Con anima (кон анима) – с воодушевлением, с оживлением
Расположившись в самых дорогих каютах и пообщавшись со стюардами, гатанги согласились обедать в ресторане вместе с другими пассажирами, которые сгорали от любопытства и желания познакомиться с аристократами из Америки. Они это узнали при посадке, когда увидели их мельком.
Полёт должен был продлиться, как минимум, три месяца, поэтому он сопровождался развлечениями самого различного рода. Первое время гатанги с любопытством наблюдали за развлечениями, но не принимали участия. Многие дамы и молодые мужчины для завтраков принарядились, чтобы произвести впечатление на гатангов
Молодые исты, которые куда-то летели по делам, надрывались, чтобы понравиться красавицам гатанги, но те мерцали своими улыбками, и никогда не вступали в разговоры, хотя их спутники были вежливы и отвечали, если их спрашивали. Клерки к вечеру, одурев от безделья, рассказывали небылицы, в которых женщины аристократов были, чуть ли ни рабынями. Ведь никто из людей Европы не бывал в Америке.
Многие пожилые отцы семейств, возвращавшиеся из командировок, наглядевшись на экзотических красавиц, по ночам видели эротические сны.
В Лагране была остановка, некоторые из пассажиров вышли, на их место пришли другие, среди которых были две труппы артистов, ехавших на гастроли в Данли. Вечера стали интереснее. Артисты часто пели или декламировали баллады, иногда танцевали. Гатанги приходили на представления, смотрели, иногда улыбались, но никогда не хлопали. Однажды один из артистов не выдержал и сорвался:
– Ну что вы за люди такие?! Не нравится, скажите прямо! Что не так, почему молчите?
Однако гатанги улыбнулись ему и молча ушли.
Тхи отчитал их:
– Вы, конечно, аристократы, но слишком надменно ведёте себя, не перестарайтесь. Скоро они начнут вас ненавидеть. Да. Слишком надменно!
– Тхи, ты уж определись, как нам себе вести, – огрызнулся Мерц, – А то, вы не простые гатанги, нечего попусту языками молоть, то слишком…
– Мерц, не тупи! Думай, – одёрнул его Тхи.
Зрар посоветовала женщинам заплетать волосы в различные косы, чтобы стилисты на дирижабле рассказали о капризных гатанги.
Появление на обедах женщин с косами также вызвало большое количество предположений, причем самых невероятных – большинство пассажиров, выслушав приглашенных к красавицам стилистов, сообща пришли к выводу, эти косы – результат строгости мужчин гатангов к своим женщинам. Теперь сетиль развлекались тем, что определенные типы кос плели в определенные дни недели. Как Тхи заметил Зрар, всё это добавило таинственности в отношении гатангов.
Гатанги часто замечали, что на них с восторгом смотрит один из молодых актёров. Кьяр и Мерц пытались просканировать его и, к своему удивлению, налетели на мощный блок. Кьяр пришёл к Тхи.
– У парня дар. Что ему делать в труппе?
– Дрен, я понимаю и согласен. Он перспективный член силта, если против вас устоял. Да. Перспективный! – прокряхтел Тхи.
Они не переставали его удивлять. В Лоанге силты были очень замкнуты, за исключением силтов двух самых молодых Домов. Силт Кьяра был готов принять к себе любого, кто этого хочет, а хотели, как правило, носители редкого дара, что тоже удивляло Тхи.
Мерц и Кьяр подтолкнули этого актёра к мысли погулять по дирижаблю. Парень, походив несколько минут, запутался в переходах, но подталкиваемый дреном, попал в тренажёрный зал гатангов. Там он остановился, зачарованный увиденным.
Четверо гатангов избивали плетями гибкую гатанги с прической, как у ханаши. Она хорошо отбивалась, но им удалось её сбить с ног. Гатанги продолжала отбиваться и на земле, но вскоре чаще стала пропускать удары. Когда один из гатангов ударом ноги, отправил её в угол зала, она села там и горько заплакала. Актёр в ужасе зажал рот руками, чтобы не закричать, прошептав:
– Вот тебе и аристократы!
Он ещё был больше потрясён, когда тот, который наиболее жестоко избивал девушку, поднял её за руки и, поцеловав, жёстко сказал:
– Плохо, не прошла! Очень плохо! Надо увеличить нагрузку на тренировке.
Заплаканная девушка подошла к двери, чтобы уйти, но, увидев актёра, втащила его в зал.
– Ребята! У нас гость.
Актёр обеспокоенно смотрел на окруживших его гатангов. Один из них повелительно проговорил:
– Роун! Зови Тхи!
Девушка убежала, через пару минут вошёл невысокий старик с белой бородкой. Он посмотрел на парня, который так и не сел, а стоял, прижавшись спиной к стене.
Увидев его перепуганное лицо, Старик проскрипел:
– Хм… Интересно, да?! Запугали они тебя, да? Не бойся, проходи. Посмотрим! – он повернулся к гатангам. – И что?
– Роун не прошла, – пробасил один из самых массивных гатангов.
