был не просто соседом по дому, они вместе выросли в этом районе старых «хрущевок», вместе гоняли в детстве мяч во дворе. Друг детства, что бывает редко и ценится дорого.
Он провел пальцем по экрану, ожидая услышать хриплый басок Игоря с предложением «чайку попить», но вместо этого увидел длинное текстовое сообщение. Алексей начал читать, и его улыбка медленно сползла с лица, словно подтаявшая наледь с крыши.
Сообщение было сухим и страшным в своей простоте.
«Лёш, привет. Это не шутки. Твоя сестра брала машину сегодня в семь вечера. Сейчас полночь. Ни её, ни машины. Если твоя сестра не вернёт мою машину в целости и сохранности к утру, то ей не поздоровится. Так и передай ей!»
Текст заплясал перед глазами. В висках застучало, сердце сделало несколько тяжелых, неровных ударов. Словосочетание «не поздоровится» у Игоря имело свой, особый вес. Оно не означало простую угрозу или ругань. Оно находилось где-то между «разберусь по-мужски» и «сотру в порошок». В памяти всплыла история пятилетней давности, когда один из жильцов сверху постоянно заливал квартиру Игоря. После одного, очень спокойного и недолгого разговора на лестничной клетке, тот сосед съехал в рекордные сроки, и больше его во дворе не видели.
— Светка… — прошептал Алексей, сжимая телефон . — Мать родная… что же ты наделала?
Он тут же набрал номер сестры. В трубке были только длинные, монотонные гудки, словно она звонила в пустоту. Потом щелчок и вежливый голос оператора: «Абонент временно недоступен».
В горле встал ком. Алексей посмотрел на часы: без пятнадцати двенадцать. Она должна была забрать машину в семь, чтобы отвезти их матери, Лидии Петровне, лекарства и продукты. От силы на два часа. Максимум на три.
— Врёт, — громко сказал он тихой кухне. — Опять врет, как дышит.
Он представил лицо Игоря — спокойное, почти каменное, но с глазами, в которых читалась стальная решимость. И тут же наложил на него образ сестры — Светланы, вечно улыбающейся, легкомысленной, живущей по принципу «главное — красиво подать, а там хоть трава не расти».
Пальцы сами потянулись к клавиатуре мессенджера.
«Света,срочно перезвони! Игорь звонил. Где машина? Это очень серьезно».
Прошло пять минут. Десять. Ответа не было. Тишина в квартире стала давить. Алексей вскочил и зашагал по комнате, как дикий зверь по клетке. Он снова набрал номер сестры. Снова — гудки, уходящие в никуда.
В голову полезли самые страшные мысли. Машину угнали. Света попала в аварию. Или, что было гораздо страшнее и правдоподобнее, она не поехала к маме, а отправилась куда-то «на минутку» — к подругам, в кафе, а там, как всегда, «заигралась».
В отчаянии он набрал номер матери. Трубку взяли почти сразу.
—Алексеюшка? Что ты так поздно? Что-то случилось?
—Мам, Света у тебя? — выпалил Алексей, стараясь скрыть дрожь в голосе.
—Нет, родной. Она заезжала днём, на пятнадцать минут. Забежала, забрала кое-что и умчалась.
Алексея будто окатили ледяной водой.
—Забрала? Что забрала?
—Ну, деньги. Пять тысяч. Говорила, ты просил передать срочно, за тот ремонт в ванной… Лёш, а что такое? Ты чего-то не договариваешь.
У Алексея перехватило дыхание. Опять. Та же старая, как мир, схема. Света взяла у матери деньги, соврав, что это ему нужно. И вместо того, чтобы сидеть с больной матерью, она уже почти пять часов гоняет бог знает где на чужой, практически новой, машине.
— Ничего, мам, — с трудом выдавил он, чувствуя, как по спине ползет холодный пот. — Всё нормально. Ложись спать. Я сам всё выясню.
—Ты только не ругайся с ней сильно, — вздохнула мать. — Она у нас нервная, ранимая…
Алексей бросил трубку, не в силах слушать эти оправдания. Он снова сел, уткнувшись лицом в ладони. Весь мир сузился до размеров экрана телефона, который молчал, как могила. Вдруг он снова завибрировал. На этот раз звонил Игорь. Алексей смотрел на пульсирующую иконку, но не решался ответить. Чувство стыда и беспомощности сковало его.
Вместо этого он снова, с яростью отчаяния, стал названивать Светлане. И на третий раз, когда он уже почти потерял надежду, звонок наконец-то взяли.
В трубке ударил шум ветра, чужая громкая музыка и пьяный, радостный голос сестры.
—Лешенькааа! Ну что ты тут устроил? Сорок пропущенных! Я же на дачу к Машке съездила, за грибами! Всё хорошо, я уже к городу подъезжаю, целы-невредимы!
— Света, ты где?! — почти закричал Алексей, вскакивая. — Немедленно остановись! Где машина Игоря? Он меня сейчас убьет, ты понимаешь?
—Ой, успокойся, паникёр! — фальшиво рассмеялась она. На фоне кто-то звонко чокнулся бокалами. — Машина в порядке, я аккуратно! Щас доеду и припаркую под твоими окнами, будешь любоваться!
Алексей хотел что-то крикнуть в ответ, приказать ей немедленно остановиться, но в этот момент сквозь шум дороги и музыки он услышал резкий, незнакомый мужской хохот и пьяный возглас, от которого кровь застыла в жилах:
—Светка, дай руль! Я тут в догонялки сыграл с тачкой одной, ща догоним!
— Света! С кем ты?! Немедленно останови машину! — взревел Алексей.
Но в ответ раздался оглушительный, леденящий душу скрежет металла о металл, визг тормозов, переходящий в вой, и отчаянный, женский крик, который тут же оборвался вместе со связью.
В трубке воцарилась мертвая тишина.
