Наверное многим знакома ситуация - раннее утро после буйной попойки, все уже зевают, кто-то уже такси собирается вызывать, но тут находится тот самый неутомимый и заводной товарищ, который достает гитару, начинает всех тормошить, и в конце концов вечеринка находит свое продолжение, и все опять веселятся, и вспоминают, что за углом работает круглосуточный магазин...
В музыке иногда случается нечто подобное: казалось бы, всё, эпоха прошла, музыка списана в ретро-утиль, а кто-то берёт и зажигает этот огонь снова. В 1995 году таким затейником стал Ричи Блэкмор, решивший вернуть на сцену имя Rainbow.
Но давайте по-порядку. На дворе середина девяностых, и музыкальный мир выглядел совсем иначе, чем в пошлом десятилетии. Гранж уже пережил свою высшую точку вместе с «Nevermind» и трагической, только что произошедшей, историей Курта Кобейна. В двери музыкальной индустрии входил пост-гранж. В Британии же шёл парад бритпоп-героев: Oasis и Blur ругались за корону, а Pulp собирали стадионы. Всё это звучало свежо, дерзко, модно. На фоне этих новых течений классический хард-рок смотрелся чем-то из другой эпохи — как артефакт из прошлого века, хотя прошло-то всего лет двадцать.
...В ноябре 1993 года Блэкмор окончательно хлопнул дверью в Deep Purple. Финальной точкой стало европейское турне. Последние концерты с Purple он доигрывал уже почти формально, а потом ушёл. Последние месяцы в группе были тяжёлыми: конфликты с с Гилланом, холодная атмосфера в туре, обливание пивом на концерте— всё это накопилось. В одном из интервью Блэкмор говорил, что перестал получать удовольствие от музыки в Purple: «Я чувствовал себя чужим в собственной группе».
На несколько месяцев Ричи взял паузу, и будто выпал из поля зрения — пресса гадала, чем он в конце концов займётся.
Но после непродолжительного затишья, стали просачиваться слухи: "Блэкмор собирает новых музыкантов". Говорили даже, что он планировал сольный альбом, но лейбл настаивал на старом и проверенном бренде. Ох уж эти лэйблы! Вспоминаем аналогичную историю с Тонни Айоми и его сольником Seventh Star изданным под именем Black Sabbath. Ну, в общем звезды сошлись таким образом, что возникла идея воскресить Rainbow — но в совершенно ином составе.
Первый, на кого падает взгляд (разумеется после Блэкмора) - это, конечно же, фронтмен. В начале девяностых молодой шотландский вокалист Дуги Уайт записал демо-кассету и отправил её в разные студии и менеджмент музыкантов. Среди адресатов оказался и офис Ричи Блэкмора. Кассета так и лежала в коробке — до тех пор, пока её не заметила Кэндис Найт, подруга и будущая муза гитариста. Она поставила запись Ричи, и тот неожиданно заинтересовался: голос был сильный, гибкий, а главное — напоминал о вокалистах, с которыми он работал в Rainbow.
Прослушивание в 1994 году прошло быстро: Уайт спел несколько классических номеров Rainbow и пару импровизаций. Блэкмор позже признавался, что именно умение Дуги тянуть и эпические вещи Дио, и более мягкие партии в духе Джо Линна Тёрнера стало решающим. Грэма Боннета, он, почему-то не упомянул. В общем, так Rainbow обрели нового фронтмена.
Параллельно шли прослушивания и других музыкантов. Из старых составов Rainbow никто почему-то приглашен не был (исключение - Чак Бурги, но об этом ниже)
До прихода в Rainbow Дуги Уайт был фигурой скорее локальной. Он пел в британских мелодик-метал коллективах, подрабатывал в студиях, но особой известности не обрел. Его голос критики описывали как «смесь силы и гибкости». В Rainbow это оказалось козырем: он мог тащить весь разножанровый материал не только Rainbow, но и Deep Purple, от Stargazer до Since You Been Gone, и от Spotlight Kid до ковердейловских Burn и Mestreaned и гиллановских Perfect Strangers и Black Night.
На концертах Уайт быстро доказал, что не просто «приглашённый певец», а полноценный фронтмен. Его харизма была совсем иной — не театральная, как у Дио, и не приглаженная, как у Тёрнера, а скорее живая, с лёгкой шотландской хрипотцой и искренним драйвом. Фанаты сперва скептически слушали «какого-то новичка», но после пары номеров зал обычно принимал его безоговорочно.
Но при этом параллельно в жизни Ричи Блэкмора появлялась другая музыка. Он и раньше сильно интересовался средневековыми мелодиями, балладами и ренессансными напевами. На гастролях он часто уходил в гримёрку с акустической гитарой или лютней и играл народные английские и немецкие мелодии. Все это было на уровне увлечения. Но в то время рядом с ним оказалась Кэндис Найт — не только бэк-вокалистка, но и собеседница, которая разделяла его интерес к средневековой культуре. Решение о перемене музыкального курса стало созревать как яблоко на солнце. Да его принятия оставалось уже совсем недолго.
Альбом Stranger in Us All
Итак, Ричи Блэкмор, которому лэйбл отказал в издании альбома под его собственным именем, под тем предлогом, что имя «Rainbow» продаётся лучше, чем «Ritchie Blackmore», вместе с новым составом засел в студию.
Сам альбом записывался в Америке, в студиях Long View Farm (штат Массачусетс) и нескольких нью-йоркских (Cove City Sound, Sound on Sound, Unique, Soundtrack). Продюсерами числились сам Блэкмор и клавишник Пэт Риган, который помог сгладить саунд, сохранив фирменную звуковую атмосферу Rainbow.
Состав команды выглядел так: Ричи Блэкмор (гитара), Дуги Уайт (вокал), Грег Смит (бас), Пол Моррис (клавиши), Джон О’Рейли (ударные). В студии отметилась и Кэндис Найт — её вокал слышен в «Ariel», а гармонику записал приглашённый музыкант Митч Вайсс.
Так на свет появился последний студийный релиз группы — Stranger in Us All.
Если весь альбом воспринимать как рассказ, то именно песни зададут его драматургию.
«Black Masquerade» стала центральной вещью и дала альбому концепцию. В тексте звучит строчка: «The full moon unmasks the stranger in us all» — «Полная луна срывает маску, обнажая незнакомца в каждом из нас». Отсюда и само название пластинки. Сочетание театрального образа маскарада и личного «скрытого двойника» идеально ложилось на атмосферу середины девяностых — время, когда Блэкмор сам будто искал новую роль для себя.
«Ariel» — пожалуй, самая необычная композиция диска. Баллада, где голос Дуги переплетается с мягкой партией Кэндис Найт. Именно она написала текст песни, а в записи спела бэки. «Ariel» позже стала частью репертуара Blackmore’s Night и выходила отдельным синглом в Европе — редкий случай для поздних Rainbow. Эта вещь звучала так, будто из будущего Блэкмора пришёл привет в его прошлое: здесь уже слышались черты того ренессанс-фолка, к которому он вскоре уйдёт.
«Hall of the Mountain King» — ещё один яркий пример, как Блэкмор умел брать классику и превращать её в рок. Мелодия Эдварда Грига из «Пер Гюнта» обрастает жёстким риффом и почти металлической мощью, а текст к песне написала Кэндис Найт. Получился своеобразный мостик между XIX веком и сценой 1995 года. Говорят, что Дуги начал писать текст, погрузившись в скандинавскую мифологию, но Кэндис написала его гораздо быстрее, и Блэкмор его одобрил.
«Still I’m Sad» — кавер вечнозеленого хита The Yardbirds. Здесь особенно интересна история: в 1975 году на дебютном альбоме Rainbow это была инструментальная версия, в 1977-м на «On Stage» её уже пел Ронни Джеймс Дио, а в 1995 году песня впервые появилась в студийной версии с вокалом. В этом и заключалась особая символика: последний альбом Rainbow закольцевался с первым, только уже с новым голосом.
Остальные вещи — «Wolf to the Moon», «Hunting Humans», «Cold Hearted Woman» — добавляли глубины. Тут и мистический звериный образ, и охота на людей, и все это обернуто в саунд, который невозможно спутать ни с чем. Во многих песнях в соавторах значилась Кэндис Найт, что показывает: её участие в судьбе альбома было гораздо шире, чем просто бэк-вокал.
