Помните, как у Горького в «На дне»? Сатин произносит свой знаменитый монолог о том, что человек — это звучит гордо, находясь, в общем-то, в декорациях, далёких от гордости.
Или, если копнуть глубже, вспомните Диогена. Этот грек жил в пифосе (который мы по привычке называем бочкой), хамил Александру Македонскому и средь бела дня ходил с фонарём, разыскивая человека. Сегодня его бы, скорее всего, забрал наряд полиции за нарушение общественного порядка, а видео с заголовком «Сумасшедший дед троллит царя» набрало бы миллионы просмотров.
Глядя на эту подборку, я вспомнил старую шутку про «Я не бездельник, я энергосберегающий». Если посмотреть правде в глаза, то самыми честными людьми на планете оказываются те ребята, которые сочли ипотеку, дедлайны и глаженые рубашки грандиозной ошибкой эволюции.
Тема людей «без адреса», если убрать снобизм, — это неиссякаемый источник для карикатуристов именно из-за парадокса свободы. Мы, застегнутые на все пуговицы, смотрим на эти картинки и где-то в глубине души (очень глубоко, обычно в понедельник утром) думаем: а может, это они правы, а не мы?
У меня в детстве был во дворе такой персонаж. Звали мы его, допустим, Дядя Витя. Колоритнейший мужик! Жил он где-то в районе теплотрассы, но вел себя как хозяин района. Вечно навеселе, красноречивый, как античный оратор. Нас, пацанов, он оберегал от бродячих собак отгонял их одним грозным рыком, а местным бабушкам делал комплименты такой изысканности, что они краснели и выносили ему пирожки.
Мы считали его абсолютно счастливым человеком. У него не было уроков, не было начальника, и он всегда улыбался. А потом случилась «трагедия». Его нашла жена.
Настоящая, законная, которую он, видимо, когда-то покинул ради вольной жизни. Женщина гренадерского масштаба. Она просто взяла его за шкирку, как нашкодившего кота, и уволокла домой.
Через неделю мы увидели Дядю Витю: чисто выбритый, в каком-то нелепом костюме, с авоськой продуктов. Он шел за женой, послушный и невыносимо грустный. В глазах читалось: «Ребята, не повторяйте моих ошибок, свобода потеряна». Домашний уют его просто раздавил.
Вот этот момент, контраст между «социально одобряемым» счастьем и «дикой» волей и есть главный двигатель юмора в таких карикатурах. Художники ведь не рисуют грязь или беду. Они рисуют философов, которые просто вышли из игры.
Замечали, как часто в таких сюжетах бродяги выглядят умнее, чем те, кто подает им мелочь? Это классика жанра. Стоит такой оборванец и рассуждает о курсе биткоина или о геополитике с видом профессора Оксфорда, у которого просто затянулся академический отпуск. И смешно нам становится не над ним, а над собой. Мы бежим, суетимся, боимся опоздать, а этот человек уже везде успел. Он постиг дзен.
В этих рисунках нет места унынию. Герои карикатур — это такие современные Ходжи Насреддины. Они могут сидеть на ящике из-под бананов, но смотреть на мир с иронией царя Соломона. Им не нужно притворяться. Если мы надеваем маски успешности, то они свои маски давно сдали в утиль.
Иногда смотришь на очередную зарисовку: два джентльмена в живописных лохмотьях чокаются кефиром за здоровье мировой экономики. И ловишь себя на мысли: а ведь у них, похоже, отличный корпоратив. Без душных тостов от шефа и конкурсов с карандашом и бутылочкой. Душевно сидят, по-людски.
Так что, когда мы смеемся над такими карикатурами, мы, по сути, выпускаем своего внутреннего бунтаря. Того самого, который хочет послать всё к чертям, отрастить бороду и уйти в закат, не заботясь о кредитной истории. Это безопасный способ пережить бунт, не выходя из зоны комфорта.
Всякое в жизни бывает. Сегодня ты на коне, завтра конь на тебе, а послезавтра вы оба сидите у костра и травите байки. Главное — сохранять вот этот блеск в глазах, как у того самого Дяди Вити до его «ареста» женой. Потому что костюм можно купить, квартиру можно снять, а вот умение относиться к жизни легко и с юмором — это валюта, которая не девальвируется.