(Этот фрагмент "Стремянки" в бумаге ещё не опубликован, есть только в аудиоверсии... Не исключено, что в дальнейшем он будет сильно изменен)
ОО И ТББ
Вспоминая антифашистские старания Михаила Ромма или Чарли Чаплина, рассуждая о Белом тезисе, выделяя в сказках Андерсена пресловутые формулы смысла, мы постепенно, круг за кругом, приближаемся к главной вершине нашего высокогорья - к Аркадию Натановичу Стругацкому.
Если говорить об антифашизме, то в первую очередь надо вспомнить «Обитаемый остров» и «Трудно быть богом», сокращенно ОО и ТББ. На их страницах Прогрессор Борис посылал Время вперед, а Умник Аркадий сворачивал это Время в трубочку… В таком соединении рождалась удивительная спираль проникновения, которая будто штопором вскрыла многие невидимые миру преграды.
Если говорить о формулах смысла, то главных формул, ясное дело, - двенадцать и они любезно предоставлены нам авторами для наименования наших Ступеней (Прогрессор, Мокрец, Обида-Мученик…Ну, и так далее). Ну, разве эти формулы не глубже и не ярче, чем андерсеновские Дюймовочка, Русалочка или Снежная королева?
Также формулой смысла можно считать и само название - ТББ. Это формула божественного бессилия или, если хотите, неверия в безупречность и могущество своего Белого тезиса:
- Каково это: быть ограниченно всемогущим? Когда умеешь все, но никак, никак, никак не можешь создать аверс без реверса и правое без левого... Когда все, что ты умеешь, и можешь, и создаешь доброго, – отягощено злом?..
- Но что есть зло? Всякому вольно понимать это по-своему. Для нас, ученых, зло в невежестве, но церковь учит, что невежество - благо, а всё зло от знания. Для землепашца зло - налоги и засухи, а для хлеботорговца засухи - добро. Так что же есть зло, против которого надо бороться, дон Румата?
Ну и конечно же, неслучайность арканарского средневековья. Умник всегда там, где средние века. И где средние века, там всегда Умник. Серость, рыцарский орден, фашизм. Тот же Гитлер, со своим фашизмом, кстати, - это ведь попытка вернуть средневековье. И фашисты – это те же лавочники, возомнившие, что могут управлять промышленными магнатами.
Очень много места в ТББ и ОО уделяется рассуждениям о стабильности властного устройства…
- Человечество слишком стационарная система.
Впрочем, это уже из «Пикника».
А еще дон Румата и Мак Сим идеально иллюстрируют Великое Нетерпение. Дон Румата, как-то ещё держался, правда, в конце концов, накатастрофил уже по полной. А Мак Сим даже и не пытался сдерживаться. А чего в самом деле, сдерживаться, если тезис у него был такой кристально Белый.
«ХРОМАЯ СУДЬБА»
Трудно быть богом, - это, оказывается, не только про Румату, разговаривающего с Будахом от имени всемогущего, но также и про Феликса Сорокина из «Хромой судьбы» и, естественно, про Аркадия Натановича, ставшего его прототипом. Тяжко быть богом во вполне смертной оболочке немолодого, больного человека, привыкшего к рюмочке и чтобы немножко закусить. А люди-то чувствуют, что он бог и лезут, анацефалы со своими письмами дурацкими, записками, ноты какие-то непонятные подсовывают. Для большинства ведь бог – это что-то вроде собеса или попечительского совета…
А он ведь бог совсем в другом смысле - он бог лишь в том, что не сдрейфил, не повернул назад, докопался-таки до своей заветной рукописи в Синей Папке, дошел до самых что ни на есть глубин формулирования смысла. Недаром говорит ему Михаил Афанасьевич:
- Единственное, что меня интересует, - это ваша Синяя Папка, чтобы роман ваш был написан и закончен… Разумеется, людям свойственно ожидать награды за труды свои и за муки, и в общем-то это справедливо, но есть исключения: не бывает и не может быть награды за муку творческую. Мука эта сама заключает в себе награду. Поэтому не ждите вы для себя ни света, ни покоя. Никогда не будет вам ни покоя, ни света.
И сразу после этого в ресторан и, небрежно повернувшись к официанту, отчетливо бросить:
- Мяса! Любого! Но только не псины. Хватит с меня псины!..
Он был возмутительно, непристойно и неумело счастлив сейчас, и сам толком не знал, почему, собственно.
