Рабочий день почти закончился. До закрытия магазина оставалось всего минут двадцать. В это время сюда редко кто заходил. Это ведь не супермаркет, где можно на ходу схватить молоко и хлеб. С техникой всё иначе — её выбирают с умом, и стоит она недёшево.
Марьяна оглядела просторный зал магазина электроники. Пусто. Консультанты уже ушли в подсобку. У входа, как всегда, скучал охранник, уставившись в ноутбук. Наверняка пасьянс раскладывает или новости листает.
Она сама направилась в подсобку — нужно было позвонить мужу. Хотела попросить, чтобы почистил картошку — так она меньше времени потратит на ужин. Но использовать телефон прямо в торговом зале запрещено. Камеры всё видят, а начальство любит проверять.
И тут в магазин зашёл мужчина. Уверенно направился к стенду с планшетами. Консультантов по-прежнему не было. Охранник вышел из своего уголка, встал у входа и стал наблюдать за посетителем, но подходить ближе не имел права — такой у него пост.
Марьяна вздохнула и пошла навстречу мужчине.
— Чем могу помочь? — вежливо спросила она.
Мужчина быстро обернулся.
— Мне нужен планшет. Вот такой, — он показал на один из образцов на стенде.
И тут Марьяна застыла. Словно забыла, как дышать. Ей показалось, что она увидела призрака. Хотя, по сути, это он и был — её потерянная любовь. Ошибиться она не могла. Но как? Почему он здесь?
Мужчина развернулся полностью, посмотрел на неё и узнал.
— Марьяна? Серьёзно, это ты? — в его голосе прозвучала радость.
— Я. А ты что здесь делаешь? Магазин скоро закроется… — она глянула на часы, — через пятнадцать минут.
— Не успею купить? — он оглядел пустой зал. — Жаль…
— Мы работаем до последнего покупателя. Могу предложить вот этот — чуть дороже, но надёжнее, — включилась Марьяна, вспомнив, что она консультант.
— Отлично. Доверяю тебе, — улыбнулся Роман.
Она наклонилась, достала новую коробку с нужной моделью и повернулась к нему:
— Пойдём, оформим покупку.
На стойке с компьютером она начала заполнять данные. Руки дрожали, пальцы попадали не туда, всё путалось. Она знала — он видит, как она волнуется. И от этого становилось только хуже.
— Пройди к кассе, я позову кассира, — поспешно сказала она и ушла в подсобку. Хотелось хоть на секунду скрыться от его взгляда.
В подсобке толпились молодые сотрудники. Они что-то оживлённо обсуждали, сгрудившись вокруг стола.
— Кто-нибудь, вернитесь на кассу. Я уже всё оформила, — бросила Марьяна, стараясь говорить спокойно.
Ребята мгновенно среагировали. Один из парней тут же вышел в зал, торопливо поправляя бейджик на груди. А Марьяна взглянула на часы. Всё — её смена окончена, она может спокойно уходить.
Вот только спокойно не получалось.
Она так и не позвонила мужу. Да и вообще о нём забыла. В груди всё ещё трепетала нервная дрожь. Почему? Почему они снова столкнулись? Она столько лет надеялась, что больше никогда его не увидит.
Не теряя времени, Марьяна быстро переоделась и вышла через чёрный вход — тот самый, куда обычно привозят товар. Просто хотелось избежать лишних взглядов, особенно его.
Снаружи всё блестело от недавнего дождя. Мокрый асфальт отражал жёлтый свет уличных фонарей. Мелкие капли всё ещё падали с неба, но зонт доставать не хотелось.
Она пошла домой пешком. Три остановки — не так уж и далеко. Сейчас ей нужно было одно — побыть наедине с собой и как-то привести мысли в порядок.
***
Марьяна влюбилась в Романа с первого взгляда. Она знала, кто он такой — старшекурсник, Роман Шувалов, один из самых заметных парней в институте. Красивый, уверенный, харизматичный. Девчонки сходили по нему с ума. И Марьяна тоже, хотя пыталась не показывать. Но сердце её каждый раз начинало бешено стучать, когда они случайно сталкивались в коридоре.
Однажды в столовой ей вдруг повезло — она оказалась рядом с ним в очереди. Настолько растерялась, что машинально набирала еду на поднос, даже не замечая, что именно.
— У тебя есть наличка? Эй, ты меня вообще слышишь?
Марьяна вздрогнула — только сейчас поняла, что он говорит с ней.
— Что? — выдохнула она.
— Я спрашиваю: наличка есть? Терминал не работает. Заплати за меня, я потом верну.
Она судорожно кивнула и начала лихорадочно рыться в сумочке в поисках кошелька. Заплатила — и только потом осознала, что вообще-то Роман с ней разговаривал. Роман.
Когда она уже собиралась пройти мимо кассы, он остановил её и поманил к своему столику.
Свободных мест почти не было, так что она — с дрожью в коленях — поставила поднос и села напротив. Роман с аппетитом ел пюре с котлетой. А Марьяна только смотрела в свою тарелку, понимая, что еда ей просто не лезет в горло.
— А чего не ешь? — спросил он с лёгкой усмешкой. — Ты с какого курса?
— С первого, — ответила она и наконец осмелилась поднять глаза.
Внутри всё тряслось от волнения. Она сидела за одним столом с парнем, которого до этого видела только издалека — и вот он рядом, разговаривает с ней, смотрит прямо в глаза.
— Ты странная. Как тебя зовут?
— Марьяна.
— И имя странное… Марьяна, — повторил он, будто пробовал его на вкус.
— Это в честь бабушки, — тихо объяснила она.
Роман доел обед, залпом допил компот. Марьяна так и не прикоснулась к еде.
— Не переживай, я деньги верну, — сказал он, посмотрел ей прямо в глаза и вдруг добавил: — Приходи завтра сюда же, пообедаем вместе. Приятного аппетита, — усмехнулся и ушёл.
Марьяна выдохнула только спустя пару секунд. Что это вообще было? Он действительно её пригласил? Не показалось?
На следующий день она едва дождалась конца пары. Каждые пять минут смотрела на часы. Пришла в столовую чуть раньше, чем нужно. Романа не было. Она постояла, потом подошла к раздаче — ну раз уж пришла, хоть перекусит.
Салат, булочка, компот. У кассы она уже полезла за кошельком… и тут рядом появился Роман. Просто подошёл, молча заплатил за неё — и всё.
— Спасибо, — прошептала Марьяна.
Роман взял её поднос и без слов отнёс к свободному столику. Сам сел напротив, как будто это была обычная рутина.
— А ты не ешь? — осмелилась спросить она.
— Уже поел. Нас сегодня раньше отпустили, — ответил он, не отводя от неё взгляда.
Он смотрел открыто, внимательно — так, будто изучал её. А потом вдруг, будто между делом, сказал:
— Слушай, мы сегодня встречаемся у Костика. Его родители уехали в командировку, так что квартира свободна. Потусуемся, потанцуем. Пойдёшь со мной?
— А где ты живёшь? — спросила она, скорее автоматически.
— На Конева.
— Я тоже, — тихо сказала Марьяна.
— Отлично. Жди меня в семь возле своего дома. Приятного аппетита, — улыбнулся он и ушёл.
В семь он и правда ждал её. Стоял у дома, как обещал, с таким видом, будто делает это каждый день.
На вечеринке было полно людей. Многие — незнакомые. Музыка, смех, суета. Но Марьяне было не по себе. Она чувствовала себя чужой. Роман будто и забыл, что она пришла с ним — он танцевал, болтал, исчезал и снова появлялся.
Она какое-то время терпела, а потом не выдержала. Встала и пошла в прихожую. Всё. Хватит. Завтра зачёт — лучше хоть что-то повторить.
Куртка висела сверху — они пришли последними.
— Уже уходишь? Я провожу, — вдруг рядом оказался Роман.
Они вышли вместе. Немного протрезвев от вечернего воздуха, она вдруг заметила, что ей не так страшно с ним рядом. Не сжимает от волнения грудь, не заплетается язык. Вино помогло — или просто она начала привыкать к его вниманию.
Он что-то рассказывал, о чём-то спрашивал — но она почти ничего не запомнила. Всё внутри неё было занято только одним: он рядом.
А когда он наклонился и поцеловал её, у неё буквально подкосились ноги.
О каком зачёте могла быть речь после такого?
Полночи она не могла уснуть — лежала, вспоминала каждое слово, каждый взгляд, каждый миг. Она не просто влюбилась — она была по уши.
И всё завертелось. Они начали встречаться. Марьяна летала, как на крыльях. Слова подруг про «ходока» Романа пролетали мимо ушей. Мамин строгий тон раздражал.
Ну и что? Роман — самый крутой парень в институте, и он выбрал её!
Она даже чуть не завалила сессию — в последний момент вытянула, но схватила пару троек и лишилась стипендии. Но ей было всё равно.
— Мам, я его люблю. Он лучший! Мы поженимся! — заявила она однажды, когда мама уже не выдержала и села говорить серьёзно.
— Замуж? Не рановато ли? Тройки уже пошли, так и до отчисления недалеко, — покачала головой мама.
Но Марьяна её не слушала. Её всё меньше волновали зачёты и оценки. Главное — любовь. Роман.
А потом… он просто исчез.
Перестал звонить. Не появлялся. Словно испарился.
Марьяна не могла найти себе места. Узнала его адрес в деканате — и пошла к нему домой. Надеялась… не знала, на что.
Дверь открыла женщина. Его мама.
— Романа нет. Он уехал к отцу, — сухо сказала женщина.
— Как... уехал? — Марьяна растерялась. — Но он ничего не говорил... А когда вернётся?
— Не думаю, что скоро. У его отца бизнес в Екатеринбурге, там для него больше перспектив, чем здесь, — прозвучало спокойно, но отчуждённо.
— Пожалуйста… дайте его номер, — попросила Марьяна, голос дрожал, как сама она.
Женщина даже не смягчилась.
— Девушка, если он сам вам его не оставил, значит, не хотел, чтобы вы звонили. Неужели это так трудно понять? — сказала она раздражённо и захлопнула дверь.
Марьяна стояла в подъезде как оглушённая. В голове не укладывалось. Роман — тот самый, который говорил о вечной любви — просто исчез? Уехал, не сказав ни слова? Даже не попрощался...
Зачем тогда были все эти красивые слова? Обещания? Зачем целовать так, будто она — вся его жизнь?
Три дня она не выходила из комнаты, лежала, свернувшись, не в силах ни плакать, ни говорить. Слёзы высохли, осталась только пустота.
Мама вызвала врача. Он прописал успокоительные. Марьяна выбросила таблетки, не веря, что что-то вообще может помочь.
Жить не хотелось. Но на четвёртый день она просто... встала.
И пошла дальше.
Как робот. Без чувств, без эмоций. Просто — чтобы жить.
Прошло время. Боль стихла, но не ушла. Она стала частью Марьяны, как тень. А потом, случайно, в магазине одежды она познакомилась с Толей. Выбирала наряд к Новому году, он подошёл и попросил помочь — хотел купить платье младшей сестре. Они разговорились. Он оказался простым, добрым. Пригласил её на день рождения сестры.
Потом они вместе встречали Новый год.
— Толя — хороший парень. Присмотрись к нему, — говорила мама, радуясь, что Марьяна, кажется, отпустила свою былую боль.
Но на самом деле — ей было всё равно. Совсем.
Когда на четвёртом курсе Толя сделал предложение, она просто... согласилась. Без восторга, без сомнений.
Он знал, что она его не любит. Но надеялся, что его чувства смогут согреть и её. Что со временем она полюбит.
Когда родился сын, Марьяна отдала себя материнству без остатка. Всё — ребёнку. На Толю будто не осталось ни взгляда, ни слова.
Он устал. Начал искать тепла на стороне, надеясь вызвать у неё хоть ревность. Хоть какую-то эмоцию.
Но зря.
Когда он, набравшись храбрости, признался, что у него есть другая, Марьяна даже не вздрогнула.
— Делай, как знаешь, — только и сказала.
Но он не ушёл.
Они продолжали жить вместе. Просто жили. Ради сына, ради привычки, ради тишины.
А сын… уже почти взрослый, заканчивал школу.
***
Марьяне казалось, что она давно отпустила прошлое. Что Роман остался где-то далеко — в юности, в наивных мечтах. Она не вспоминала о нём годами. И вот — одна случайная встреча, и всё перевернулось.
Старые чувства всплыли, будто и не проходили. Внутри всё мешалось: растерянность, злость, боль, тёплая тоска. Разум спорил с сердцем — и на этот раз разум выиграл.
Нет. Она не даст ему снова сломать её жизнь. Да и вряд ли они вообще ещё увидятся.
Дома её ждал запах жареной картошки.
Толя хлопотал на кухне.
— Ну наконец-то! Голодная? Сейчас всё будет. Раздевайся, мой руки, — сказал он, улыбаясь.
Когда Марьяна вышла из ванной, стол уже был накрыт. Даже вино стояло — белое, в тонким запотевшими бокалами.
— Праздник какой-то? — удивилась она, садясь.
— Просто захотел сделать тебе приятное. Ешь, пока горячее, — сказал Толя и налил вино.
Они поужинали в тишине, не торопясь. Потом устроились перед телевизором — как обычно.
И вдруг Марьяна нарушила молчание.
— Почему ты тогда не ушёл?