Глухие гудки в трубке отдавались в тишине квартиры оглушительным звоном. Алексей несколько секунд неподвижно стоял с телефоном у уха, не в силах осознать, что только что произошло. Этот звук — скрежет, визг и внезапная тишина — врезался в память, как раскаленный гвоздь.
Он попытался перезвонить. Снова и снова. «Абонент временно недоступен». Сообщения в мессенджере уходили в синюю пустоту, помечаясь одним серым галочкой.
Паника, холодная и липкая, подступила к горлу. Он бросился к окну, бессмысленно вглядываясь в ночную улицу, как будто мог увидеть там следы аварии. Во дворе было пусто и тихо.
Что делать? Звонить в службу спасения? А что говорить? «Моя сестра, кажется, попала в аварию где-то под городом, я не знаю, где именно»? Звонить Игорю? Сообщить, что его машина, скорее всего, разбита, а сестра, возможно, мертва? От одной этой мысли по спине пробежал ледяной холод.
Он включил телевизор, лихорадочно переключая каналы на местные новости, вытащил ноутбук, начал мониторить паблики с дорожными происшествиями. Ничего. Тишина.
Часы пробили три ночи. Алексей сидел на кухне, уставившись в одну точку. Он не помнил, как прошел этот час. В голове проносились обрывочные мысли, воспоминания. Картинки из детства.
Он видел Свету маленькой, лет семи. Белокурая девочка с большими голубыми глазами и хитрой улыбкой. Она всегда умела добиться своего. Упадет на пол в магазине, зальется слезами, и мама, краснея от стыда перед продавцами, уже покупала ей ту самую куклу. А он, десятилетний, стоял в стороне и молчал. Ему внушали: «Ты же старший, мужчина, уступи сестренке».
Потом Света-подросток. Первые гулянки, первые проблемы в школе. Мать бегала к учителям, оправдывала, просила дать еще один шанс. «Она у нас творческая, ранимая, — говорила Лидия Петровна. — Ее нельзя ломать». А Алексей зубрил уроки, чтобы не огорчать родителей, и слушал, как сестра хлопает дверью своей комнаты, если что-то было не по ее воле.
Вот Света после первого замужества. Сбежала от мужа через полгода, оставив у матери годовалого племянника, Костика. «Он меня не понимал, душил мою свободу!» — рыдала она тогда на кухне, а мать гладила ее по голове и шептала: «Ничего, детка, отдохнешь, всё наладится». И всё действительно налаживалось. Для Светы. Она уезжала на курорты с новыми друзьями, а Лидия Петровна, уже немолодая, с больным сердцем, вставала по ночам к внуку.
Алексей сжимал кулаки. Он помнил, как два месяца назад Света пришла к нему, вся в слезах. Нужны были деньги на курсы повышения квалификации, сулили золотые горы.
—Лёш, я пропаду без них! Это мой единственный шанс выбиться в люди! Я всё верну, честно!
Он дал. Двадцать тысяч. О возврате она с тех пор не заикалась. А неделю назад он узнал от общей знакомой, что никаких курсов не было. Света купила себе новую шубу.
«Золотая Светка». Так ее с иронией называли некоторые родственники. Не потому что была богата, а потому что все вокруг должны были платить золотом за ее причуды.
Звонок телефона вырвал его из тягостных воспоминаний. Он вздрогнул, сердце заколотилось. На экране — «Мама».
— Алексеюшка, ты не спишь? — голос Лидии Петровны был встревоженным. — Я вся на иголках. Что со Светой? Она домой не вернулась, телефон не отвечает. Вы же не поссорились?
Алексей закрыл глаза. Как сказать матери? Как обрушить на нее этот ужас?
—Мам, всё… всё нормально. Она, наверное, у подруги заночевала. Не волнуйся.
—Не волнуюсь? — голос матери дрогнул. — Лёша, ты мне правду говори! Я чувствую, что-то не так. Она же на твоей машине была?
Этого не хватало. Оказывается, Света соврала и матери, сказав, что поедет на его автомобиле.
—Нет, мам, не на моей. Она… у знакомого машину взяла. По делам.
—У какого знакомого? Какого такого знакомого, чтобы до утра? — нарастала паника в голосе матери. — Алексей, я тебя умоляю, найди ее! Ты же знаешь, какая она неуравновешенная! Мало ли что! Может, с ней что-то случилось?
Горькая усмешка застряла у Алексея в горле. «С ней что-то случилось». Да она сама устроила это «что-то» на ровном месте, как всегда.
—Хорошо, мам. Я найду. Ложись спать. Обещаю, как что-то узнаю, сразу позвоню.
Он положил трубку и снова погрузился в тягостное ожидание. Рассвет медленно закрашивал небо за окном грязновато-серым светом. Пять утра. Шесть.
В семь тридцать раздался резкий, настойчивый звонок в дверь. Не в домофон, а прямо в железную дверь. Тот звонок, который не сулит ничего хорошего.
Алексей подошел, посмотрел в глазок. На площадке стоял Игорь. Лицо его было невозмутимо, но в глазах стоял тот самый холодный блеск, который Алексей боялся увидеть больше всего на свете.
Он медленно открыл дверь.
Игорь вошел, не говоря ни слова. Он был в рабочей куртке, руки в карманах. Оглядел прихожую, потом уперся взглядом в Алексея.
—Ну что, Лёш? Говори. Где моя машина и где твоя сестра?
Игорь вошел в прихожую тяжело, без приглашения. Его массивная фигура заполнила собой пространство. Он не снял куртку, не поздоровался. Просто остановился посредине и уставился на Алексея тем пронзительным, холодным взглядом, от которого внутри всё сжималось.
— Ну что, Лёш? Говори. Где моя машина и где твоя сестра?
Алексей почувствовал, как по спине пробежали мурашки. Он отступил на шаг, жестом приглашая пройти на кухню.
—Игорь, заходи, давай спокойно поговорим. Чайку налью.
— Не надо мне чая, — отрезал Игорь, но все же прошел за ним в кухню. Он сел на стул, который скрипнул под его весом. — Говори. У меня полчаса.
Алексей облокотился о столешницу, пытаясь собраться с мыслями. Сказать правду? Но какая она, эта правда? Что он слышал скрежет и крик? Это ничего не решало.
—Я… я с ней разговаривал. Ночью.
Игорь не моргнув глазом ждал продолжения.
—Она сказала, что всё в порядке. Что подъезжает к городу. И потом… связь оборвалась. Больше она не отвечает.
— Оборвалась, — безразличным тоном повторил Игорь. — Значит, где-то лежит моя машина, разбитая в хлам, а твоя сестра, я надеюсь, жива-здорова и уже вызвала гаишников. Так?
— Я не знаю, Игорь! Честное слово, не знаю! — голос Алексея дрогнул от бессилия. — Я всю ночь прождал, звонил везде. Никаких новостей об авариях нет.
— Новости, — усмехнулся Игорь. — Ладно. Допустим, с машиной всё выяснится. Но это, друг мой, ещё цветочки. Ягодки вот какие.
Он медленно достал из внутреннего кармана куртки сложенный листок бумаги, развернул его и положил на стол перед Алексеем. Тот наклонился. Это была расписка. Криво написанная от руки, но с четкой суммой — 50 000 рублей — и подписью Светланы. Дата стояла позавчерашняя.
— Что это? — глупо спросил Алексей, хотя всё уже было понятно.
— Это, Лёш, — Игорь ткнул пальцем в бумагу, — твоя сестрица, придя в гости к моей Лене, разыграла целый спектакль. Рыдала, говорила, что вашей маме срочно нужна операция, деньги на лекарства. Что ты всё отдал, но не хватает. Моя дура добрая, повелась, одолжила из семейных сбережений. Под честное слово Светкино, что вернет через неделю, как получит премию.
Алексей отшатнулся от стола, будто от раскаленного железа. Пятьдесят тысяч. Его матери не нужна была никакая операция. Это была та же старая песня, только в особо крупном размере.
—Игорь… я… я не знал. Клянусь, понятия не имел.
— Я так и думал, — кивнул Игорь, складывая расписку обратно. — Поэтому я и говорю с тобой, а не с ней. Потому что с тобой ещё можно говорить. С ней — нет. Она уже на счетчике. Машина — это одно. Пятьдесят тысяч — это другое. И всё это вместе, брат, уже тянет на очень серьёзный разговор.
Алексей молча сглотнул. Перед глазами поплыли чёрные пятна. Он представил лицо жены, Ольги, их общие планы на отпуск, на ремонт. Всё это теперь рушилось из-за очередной выходки сестры.
— Я всё верну, — тихо, но четко сказал он. — Все деньги. И за машину тоже. Сколько бы ни было. Я найду.
— Найдёшь, — без тени сомнения согласился Игорь. — Это даже не обсуждается. Вопрос в другом. Ты до каких пор будешь за неё расплачиваться? Она же тебя, в конце концов, в могилу сведет. И твою семью разорит.
Он тяжело поднялся.
—У меня к тебе претензий личных нет. Ты порядочный человек. Но порядочность — штука дорогая. Слишком дорогая, когда рядом крутится такой человек, как твоя сестра. Я даю тебе время до вечера. Если к шести часам я не увижу свою машину целой и не получу свои пятьдесят тысяч, разговор будет другим. И уже не с тобой. Ясно?
Алексей молча кивнул. Слова застревали в горле.
Игорь развернулся и пошел к выходу. На пороге он обернулся.
—И, Лёш… Освободи её от ответственности — и она сделает тебя ответственным за всю свою жизнь. Подумай над этим.
Дверь закрылась. Алексей остался один в тишине кухни, в которой гудел только холодильник. Он опустил голову на руки. В ушах звенело. Пятьдесят тысяч. Разбитая машина. И полная тишина от Светы.
Он подошел к окну. Во дворе уже вовсю кипела утренняя жизнь. Люди шли на работу, везли детей в садик. Обычная жизнь. А его мир рухнул за одну ночь.
Вдруг телефон на столе снова завибрировал. Незнакомый номер. Сердце Алексея бешено заколотилось. Он схватил трубку.
— Алло? Света?
Из трубки донесся официальный, безразличный мужской голос.
—Это отдел полиции № 5. С вами говорит участковый уполномоченный майор Семёнов. Ваши данные нам предоставила гражданка Светланова Светлана Викторовна, как данные родственника. Ваша сестра находится в городской больнице № 3. Приезжайте.
Слово «больница» ударило Алексея по голове, как обух. Все предыдущие страхи — про разбитую машину, про деньги — на мгновение отошли на второй план. Главным стало одно: Света жива. Но в больнице.
Он не помнил, как выскочил из дома, как поймал первую попавшуюся машину и бормотал водителю адрес. В ушах стучало: «Жива. Жива. Жива».
Приемное отделение городской больницы № 3 встретило его запахом хлорки и лекарств, суетой и приглушенными голосами. У стойки дежурной медсестры толпилось несколько человек. Алексей, не дожидаясь очереди, подскочил к окошку.
— Светланова Светлана Викторовна! Её ночью доставили! — почти крикнул он.
Медсестра, женщина в возрасте с усталым лицом, подняла на него глаза.
—Успокойтесь, гражданин. Светланова? Скорая привозила. Сотрясение, ушибы. Находится в палате тринадцать, второй этаж. Только тише, там другие больные.
Алексей кивком поблагодарил и бросился к лестнице, игнорируя лифт. Он влетел на второй этаж, отыскал палату и замер у двери. Зайдя, он увидит что? Гипс, бинты, страдания?
Он толкнул дверь.
Палата была на четыре места. У окна, на кровати, полусидела Светлана. Лицо её было бледным, под глазом красовался внушительный синяк, переходящий в фиолетовый отек. Рука была на перевязи. Но самое шокирующее было не это. Она… улыбалась. Слабой, но вполне довольной улыбкой. И в свободной руке она держала свой телефон, листая ленту социальной сети.
Рядом с кроватью сидела их мать, Лидия Петровна. Она уже была здесь, видимо, вызванная кем-то раньше. Она держала Свету за здоровую руку, её глаза были красными от слез.
— Светка! — выдохнул Алексей, подходя к кровати. — Жива… Слава богу. Что случилось? Как ты?
Света медленно перевела на него взгляд. Улыбка не сползла с её лица, а стала даже немного хитрой.
—Лешенька… Примчался. Ну я же говорила, что всё окей. Немного потрепало, не больше.
— «Немного потрепало»? — не поверил своим ушам Алексей. — Ты в больнице! Я всю ночь не спал! Я слышал, как всё рухнуло! Что произошло?
— Да так, ерунда, — она махнула здоровой рукой, словно отмахиваясь от назойливой мухи. — Этот козел подрезал нас на повороте, я не справилась. Вылетели в кювет. Машина, да, пострадала… но несильно.
— Несильно? — Алексей вспомнил леденящий душу скрежет в трубке. — Света, это же не наша машина! Это машина Игоря! Он у меня с утра был! Он в ярости!
Тут в разговор вмешалась Лидия Петровна, голос её дрожал от обиды за дочь:
—Алексей, ну что ты её сразу пугаешь? Человек только в себя прийти не может, а ты про какого-то Игоря со своими машинами! Посмотри на неё! Её бывший, тот алкоголик, наверное, лучше бы себя вел!
Алексей посмотрел на мать, потом на сестру. Его начало трясти.
—Мама, ты вообще в курсе, что произошло? Она взяла машину у моего друга под предлогом, что к тебе лекарства везет! А сама поехала бог знает куда! И ещё и деньги у него же заняла, пятьдесят тысяч, свалив всё на несуществующую операцию для тебя!
Лидия Петровна замерла с открытым ртом. Светлана же нахмурилась, её довольное выражение лица сменилось на обидчивое.
—А тебе-то что? Я всё верну! Я же не пропаду! А поехала я… я поехала на важную встречу! К одному бизнесмену, на закрытую вечеринку в загородный клуб! У него связи, он может мне жизнь изменить! Я могла получить предложение о работе!
— На вечеринку? — Алексей не верил своим ушам. — Ты, пьяная, села за руль чужой машины и поехала на вечеринку? И это твое оправдание?
— Я была не пьяная! Я выпила бокал шампанского для смелости! — вспылила Света. — А ты как всегда, всё превращаешь в трагедию! Машина у него застрахована наверняка! Страховка всё покроет! А ты меня тут как преступницу какую-то допрашиваешь!
Алексей схватился за спинку стула, чтобы не закричать. Он посмотрел на её разбитое, но полное самомнения лицо, на мать, которая уже снова готова была её защищать, и понял, что разговаривает с стеной.
— Света, ты слышала себя? — тихо, но сдавленно спросил он. — «Страховка покроет». А если бы ты кого-то насмерть сбила? Страховка тоже покроет? А пятьдесят тысяч? Их тоже страховка вернет?
— Я же сказала — верну! — крикнула она, и от этого крика застонала соседка по палате. — Отстань от меня! Ты всегда мне завидовал, что я хочу жить ярко, а не как ты, в своей серой жизни!
В этот момент дверь палаты приоткрылась, и вошел врач.
—Тихо здесь! Вы в больнице или на рынке? Больной нужен покой. Родственники, пройдемте, поговорим.
Алексей, не говоря больше ни слова, развернулся и вышел в коридор. За ним вышла Лидия Петровна.
— Лёша, успокойся, — начала она, но он резко обернулся.
— Мама, хватит! Хватит её оправдывать! Из-за её «яркой жизни» я сейчас должен буду отдать все свои сбережения! Из-за неё у меня могут быть серьезные проблемы с очень серьезным человеком! Она вретебе, врет мне, врет всем! Когда это кончится?
— Но она же… она несчастная… — заплакала мать. — Ей так хочется устроиться…
— Всем хочется! — перебил он. — Но взрослые люди за свои «хочушки» отвечают! А она — нет! И ты ей в этом помогаешь!
Он отвернулся и отошел к окну. Сердце бешено колотилось. Он смотрел на больничный двор и понимал, что никакого прозрения у Светы не случится. Для неё это всего лишь очередное «приключение», за последствия которого опять придется платить ему.
Вернувшись из больницы, Алексей чувствовал себя выжатым, как лимон. Пустая квартира давила тишиной. Он не мог сидеть на месте. Беспокойство гнало его из угла в угол. Шесть часов вечера, назначенные Игорем, неумолимо приближались.
Он понимал, что в одиночку с этой бедой не справиться. Нужен был совет, нужна была поддержка. Но где ее взять? Мать была на стороне Светы. Оставалась жена.
Собравшись с духом, он набрал номер Ольги. Трубку взяли не сразу.
—Алло, Лёш? — голос жены звучал настороженно. Он, видимо, уже успел ей позвонить с утра, и тон его сообщил ей, что случилось что-то нехорошее.
— Оль, ты где?
—У мамы. Собираемся домой. А что такое? Ты какой-то странный.
—Встреть меня у подъезда. Одну. Без мамы и без Сережи. Мне нужно с тобой поговорить. Срочно.
В трубке повисла пауза.
—Хорошо. Через полчаса буду.
Эти полчаса показались Алексею вечностью. Он стоял у подъезда, курил одну сигарету за другой, хотя бросал уже два года. Наконец, подъехала знакомая машина. Из нее вышла одна Ольга. Лицо ее было серьезным, даже суровым.
Они молча поднялись в квартиру. Только зайдя в прихожую, Ольга сняла пальто и, обернувшись к нему, спросила:
—Ну, говори. Что натворила твоя ненаглядная сестрица на этот раз?
Алексей выдохнул. Он рассказал всё. С самого начала. Сообщение Игоря, ночной звонок Свете, скрежет в трубке, визит Игоря утром с распиской на пятьдесят тысяч, больница и циничное оправдание сестры. Говорил сбивчиво, путаясь, но стараясь ничего не упустить.
Ольга слушала, не перебивая. Сначала ее лицо выражало лишь усталое раздражение, потом оно стало мрачным, а к концу рассказа застыло в каменной маске. Когда Алексей умолк, в квартире повисла тяжелая, звенящая тишина.
— Итого, — наконец сказала Ольга, и ее голос был тихим и ровным, что было страшнее любого крика, — мы должны Игорю пятьдесят тысяч, которые она украла у его жены. Плюс стоимость ремонта его машины, которая разбита вдребезги. И всё это — потому что твоя сестра поехала на вечеринку к какому-то «бизнесмену», чтобы сделать «крутые фото»?
Алексей молча кивнул.
— И что ты предлагаешь? — спросила Ольга. — Опять платить? Отдать наши деньги, которые мы копили на отпуск? На ремонт ванной? На будущее Сережи?
— Оль, а что делать? — развел он руками. — Игорь… ты же его знаешь. Это не пустые угрозы.
—Знаю, — холодно ответила она. — Отлично знаю. Но я знаю и другое. Я не позволю нам с тобой и нашим сыном расплачиваться за её выходки до конца своих дней!
Она подошла к нему вплотную, глаза ее горели.
—Алексей, с неё хватит! Она взрослый человек! Пусть сама и отвечает! Продаст свою шубу, свою бижутерию, свой телефон последней модели! Пусть берет кредит, пусть работает на трех работах! Но это её долг, а не наш!
— Как я ей это скажу? Она же в больнице!
—А мне её жалко? — голос Ольги сорвался. — Ей всегда всё сходит с рук! Потому что ты и твоя мама её покрываете! Она села пьяная за руль! Она могла людей убить! Тебя это не волнует? Тебя волнует только то, что подумает твой друг Игорь?
В этот момент в квартире зазвонил домофон. Алексей подошел к панели. В трубке прозвучал взволнованный голос матери:
—Лёша, открой! Я со Светой. Её выписали.
Ледяная волна страха прокатилась по телу Алексея. Он нажал кнопку открытия двери и медленно обернулся к жене.
—Они здесь.
Через несколько минут в квартире появились Лидия Петровна и Светлана. Света опиралась на мать, двигалась медленно, демонстрируя всю свою слабость. Синяк под глазом стал еще цветистее.
— Ну вот, — сказала Лидия Петровна, усаживая дочь на диван. — Домой приехали. Теперь всем вместе и надо проблемы решать.
Ольга, стоявшая у окна, резко повернулась.
—Какие «всем вместе», Лидия Петровна? Конкретно, чьи проблемы?
Света подняла на нее обиженные глаза.
—Оленька, ну что за тон? Я же пострадала! Я чуть не погибла!
—Ты не «пострадала», — отрезала Ольга. — Ты устроила это сама. И теперь у нас проблемы. Муж должен твой долг отдавать.
— Я же всё верну! — заныла Светлана. — У меня теперь есть перспективный знакомый, он мне поможет устроиться. Я быстро заработаю.
— Перестань врать! — не выдержал Алексей. — Какой знакомый? Тот, с которым ты разбила машину? Он уже, наверное, и след простыл!
— Алексей! — всплеснула руками мать. — Да как ты можешь так с сестрой! Она же больна!
—Мама, хватит! — крикнул он впервые в жизни на мать. — Больна она или нет, но пятьдесят тысяч и разбитая машина никуда не делись! Игорь ждет ответа сегодня до шести!
— А что этот твой Игорь может сделать? — с вызовом спросила Света, и в ее глазах мелькнула прежняя наглость. — Позвонить ему, я сама с ним поговорю! Объясню, что это несчастный случай!
— Объяснишь? — Ольга сделала шаг вперед. Её лицо было бледным. — Хорошо. Объяснишь. А потом пойдешь на работу. Любую. Будешь мыть полы в подъездах, но каждый месяц будешь отдавать нам хотя бы по пять тысяч. Пока не вернешь всё до копейки. Готова?
Светлана смерила ее презрительным взглядом.
—Ты с ума сошла? Я не пойду мыть полы! У меня образование есть! Я найду другую работу.
—Когда? — несгибаемо спросила Ольга. — Через год? Через пять? А пока мы должны жить в долг, отказывая себе и своему сыну, потому что ты захотела на вечеринку?
— Да отстаньте вы все от меня со своим сыном! — вдруг взорвалась Светлана, вскочив с дивана. — Вечно вы мне жизнь портите! Я не буду ничего мыть и ничего вам не должна! Это вы мне должны за то, что я всю жизнь несчастная!
Она повернулась и, не глядя ни на кого, выбежала из комнаты, хлопнув дверью в спальню.
В наступившей тишине было слышно, как тяжело дышит Лидия Петровна. Она смотрела на Алексея с упреком.
—Вот до чего вы договорились… Довели девчонку.
Ольга посмотрела на мужа. В ее взгляде не было уже ни злости, только бесконечная усталость и пустота.
—Всё, Алексей. Я вижу, где проходит граница твоей семьи. Ты выбираешь. Или мы с тобой и Сережей. Или они. Третьего не дано.
Она молча взяла свою сумку и вышла из квартиры. Хлопок входной двери прозвучал, как приговор.