Не выдержав, такой несправедливости, актёр закричал:
– Да они же били её вчетвером! Представляешь?! Одну вчетвером… – и шёпотом добавил. – Били ногами, девушку! Разве можно?
Старик вздохнул, пряча улыбку, и повернулся к гатангам:
– Не получилось. Жаль! Давайте Дашку. Да, разденьте её, а то устроили тут танцы. Мало боли! Я думаю, что мало боли. Да!
В зал вошли ещё трое девушек. В центр, сбросив одежду, и оставшись только в белье, скользнула девушка с тугой рыжей косой. Старик посмотрел на гатангов.
– Кьяр, плётки всем. Начали!
Плети свистели, а девушка металась и уходила от ударов. Актёр напрягся и вздрагивал от каждого удара плетью по рыжей гатанги, но не мог отвести взгляд. Он видел, как она попыталась выхватить кнут, но ей добавилось несколько рубцов на руках. Парень заметил, как массивный гатанг заволновался и стал медленнее наносить удары, но, услышав грозный окрик старика: «Бат, прекрати!», ускорился.
– Это её парень? – спросил актёр девушку, которую только что, с его точки зрения, колотили. – Вот тот! Здоровый такой.
– Нет, что ты! – ответила она. – Это её однокашник, Бат. Они всегда друг за друга горой. Её парень… Хм… Он сегодня, наверное, забьёт Дашуту в землю. Тебя как зовут?
– Шенн.
В это время рыжая гатанги, что-то сделала, и кнуты внезапно запутались, а парни разлетелись к стенам. Она завизжала от восторга и бросилась на шею к гатангу, который наиболее часто охаживал её кнутом, тот сел на пол и завопил:
– Тихо, ты меня задушишь! – и, тем не менее, не вставая, и не обращая на всех внимания, страстно поцеловал гатанги.
Актёру показалось, что в зале поплыл запах цветов.
– Ну, что это?! Кьяр, что за безобразие?! – завопил Тхи. – Дашка, прекрати немедленно!
Гатанг невероятным способом, с точки зрения актёра, поднялся и вынес девушку из зала. Тхи повернулся к девушке, похожей на ханаши.
– Всё! Будешь спать с Зрар.
– Это почему? – завопил один из гатангов.
– Потому, ей надо отоспаться. Ты ей, кобель, продыха не даёшь. Она же не смогла отбиться!
Шенн увидел, что все гатанги засмеялись и стали переглядываться. У актёра мелькнула мысль, что, несмотря на все сплетни, гатанги – люди, как люди, только парни больно здоровые. Вернулся гатанг, который унёс рыжую гатанги. Тхи толкнул актёра, и тот увидел, что могучий гатанг нежно улыбается, потом вздохнул и позвал:
– Фани, твоя очередь!
– Нет, я тоже ночью почти не спала, – возразила грациозная красавица.
– Да! – гатанг сказал это так жёстко, что Фани мгновенно оказалась в центре зала.
С Фани обращались по-другому, её били руками и ногами.
– Лицо не трогайте, сегодня приём! – воскликнул старик.
Шенн так и не понял, что произошло, но внезапно могучий Бат со стоном отлетел.
– Стой! – рявкнул Тхи. Фани стояла растерянная. Старик уставился на неё. – Запомнила?
– Да, – Фани бросилась к Бату и обняла его, тот показал ей большой палец.
– Это что-то значит? Вот этот жест? – спросил Шенн.
– Это Дашка притащила из своего прежнего мира, – хмыкнул Старик.
О чужих Шенн слышал от своего прадеда, и не удивился, поразмыслив, он решил, что этот знак, видимо, одобрение. Ему тоже понравился этот знак.
Старик посмотрел на девушек.
– Ден, ты что тянешь?
Кудрявая девушка с ярко-красными губами и с когтями на руках надулась:
– Я не буду раздеваться, здесь чужой.
К ней подошёл один из гатангов и сдернул с неё только майку.
– Дерись так.
– Почему голыми? – шёпотом спросил Шенн.
– Так больше боли, – пояснил Старик.
Вроде бы ответил на вопрос, но Шенн не понял, зачем нужна боль. Он увидел, как в девушку полетело сразу несколько ножей. Кудрявая гатанги что-то сделала, и ножи почти все упали у её ног, но один, глубоко воткнулся в руку.
– Ай! – тихо взвизгнула Фани. – Как глубоко!
Старик встал, погрозил пальцем кудрявой:
– Ты тоже спишь с Зрар в её комнате! – и вышел.
Юноша заметил, что Старик ехидно улыбнулся. Шенн с сочувствием подумал, что мастер, учитель гатангов, видно очень суровый, но любит их. Он и не заметил, что на него внимательно смотрит, девушка с прической, как у ханашей. Два гиганта подошли к кудрявой и осмотрели её руку.
– Ничего страшного! – сообщил гатанг со шрамом, пересекающим бровь. Я забинтую ей руку.
Кудрявая, волнуясь, спросила его:
– Как ты смог пробить защиту?
Гатанг отвернулся и смущённо пророкотал:
– Я позвал тебя. Точнее не тебя, а твоё тело.
Девушка огорчённо вздохнула, но поцеловала его, тот подхватил её на руки и закружился с ней.
Актёр сидел, буквально раскрыв рот. Он ничего не понимал. К нему подошёл Бат.
– Приходи завтра! Девчонки будут нас гонять, их очередь! – Шенн кивнул, а Бат предупредил его. – Только не говори никому!
– Хорошо, а что за приём? Почему вы жалели лицо той гатанги.
– А это её праздник, – Бат нежно улыбнулся. – Это очень личное, праздник её первой косы.
Бат поднялся и, взяв в руки здоровенную банку с густой коричневой жижей, понёс её куда-то. Шенн, лопаясь от любопытства, и, распираемый вопросами, брёл за ним. Бат толкнул дверь, и актёр возмущённо вскрикнул – грозный гатанг странно избивал лежащую перед ним рыжую девушку.
– Не надо! – невольно закричал Шенн.
Гатанг, удивлённо подняв брови, повернулся к ним, но, увидев кто это, бросил:
– Проходите. Что в банке?
– Бальзам, – прогудел Бат.
– Неси Роун, мы справимся. Ей сегодня здорово досталось.
– Роун, так Роун, – Бат вышел.
Актёр не мог уйти, не спросив. Он смотрел на золотоглазых улыбающихся гатангов и чувствовал, что сходит с ума.
– За что он бьёт тебя?
– Он не бьёт, а массирует, – и гатанги захлюпала носом. – У-у, больно!
– Зачем врёшь? Тебе стыдно? Ведь тебя унизили!
– Она не врёт, – гатанг захохотал. – Она сегодня заслужила только ласку, но ленилась до этого два дня, поэтому сегодня больно. Приходится вот так.
– Разве так массируют? У нас в труппе есть массажист, так он то гладит, тело, то мнёт, иногда стучит ребром ладони.
– Понятно, массаж бывает разным. Вот что, если ты всё равно здесь, то подержи её голову. Я её теперь промну, а то она всё время изворачивается. Дашута, это – твоя лень. Терпи!
Шенн держал голову гатанги и видел, как она плакала от боли, а гатанг начал проминать мышцы, почти оттягивая их от кости. Потом гатанг скользнул рукой по её обнажённой груди. Шенн неожиданно почувствовал запах таволги. Рыжая на глазах изумлённого актёра потянула цепочку поцелуев по руке гатанга.
– Уходи! – проговорил тот, закрыв глаза от наслаждения, но Шенн не мог сдвинуться с места, околдованный ароматом лаванды, струящимся от девушки. Рыжая гатанги уже языком ласкала могучую грудь гатанга, тот, задыхаясь, бросил Шенну. – Приходи и завтра, и сегодня!
Шенн понял, что надо уходить, и мгновенно вылетел в коридор. У него подкашивались ноги. Из головы не выходило увиденное. Он на ощупь шёл по коридору, хотелось кричать от невероятного возбуждения и истомы. Он такого не ощущал даже в Домах Развлечений.
– Зря ты к ним сейчас зашёл, – на него с интересом смотрел Старик.
Юноша судорожно несколько раз вздохнул, потряс головой, чтобы прийти в себя. Несколько раз сжал руки в кулаки.
– Меня пригласили. Старик, кто они? – Шенн кусал губы и задыхался.
– Да-а! Смог уйти… Это знаешь… Да-а! – учитель гатангов быстро вёл парня к выходу. – У Кьяра чутье. Приходи, конечно!
– Кто это Кьяр?
– Это тот, кого ты видел с рыжей гатанги.
– А он, правда, её не обижал? Он такой могучий, а она хрупкая, нежная. Старик, ты даже не представляешь, что со мной творится! Небеса, схожу с ума! Пойду выпью воды, – парень задохнулся.
Запах заполнял коридоры, пахло ежевикой и ещё какими-то цветами.
– Хабалка она, – Старик заорал в коридор. – Кьяр! Уйми её, наконец!
Запах исчез, и парень, очухавшись почувствовал, что ему как будто вылили на голову стакан ледяной воды.
Старик усмехнулся.
– Скажи, сынок, у тебя есть одежда для приёма?
Шенн гордо поднял голову.
– Я не нищий и не оболтус. Я учился в школе ведов.
– Окончил?
– Да, но из моего класса в живых остался только я один. Мы в последнем испытании налетели на неучтённую стаю нхангов. До сих пор не понимаю, как мне удалось выжить? Болты арбалетные кончились, копье сломалось. Драться было просто нечем! На меня сразу два самца бросились. Я, тогда как-то влез на отвесную стену, поэтому и решил стать акробатом. Меня что-то всё время удерживает от работы ведром. Я не боюсь, но как-то жутко, когда не можешь помочь.
– Интересная находка, – пробормотал Старик. – Да, именно находка!
Шенн волновался ужасно. Он причесался, переоделся и пришёл точно в срок, хотя ему не сказали время начала приёма.
Продолжение следует…
Предыдущая часть:
Подборка всех глав: