Владимир Иванович Ступак
На этот вопрос можно ответить коротко, родились они здесь. И это будет правильно, но не достаточно. Но спросив внучку, как она москвичкой стала, я её так озадачил, что пришлось самому и рассказывать. Правда, часть этой истории она уже знала. Как дедушка с бабушкой познакомились, в каких гарнизонах нашей большой страны, когда она была ещё СССР, пришлось им послужить. Поэтому я начал поближе к сути истории.
Закончил я высшее военное авиационное училище лётчиков, летать любил и это у меня неплохо получалось. Уже через четыре года после окончания училища стал лётчиком первого класса. Карьерная стезя тоже неплохо складывалась, последовательно рос в должностях, поступил в академию, после её окончания был назначен заместителем командира полка в отдельный разведывательный авиационный полк в городе Балхаше, который размещался на берегу довольно живописного одноименного озера Балхаш.
Вспоминая предыдущую службу, а она проходила в трех полках, четырёх гарнизонах, должен сказать, бывало всякое. И наземные и лётные происшествия были, в том числе и с гибелью людей. Как ни прискорбно, это часть нашей жизни, нашей службы. Но так получилось, что все эти неприятности никогда не касались меня непосредственно. Ни в моём звене, ни в эскадрилье грубых происшествий не было. При этом, в Балхаше я больше полугода исполнял обязанности командира полка, пока командир заканчивал заочно академию, затем ушел в отпуск и в его отсутствие так же всё обошлось без грубых нарушений.
И вот, наконец, второго сентября восемьдесят четвёртого года объявляют приказ о моём назначении командиром. Интересный нюанс. Вроде ничего не изменилось, я давно исполняю обязанности, но я почувствовал, что внутреннее состояние стало другим. Раньше, хоть командир и отсутствовал, а я исполнял его обязанности, я подспудно ощущал, все равно командир за всё отвечает, а теперь вся ответственность за весь большой коллектив лежит на мне. Как мне позже объяснил мудрый старший товарищ, - чистая психология. Это ощущение стало сопровождать меня всегда, правда, со временем, я к нему адаптировался.
К чему это вступление, вроде не имеющее особой смысловой нагрузки? А к тому, что уже через месяц на личном автомобиле погибает штатный руководитель полётов, подполковник Х. На ночной дороге не справился с управлением, слетел с неё, выполнив три бочки, в процессе которых вылетел из машины и на каменистом грунте получил травмы, несовместимые с жизнью. С ним рядом находился сослуживец, который смог удержаться за специальную ручку в крыше машины, получил лишь легкие царапины. Как водится, с ЧП приехала разбираться комиссия из автослужбы округа, выяснили, поездка была в рамках «исполнения служебных обязанностей ответственных по полку и подразделению». Об этом мы побеспокоились, пока комиссия летела из Алма-Аты. Сложнее было решить вопрос с патологоанатомом на отсутствие алкоголя в крови. Но решили. Специально интересовался. Он отправил биоматериал на исследование с задержкой, анализ выполнили, но с резолюцией; «Поскольку материал поступил на исследование с большим опозданием, ответить на вопрос, что наличие алкоголя в крови имеет прижизненное происхождение, или же синтезировалось в результате неправильного хранения материала, не представляется возможным». В общем, обошлось малой кровью.
Но через три дня случилась катастрофа на спарке Як-28У с гибелью инструктора, командира эскадрильи П.П. Шеманаева. Об этой катастрофе у меня есть рассказ в «Литературном салоне «Авиатор», - «Всемогущий тесть». Вот здесь уже комиссия ВВС округа работала серьёзно. Но опять серьёзных методических упущений в подготовке молодых лётчиков выявлено не было. Более того, мы предъявили докладную командующему о проблемах с переучиванием именно этого молодого лётчика и с предложением списать его с лётной работы. За что командующий нас выругал, мол, в училище научили, а вы бестолковые не можете. Удивительно, но молодому командиру, ввиду не продолжительного пребывания в должности, даже на вид не поставили. Но это пока.