Толя сразу понял, о чём речь.
— Потому что люблю тебя. Знаю, ты меня никогда не любила. Ни ласкового слова, ни взгляда… Может, я и зря остался. Но скажи честно — совсем ничего? Ни капельки? Я ведь не про любовь говорю… хоть что-то?
Марьяна промолчала. Вчера она бы отмахнулась. Сказала что-то вроде «ты хороший, но просто не случилось».
А сегодня… после встречи с Романом… сердце молчало, но сжалось.
Неужели Толя почувствовал?
— Я устала. У меня завтра ранняя смена. Давай спать, — тихо сказала она.
Но спать в ту ночь она почти не смогла.
На следующий день в магазин снова пришёл Роман.
Всё в том же пальто, всё с той же уверенной походкой. И, судя по всему, он уже знал, когда у Марьяны заканчивается смена.
На улице лил дождь, небо было серым и низким. Они сидели в кафе неподалёку, пили кофе, и Роман рассказывал.
О том, почему уехал так внезапно — отец, бизнес, давление.
О разводе.
О том, почему вернулся.
Он говорил ей комплименты, ловил её взгляд, запоздало жалел о своём поступке.
Слушая его, Марьяна думала:
И что теперь?
Слишком поздно. Или нет?
— Я тогда чувствовал себя предателем, — признался Роман, глядя в чашку. — Сначала хотел написать, всё объяснить. А потом — закрутилось. Женился. Наверное, просто не был готов к серьёзным отношениям. Думал, так будет лучше для нас обоих. А потом… увидел тебя.
Он поднял глаза.
— А ты как? Замужем?
— Да, — спокойно ответила Марьяна. — Сын школу заканчивает.
— Марьяна... ты всё ещё любишь меня? — тихо спросил он. — Я же вижу. У тебя руки дрожали. Ты вчера убежала...
Марьяна задержала взгляд на нём.
— А кому ты покупал планшет? — спросила в ответ.
— Дочь приехала неожиданно. У неё недавно день рождения был. Хотел порадовать.
— Он на секунду замолчал. — Я смотрю на тебя и думаю, какой же я был дурак.
А если… попробовать всё сначала?
Марьяна на мгновение почувствовала, как сердце сжалось — будто тёплая волна пошла изнутри. Но уже в следующую секунду пришли мысли.
Толя. Его терпение. Его доброта. Его любовь.
Да, Роман всё ещё вызывал в ней отклик. Но разве он останется, если станет трудно? Если она оступится? Он уже однажды ушёл.
А Толя... Толя всё это время был рядом. Даже когда она не замечала его. Даже когда любила другого.
Марьяна вскинула голову и посмотрела Роману прямо в глаза. Голос был спокойным, но твёрдым:
— Не можем. Ты ошибаешься. Я люблю своего мужа. Вчера… просто растерялась. Было ощущение, что чувства вернулись. Но нет. Слишком поздно. Прости. Мне пора.
Она встала. И ушла.
На улице дождь лил ещё сильнее, барабанил по стёклам, стекал ручьями по асфальту.
Дома она приготовила ужин. А Толи всё не было.
«Наверное, пережидает где-нибудь дождь», — подумала она, но что-то тревожно кольнуло внутри.
А вдруг… он ушёл?
После всего. После её слов. После долгих лет молчания.
А она только сегодня поняла, что ей никто не нужен, кроме него.
Когда он всё-таки пришёл, Марьяна не выдержала — бросилась к нему.
Он был весь мокрый. Волосы прилипли ко лбу, вода капала с куртки.
— Ты же весь промок! Ты пешком шёл? Что за ребячество — гулять под дождём? Мог ведь заболеть!
Она суетилась, как никогда раньше.
Налила горячую ванну. Заставила греться.
Потом надела на него тёплые шерстяные носки — те, что давно лежали без дела.
Сварила чай с мёдом. Каждые пару минут трогала лоб — нет ли температуры.
А он только смотрел на неё и улыбался.
— Ну что ты смеёшься? Я просто испугалась за тебя, — пробормотала она.
— Я не смеюсь. Я… счастлив. Ты впервые так ухаживаешь за мной.
— Неужели впервые? — удивилась Марьяна.
— Болел я много раз. Просто раньше ты… не замечала.
Она села рядом. Тихонько подвинулась, просунула руку под его, прижалась к нему и положила голову на плечо.
— Прости.
Теперь всё будет по-другому. Обещаю.
Они замерли — молча, без слов, боясь даже дышать.
Чтобы не спугнуть это хрупкое, внезапно проснувшееся счастье.