Осенний дождь барабанил по лобовому стеклу машины, превращая городские огни в размытые пятна. Юрий Николаевич Сергеев делал очередной круг по вечернему городу, оттягивая момент возвращения в съёмную квартиру на окраине. Тридцать четыре года — возраст, когда мужчина должен твёрдо стоять на ногах, иметь семью, дом. А у него что? Чемодан с вещами да ключи от чужой квартиры, за которую платит половину зарплаты.
Жёлтый кленовый лист прилип к дворнику со стороны пассажирского сиденья. Юрий остановился на светофоре и посмотрел на этот лист. Такой яркий среди серости дождливого вечера. Отец любил говорить про осень особые слова, мудрые и немного грустные. Говорил, что осень — это время подводить итоги, считать, что успел за лето, что упустил.
Память услужливо подбросила картинку из детства. Вот отец приходит домой после работы, от него пахнет машинным маслом и табаком. Мама ворчит на кухне, гремит кастрюлями, но в её голосе нет настоящей злости. А маленький Юрка ждёт, когда отец позовёт его в гараж, покажет, как держать инструменты, расскажет про устройство двигателя.
В те времена всё казалось простым и понятным. Утром — школа, днём — уроки и футбол во дворе, вечером — семейный ужин. И была она — Маргарита, которую все звали просто Рита.
Светофор переключился на зелёный, и Юрий тронулся с места. Рита... Сколько лет прошло, а он всё помнит её тонкие пальцы, которые она постоянно теребила, когда волновалась. Помнит, как светились её глаза, когда она смеялась над его шутками. Хрупкая девочка с длинными светлыми волосами, которые она собирала в хвост резинкой с бабочкой.
Она появилась в их школе в начале седьмого класса. Отец у неё служил в военной части, и семья переехала из какого-то закрытого городка. Рита сразу выделялась среди одноклассниц — тихая, начитанная, всегда с книжкой в руках. На переменах она не бегала с девчонками по коридорам, а сидела у окна и читала.
Юрий тогда был обычным пацаном — не отличник, но и не двоечник, играл в школьной футбольной команде, дружил с ребятами со двора. Но когда увидел Риту, что-то в нём перевернулось. Захотелось быть лучше, умнее, сильнее.
Сначала он просто наблюдал за ней издалека. Потом начал искать повод заговорить — то ручку попросит, то тетрадку с домашним заданием. Рита отвечала вежливо, но держалась отстранённо. Прошло почти полгода, прежде чем она начала ему доверять.
Переломный момент случился весной восьмого класса. После уроков Юрий увидел, как старшеклассники пристают к Рите возле школы. Не задумываясь, он вмешался. Получил по лицу от главного задиры, но не отступил. Драка была короткой — подоспел физрук и разогнал всех. У Юрия разбита губа и синяк под глазом, но он был счастлив, потому что Рита смотрела на него совсем другими глазами.
С того дня они стали неразлучны. Юрий провожал её домой, носил портфель, защищал от всего мира. А Рита помогала ему с уроками, читала вслух свои любимые книги, учила видеть красоту в простых вещах.
Их отношения были чистыми и светлыми. Они держались за руки, гуляли в парке, мечтали о будущем. Юрий помнил их первый поцелуй — неловкий, короткий, на лавочке в школьном дворе. Просто прикоснулся губами к её губам и тут же отстранился, испугавшись собственной смелости. Рита покраснела, но не убежала. Они сидели рядом, держались за руки и молчали, потому что слова были не нужны.
А потом, в начале десятого класса, отца Риты перевели в Екатеринбург. Юрий помнил тот день, когда она сказала ему об этом. Стояла октябрьская погода, очень похожая на сегодняшнюю — дождь, ветер, жёлтые листья под ногами.
— Папа получил новое назначение, — сказала Рита, глядя в сторону. — Мы уезжаем через две недели.
Юрий не нашёлся, что ответить. Стоял и смотрел, как дождевые капли стекают по её щекам. Или это были слёзы?
Две недели пролетели как один день. Они старались проводить вместе каждую свободную минуту, но оба понимали — это конец. Обещали писать, звонить, но даже тогда знали, что обещания останутся обещаниями. Слишком далеко Екатеринбург, слишком разные у них будут жизни.
В день отъезда Юрий пришёл на вокзал. Рита стояла с родителями у вагона, маленькая и потерянная в большой толпе. Они не обнимались — родители смотрели. Просто постояли рядом, а потом она села в поезд. Юрий махал рукой, пока состав не скрылся за поворотом.
Дождь усилился, и Юрий включил дворники на максимальную скорость. Двадцать лет прошло с того дня. Двадцать лет он искал в других женщинах что-то похожее на Риту — те же светлые волосы, тот же тихий голос, ту же хрупкость. Но все они оказывались другими.
А потом появилась Ольга.
Юрий свернул на свою улицу и припарковался у дома. Ольга... Как же он ошибся с ней. Впрочем, если честно, ошиблись они оба.
Познакомились в институте. Ольга училась с ним в одной группе — яркая, энергичная, совсем не похожая на Риту. Может, поэтому Юрий и не обращал на неё внимания первые два года. У неё были свои поклонники, у него — свои мимолётные увлечения.
Всё изменилось на третьем курсе, когда их вместе отправили на практику. Небольшое предприятие на окраине города, где они должны были изучать производственные процессы и писать отчёты. Скучная работа, но Ольга умудрялась превращать её в приключение. Она шутила, рассказывала забавные истории, заставляла его смеяться.
Ольга приехала учиться из небольшого городка — она упорно называла его посёлком городского типа, хотя Юрий подозревал, что это обычная деревня. В отличие от местных студентов, которые разъезжались на лето по домам, Ольга оставалась в общежитии. Говорила, что дома делать нечего, лучше уж здесь, в городе.
Однажды в июле она позвонила Юрию. Сказала, что приготовила борщ и не знает, как его одной съесть. Приглашала в гости, в общежитие. Юрий согласился — делать всё равно было нечего, друзья разъехались кто куда.
Борщ действительно оказался отменным. Густой, наваристый, с чесночными пампушками. Мама Юрия так не готовила, хотя считалась хорошей хозяйкой. После ужина они сидели на узкой кухоньке, пили чай, и Ольга рассказывала про своё детство. Про то, как носила воду из колодца, как топила печь, как помогала бабушке с огородом.
А потом случилось то, что рано или поздно должно было случиться между молодым парнем и девушкой, оставшимися наедине. Они оказались в её комнате, на узкой общежитской кровати. Юрий помнил, как в последний момент опомнился, спросил про предохранение. Ольга заверила, что всё в порядке, она принимает специальные таблетки.
Остаток лета они провели вместе. Юрий не был влюблён в Ольгу, но ему было хорошо с ней. Она не требовала клятв в вечной любви, не устраивала сцен ревности. Казалось, их обоих устраивали эти лёгкие отношения без обязательств.
В сентябре начались занятия, и они стали видеться реже. Ольга была занята учёбой, Юрий — своими делами. Он даже начал присматриваться к девушке с параллельного курса, миниатюрной блондинке, немного похожей на Риту.
А через месяц после начала учёбы Ольга остановила его в переходе между корпусами.
— Нам нужно поговорить, — сказала она, и по её тону Юрий понял — случилось что-то серьёзное.
Они вышли во двор, сели на лавочку подальше от любопытных глаз.
— Я жду ребёнка, — сказала Ольга без предисловий.
Юрий почувствовал, как земля уходит из-под ног. Это было невозможно, она же предохранялась!
— Но ты говорила... таблетки...
— Забывала выпить пару раз. Думала, пронесёт, как обычно. Не пронесло.
Она говорила спокойно, без истерики, но Юрий видел, как дрожат её руки.
— И что теперь? — спросил он, хотя уже знал ответ.
— Не знаю. Прерывание делать боюсь, вдруг потом вообще не смогу родить. А растить одной... Я не готова.
Юрий смотрел на неё и впервые видел не весёлую, уверенную в себе девушку, а испуганного ребёнка. Стало жалко её. Да и привык он к ней за лето, привык к её заботе, к её смеху, к её борщу, в конце концов.
— Выходи за меня, — сказал он, сам удивляясь своим словам.
Ольга подняла на него глаза.
— Ты серьёзно?
— Серьёзно. Всё равно когда-то жениться надо.
Это было не самое романтичное предложение руки и сердца, но Ольга согласилась.
Родителям Юрий рассказал всё как есть. Мама расстроилась — она мечтала о другой невестке для сына. Отец отнёсся философски — бывает, главное, чтобы парень ответственность взял.
Познакомили Ольгу с родителями за семейным ужином. Она помогала маме на кухне, ловко управлялась с готовкой, даже дала пару советов по приготовлению салата. Мама оттаяла — хозяйственная невестка ей понравилась.
Свадьбу сыграли скромную, без особых торжеств. Родители Юрия помогли с покупкой небольшой однокомнатной квартиры в спальном районе. Ольга обустраивала их гнёздышко с энтузиазмом — шила занавески, выбирала обои, расставляла мебель.
Яна родилась в мае, когда за окнами цвела сирень. Маленькая, морщинистая, постоянно плачущая. Юрий держал дочку на руках и не чувствовал того восторга, о котором говорили другие отцы. Просто ответственность, тяжёлая, как камень.
С рождением ребёнка их жизнь превратилась в бесконечный день сурка. Яна оказалась беспокойным ребёнком — плохо спала, часто плакала, требовала постоянного внимания. Юрий перевёлся на заочное отделение и устроился на работу, чтобы содержать семью. Приходил домой уставший, а Ольга тут же совала ему орущую дочь.
— Подержи, мне хоть в душ сходить надо! — говорила она, и в её голосе звучало отчаяние.
Спасала мама Юрия. Она приходила почти каждый вечер, брала внучку на руки, и та чудесным образом успокаивалась. Пока Яна спала, мама готовила ужин, стирала, гладила. Уходя, она тихо говорила сыну, чтобы не торопились со вторым ребёнком.
Ольга восприняла этот совет слишком буквально. Она начала фанатично принимать противозачаточные таблетки, ставила будильник, чтобы не пропустить время приёма. Среди ночи вскакивала проверить, не забыла ли выпить. Юрий только усмехался про себя — что же раньше так не делала?
Шли годы. Яна росла, они переехали в двухкомнатную квартиру, взятую в ипотеку. Юрий работал, Ольга после окончания института устроилась секретарём к директору крупной фирмы. Жизнь вошла в привычную колею, но счастья в ней не было.
Они всё чаще ссорились. Ольга упрекала Юрия в том, что он мало зарабатывает, не умеет «крутиться», как другие мужчины. Юрий злился на её постоянные претензии, на то, что она тратит деньги на ненужные наряды.
— Я работаю в приёмной директора, должна выглядеть соответственно! — оправдывалась Ольга.
— А я, значит, должен из кожи вон лезть, чтобы ты могла покупать очередные туфли?
Ольга начала задерживаться на работе. То совещание затянулось, то с партнёрами встреча, то отчёт срочный. Юрий ревновал, но доказательств измены не было. Только запах чужого парфюма иногда, только блеск в глазах, которого не было уже много лет.
Конец наступил внезапно, хотя Юрий подсознательно ждал его. Ольга пришла домой поздно, села напротив и сказала, что больше не видит смысла жить вместе. Говорила спокойно, без эмоций, словно обсуждала список покупок.
— Квартира оформлена на меня, Яна останется со мной. Можешь забрать свои вещи и уйти.
— Нашла кого-то? — спросил Юрий, хотя ответ был очевиден.
— Это не твоё дело. Просто мы с тобой слишком разные. Я хочу жить, а не существовать.
Юрий не стал спорить. Собрал вещи в тот же вечер — Ольга аккуратно сложила его одежду в чемодан и сумку. На прощание она сказала только одно. Что никогда его не любила. Что он был нужен ей, чтобы остаться в городе, не возвращаться в деревню, где нужно таскать воду и топить печь.
Юрий усмехнулся — наконец-то она призналась, откуда приехала. Столько лет притворялась городской, а оказалась обычной деревенской девчонкой, мечтавшей о красивой жизни.
К родителям Юрий не поехал — не хотел видеть жалость в маминых глазах. Снял небольшую квартиру на окраине, стал жить один. Днём работа, вечером пустая квартира. Начал выпивать — сначала по праздникам, потом по пятницам, потом каждый вечер. Без стопки не мог заснуть, ворочался до утра, вспоминая прошлое.
Компанию ему часто составлял сосед — Михалыч, мужик лет пятидесяти, тоже любитель выпить. Приходил с бутылкой, садился на кухне, и они до полуночи обсуждали жизнь.
— Везёт тебе, Юрий, — говорил Михалыч. — Один живёшь, никто не пилит, не контролирует. Свобода!
Но когда за Михалычем приходила жена — маленькая, но грозная тётя Валя, он покорно шёл домой, бормоча извинения.
После очередной потери работы — пришёл на совещание навеселе, и его попросили на выход — Юрий понял, что катится вниз. Ещё немного, и станет законченным алкашом, из тех, что собирают бутылки по помойкам.
Нужно было завязывать. Юрий вылил все запасы в раковину, выбросил пустые бутылки. Михалыч приходил ещё пару раз, но, узнав, что выпивки нет, обиженно уходил.
Работу помог найти бывший однокурсник — устроил курьером в службу доставки. Работа не пыльная, но и денег немного. Зато появился распорядок дня, цель, смысл вставать по утрам.
И вот однажды Юрий привёз заказ по адресу в центре города. Большая коробка с разобранным шкафом, тяжёлая, неудобная. Поднялся на третий этаж, позвонил в дверь.
Дверь открыла девушка, и у Юрия перехватило дыхание. Она была так похожа на Риту, что на мгновение показалось — время повернулось вспять. Те же светлые волосы, собранные в хвост, те же серо-голубые глаза, та же хрупкость.
— Здравствуйте, это вы заказывали шкаф? — выдавил он, стараясь говорить ровно.
— Да, проходите, пожалуйста. Вот сюда, в спальню.
Юрий занёс коробку, поставил у стены. Девушка смотрела на него с лёгкой растерянностью.
— Скажите, а сборка входит в доставку?
— Нет, только доставка. А что, собрать некому?
Она покачала головой, и в её глазах мелькнула такая беспомощность, что у Юрия сжалось сердце.
— Я могу помочь, — услышал он собственный голос. — После работы, часов в восемь. Если вас устроит.
— Правда? Это было бы замечательно! Я заплачу, сколько скажете.
— Договоримся, — улыбнулся Юрий.
Весь день он думал о незнакомке. Кто она? Почему живёт одна? Есть ли у неё кто-то? Глупые мысли, но отогнать их не получалось.