Обеденный зал был красиво украшен. Стюарты дирижабля знал своё дело хорошо. На всех столах, кроме стола гатангов, стояли дорогие вина. На столе гатангов стояли фужеры с водой и соком. Под потолком были гирлянды из цветов.
Сидя среди приглашённых, Шенн чувствовал себя неуютно, его собраться по профессии играли на инструментах и пели. Гатанги, как всегда, были загадочными и холодными. Их одежда была элегантной и богатой. Шенн не верил своим глазам, он ещё помнил, как они гоняли друг друга плетьми, а запах ежевики и лаванды, разбудили у него несвоевременные чувства. У него что-то внутри тренькнуло, как будто смотрел неизвестную и сказочную пьесу, когда Рыжая гатанги встала и подошла к Фани.
– Фани, у меня для тебя подарок! Ты поёшь так, что заслушаешься, поэтому я решила подарить песню моего прошлого мира, – она подошла к музыкантам тихо что-то им стала напевать, те какое-то время слушали её. Рыжая гатанги села около Фани и глубоким контральто запела. – «Лишь только вечер затеплится синий, лишь только звёзды блеснут в небесах…»
Отзвучали последние аккорды незнакомой музыки, и все ещё долго молчали. Шенн видел, как девушки исты, прижав руки к груди, едва не плакали, и подумал: «Сказочная женщина, поёт сказочную песню, и сказочно скромно одета». Рыжеволосая была в строгом тёмно-зелёном платье, с воротом под горло. Именно в этот момент, к своему ужасу, юноша услышал Кьяра.
– Ну, что ты со мной сделала, ведьма?! Вот теперь ходишь в закрытом платье. Ах, как сладка твоя грудь, девочка.
Шенн испуганно огляделся. Все были заняты обсуждением песни, и он понял, что услышал мысли гатанга. Он не поверил себе, нервно вытер пот со лба. В это время Рыжая улыбнулась и поцеловала Фани.
– Теперь эта песня только твоя.
– Спасибо! – та захлопала в ладоши.
«Слава Небесам! Наверное, у меня из-за вина галлюцинации. Надо больше не пить. Странно, вроде вчера пил за обедом вино и ничего такого не было», – Шенн отставил бокал с вином и глотнул воды, провожая глазами Дарью, которая подошла к Кьяру и села около него.
– Хороший подарок, детка! – Кьяр одобрительно улыбнулся, а потом Шенн с потрясением услышал. – И ты скрывала, что знаешь такие песни?!
Шенн, которого начало потряхивать, опять глотнул воды, и, к своему ужасу, услышал ответ Дарьи, которая, взяв гроздь винограда отщипывала от него ягоды.
– Только пожелай, мой господин, я каждую ночь буду услаждать тебя пением. Я знаю несколько романсов. Некоторые из них с намёком на страсть… Более того, их писали влюбленные.
– Мне нравится то, что они про намёки, – ответил Кьяр, – наверное, это возбуждает.
– Нет, некоторые печальны, но всегда с мечтой о счастье и страсти. Есть и про страсть.
– Значит ты будешь мне петь про страсть!
Шенн нервно огляделся, он мог поклясться, что она ничего не говорила вслух. Да разве такое можно сказать при всех. Это ведь это же как поцелуй судьбы, и это только для того, кто любит. Как назло вспомнил, как её язычок облизывал грудь гатанга. Шенн выдул бокал воды, чтобы прийти в себя, и смог услышать, как исты вежливо обсуждали песню.
Он было расслабился, но опять, услышал, как кто-то, кажется Мерц, воскликнул мысленно:
– Вот-вот. Хоть одну ночь ты поёшь, а мы спим! Только давай романсы без намёков. Должны же мы выспаться, а то мы, как кролики из-за вас.
Отстранённая улыбка Кьяра, холодный взгляд, а Шенн услышал его смех.
–Идёт, тем более нас завтра девчонки тренируют, а уж потом…
Шенн перепугано стал вспоминать таблицу умножения на семь, боясь услышать, что будет потом…
– Тебе плохо? – к Шенну подошёл руководитель группы. – Ты весь белый и потный.
– Не волнуйся, это от волнения. Красивая песня!
– Не думал, что ты такой чувствительный, – озадаченно проговорил руководитель труппы.
Шенн ушёл, испугавшись, что вдруг гатанги мысленно обсудят, что будут делать потом, а он не сможет запретить себе это слушать.