Хлопок входной двери, за которой исчезла Ольга, отозвался в тишине квартиры оглушительным эхом. Алексей стоял посреди гостиной, словно парализованный. Слова жены — «ты выбираешь» — жгли сознание, как раскаленное железо.
Из спальни, приоткрыв дверь, выглянула Светлана. На ее лице не было и следа недавних слез, только любопытство и злорадство.
—Ну что, твоя королева обиделась и ускакала в свой замок? Я же говорила, она тебя не ценит.
Алексей медленно повернул голову в ее сторону. Он смотрел на сестру, но не видел ее. Перед ним стоял источник всех его бед, воплощение эгоизма, который методично разрушал его жизнь.
—Закрой рот, — тихо произнес он. В его голосе прозвучала такая непривычная сталь, что Света на мгновение опешила и отступила в спальню, снова притворившись обиженной.
Лидия Петровна, сидевшая на диване, тяжело вздохнула.
—Лёша, ну что ты кричишь? Семья — это самое главное. Надо держаться друг за друга. Ольга остынет, вернется. А Светку сейчас нельзя расстраивать, у нее же сотрясение.
Алексей подошел к матери, сел напротив нее. Он смотрел на ее морщинистое, усталое лицо, на руки, всю жизнь проработавшие на заводе, и впервые почувствовал не злость, а бесконечную жалость. Жалость к ней, к себе, ко всей этой ситуации.
—Мама, — сказал он очень спокойно. — Семья — это когда все друг за друга. А не когда один за всех, а остальные — в сторонке. Я уже десять лет тащу на себе Светку и её проблемы. Хватит.
— Но она же не справится одна! — всплеснула руками мать.
—А я — справлюсь? — голос Алексея снова дрогнул. — Я сейчас могу потерять жену и сына. Из-за чего? Из-за того, что Светка захотела на вечеринку. Ты это понимаешь?
Лидия Петровна опустила глаза, ничего не ответив. Она понимала. Но годами выстроенная привычка опекать и оправдывать младшую дочь была сильнее здравого смысла.
Алексей встал и прошел в свою спальню. Он закрыл дверь, прислонился лбом к прохладной поверхности и закрыл глаза. В ушах стоял оглушительный звон. Он достал телефон. Было без пятнадцати шесть. Через пятнадцать минут истекал срок, данный Игорем.
Он представил холодные глаза друга. Потом — обиженное лицо Ольги. Потом — наглую ухмылку Светы. Круг замкнулся. Он был в ловушке.
Он открыл банковское приложение. Их общий с Ольгой счет. Там лежали деньги на отпуск, которые они копили два года. Сумма была почти равна долгу Светы перед Игорем. Он мог бы перевести их. Отдать. Откупиться. Но это означало бы предать Ольгу окончательно. Поставить крест на их общем будущем.
Пальцы сами потянулись к кнопке вызова Игоря. Трубку взяли сразу.
—Ну что, Лёш? — голос Игоря был ровным, без эмоций.
—Игорь, слушай… Машину нашли. Она разбита. Света в больнице, у нее сотрясение.
—Мне её диагноз не интересен. Деньги есть?
Алексей сглотнул ком в горле.
—Нет. Но я… я найду. Дай мне еще немного времени. Неделю.
—Время кончилось, — сухо ответил Игорь. — Я понял. Ты не хочешь решать вопрос. Значит, я буду решать его по-своему.
— Игорь, подожди! — почти взмолился Алексей. — Я не могу просто так отдать чужие деньги! Это наши с женой сбережения!
—А я могу их просто так потерять? — в голосе Игоря впервые прозвучала злость. — Ладно. По-хорошему не вышло. Сегодня вечером я найду твою сестру и поговорю с ней. Наглядно объясню, что такое ответственность. А ты уж извини.
Сердце Алексея упало.
—Нет! Не надо! Я… я всё улажу. Сегодня же.
—Как уладишь? — усмехнулся Игорь. — Опять заплатишь за неё? Нет, брат. Так она ничему не научится. И ты — тоже. Освободи её от ответственности — и она сделает тебя ответственным за всю свою жизнь. Я тебе уже говорил.
Игорь положил трубку.
Алексей опустился на кровать. В голове была пустота. Он понимал, что Игорь прав. Каждый раз, расплачиваясь за сестру, он лишал ее шанса стать взрослой. Но иного выхода он не видел. Отдать деньги — потерять семью. Не отдать — подставить сестру под удар, последствия которого могли быть непредсказуемыми.
Он вышел из комнаты. В гостиной никого не было. Из спальни Светы доносились приглушенные звуки телевизора. Мать, видимо, ушла на кухню.
Алексей подошел к окну. На улице начинались сумерки. Зажигались фонари. Обычные люди возвращались к своим семьям, в свои уютные, предсказуемые миры. А его мир рушился на его глазах, и он был бессилен что-либо изменить.
Он снова посмотрел на телефон. На номер Ольги. Он должен был ей позвонить. Сказать… Но что он мог сказать? Что он снова выбрал сестру? Что их общие планы и мечты снова откладываются из-за Светкиного эгоизма?
Вдруг его взгляд упал на бардачок в прихожей, где лежали ключи от его собственной, старенькой, но надежной машины. И в голове промелькнула мысль. Безумная, отчаянная, но единственная, которая оставляла ему шанс сохранить всё.
Он не будет платить за Свету. Но он не позволит Игорю с ней разбираться. Он найдет ее сам. Заставит ее взять ответственность на себя. У него не было плана. Была только ясная, жесткая решимость положить этому конец. Сейчас.
Решение созрело мгновенно, как вспышка. Он не будет платить. И не позволит Игорю запугивать Свету. Он сам положит конец этому безумию. Сейчас.
Алексей вышел на кухню. Мать сидела за столом, бесцельно перебирая крошки скатерти. Её плечи были сгорблены.
—Мама, где Света?
—В своей комнате. Отдыхает. Лёша, давай не будем больше ссориться…
—Никаких ссор, — коротко бросил он и направился к спальне сестры.
Он вошел, не постучав. Света полулежала на кровати, уткнувшись в телефон. На ее лице застыла самодовольная улыбка — она кого-то фотографировала своим разбитым лицом, делая селфи.
—Собирайся, — сказал Алексей. — Поехали.
Она подняла на него удивленные глаза.
—Куда это? У меня сотрясение, мне прописан покой.
—Покой тебе обеспечат в другом месте. Поехали к Игорю. Будешь ему всё объяснять сама. Про свои перспективные знакомства и то, как страховка всё покроет.
Света фыркнула и отвернулась к стене.
—С ума сошел? Я никуда не поеду. И вообще, я уже всё решила. Я уезжаю.
Алексей замер.
—Куда?
—А это не твое дело. У меня есть друг. Он всё уладит. Я писала тебе. Так что можешь не переживать за свои сбережения.
В голове у Алексея что-то щелкнуло. Этот тон, эта уверенность… Он резко шагнул к кровати и выхватил у нее из рук телефон. Света вскрикнула от неожиданности.
—Отдай! Это мое!
—А это наше общее! — рявкнул он, лихорадочно листая переписку в мессенджере.
Он быстро нашел диалог с человеком под именем «Серж». Последние сообщения были отправлены полчаса назад.
Света: Серж, милый, тут небольшие проблемы с машиной. Но ты же поможешь?
Серж: Конечно, детка. Не переживай. Завтра встретимся, всё обсудим. Приезжай в клуб «Гранд» в десять.
Света: Я тебя люблю! Ты мой герой!
Алексей поднял на сестру взгляд, полный отвращения.
—Твой герой? Тот, с которым ты вчера разбила машину? Ты с ним даже не знакома толком, а уже везешься к нему решать проблемы? Ты понимаешь, что он от тебя хочет?
— Это не твое дело! — попыталась вырвать телефон Света. — Он серьезный человек! У него связи!
—Связи? — Алексей с силой швырнул телефон на кровать. — Хорошо. Поехали к нему прямо сейчас. Познакомишь меня со своим «серьезным человеком». Пусть он мне всё объяснит.
Он схватил сестру за здоровую руку и потащил с кровати. Света закричала:
—Мама! Он меня убивает!
На крик примчалась Лидия Петровна.
—Алексей, отпусти ее немедленно! Что ты делаешь!
— Мама, отойди! — он никогда так не разговаривал с матерью, и та отступила в испуге. — Она сейчас поедет со мной и будет решать свои проблемы сама. Или ты хочешь, чтобы за ней приехал Игорь со своими ребятами?
Упоминание Игоря заставило Свету побледнеть. Она перестала сопротивляться и, бормоча проклятия, кое-как натянула куртку.
Через пятнадцать минут Алексей уже вел свою машину по вечернему городу. Света сидела на пассажирском сиденье, мрачно уставившись в окно.
—Ты меня опозоришь, — прошипела она. — Он же подумает бог знает что!
—А мне всё равно, что он подумает, — сквозь зубы ответил Алексей. — Мне важно, что он сделает. Или, вернее, не сделает.
Клуб «Гранд» был дорогим местом на одной из центральных улиц. Алексей припарковался прямо у входа.
—Звони своему герою. Говори, что мы ждем его здесь.
Света, сжав губы, набрала номер. Через несколько минут из зеркальных дверей клуба вышел мужчина лет сорока, в дорогой, но безвкусной куртке. Он увидел Свету в машине и улыбнулся. Улыбка была самодовольной. Затем его взгляд перешел на Алексея, и улыбка сползла.
— Светик, а ты не одна? — спросил он, подходя.
—Это мой брат, — выдавила Света. — Он… он хочет с тобой поговорить.
Алексей вышел из машины.
—Вы тот человек, с которым моя сестра разбила вчера чужую машину?
—Э-э-э, — мужчина смутился. — Ну, это был несчастный случай. Я не за рулем был.
—Но вы были в машине. И, судя по всему, весело проводили время. Теперь вопрос: как вы собираетесь решать проблему с владельцем автомобиля и с долгом в пятьдесят тысяч рублей?
Мужчина отступил на шаг, его лицо стало надменным.
—А с какой стати я должен что-то решать? Я её едва знаю. Сама села пьяная за руль, сама и отвечай.
Света ахнула, как от пощечины.
—Серж! Но ты же обещал!
—Я ничего не обещал! — резко оборвал он. — Не придумывай. И вообще, не надо было тащить сюда своего братца. Разборки — это не по-пацански.
Алексей почувствовал, как по лицу разливается жар. Он шагнул вперед.
—По-пацански — это послать девушку одну разбираться с последствиями твоей пьяной гулянки? По-пацански — врать и прятаться?
— Ты на что намекаешь? — мужчина насупился, приняв вульгарную позу. — Иди отсюда, пока цел.
В этот момент к ним подъехал и резко затормозил темный внедорожник. Из него вышел Игорь. Он был один. Его лицо было спокойным, но глаза обожгли всех присутствующих ледяным взглядом. Он окинул взглядом Алексея, его сестру и незнакомца.
— Ну что, — тихо произнес Игорь. — Все в сборе. Обсудим теперь по-взрослому? Без посторонних. — Его взгляд уперся в «Сержа».
Тот, побледнев, заерзал.
—Я тут ни при чем! Я просто проходил! — И, бросив на Свету полный презрения взгляд, он быстрым шагом скрылся в дверях клуба.
Света стояла, опустив голову. Вся ее напускная уверенность испарилась, оставив лишь жалкое, перемазанное синяком лицо. Она наконец-то увидела, что стоит за ее «яркой жизнью» — трусость, ложь и равнодушие.
Игорь посмотрел на Алексея.
—Ну что, Лёш? Твой способ решения вопроса я видел. Теперь увидишь мой.
Темный вечерний воздух на площадке перед клубом сгустился, стал тягучим и звенящим. Света, брошенная своим «спасителем», съежилась, стараясь стать незаметной. Алексей стоял, чувствуя, как подкашиваются ноги. Приезд Игоря был финальным аккордом, которого он бежал, но в глубине души ждал.
Игорь не смотрел на Свету. Его взгляд был прикован к Алексею.
—Ну что, Лёш? Твой способ решения вопроса я видел. Теперь увидишь мой.
Он медленно достал из кармана телефон.
—Я уже позвонил в полицию. Сообщил о угоне автомобиля.
Света ахнула, глаза ее округлились от ужаса.
—Каком угоне? Я не угоняла! Ты сам дал ключи!
—Я дал ключи тебе, чтобы ты отвезла лекарства больной матери на два часа, — ровным, холодным тоном ответил Игорь. — Ты воспользовалась машиной в корыстных целях, без моего ведома, скрыла ее местоположение, допустила противоправные действия, управляя в состоянии опьянения. На это есть своя статья. И на мошенничество с деньгами моей жены — тоже.
Алексей почувствовал, как земля уходит из-под ног. Он понимал, что Игорь не блефует. Это был ход, против которого не попрешь.
—Игорь… подожди…
—Всё, Лёш. Ждать нечего. Пусть теперь с государством разговаривает. Не со мной.
Вдали уже послышался звук сирены, приближавшейся по ночному городу. Света начала плакать, тихо, по-детски всхлипывая.
—Я не хочу в тюрьму… Я всё верну…
— Поздно, сестренка, — бросил ей Игорь. — Учиться надо было раньше.
Полицейская машина подъехала, из нее вышли два сотрудника. Игорь коротко, четко и без эмоций изложил суть: машина была передана на конкретные цели, гражданка Светланова злоупотребила доверием, скрывалась с автомобилем, попала в ДТП, а также есть подозрение в мошенничестве.
Свету, рыдающую и пытающуюся что-то лепетать про «несчастный случай», вежливо, но твердо усадили в машину. Один из полицейских повернулся к Алексею:
—Вы родственник? Будете присутствовать при оформлении?
Алексей посмотрел на сестру. На ее испуганное, размазанное слезами лицо. И почувствовал не жалость, а горькое, щемящее осознание того, что иного пути уже не было. Это был единственный способ остановить ее.
—Да, я ее брат. Я поеду с вами.
Он встретился взглядом с Игорем. Тот молча кивнул. В его взгляде не было злорадства, только усталое понимание.
Процедура в отделе полиции заняла несколько часов. Алексей дал показания, не приукрашивая и не скрывая. Он рассказал всё: и про машину, и про деньги, занятые у жены Игоря. Света сначала пыталась отрицать, юлить, но когда поняла, что брат не собирается ее выгораживать, сломалась и во всем призналась.
Ее отпустили под подписку о невыезде. Дело было передано следователю. Когда они вышли из здания на рассвете, город был еще пуст и безмолвен.
Света шла, не поднимая головы. Она была разбита и морально, и физически.
—Ненавижу тебя, — прошептала она, не глядя на брата. — Ты предал меня.
—Нет, Света, — тихо ответил Алексей. — Я перестал тебя предавать. Предавать того человека, которым ты могла бы стать, если бы несла ответственность за свои поступки. Всё. С этого дня ты взрослый человек. Со своими проблемами разбираешься сама. Я не дам тебе ни копейки. Ни совета. Ни поддержки. До тех пор, пока ты не изменишься.
Он поймал машину и отвез ее к дому матери.
На следующий день Алексей приехал к матери один. Лидия Петровна встретила его заплаканная.
—Как ты мог, Алексей! Свою сестру в тюрьму упечь! Она же там с ума сойдет!
—Ее никто в тюрьму не упекал, мама. Ее привлекли к ответственности. Впервые в жизни. И если ты хочешь, чтобы у нее была жизнь, а не вечное сидение у тебя на шее, ты должна это принять.
Он посмотрел матери прямо в глаза.
—Мама, я твой сын. И я люблю тебя. Но я больше не могу быть частью этой игры, где Света — вечная жертва, а мы — ее спасатели. Я выбираю свою семью. Ольгу и Сережу. Если ты не можешь этого принять… мне очень жаль.
Лидия Петровна расплакалась еще сильнее, но не стала его упрекать. Она все понимала. Понимала, что теряет сына, но иначе было уже нельзя.
Прошло полгода. Дело Светы еще тянулось, но ей грозили исправительные работы и выплата долга. Она сняла маленькую комнату, устроилась на работу — простую, тяжелую, но честную. Иногда она звонила матери, жаловалась. Мать плакала, но денег не давала. Их у нее просто не было.
Алексей и Ольга медленно, шаг за шагом, налаживали свою жизнь. Было трудно. Доверие, подорванное годами, возвращалось медленно. Но они работали над этим.
Однажды вечером, когда они смотрели телевизор, на телефон Алексея пришло сообщение. С незнакомого номера.
«Лёш, привет. Это Света. У меня опять проблемы. Ты же не откажешь помочь? Я знаю, что была не права, но я твоя сестра. Вышли, пожалуйста, тысяч пять. Очень нужно. Я всё верну».
Алексей прочитал сообщение. Показал его Ольге. Она молча посмотрела на него, и в ее глазах был немой вопрос.
Он взял телефон, выделил номер и нажал кнопку «Заблокировать абонента». Затем удалил сообщение.
Он посмотрел в окно. На улице шел первый снег, тихий и чистый, укрывая грязь и следы прошедшей осени. Он обнял жену.
—Всё. Точка поставлена.
Он знал, что это ненадолго. Рано или поздно Света найдет новый способ его достать. Но теперь он был к этому готов. Дверь в прошлое была закрыта. И он больше не собирался ее открывать.