По звуку Stranger in Us All балансировал на грани: он был мрачноват для радиоформата и слишком «старомоден» для тогдашних фанатов гранжа. Но именно эта смесь и создавала его атмосферу — немного готическую, немного театральную, с узнаваемым гитарным почерком Блэкмора.
После выхода Stranger in Us All Rainbow отправились в масштабное турне. Началось всё осенью 1995-го в Европе. Состав был тем же, что и на записи, однако позже в тур присоединился Чак Берги, которого старые фанаты помнили ещё по записям Rainbow начала восьмидесятых.
Кульминацией этого тура стал концерт 9 октября 1995 года в Дюссельдорфе, в зале Philipshalle. Съёмку вело немецкое телевидение Rockpalast, и запись много лет ходила среди поклонников в виде бутлегов, пока в 2013 году её официально не выпустили под названием Black Masquerade. Именно этот лайв стал главным документом Rainbow образца 1995-го.
Сет-лист турне выглядел как мост через всю историю группы. Новые песни вроде «Ariel», «Black Masquerade» и «Wolf to the Moon» шли бок о бок со старыми гимнами: «Man on the Silver Mountain», «Stargazer», «Long Live Rock ’n’ Roll». Плюс в программе звучали и классические номера Deep Purple — «Burn» и «Perfect Strangers». Надо отдать должное - Ричи всегда думал о слушателе, и сет листы составленные им всегда были сбалансированны, включали песни разных периодов и составов, в отличие от того же Гиллана, который наотрез отказывался петь песни Ковердейла, чем конечно же обкрадывал ожиданя поклонников.
По отзывам зрителей, концерты Rainbow середины девяностых были весьма энергичными. Дуги Уайт уверенно держал зал, брал высокие ноты и не пытался быть «клоном» Дио, Боннета или Тёрнера — он пел по-своему, сохраняя уважение к материалу. Блэкмор на сцене оставался самим собой: то погружённый в длинные импровизации, то внезапно бросающийся играть неожиданно мягкие, почти барочные фразы.
Особенно успешно тур прошёл в Японии — там Rainbow традиционно были на особом счету. Пластинка получила золотой статус, концерты собирали полные залы, а публика принимала новые песни наравне со старыми. В США дела шли скромнее, но там группа отыграла серию концертов в 1997-м, уже с новым барабанщиком Джоном Мичели.
От конца к началу
Если взглянуть на эти концерты сегодня, они смотрятся как последняя вспышка. Группа звучала убедительно, но было понятно: это не старт новой эпохи, а скорее прощание с прошлым.
Stranger in Us All оказался последним студийным альбомом Rainbow и вообще последним хард-роковым релизом Ричи Блэкмора. После 1997 года он полностью переключился на проект Blackmore’s Night, и лишь в 2016-м на короткое время вернулся к электрогитаре и концертам под вывеской Rainbow.
Для части публики Rainbow середины девяностых были «фальшивой реинкарнацией» — для них отсутствие прежних музыкантов ставило под сомнение правомерность названия Rainbow. Для других — это «недооценённая жемчужина», альбом и тур, где Блэкмор всё ещё был на пике формы, а Дуги Уайт доказал, что способен достойно продолжить традицию.
Сегодня записи тех лет слушаются как переходный мост: от грандиозных стадионных Rainbow, к камерным ренесансным балладам Blackmore’s Night. И, возможно, именно в этом их ценность: они фиксируют момент, когда старая музыка заканчивалась, а новая только начиналась.
В этом и был парадокс Rainbow 1995 года: с одной стороны, это был последний рывок хард-рокового Блэкмора, а с другой — уже подготовка к его будущему. Песни вроде «Ariel» звучали почти как заготовки для Blackmore’s Night. И хотя тогда никто не мог предположить, что гитарист вскоре сменит стратокастер на лютню, именно в эти годы произошло это тихое перерождение.
Rainbow девяностых напоминали фейерверк, запущенный под дождём: вспыхнуло красиво, но недолго. А потом на небе воцарилась тишина, и Блэкмор ушёл в свой новый мир — с балладами, свечами и замками. Удивительно, но это прощание получилось без крика и скандала. Rainbow 1995 ушли почти по-английски: тихо, оставив лишь один альбом и пару десятков концертов. И в этом его величие — пример, когда прощание оказывается важнее возвращения.
А как вам Stranger in Us All - заходит, или "все-таки без Дио уже не то"?
Обнял,
АК