Когда мы с Андреем впервые подъехали к дому его отца, я замерла. Двухэтажное строение с широкой верандой и резными наличниками словно сошло с картинки из детской книжки сказок. Сад утопал в яблонях, а воздух пах липовым цветом и свежескошенной травой.
— Вот он, наш новый дом, — сказал Андрей, обнимая меня за плечи. — Папа всю жизнь мечтал, чтобы мы здесь жили.
Я прижалась к его груди, чувствуя, как переполняет счастье. После тесной городской квартиры этот простор казался раем. Комнаты залиты солнечным светом, высокие потолки, паркет, который скрипит под ногами... Я уже представляла, как расставлю мебель, как повешу новые занавески, как буду готовить на просторной кухне.
— А мама где будет? — спросила я, заметив небольшую пристройку сбоку от основного дома.
— Там, временно, — махнул рукой Андрей. — Пока не найдёт что-то подходящее. Ну, ты же понимаешь, одной ей тяжело после папиной смерти.
Конечно, я понимала. Светлана Ивановна потеряла мужа всего полгода назад, и переезд давался ей нелегко. Я решила быть терпеливой. В конце концов, какая разница — пара месяцев в пристройке? Мы же теперь одна семья.
Первые недели прошли в хлопотах. Мы перевозили вещи, обустраивались, привыкали к новой жизни за городом. Светлана Ивановна помогала, как могла. Принесла пироги, которые пекла ещё для свёкра, показала, где лучше сажать овощи, рассказала про местные магазины.
— Марина, дорогая, — говорила она, входя в дом без стука, — я тут подумала, может, в гостиной обои поменяем? А то эти такие мрачные, прямо похоронные какие-то.
Я оглядела стены. Обои действительно были тёмными, но мне они нравились — благородный тёмно-зелёный цвет создавал уютную атмосферу. Но спорить не хотелось.
— Посмотрим, — отвечала я дипломатично.
Через день Светлана Ивановна появилась с рулонами светло-жёлтых обоев в мелкий цветочек.
— Вот, уже купила! — объявила она торжественно. — Красота же какая! Сразу светлее станет.
Сердце у меня ёкнуло. Жёлтые обои мне совершенно не нравились, но как сказать об этом женщине, которая только что потеряла мужа? Я посмотрела на Андрея, надеясь на поддержку.
— Мам, может, сначала с Мариной обсудим? — осторожно предложил он.
— Да что тут обсуждать-то? — замахала руками свекровь. — Я же тридцать лет в этом доме прожила, знаю, что к чему. А молодые — они не понимают пока.
Андрей пожал плечами и ушёл в гараж возиться с машиной. А я осталась наедине с жёлтыми обоями и странным чувством, будто меня только что поставили на место.
На следующей неделе Светлана Ивановна привезла новую мебель для кухни — массивный дубовый стол и стулья с высокими спинками.
— Это ещё от моей свекрови досталось, — пояснила она, командуя грузчиками. — В пристройку не помещается, а выбрасывать жалко. Хорошая мебель, добротная.
Я смотрела, как чужая мебель заполняет мою кухню, и молчала. Старый стол был действительно красивым, но он совершенно не вписывался в тот уютный интерьер, который я планировала создать. К тому же он занимал почти всю кухню, и теперь трудно было даже развернуться.
— Андрей, — обратилась я к мужу вечером, — может, поговоришь с мамой? Она же даже не спрашивает, когда что-то меняет в доме.
— Да брось, Мариночка, — устало ответил он. — Она же добро хочет. И потом, это всё-таки семейные вещи, отцовские.
— Но мы же теперь здесь живём, — настаивала я. — Это наш дом.
— Наш, конечно. Но мама тоже семья.
Я не стала больше спорить, но внутри всё закипало. Семья... А я кто тогда? Гостья?
Месяцы шли, а Светлана Ивановна и не думала искать себе отдельное жильё. Более того, она всё увереннее чувствовала себя хозяйкой. Могла зайти в любое время — то соль занять, то газету принести, то просто «проверить, всё ли в порядке».
Однажды я вернулась с работы и обнаружила, что в спальне переставлена мебель.
— Светлана Ивановна! — не выдержала я. — Что происходит?
— А что такого? — удивилась свекровь. — Шкаф к окну поставила, так лучше смотрится. И свет не загораживает.
— Но это наша с Андреем спальня!
— Ну и что? Я ж не трогала ваши личные вещи. Просто мебель переставила. У меня глаз есть на такие дела.
Вечером разговор с мужем зашёл в тупик.
— Мам, конечно, перегибает иногда, — согласился Андрей. — Но она одинокая, ей хочется чувствовать себя нужной. Потерпи немного.
— Сколько можно терпеть? — взорвалась я. — Она командует в нашем доме, как будто мы здесь временно живём!
— Не преувеличивай. Ну переставила мебель — не смертельно же.
Я поняла, что Андрей просто не хочет видеть проблему. Для него было проще делать вид, что ничего особенного не происходит, чем противостоять матери.
Следующий удар пришёлся на Новый год. Я планировала устроить праздник для наших друзей, купила всё необходимое, составила меню. Но когда я пришла на кухню утром тридцать первого декабря, обнаружила, что Светлана Ивановна уже вовсю готовит.
— А я решила сделать сюрприз! — объявила она, размахивая половником. — Настоящий семейный праздник устрою. Твоих друзей отменяй, у нас будут родственники — моя сестра с мужем приедет, племянник...
— Но я уже всё купила, — растерянно проговорила я. — И друзья ждут...
— Ничего страшного, продукты не пропадут. А друзей в другой раз позовёшь. Семья всё-таки важнее.
Я стояла посреди кухни, заваленной чужими продуктами, и чувствовала, как что-то окончательно ломается внутри. Даже праздник я не могла провести так, как хотела.
Андрей, как обычно, промолчал. Он вечно находил отговорки: «Не хотел расстраивать маму», «Ей так важно чувствовать себя хозяйкой», «После папиной смерти она совсем одинокая».
А я чувствовала себя чужой в собственном доме.
Весной ситуация накалилась до предела. Светлана Ивановна начала приводить в дом рабочих — то сантехника, то электрика. Говорила, что нужно «кое-что подправить».
— Марина, дорогая, — обратилась она ко мне однажды утром, — я тут подумала, может, документы на дом переоформим? А то всё на покойном свёкре оформлено, неудобно как-то. Давай на меня с Андреем оформим, мы же семья.
Кровь застыла в жилах. Переоформить дом на неё? Значит, я вообще никого здесь не буду значить?
— Зачем это? — с трудом выговорила я.
— Ну как зачем? Так правильнее. Я всю жизнь здесь прожила, Андрей — мой сын. А вдруг что случится, мало ли... Нужно всё по закону оформить.
«Нужно всё по закону оформить» — эти слова звучали как приговор. Она хотела окончательно лишить меня права голоса в этом доме.
Вечером я попыталась поговорить с Андреем.
— Твоя мать хочет переоформить дом на себя и тебя, — сказала я прямо.
— Ну... может, так действительно лучше будет? — неуверенно ответил он. — Юридически правильнее.
— А я где в этой схеме?
— Ну ты же моя жена, что ты волнуешься?
— Значит, моё мнение вообще никого не интересует?
— При чём тут твоё мнение? Это же формальность.
В эту ночь я не спала. Лежала и смотрела в потолок, прокручивая в голове все эти месяцы унижений. Жёлтые обои, которые мне ненавистны. Чужая мебель в моей кухне. Отменённый Новый год. И теперь — попытка окончательно выжить меня из собственного дома.
Утром я приняла решение.
Я пошла в агентство недвижимости и подала объявление о продаже дома.
— Срочная продажа, — сказала я риелтору. — Готова рассмотреть любые разумные предложения.
— Но дом зарегистрирован на вашего мужа, — удивилась девушка. — Без его согласия продать не получится.
— Он согласен, — соврала я. — Просто сейчас в командировке.
Я знала, что обманываю. Но мне было всё равно. Пусть объявление висит, пусть люди звонят и интересуются. Авось, это заставит Андрея наконец открыть глаза.
Первый звонок поступил уже через два дня.
— Алло, по поводу дома, — послышался мужской голос. — Можно посмотреть завтра?
— Конечно, — ответила я. — Приезжайте в два часа дня.
Я повесила трубку и почувствовала странное облегчение. Впервые за много месяцев я сделала что-то по собственному желанию, не оглядываясь на мнение свекрови.
На следующий день, ровно в два, к дому подъехала машина. Из неё вышла молодая семья — мужчина, женщина и двое детей. Я встретила их на пороге.
— Проходите, пожалуйста. Дом в отличном состоянии, недавно отремонтирован.
Я водила их по комнатам, рассказывала о преимуществах, показывала сад. Покупатели явно заинтересовались.
— А когда можно будет оформить сделку? — спросил мужчина.
— В течение недели, — ответила я, хотя понятия не имела, как это сделать без согласия Андрея.
Когда они уехали, я села на веранде и впервые за долгое время почувствовала себя живой. Да, я не знала, что будет дальше. Да, муж может не простить мне такого поступка. Но я больше не могла жить в доме, где меня не считают хозяйкой.
Вечером Андрей вернулся с работы в необычном настроении.
— Мариночка, — сказал он, целуя меня в щёку, — мама говорила, какие-то люди приходили дом смотреть? Что за шутки?
— Никаких шуток, — спокойно ответила я. — Я выставила дом на продажу.
Андрей замер с поднятой ко рту чашкой.
— Что ты сказала?
— То, что слышал. Я хочу продать дом.
— Без моего ведома? Ты что, с ума сошла?
— Возможно. Но больше я не могу здесь жить.
— О чём ты говоришь? Это же наш дом!
— Наш? — я встала и посмотрела ему в глаза. — Когда он был нашим? Когда твоя мать переставляла мебель в нашей спальне? Или когда она решила переоформить его на себя? Может, когда отменила мой Новый год?
— Ты всё преувеличиваешь! Мама просто...
— Просто что? Просто хочет, чтобы я исчезла? Чтобы я стала прислугой в доме, где даже на стены повесить картину не могу без её разрешения?
В эту минуту в дом ворвалась Светлана Ивановна.
— Что здесь происходит? — требовательно спросила она. — Мне соседка звонила, говорит, дом продаёте. Какой ещё дом? Это мой дом!
— Вот видишь? — я обернулась к Андрею. — «Мой дом». Не наш, не твой. Её.
— Марина, не устраивай скандал, — попытался успокоить меня муж.
— Скандал? — я почувствовала, как внутри разливается ярость. — Скандал — это когда я полтора года терплю, как меня выживают из собственного дома!
— Никто тебя не выживает! — возмутилась Светлана Ивановна. — Я всё для семьи делаю!
— Для какой семьи? — крикнула я. — Я что, не семья? Моё мнение кого-то интересует? Когда вы в последний раз спрашивали, чего я хочу?
— Да что ты можешь хотеть? — презрительно бросила свекровь. — Молодая ещё, неопытная. Я тридцать лет замужем была, знаю, как дом вести надо.
— А я не знаю?
— Откуда тебе знать? Ты же из квартиры, городская. А это деревенский дом, здесь всё по-другому.
Что-то во мне окончательно сломалось.
— Я лучше продам всё, чем позволю твоей матери командовать мной! — выкрикнула я, глядя на Андрея.
Наступила тишина. Светлана Ивановна побледнела, а Андрей впервые за всё это время выглядел по-настоящему потрясённым.
— Марина... — начал он.
— Нет, не Марина! — перебила я. — Ты выбираешь. Либо мы покупаем другой дом и живём там одни, либо я ухожу. Третьего не дано.
— Ты не можешь ставить такие условия!
— Могу. И ставлю. Я устала быть гостьей в доме, который должен был стать моим домом.
Светлана Ивановна заплакала.
— Сыночка, — всхлипывала она, — ты слышишь, как она со мной разговаривает? Я столько лет одна, а теперь ещё и из дома выгоняют...