«УЛИТКА НА СКЛОНЕ»
Три системы, все три стационарны, все три не замечают друг друга: дурацкое Управление, по которому бродит Перец, изумительная деревня дураков, в которую попадает Кандид и, наконец, сообщество загадочных боевых подруг партеногенеза. Можно, конечно, сказать, что Управление изучает лес, а подруги атакуют и захватывают деревни. Но, по сути дела миры никак не взаимодействуют, никак не влияют друг на друга, ничему не учатся друг у друга, целиком поглощенные сами собой и своими проблемами. Перед нами, таким образом, целый букет стационарных миров. Нет в этой книге никакого движения, никакого прогресса, ни хорошего, ни плохого.
Много лет спустя замечательный режиссер Александр Рогожкин, тоже, между прочим, Умник, снимет удивительный фильм «Кукушка», где три человека, три мира, три системы: русский солдат, финский дезертир и одинокая саамка пройдут мимо друг друга, ничего не узнав и ничего не изменив, так и оставшись в своих представлениях о вселенной…
«ОТЯГОЩЕННЫЕ ЗЛОМ»
Атеизм братьев всегда вызывал у читателей недоверие. Что это за атеисты такие, которые всё время говорят о создателе, всё время рассуждают о принципах сотворения мира и управления им. А тут еще сын профессора богословия Михаил Афанасьевич, зримо или незримо присутствующий во многих книгах братьев.
В ТББ костюм Создателя примерил лихой Румата, в «Хромой судьбе» одеяния божьего сына предлагались Феликсу Сорокину. В «Отягощенных злом» Бог вышел из-за кулис и вошёл в разговор напрямую.
Начинается перекличка с большим булгаковским романом:
- Люди те же…Например, им по-прежнему неизвестно, для чего они существуют на свете. Как будто это тайна какая-то за семнадцатью замками!..
- А действительно для чего?
И вновь умниковские вопросы все те же: стационарно ли человечество, есть ли прогресс, можно ли перевоспитать людей? Ответы очевидны: да - стационарно, нет - не прогрессирует, нет - невоспитуемо! В бессилии расписывается тот, кто может управлять космической материей, с легкостью двигает звезды. Но ничего не может придумать для людей и вынужден принимать рационализаторские предложения от каких-то моральных уродов.
Ну и конечно, тот самый гимн стационарности, всемирному равновесию, перед которым даже Бог бессилен. Это там где Агасфер Лукич про аверс и реверс, правое и левое, а также добро отягощенное злом...
Такое вот завершение перепалки Воланда с Левием Матвеем. Помните?:
- Что бы делало твое добро, если бы не существовало зла, и как бы выглядела земля, если бы с нее исчезли тени? Ведь тени получаются от предметов и людей… Не хочешь ли ты ободрать весь земной шар, снеся с него прочь все деревья и все живое из-за твоей фантазии наслаждаться голым светом?
«ГРАД ОБРЕЧЕННЫЙ»
Главных героев двое: Кацман и Воронин, архивист и астроном, архивист чуть более еврей, астроном чуть более русский… Намек на двух братьев более чем прозрачный.
Налицо все признаки прогрессорской (то есть борисовской) книги: загадочная внешняя сила (те самые наставники). Сила лукавая, не ясная, а главное мощнейшая, практически всемогущая. Далее: в книге присутствует очевидный прогресс, герои очень сильно эволюционируют. Причем, если Изя Кацман (как бы Аркадий) меняется очень мало (вечно насмешлив, вечно бабник, вечно роется в архивах), то Воронин невероятно изменчив: вначале романтик, потом конформист и далее капитулянт…
Чрезвычайно сильно меняется сам мир, его социальное устройство. В предыдущих книгах, как только свершалась катастрофа и мир менялся, повествование тут же заканчивалась: ТББ, ОО.
И все-таки и все-таки… Сама вселенная выстроенная в «Граде», стенка справа, пропасть слева, уютная полудомашняя обстановка, все это напоминает о стационарном мире Умников. И то, что несколько раз удалось эту стационарность нарушить, ничего в общем не доказывает. Запустили обезьян, казалось бы катастрофа. А через день-другой глядишь, все как-то уладилось, устоялось. Солнце выключили, власть рухнула, все ждут наступления кошмара, но наступает нечто вполне обыденное. И даже статуи бродячие и всякое такое, неизбежно отсылают нас к вечным порядкам, установленным некогда Любимым и Великим.