Через месяц с небольшим, тринадцатого декабря 1984 года, опять на аэродроме, прямо перед КДП, катапультируются с высоты четыреста-пятьсот метров старший лейтенант В. Зимин и подполковник П. Тыщенко. Тыщенко неудачно приземляется и от болевого шока, не приходя в сознание, погибает. Снова комиссия, расследование. Определили причину катастрофы, конструктивно-производственный недостаток шестого топливного бака самолёта. В ВВС по этой причине уже произошло пять или шесть случаев его разрушения. Т.е., снова особых нарушений в организации работы полка не выявлено, но катастрофа то произошла, реагировать надо. И хотя еще должен был работать принцип подхода к командиру «В виду непродолжительного пребывания в должности» и не наказывать, коммунисты решили наказать. Председатель парткомиссии мне извиняясь разъяснил, что меня по партийной линии накажут выговором без занесения в учётную карточку. Этот выговор, кроме как в протоколе заседания парткомиссии, больше нигде не отразится, а через год протоколы будут сданы в архив. А вот если они не отреагируют, то может вмешаться член Военного совета и своим решением потребует наказать с занесением, а это чревато, следы останутся на всю жизнь.
Вот сейчас пишу, вспоминаю и не верится, что такие заботы серьёзно беспокоили, партийное взыскание, с занесением, без занесения. Вот таким запоминающимся было моё становление в должности командира, врагу не пожелаешь. А веду я к тому, что было и продолжение, но несколько другого рода.
Все слышали, или знают выражение, что все болезни от нервов. Тогда я, пожалуй, такого ещё не знал, но узнал и довольно скоро, по весне. Начал ощущать дискомфорт в правом подреберье, побаливает, но обратиться к своему доктору боялся. Нашел хорошего терапевта в городе, он меня принял, расспросил, тут же два стакана мела и под рентген аппарат. Вердикт. Язва двенадцатиперстной кишки. Енки-панки, сын маленьким говорил, я ещё и полковника не получил. Спишут же с лётной работы, что делать. Доктор мне, надо в больничку лечь, пройти лечение, в санаторий специализированный. Какая больничка, какой санаторий, еще раз объяснил свою специфику. Тогда, говорит доктор, пить, курить бросить, поменьше волноваться, побольше положительных эмоций. И выписал специальные противоязвенные таблетки. Вот так нервное вступление в должность командира полка в конечном итоге проявилось язвой.
Должность командира, конечно, требует много нервного напряжения. Постоянные вводные, которые нужно решать не откладывая, проблемы подчиненных, командиров. Вот, кстати, маленький пример, на первый взгляд, совсем не значительный, но это так кажется. Даю указание командирам подразделений на полётах выпустить боевые листки. Один из них отвечает, вы сначала обеспечьте чем писать-рисовать. Целый подполковник требует карандашей или фломастеров. Слава богу, рубль нашелся в кармане. Можно сколько угодно спорить, нужна или не нужна наглядная агитация, но мы же взрослые люди и прекрасно знаем все эти условности.
Должен сказать, с язвой я научился бороться и до сих пор успешно это делаю. Курить бросил, как отрезал, хотя до этого, как Марк Твен по двадцать раз на дню бросал. Сын, когда медицине научился, объяснил, что помогла сильнейшая мотивация на лётную работу. Но возникла ещё одна неожиданная проблема. Я же и пить бросил. Но как это объяснить окружающей тебя здоровой и выпивающей братии? Но выручил многоуважаемый М.С. Горбачев, со своей перестройкой и борьбой с пьянством и алкоголизмом в советском обществе. Я объявил на построении, что целиком и полностью поддерживаю политику партии и правительства в борьбе с пьянством и алкоголизмом и призываю весь личный состав присоединиться ко мне. Я, конечно, догадывался, что обо мне говорят и думают подчиненные, но выхода у меня не было.
Более того, я перестал со службы ездить домой на служебной машине. Переодевался в спортивную форму, военную форму отдавал бойцу-водителю и бегом по степи домой, километров семь, по моим прикидкам. Заместители в командирском уазике уезжали без меня, чудит командир, наверно думали. Я, кстати, только недавно публично признался в нашем полковом чате в причинах этих своих так называемых чудачеств. Но пока так и не удалось узнать, что в действительности подчиненные об этом думали.
И в таком духе продолжалось ещё три года. Я вот не могу вспомнить, что стало причиной, но в конце восемьдесят седьмого года в семье стал подниматься вопрос смены места службы. Думаю, жена начала на эту тему раздумывать, она у нас руководящая и направляющая сила. Дети подрастают, Балхаш хоть и не плохое место для службы, но для жизни не очень. Летом жарко, зимой ветрено и холодно, БГМК ядовито дымит. К тому же, поддержки, в виде протекции ждать неоткуда, да и техника на которой летаю, не ходовая, на повышение перспектив никаких.
И вот осенью восемьдесят седьмого года пролётом в отпуск через Москву договорился встретиться со старым знакомым Виталием Рудольфовичем У., посоветоваться, как быть в моём положении, что можно предпринять. Он служил в Управлении кадров ВВС, повлиять на перемещение меня по службе никак не мог, но информацией владел и мог что-нибудь посоветовать. Мы приятно пообщались, он озвучил разные варианты дальнейших перспектив, а потом вдруг говорит. А чем тебе не нравится служба в ВВА им. Гагарина? Я опешил. Так я и не думал даже о таком. А вот зря. Тебе еще нет сорока лет, можно поступить в адъюнктуру, защитить диссертацию. А после защиты вполне реально самому выбирать ВВУЗ для службы и дальнейшей жизни, чем не вариант? Жена сразу поняла всю прелесть такой перспективы, а потом и я согласился. Рудольфу Витальевичу большая благодарность от семьи за совет, очень жаль, больше не привелось встретиться.
После отпуска начался этап практической реализации задуманного. И это было не просто. Я ни с кем не делился своими проблемами, а тут зашел заместитель по ИАС и мы разговорились. Как-то так вышло, что я рассказал ему всю ситуацию и он тут же предложил решение. Дело в том, что его тесть начальник отдела КГБ ВВС округа. С командующим у него очень хорошие отношения. Он завтра же вылетает в Алма-Ату, рассказывает всё тестю. Тот докладывает командующему, что вроде полковой контрик выявил, командир занимается самолечением язвы. Ему это в плюс. Убедит командующего не поднимать шум с состоянием здоровья, продержать на должности командира не летая до весны следующего года и отпустить для поступления в адъюнктуру. Конструкция получилась сложноватая, я уже и жалеть начал, что всё рассказал заместителю по ИАС. Но дело сделано. Удивительно, но всё сложилось как по писаному. Правда, командующий пытался отговорить от адъюнктуры, мол, раньше не замечал за тобой склонности к научной деятельности, предлагал должность начальника штаба дивизии в Уч-Арале, потом начальника ЗЦ УВД в А-Ате, но я уже не отступал от первоначального варианта.
Ещё проблема была, кого же вместо меня назначить. Заместитель только назначен с должности комэски, в полку год после академии. Я пообещал, что за полгода введу его в строй, но в тех условиях я что угодно мог пообещать.
Правда, всё получилось нормально. Вот так, неожиданно изменил свой жизненный путь, поступил в адъюнктуру, диссертацию защитил. Жена и дети категорически больше не захотели никуда уезжать, так мы остались в прекрасном подмосковном Монине.
Вскоре дочка вышла замуж за москвича, а когда внучки красавицы родились, тут же и стали москвичками.
Другие рассказы автора на канале: https://dzen.ru/suite/1d9a3559-c890-4b8d-86de-374d84378b88?share_to=link
Предыдущая часть:
Продолжение: