Красота в глазах смотрящего. Например, древние греки и римляне вовсе не считали красивые горы. Красивыми для них были плодородные равнины и спокойные побережья, где процветала цивилизация. Горы же казались препятствиями, пустошами, обиталищами диких зверей. Лишь немногие, такие как император Адриан, проявляли интерес к альпийским ландшафтам.
Иными словами, мы не можем предполагать, что греки и римляне воспринимали красоту так же, как мы. Особенно если речь идет о таком культурно обусловленном явлении, как женская красота. За исключением некоторых признаков здоровья, например, симметричных черт лица, стандарты женской красоты всегда различались между обществами и внутри них. Свидетельства о том, что считалось красивым в древности, далеко не однозначны.
Начнем с Елены Троянской. Описания женщин и богинь у Гомера почти формульны. «Илиада» вышла из традиции устной поэзии, где персонажи были связаны с определенными эпитетами. Богиня Зари всегда была «розовоперстая», Ахилл мог быть назван «быстроногим» даже тогда, когда мрачно сидел в своем шатре. Эпитеты, используемые для Елены, включают «златокудрая», «прекрасноликая» и «белорукая». От аристократки, никогда не работавшей под солнцем, ожидали бледности, а светлые волосы были редкостью в Греции.
Но поскольку те же эпитеты применялись и к другим женщинам, мы не можем точно реконструировать, как представляла ее красоту гомеровская аудитория. Римская литература также оставляет множество вопросов. В третьей книге «Искусства любви», которая притворяется руководством для женщин, ищущих романтического успеха, Овидий описывает способы скрывать худые ноги и плоскую грудь.
В другом произведении он рассказывает о методах отбеливания кожи. Эти отрывки дают нам намеки на то, что могло казаться привлекательным читателям Овидия, но они не формируют цельного идеала.
Более прямые свидетельства дают художественные источники. На краснофигурной керамике классических Афин гетеры — куртизанки — часто изображаются среди вина и веселья на симпосиях. Иногда они предстают в красиво драпированных туниках, но также их показывают и обнаженными, с пышными формами — сопоставимыми с современными «пин-ап» образами. Однако самым влиятельным образом женской красоты в греческом искусстве стала Афродита Книдская, созданная Праксителем в середине IV века до нашей эры.
Эта первая обнаженная женская фигура в классическом искусстве изображала богиню, готовящуюся к купанию. Ее юное и пышное тело было создано по образцу знаменитой афинской куртизанки Фрины. Статуя Афродиты сразу же стала сенсацией и копировалась многие века. Даже сегодня музеи полны ее вариациями. Венера Капитолийская, Венера Пудика, Венера Каллипига — все это версии, которые даже чеканились на римских монетах. Оригинальная статуя превратилась в знаменитую туристическую достопримечательность, где торговцы продавали эротические сувенирные вазы.
Фрески Помпей дают лучший контекст для изучения женской красоты в римском искусстве. В мифологических сценах, вдохновленных часто утраченными греческими шедеврами, красивые женщины изображаются особенно ярко. Примеры включают Ариадну из Дома Большого жертвенника, Андромеду из Дома жреца Аманда, Венеру из Дома Венеры и Марса.
Эротические фрески Помпей демонстрируют менее сдержанный взгляд на женскую красоту. Хотя они часто встречаются в спальнях аристократических вилл, таких как Дом Веттиев, самая обширная серия находилась в пригородных термах, в печально известном Лупанаре — самом известном борделе города. Женщины на этих фресках изображены с широкими бедрами, небольшой грудью и светлой кожей.
Те же черты повторяются и у женщин на мифологических фресках. В известной мере это были художественные условности. Так художники Помпей изображали женщин, но мы можем предположить, что эти условности отражали господствующие представления о красоте. Афродита Книдская, в конце концов, была эталоном женской красоты. В диалоге, приписываемом Лукиану, восхищаются красотой ее ног и бедер и рассказывается о юноше, который, будучи переполнен восхищением статуей, попытался соединиться с холодным мрамором.
Тем не менее мы не должны полагать, что фрески Помпей или любое другое произведение искусства могут служить окончательным руководством к древним представлениям о женской красоте.
Не все нужно анализировать до мельчайших деталей. Прически на статуях, например, вероятно, действительно отражают модные тенденции, но не стоит придавать им слишком жесткие определения. Для греков и римлян, как и для любой исторической культуры, человеческая красота никогда не была простой. Физические признаки красоты, такие как светлая кожа, всегда были переплетены с культурными ценностями и социальными нормами.
На фресках Помпей и богини, и куртизанки изображаются бледными, и обе категории должны были быть красивыми. Но для древнего зрителя их красота несла разные оттенки смысла — символизируя божественное совершенство в одном случае и вполне человеческую привлекательность в другом. Красота, другими словами, не ограничивается внешностью. В каком-то смысле это также дело воображения.