Он тихо бурчал по дороге в каюту:
– Эта рыжая целовала того гатанга с намеком. Фух! Нет уж лучше не вспоминать!
Весь день он, не жалея себя тренировался, поэтому заснул, как убитый. На рассвете его разбудил запах ежевики. Он подскочил, как ужаленный, понимая, что не может и не хочет жить без гатангов. Они были ему нужны. Было ощущение, что он стоит на дороге, а эти ребята идут по ней и улыбаются ему, удивляясь, почему же он отстал?
Забыв про завтрак, Шенн побежал в тренировочный зал. Он подсел к Бату, желая спросит у него, про их жизнь, но тот пробурчал:
– Привет! Не знаю, как пройду. Девчонки вчера что-то придумали. Прикинь, заперлись и спали вместе хитрюги.
Шенн недоверчиво покачал головой:
– Да что могут девчонки?
Бат фыркнул:
– Увидишь! Я, когда на днях с Дашкой дрался один на один, чуть не помер, пока её завалил, а сегодня их четверо. Ты знаешь Дашку, она гатанги Кьяра. Ну, посмотрим! Ронг первый.
Шенн не очень в это поверил, но решил пока ничего не спрашивать. Теперь всё он воспринимал, как книгу неизвестного автора, описывающую какое-то приключение. Было невероятно интересно – Шенн наслаждался каждой строчкой этой книги.
Тренировка началась. Он ахнул, обнаружив, что у красавиц гатанги в руках были тяжёлые боевые ножи.
– Ножи? На тренировке? – пролепетал он
Бат хохотнул:
– Ну, в реальности ведь тоже настоящие ножи.
Ронг дрался отчаянно, и у него получилось – Роун и Фани отлетели к стене. Ронг, задыхаясь, спросил:
– Было касание?
– У меня нет, – Роун сморщилась, так как сильно ударилась о стену.
– У меня тоже, – отозвалась Фани.
– Я понял, – Ронг кивнул. – Попробую ещё раз, позже. Надо разобраться, как я это сделал.
– Думаю, что с ножами я справлюсь, – пробурчал Бат.
Шенн кивнул. Увы! Женщины отложили ножи и взяли в руки палки. Шенн сжался, он ненавидел драться палками. Бату не удалось увернуться и справиться с палками, и он расстроенно сел на скамью.
– Ну, не ожидал я такой подлянки. Ненавижу палки! Ведь знаю же они.
– Вот что значит не готовиться к ожидаемой опасности, – заметил Мерц и вышел в центр зала.
Бат и Шенн переглянулись, а Бат шепнул Шенну:
– Ну-ну! Посмотрим, как он справится.
Мерц почти отбился, но несмотря на то, что удержал и сбил все сюрикены, он был жестоко избит Дашкиным кнутом. Когда Мерц плюхнулся на скамейку рядом с ними, Шенн тихо заметил:
– Так не тренируют даже в школе ведров.
– Когда-нибудь будут, – заметил Мерц, потирая руку со следами от удара кнута. Ох, она даже напряжение не уменьшила, вредина!
Шенн с волнением ждал Кьяра. Он заметил его силу, и то с каким уважением относятся к нему другие гатанги. Гатанг вошёл в центр, он был босиком и без рубахи.
Актёр задрал брови, когда увидел, что и Дарья сбросила рубаху, оставшись голой по пояс, только узкая лента ткани стягивала грудь. Фани и Роун переглянулись и проделали то же самое. Кудрявая гатанги, волнуясь, облизала губы.
Бат просипел:
– Ну, дрен, держись!
Женщины закружились в стремительном хороводе. Шенн замер, не понимая, как тот отслеживает гатанги, мало что они кружились, так они все время менялись местами. Били жёстко и непрерывно. Два кнута, ножи, какие-то диски. Кьяр, скользя, уходил от ударов. Вдруг Роун охнула и села, вслед за ней рухнула Ден, у неё из носа текла кровь.
Кьяр ослепительно улыбнулся, и Шенн впервые заметил, что у него клыки. (И как я раньше не видел, что они все с клыками?).
Фани, внезапно побелев, обессиленно сползла на землю. Шенн догадался, что это Кьяр как-то лишил женщин сил, и его затрясло, он не представлял себе, как такое возможно. Рядом с ними сел старик-учитель гатангов и проскрипел:
– Ох, боюсь, они покалечат друг друга! Я уж и ванны регенерационные приготовил. Да, боюсь!
– Зачем они разделись по пояс? – Шенн спрашивал, не отрывая взгляда от Кьяра и Дарьи, которые шли по кругу, не приближаясь друг к другу.
– Проверяют, усиливается ли передача при обнажении тела.
Шенн чуть не завизжал от огорчения, потому что ничего не понял. Какая передача? Оглядевшись, он заметил, что все замерли. Внезапно рыжая красотка отбросила кнут и нож. Мерц сжал руку актёра, тот не понял, но что-то произошло. Мерзко свистнуло. Кьяр метнулся к стене, он явно уходил от удара, но какого? Раздался щелчок, и в воздухе запахло озоном. Гатанг опять от чего-то увернулся.
Шенн не верил своим глазам. Рыжая гатанги свернула воздух в мерцающее кольцо и бросила в Кьяра, но перед тем уже сиял такой же мерцающий щит. Дарья, закусив губу, уже давила другим мерцающим кольцом воздуха, но не могла разрушить щит. Кьяр сильно наклонившись, толкал перед собой щит, через несколько минут, он придавил её к стене.
Дарья прищурилась, и в руках зазмеился жгут из воздуха, но раздался звук, как от ударов плетью, и гатанги шлёпнулась на пол. Шенн расстроился, он слышал, но не видел, чем гатанг сбил гатанги.
Сидя на земле, она просипела:
– И как ты это сделал?
Кьяр хмыкнул, но пояснил:
– А я сузил удар до размера клинка? Я потом научу. Кстати, я засёк, когда ты стала тянуть.
Дальше Шенн ничего не понимал.
– У-у! А я думала, что незаметно! – разочарованно протянула Дарья.
– Я поэтому и девчонок ободрал, когда понял, что ты делаешь.
Услышав последнее, Старик вздохнул:
– Ну что делают? – и стал поить из принесённой им фляги Роун и Фани какой-то жижей.
Мерц размеренно бил по лицу Ден, но та лежала с закрытыми глазами. Кьяр повернулся к Шенну:
– Хочешь жить с нами?
– Да! – Актёр с восторгом кивнул.
Ден вскочила и впилась ему в горло зубами. Шенн ахнул, но не оттолкнул её и терпел, перед глазами плыли круги, уверенный, что это какое-то посвящение.
Он закрыл глаза и услышал:
– Теперь делись.
Ему в рот ударила горячая струя крови. От первого же глотка голова прояснилась. Шенн удивился, все говорили разом, но как-то странно – большинство голосов звучали прямо в голове.
–Справится? – он узнал, это был голос Роун. – Разве так можно?
–Можно, у него высокая природная сопротивляемость, – это был голос Кьяра.
Чей-то женский голос.
–Да он врождённый телепат!
–Повезло парню, – скрипучий голос старика-воспитателя.
Юношу скрутила жестокая судорога и боль, такая боль, что он не мог открыть глаза. Руки Мерца поддержали его. Он продышался и услышал голос старика-воспитателя.
– Он, между прочим, не стал ведром, когда остался один из всего класса. Хотя и закончил школу.
Густой бас Бата, казалось заполнил зал.
– Ба! Свой, брат-ведр! Ничего, скоро очухается.
– Что же вы все так кричите? – прошептал Шенн и открыл глаза. Напротив него сидела кудрявая Ден, которая ему улыбнулась.
– Спасибо тебе сетиль за силу.
– Что теперь будет? – Шенн с трудом глотнул, горло болело.
Кьяр подошёл к нему и мысленно проговорил:
– Приглашаю в наш силт, другом-родичем. Ты умеешь читать мысли, я это заметил ещё на празднике. Мы тоже умеем это.
Шенн облегченно вздохнул.
– Фух! А я думал, схожу с ума. Я рад, что теперь с вами пройду дорогу жизни. Да и не хочу я без вас жить.
Гатанги подходили к нему и обнимали, пришло удивительное ощущение тёплой заботы.
На следующий день в дверь Тхи постучали. На пороге стояли трое настороженных актёров. Тхи удивился:
– Вы что-то ищете?
– Прости, – седой актёр поклонился, – но один из моих товарищей ушёл к вам и не вернулся назад. С ним что-то случилось?
– Да что с ним может случиться?! – проскрипел Тхи. – Он просто остался с нами. Оказывается Шенн – дальний родственник госпожи Зрар! Ну что за оболтус?! Как же он забыл тебе рассказать?
– Я хотел бы убедиться, что он жив, – настойчиво попросил Седой.
– Вот тебе и на! Проходи! – Тхи засуетился, собираясь, и провёл их в комнату Зрар.
Актёры увидели, как женщина могучего телосложения что-то читала, а гатанги слушали. На полу среди гатангов сидел Шенн, то ли от того, что у него была причёска, как у гатангов, хохолок на голове, то ли из-за другой одежды, но актёры с трудом узнали его.
– Шенн! У тебя всё в порядке?
Тот повернулся и увидел своих прежних друзей.
– Друзья! Мастер Фиро! – он встал. – Простите, что не рассказал! Я как-то закружился.
Кудрявая гатанги, ущипнула его за бок.
– Раззява!
Шенн немедленно дёрнул её за ухо и воскликнул:
– Я ведь не посмотрю, что ты меня куснула.
– Действительно, – пророкотал гатанг со шрамом через бровь. – Нечего воспитателя изображать!
Седой Фиро вытаращил глаза, а Тхи закряхтел:
– Оно, конечно, так, но ты, Шенн, действительно раззява! Надо бы тебя засадить за этикет. Зрар, давай-ка вправь мозги, этому оболтусу. Видишь, его бывшие коллеги волновались всю ночь.
Бывший акробат вспыхнул и поклонился седому актёру.
– Прости, Мастер! Я всегда буду помнить твои уроки, Мастер, но здесь моя кровь.
Фиро, удивлённо смотрел на Шенна, оказывается, у того были светло-янтарные глаза. (Как я раньше этого не замечал?).
Он огляделся теперь более внимательно. Фиро никогда не видел гатангов такими, домашними. Он впервые понял, что они очень разные. Мастер встретился со взглядом добродушного гиганта, увидел, как женщина-воительница, хлопнула книгой по лбу рыжую гатанги, потому что та, воспользовавшись тем, что все отвлеклись, что-то шептала на ушко черноволосой гатанги, а та хихикала. Улыбнулся, потому что заметил, что в углу весёлый и гибкий гатанг, воспользовавшись перерывом, самозабвенно целует гатанги похожую на ханаши. Здесь на гатангах не было дорогих нарядов, они были в удобной и простой одежде, и ещё… Это была настоящая семья. Необычная, но семья.
Он увидел, как могучи мужчины-гатанги, хоть и молоды, и растерянно проговорил:
– Хорошо, встретить родичей! Я понимаю тебя, Шенн. Удачи тебе!
– Давайте-ка попьём с вами чайку! – проскрипел Тхи. – Да отпусти своих охранников, ну что они напрягаются?! Мы с тобой отдохнём, а то детишки забодали. Да, попьём чаю.
Фиро засмеялся. Такого он не слышал никогда. Чтобы этих здоровяков называли детишками, надо было быть ими очень уважаемым. Он велел своим спутникам возвращаться.
Они сидели в комнате и пили ароматный чай. Фиро рассказывал о городах, где они выступали, Тхи внимательно слушал и рассказывал о лекарственных травах для регенерационных ванн.
Потом Тхи предложил:
– Пошли, посмотрим тренировку. Тебе будет интересно, ведь Шенн впервые на ней. Только я боюсь, что мои озорники загоняют Шенна.
– Твои ребята, конечно, здоровые, но Шенн – это нечто. У меня не было акробата лучше, чем он! Я иногда даже не верю, тому что виже, он желетает… Все его прыжки на трапециях… Я ведь тоже был акробатом, и мой отец тоже и дед. Дед говорил, что иногда среди циркачей появляются такие, которые как будто и не люди. Цирк тогда процветает, – мастер Фиро хмыкает. – Вот и Шенн такой. Знаешь, Уважаемый, что меня удивило, он среди твоих детей улыбается. Хм… Я раньше видел его улыбку, только когда у него что-то получалось невероятное. Нет! Твоим не получится утомить Шенна!
– Это хорошо, значит продержится долго, – проскрипел Тхи, а Фиро в сомнении фыркнул.
Они прошли в тренировочный зал. Один из гатангов, гонял остальных по кругу те бежали, меняя темп, подчиняясь ритму его хлопков. Фиро улыбнулся Шенну, подбадривая его.
Тхи шепнул Фиро:
– Это Бат. Его очередь вести тренировку.
– Они по очереди ведут тренировку? Интересно! Надо моим акробатам подать эту идею.
– Конечно, это готовит нас к неожиданностям.
Через некоторое время гигант проворчал:
– Ну ладно, обычная проходка, но в необычной последовательности.
Продолжение следует…
Предыдущая часть:
Подборка всех глав: