Хочу поделиться впечатлениями от спектакля «Все наши дни рождения» по сценарию Геннадия Шпаликова, премьера которого состоялась в середине сентября в Студии театрального искусства. Я оставалась в зрительном зале до финальных аплодисментов и не пожалела об этом, хотя некоторые зрители уходили в середине спектакля, утомившись от сюжетных недомолвок. Но тот, кто выдержал два с лишним часа без антракта, все-таки разобрался в смысле происходящего на сцене и унес с собой не только груз личных впечатлений, но еще искрометные шпаликовские реплики, похожие на афоризмы.
Действие спектакля начинается в день рождения главного героя по имени Митя, ему исполняется 45 лет. Судя по всему, он работает инженером в советском НИИ и страдает от кризиса среднего возраста: созданное им изобретение кажется никому не нужным, коллеги и родственники раздражают. Митя сбегает от семейного застолья со случайным приятелем, который работает в театре и просит сделать одолжение, надеть бутафорские крылья и немного полетать. Воспарив над обыденностью, Митя неожиданно вступает в разговор с Наташей, в которую был влюблен в юности, во время войны. Это видение настолько завораживает Митю, что он вновь и вновь приходит в театр, чтобы летать и разговаривать с Наташей, погибшей на фронте.
Неудовлетворенность собой и поиск отдушины – привычные мотивы советской драматургии 1970-х. Митя выбрал для утешения не алкоголь, а крылья. «Митя, ты летал как бог!», говорит ему приятель, хотя ничего особенного на сцене не происходило. Преувеличил? Польстил? Или просто так сказал, чтобы паузу заполнить? Звучит безосновательно, но убежденно, как обычно в застойных лозунгах. Наверное, Геннадий Шпаликов услышал такую же несуразную фразу где-то на съемочной площадке, она засела в памяти и потом всплыла в сценарии о тоскующем Мите
Доктор, которому друзья показали Митю, дал ему такую характеристику: «Нормальный человек с живой подвижной психикой». Доктора не смутило фантастическое предложение: «Вам не хотелось бы сейчас махнуть в Месопотамию?». Потому что Митя все-таки притормозил: «Не убежден, что именно в Месопотамию». Похоже, здравый смысл ему не изменял, Месопотамия была недоступна для советского человека и замену ей приходилось искать там, где находишься.
Или вот еще яркая мысль, прозвучавшая в диалоге с доктором: «Нервные клетки, говорят, не восстанавливаются? А зачем они вообще, если их не тратить?». Я так понимаю, что Митя хочет жить на полную катушку, но не находит себе применения; ни работа, ни семья не являются для него важными. Он, бедняга, страдает и ищет утешение в воспоминаниях, а мы, зрители, можем посочувствовать Мите и обнаружить нечто похожие в других людях или даже в себе.