— Никто вас не выгоняет, — устало сказала я. — Живите в пристройке. Или ищите себе квартиру. Но перестаньте командовать в нашем доме.
— Это не ваш дом! — взвилась свекровь. — Это дом моего покойного мужа!
— Который завещал его сыну. Который женат на мне.
Андрей сидел, положив голову на руки. Потом поднял лицо — усталое, постаревшее.
— Хорошо, — тихо сказал он. — Продадим дом.
— Что? — не поверила Светлана Ивановна.
— Я сказал — продадим дом. Купим квартиру в городе.
— Ты не можешь! — закричала она. — Это семейный дом! Здесь твой отец жил!
— Папа хотел, чтобы я был счастлив. А я не счастлив, когда моя жена страдает.
Впервые за полтора года он встал на мою сторону. Я почувствовала, как слёзы подступают к глазам.
— А я где буду жить? — растерянно спросила Светлана Ивановна.
— Мам, мы поможем тебе найти хорошую квартиру, — мягко сказал Андрей. — Рядом с нами, но отдельно.
Свекровь ещё долго плакала и упрекала нас в неблагодарности. Но решение было принято.
Через месяц дом был продан. Мы купили трёхкомнатную квартиру в городе, а Светлане Ивановне подобрали уютную однушку неподалёку.
Первое время она дулась и почти не разговаривала с нами. Но постепенно отношения начали налаживаться. Может быть, потому, что теперь она приходила к нам в гости по приглашению, а не считала нашу квартиру продолжением своего дома.
Полгода спустя я готовила праздничный ужин — мы пригласили Светлану Ивановну на день рождения Андрея. Она пришла с тортом, который испекла сама, и букетом цветов.
— Как уютно у вас, — сказала она, оглядывая гостиную. — Со вкусом всё сделано.
Я улыбнулась. Впервые она одобрила мой выбор в оформлении дома.
За ужином Светлана Ивановна рассказывала о своей новой соседке, о курсах английского языка, на которые записалась, о планах на отпуск.
— Знаешь, — сказала она мне, когда мы мыли посуду, — может, так даже лучше получилось. У меня теперь своя жизнь есть.
Я посмотрела на неё с удивлением.
— В том доме я всё время чувствовала себя обязанной... хозяйничать, — продолжила она. — Как будто должна была заменить мужа во всём. А теперь понимаю — у каждого должно быть своё место.
Вечером, когда Светлана Ивановна ушла, а Андрей смотрел телевизор, я вышла на балкон. Город раскинулся внизу, огоньки квартир мерцали в окнах, где-то играла музыка.
Я не жалела о проданном доме. Да, он был красивым. Да, там пахло липами и скрипел старый паркет. Но дом — это не просто стены. Дом — это место, где ты можешь быть собой. Где твоё мнение важно. Где ты хозяйка, а не гостья.
И теперь у меня наконец-то был такой дом.
За спиной послышались шаги. Андрей обнял меня за плечи.
— Не жалеешь? — спросил он.
— О чём?
— О доме. О скандале с мамой.
Я подумала немного.
— Жалею только об одном — что не сделала это раньше. Потратила полтора года на то, чтобы быть удобной. А надо было сразу сказать, что я думаю.
— Прости меня, — тихо проговорил Андрей. — Я должен был тебя защищать.
— Теперь защищаешь. Это главное.
Мы стояли на балконе, обнявшись, и я думала о том, как важно уметь отстаивать своё право на счастье. Даже если для этого приходится идти на крайние меры.
Дом можно купить новый. А вот самоуважение, если его потеряешь, восстановить гораздо труднее.
Хорошо, что я поняла это вовремя.
________________________________________________________________________________________
🍲 Если вы тоже обожаете простые и душевные рецепты, загляните ко мне в Telegram — там делюсь тем, что готовлю дома для своих родных. Без лишнего пафоса, только настоящая еда и тепло кухни.
👉Нажать для перехода в Тelegram
👉🍲 Домашние рецепты с душой — у меня во ВКонтакте.