Игорь вернулся домой ближе к девяти. В руках пакет с молоком и хлебом, на плечах усталость. В коридоре пахло жареной картошкой и чем-то сладким: Марина успела вытащить пирог из духовки. Он кивнул ей в дверях кухни, прошёл мыть руки в ванную, снял рубашку в комнате, остался в футболке сидел задумчивый на кровати.
— Поел бы сразу, — сказала Марина, — пока горячее.
— Дай только дух перевести, — сел напротив.
Они молча поели минут пять. Потом Игорь достал телефон, глянул на экран и толкнул к себе чашку.
— Мама звонила, — сказал он. — Завтра ещё раз позвонит. Говорит, пора решать с юбилеем.
Марина положила вилку. Усталая тень сразу легла на лицо.
— Я уже всё сказала. У нас дома юбилея отмечать никто не будет. Сколько можно.
— Она очень просит. Всего сорок человек, родственники близкие, — Игорь попытался произнести это легко, но голос всё равно дрогнул.
— Сорок человек в нашей двушке? Игорь, ты серьёзно? Где они будут стоять? На балконе? На табуретках? У соседей сверху ребёнок грудной, снизу дед с гипертонией. Нам уже после прошлых посиделок замечание в чате дома написали.
Игорь вздохнул. Он помнил те посиделки на тринадцать человек. Соседи стучали по батарее в десять, потом в одиннадцать. Наутро в лифте ловил взгляды.
— Мама говорит, ресторан — дорого, — осторожно продолжил он. — На сорок человек выходит как полкредитного платежа. А у неё пенсия. И юбилей круглый.
— У нас у самих ипотека, — сказала Марина спокойно, но твёрдо. — И зарплата не выросла. Мы с тобой считали: до нового года каждый рубль на счету. А дома устраивать банкет — значит испортить отношения с соседями окончательно и ночевать среди грязной посуды. Я в понедельник на работу. Не ресторан у меня здесь.
Он кивнул, словно отметил очередной пункт в списке возражений. В глубине души согласен: да, не ресторан. Но и «мамин юбилей» — слова, от которых внутри всё напрягалось. Вспоминал её глаза: она мечтала о большом столе, песнях под гитару и тостах «как раньше». И ещё о том, чтобы не стесняться официантов и чужих взглядов.
— Она просила передать, — сказал Игорь, — что сделаем всё сами. Принесут еду в контейнерах, посуду одноразовую купят, столы складные привезут. Главное — стены наши. Ей хочется посидеть по-домашнему, душевно.
Марина встала:
— А мне хочется тишины. И чтобы после выходных не ползать с тряпкой по полу. И чтобы я сама решала, что происходит в моём доме. Я не против праздника, но пусть ищут недорогое кафе возле дома. Или в школе столовая есть, её сдают. Или в ДК какой-то зал. Людей будет много, шум будет большой. На кухне мы вдвоём еле разворачиваемся, а тут — сорок. Я не выдержу.
Он замолчал. Марина редко говорила «не выдержу». Обычно выгрызала решения: находила акции, скидки, договаривалась с соседкой по поводу стульев. Но тут — стена. Он поковырялся вилкой в тарелке.
— Можем разделить, — предложил он после паузы. — Основные — в кафе, а «самые свои» — у нас, человек десять. Спокойно. Поговорим с мамой.
— Десять превращаются в двадцать за сутки, — сказала она. — Ты же знаешь, как это бывает. И начнётся: а этого неудобно не позвать, а тот обидится. И всё равно посуда, шум и соседский чат. Нет.
Он хотел возразить, но в этот момент в дверь позвонили. Игорь удивлённо посмотрел на жену — никого не ждали. Открыл. На пороге стояла его сестра Лена с пакетом.
— Она не выносима, сума сошла со своим праздником, — сказала с порога.
— Что случилось? — спросил Игорь сестру.
— Да так, — пожала плечами Лена и прошла в коридор. — Поругались. Она свои списки гостей составляет, а у меня завтра смена, я не могу заниматься её праздником. Сказала, что ты всё равно сделаешь, как она хочет. Мол, «Игорёк у меня добрый».
Марина в кухне тихо фыркнула. Игорь сделал вид, что не слышал.
— Лена, мы ещё решаем, — сказал он. — В квартире тесно.
— Так снимите зал в школе, — легко бросила сестра. — Я у нас в чате видела. Дёшево. И без нервов.
Марина подняла брови: редкий момент, когда с Леной они на одной стороне.
— Видишь? — сказала она. — Варианты есть.
Лена села на край стула, порылась в пакете и достала блокнот.
— Мама хочет «по-домашнему», — сказала с ноткой усталости. — Но по-домашнему — это когда десять человек и кастрюля оливье. А у неё — сорок, тосты, песни, гармошка дяди Вити и две тёти, которые друг друга не переносят. А вы потом разгребайте. Я — за зал.
— Мама не потянет ресторан, — сказал Игорь.
— Ей и не нужен ресторан, — вздохнула Лена. — Ей нужен контроль. Чтобы все были на её территории. И чтобы Марина улыбалась. Ты сам знаешь.
Игорь посмотрел на жену. Марина спокойно выдержала взгляд.
— Я готова помочь с поиском зала, — сказала она, — и со скидками. Могу даже торт заказать через знакомую кондитерку, выйдет бюджетно. Но дома праздника не будет. Моя квартира — не ресторан. Тут мы живём.
Лена кивнула. Игорь молчал, считал в уме. Зарплата, ипотека, продукты, лекарства для матери, школа племянника — всё это упиралось в одну цифру на экране банковского приложения. И юбилей тоже упирался туда.
— Я поговорю с мамой, — сказал он наконец. — Про зал. И про торт. И про гостей.
Лена ушла через десять минут. Дома снова стало тихо. Пирог еще не остыл, но есть больше не хотелось.
— Игорь, — сказала Марина мягко, — я не против твоей мамы. Я понимаю, что это важно. Но я тоже человек. Я работаю, я устаю. Я не хочу хозяйничанья в моём доме, где мне потом неделю всё отмывать. И потом — ты помнишь, как в прошлый раз она устроила сцену из-за скатерти? Я не выдержу второго.
Он поморщился. В прошлый раз мать действительно разоралась: скатерть «непраздничная», салфетки «дешёвые», а у Марины вкус «городской». Игорю тогда было стыдно и за мать, и за себя, что не остановил вовремя. После того случая Марина два дня молчала и мыла кухню до блеска.
— Ты права, — сказал он. — Но мне страшно её обидеть. Ей семьдесят. Она всю жизнь для нас старалась, по её версии.
— По её версии, — повторила Марина. — Игорь, уважать — не значит соглашаться на всё. Помнить — не значит сносить всё, что приходит в голову. Юбилей можно сделать достойно и без скандала. Только не здесь.
Он кивнул. Пошёл мыть чашки. Вода шумела, и под этот шум он собирал слова, как монеты из разбившейся копилки: сказать матери ровно, без крика. Объяснить без «ты всегда», «ты никогда». Предложить варианты. Вслух потренировался:
— Мама, мы не сможем сделать дома. Давай снимем зал в школе. Мы поможем деньгами и организацией. Иначе — никак.
Марина подошла с полотенцем, вытерла тарелки.
— Я поддержу, — сказала просто. — Если захочешь, поговорю с ней вместе, но лучше сам. Это твоя мама. Тебе и ставить границы.
Он притянул её к себе, уткнулся лбом в плечо. Она погладила его по затылку — коротко, как всегда, без сцен. Игорь поймал себя на мысли, что именно в такие минуты понимает, почему они вдвоём — семья.
Поздно вечером Игорь набрал матери. Долго шли гудки. Наконец, она ответила:
— Игорёк, ну что? Решил? Я уже списочек накидала.
— Мама, дома праздника не будет, — сказал он без прелюдий. — Мы предлагаем зал. В школе недорого. Поможем оплатить, торт возьмём на себя. Но дома — нет.
Тишина. Потом короткий смешок:
— Это Марина тебе сказала, да? Это она командует? Я так и знала. Твоя квартира, а решает она.
Он проглотил раздражение.
— Это наша квартира. И наше решение. Мама Марине тоже тяжело: у неё смены, у тебя давление. Дома мы не справимся.
— Справлюсь я! — повысила голос. — Я всё организую, вы только не мешайте! И гостей сорок — это свои! В ресторан я не пойду, там всё фальшивое. Я хочу дома. Я заслужила.
— Мама, — остановил её Игорь, — дома не будет. Мы тебя любим и поможем, но дома — нет.
Трубка щёлкнула. Связь оборвалась. Игорь остался с пустым гудком в ухе и тяжестью в груди. Марина подошла, взяла телефон, положила на стол.
— Она перезвонит, — сказала тихо. — Всегда перезванивает.
Ночь выдалась рваной. Игорь просыпался от сообщений в семейном чате: тётя Нина прислала гифку с шариками и подписью «Ждём праздник у Игорька!», двоюродный брат уточнил, где парковаться во дворе, Лена сдержанно написала «Пока ничего не решено». Мать молчала до утра.
Утром она позвонила в шесть пятьдесят.
— Игорь, — голос был холодным, — я всю жизнь мечтала, чтобы меня в кругу семьи поздравили дома. Но раз твоя жена против, я не навязываюсь. Делайте, как хотите. Только знайте: мне больно.
— Мама, мы делаем, как можем, — устало сказал он. — Я приеду после работы, поищем зал. Там будет хорошо, правда.
— Не надо приезжать, — отрезала она. — Лена поможет. Ты уж живи в своей квартире по её правилам.
Она повесила трубку. Игорь стоял, глядя в окно. На улице ранний автобус высадил людей на остановке. У всех — свои звонки, свои проблемы, свои праздники. Он взял сумку, подошёл к Марине.
— Я поехал. Вечером поговорим.
— Держись, — сказала она и проводила взглядом до двери.
Рабочий день тянулся клейким маршем: письма, таблицы, звонки. В обед Игорь вышел на улицу и позвонил в школьную бухгалтерию. Зал сдавали, цены были терпимые. Он записал время, сумму, нужна была предоплата. Потом позвонил Лене. Та сказала коротко:
— Молодец. Я вечером подскочу. Мама пока обижается, но оттает.
Игорь вернулся в офис и впервые за два дня выдохнул. Он сделал шаг. Маленький, но свой.
Вечером дома они с Мариной сидели над блокнотом. Писали список: зал, торт, одноразовая посуда, десять человек для «домашнего» стола туда, тридцать — туда. Гостей рассадить так, чтобы две тёти не сцепились. Музыка — колонка. Тосты — по времени. Чтобы не затянулось до ночи.
— Всё решаемо, — сказала Марина. — Все же взрослые. Чего упираться? И гости же не с пустыми руками придут.
— С этим сложнее, — усмехнулся Игорь. — Но попробуем.
Он посмотрел на жену и подумал: не ресторан. И слава богу. Пусть будет просто зал в столовой. Их дом будет только их. И пусть в этот раз всё пройдёт без крика.
Но крика избежать оказалось трудно. Уже через день в чат семьи пришло сообщение от матери:
«Столовка вы в своем уме? Только квартира, другого не признаю. Я хочу праздник. А вы просто отмахнулись от меня».
Тётя Нина тут же написала:
«Я согласна! В доме душевнее».
Дядя Витя добавил:
«Я гитару возьму, у вас акустика лучше».
Марина, читая это за ужином, положила телефон на стол и посмотрела на мужа.
— Вот видишь, — сказала она тихо, — они уже всё решили за нас.
Игорь сжал губы. Он понимал: если сейчас снова промолчит, значит автоматически соглашается. Но сил ругаться с матерью через чат не было. Он написал одно сообщение:
«Мы рассматриваем зал в школе. Дома праздника не будет».
Через минуту телефон зазвонил. Мама.
— Игорёк, — голос дрожал от возмущения, — это что ещё за новости? Ты что, объявляешь мне ультиматум в чате? Ты сын или кто?
— Мама, — спокойно сказал он, — я предупредил всех сразу. Дома невозможно. Соседи жалуются, места нет. Мы нашли вариант в школе. Недорого, удобно.
— Да какая школа? — выкрикнула она. — Ты что, хочешь, чтобы меня в спортзале поздравляли? Как будто я пионерка, а не юбилярша!
— Там большой зал, — объяснил Игорь. — Столы поместятся, есть где потанцевать, всё нормально.
— Нормально? — она захлебнулась словами. — Нормально, когда сын слушает мать, а не жену свою!
Марина, сидевшая рядом, покачала головой. Она видела, как муж стискивает кулак, чтобы не сорваться.
— Мама, — твёрдо сказал он, — я принял решение. Мы с Мариной вместе. Зал — единственный вариант. Лена тоже согласна.
Щёлк. Разговор оборвался.
Вечером Лена заехала с работы. Усталая, но решительная. Села на кухне, налили чаю.
— Она злится, — сказала Лена. — Но согласится. У неё выбора нет. Соседи в прошлый раз жаловались в управляющую компанию. Я ей напомнила, она сразу замолчала.
— И что теперь? — спросил Игорь.
— Теперь мы быстро платим зал и бронируем, пока мама не передумала. Рассылаем приглашения. А потом просто ставим её перед фактом.
Марина кивнула.
— Я согласна. Чем быстрее решим, тем лучше.
На следующий день они втроём съездили в школу. Зал был обычный: белые стены, длинные столы, пластиковые стулья. Но места хватало. Музыку подключить можно, еду привезти — тоже. И главное, соседи не будут стучать по батарее.
— Вот, — сказал Игорь, — идеально.
— Недорого, — добавила Марина.
— Главное, чтобы мама согласилась, — пробормотала Лена.
Вечером Игорь поехал к матери. В руках пакет с фруктами, в голове список аргументов. Она встретила его холодно: дверь открыла и сразу пошла на кухню.
— Ну? — спросила, даже не глядя.
— Мама, я всё оплатил. Зал в школе забронирован. Мы всё сделаем: торт, еду, рассадку. Тебе останется только гостей принять.
Она повернулась, руки на поясе.
— Оплатил? Даже не спросил?
— Мама, спрашивать я устал. Ты всё равно отвечаешь «нет». А праздник нужен. Я сделал так, как будет удобно всем.
— Всем, кроме меня! — вскинула она руки. — Я хотела дома.
— А я хотел без скандала, — сказал Игорь. — Но если мы устроим дома, будет ещё хуже. Соседи вызовут полицию, мы поругаемся окончательно. Зачем это?
Она молчала. Видно было, что слова попали в цель.
— Ты не понимаешь, — наконец сказала она. — Мне важно чувствовать, что у меня есть дом. Что мы семья. А ты всё в чужие стены тащишь.
Игорь подошёл ближе.
— Мама, мы семья не потому, что в одной квартире сидим. Мы семья, потому что вместе. Там будут все: Лена, тёти, дяди. Все тебя поздравят. Это твой день.
Она вздохнула, села за стол.
— Не так я хотела.
— Но иначе нельзя, — сказал он.
Она долго смотрела на него, потом махнула рукой:
— Делайте, как знаете.
Игорь вышел на улицу и впервые за неделю почувствовал облегчение. Не победа, но шаг вперёд.
Дома Марина встретила его настороженно.
— Ну?
— Согласилась, — улыбнулся он устало. — Не рада, но согласилась.
Марина тоже улыбнулась, но осторожно. Она знала: впереди ещё сама организация. И мать наверняка придумает новые придирки. Но главное уже решено: дома праздника не будет.
На выходных они втроём — Игорь, Марина и Лена — сели за список дел. Марина взяла на себя торт и закуски. Лена договорилась с друзьями насчёт музыки. Игорь отвечал за столы и напитки.
— Если каждый сделает своё, — сказала Марина, — всё пройдёт спокойно.
— Если мама не устроит сюрприз, — добавила Лена.
Они переглянулись и засмеялись. Смех был нервный, но всё же легче, чем тишина прошлых дней.
Когда праздник был почти готов, Игорь снова получил звонок. На этот раз мать говорила мягче:
— Сынок, я подумала… Можно хотя бы часть гостей потом ко мне домой? Чтобы «по-настоящему».
Он глубоко вдохнул.
— Мама, давай сначала отметим в зале. А потом уже посмотрим. Не будем торопиться.
Она вздохнула, но спорить не стала.
Игорь положил трубку и понял: это ещё не конец. Мать не сдастся до самого юбилея.
Он оказался прав. За три дня до праздника мать снова позвонила. Голос был нарочито спокойный:
— Сынок, я согласилась на ваш зал. Но только если после официальной части мы поедем ко мне. Ну что за юбилей без домашнего стола?
Игорь закрыл глаза. Он уже знал эту тактику: сначала уступка, потом новые условия.
— Мам, давай сначала проведём в зале. А потом посмотрим, — ответил он. — Не нужно торопиться.
— «Посмотрим» значит «нет», — резко сказала она. — Тебя жена опять науськала.
— Хватит, мама, — устало произнёс Игорь. — Это моё решение.
Он положил трубку первым. Сердце колотилось, будто после тяжёлой тренировки. Марина, слышавшая разговор, подошла, положила ладонь ему на плечо.
— Ты всё сделал правильно.
— Только легче не становится, — вздохнул он.
День юбилея настал. Утро началось с суеты: Марина с Леной проверяли списки, расставляли закуски, звонили кондитеру насчёт торта. Игорь таскал столы и стулья, помогал устанавливать аппаратуру для музыки.
К полудню зал преобразился: на длинных столах стояли блюда, бутылки лимонада, вазы с фруктами. На стене — плакат с цифрой «70» и фотографии матери в разные годы. Марина настояла, чтобы это выглядело тепло, но без показного шика.
Гости начали собираться. Первой пришла тётя Нина с огромной кастрюлей салата. За ней дядя Витя с гитарой. Потом потянулись остальные: двоюродные братья, сёстры, соседи матери. Вскоре в зале было шумно и оживлённо.
Мать вошла последней, в светлом платье. Сын вручил ей букет. Все зааплодировали. Она замерла на секунду, будто не веря, что всё это для неё.
— Мама, с днём рождения, — сказал Игорь и поцеловал её в щёку.
Она кивнула, но глаза всё равно метнули взгляд на Марину. Та улыбнулась и сказала:
— Вы рады, что всё получилось по вашему.
Праздник шёл своим ходом. Были тосты, песни, смех. Дядя Витя завёл старую «Катюшу», гости подпевали. Лена следила за рассадкой, чтобы ссоры не вспыхнули. Марина разливала напитки, вытирала столы, чтобы не было хаоса.
Игорь наблюдал со стороны и удивлялся: всё шло гораздо спокойнее, чем он ожидал. Никто не ругался, соседи не стучали по батарее, никто не жаловался на тесноту. Просторно, светло, удобно.
Но мать всё равно периодически вздыхала:
— Всё хорошо… но дома было бы ещё лучше.
Игорь делал вид, что не слышит.
К середине вечера торт вынесли под аплодисменты. Огромный, с цифрой «70» из крема. Мать задула свечи, гости дружно закричали «ура». В этот момент даже она улыбнулась искренне, без упрёков.
Игорь поймал её взгляд. На секунду ему показалось, что в её глазах мелькнула благодарность. Пусть и скрытая.
Когда праздник подошёл к концу, гости начали расходиться. Мать собрала подарки и букет, и вдруг сказала:
— Спасибо. Я не ожидала, что всё так выйдет.
Марина замерла: впервые свекровь сказала «спасибо» без сарказма.
— Мы старались, — ответил Игорь. — Главное, что тебе понравилось.
— Да, — кивнула она. — Хоть и не дома… но всё равно по-семейному.
Эти слова стоили ему недели нервов.
Поздно вечером, когда зал уже убрали и вернулись домой, Игорь и Марина сидели на кухне. Перед ними кружки с чаем, тортовые крошки на тарелке.
— Ну что, — сказала Марина, — получилось.
— Получилось, — согласился он. — И без скандала.
Она улыбнулась.
— Видишь? Иногда всё-таки можно найти середину.
Он взял её за руку.
— Спасибо, что была рядом. Если бы не ты, я бы сдался.
Она пожала плечами.
— Мы же семья. А семья — это когда вместе.
Игорь посмотрел на неё и понял: сегодня он наконец-то поставил границу. И мать, может быть, впервые это приняла. Пусть и с трудом.
А Марина осталась с главным — с ощущением, что её дом по-прежнему её.