Вот это стихотворение:
Я предлагаю
Минина расплавить,
Пожарского.
Зачем им пьедестал?
Довольно нам
Двух лавочников славить,
Их за прилавками
Октябрь застал.
Случайно им
Мы не свернули шею.
Я знаю, это было бы под стать.
Подумаешь,
Они спасли Расею!
А может, лучше было б не спасать?
1930
Вот и недавно очередной "нацик" в интернет-дискуссии вопрошал меня зловещим шёпотом: «Так лучше было не спасать, да?»
Вопрос был задан неожиданно-важный, поэтому захотелось ответить на него развёрнуто.
Можно было бы, конечно, начать с того, что автор этих прекрасных строк, советский поэт Джек Алтаузен пошёл добровольцем на Войну и геройски погиб. Так что все мамкины славянофилы, которые, не слезая с дивана, хотят с ним померяться «любовию к России», могут расслабиться. Но мы обсуждаем не его и уж тем более не их, а сам тезис: так нужно ли было тогда «спасать Россию»?
Перво-наперво, сама идея, которую можно сформулировать как «МЫ в XVII веке», звучит исключительно глупо. Вот была бы у меня машина времени – ЧТО бы я отправился туда «спасать»? Ведь ничего моего в XVII веке нет! Там нет любви, как её представляю я. Нет даже и тех женщин, которых можно было бы полюбить: нет в них того, что дорого мне. (Заслуживающие, с моей точки зрения, любви, те, в которых есть хоть что-то близкое, появятся лишь через 2.5 века, во второй половине XIX-го...) Там нет свободы «от слова совсем». Не какой-то там пафосной Свободы (которую любят писать с большой буквы), а обычной: свободы думать по-своему, жить там, где хочешь, заниматься любимым делом, а не тем, что «на роду написано», одеваться так, как тебе нравится и удобно, а не по сословным нормам и т.д. Там кого-то постоянно мучают самыми дикими казнями и пытками. Там одни «православные люди» продают, как скот, других «православных людей». Там, в России начала XVII века царствует средневековая, как теперь говорят, «хтонь». Нет, это совсем не русофобия: точно такая же хтонь тогда царствовала повсюду, во всех странах и во всех головах землян!
Далее, исключительно глупы и смешны любые размусоливания про «Русскую Цивилизацию» вообще. Нет никакой «русской цивилизации» (т.е. чего-то вечного и неизменного). Нынешняя Россия совсем не похожа на ту, в которой я вырос и сформировался: та была родной, а нынешняя чужая и отвратительная. Берёзки, скрип снега под ногами, грибной осенний запах в лесу, «Несказанное, синее, нежное»? Да, мило. Но только ради ЭТОЙ России не стоит не то что воевать, но даже и с дивана вставать ради неё незачем: колокола «незримого града-Китежа» одинаково исправно звонят и будут звонить и при ЕБНе, и при Пыне, и при любом НАТОвском генерал-губернаторе, и при китайцах...
Что поделать – не существует в истории никаких имманентных, метафизических «сущностей»!
Скажу больше: вот несколько лет назад перечитывал «Войну и мир», которые я раньше читал лишь подростком. Так мне и патриотизм Толстого не особо понятен. Помню сцену, когда бравый «защитник отечества» Николай Ростов с несколькими другими офицерами попадает случайно в имение Марии Болконской и сходу «впрягается» за барыньку, которая желает распорядиться «своими мужиками» по собственному усмотрению, а те неблагодарно спорят с ней. Он бьёт по лицу одного из мужиков, угрожает оружием остальным и «наводит порядок». ...Если бы я писал, как говорят сегодняшние подростки, «фанфик» на «Войну и мир», то непременно бы создал альтернативную версию этой сцены: мужики сбивают кольями с коней «блестящих офицеров, защитников отечества», и пускают их ... «хором по кругу» (можно и с использованием тех же самых кольев...). Вот это, на мой взгляд, было бы по-настоящему патриотичным и красивым поступком! Живи я тогда, т.е. аккурат через 2 века после Минина и Пожарского – нахрена мне было бы воевать против Наполеона, защищая крепостное рабство, вырывание ноздрей, кнут и прочие «духовные скрепы»?
Нет уж! Воевать следует не за какую-то там «Россию», а только и исключительно за идею! Вот за неё и вправду не жалко умирать. И поэтому мне в 100 раз ближе и дороже те, «кто соотечественников валили по классовому принципу, а с кули братались» (цитата всё из того же сетевого оппонента). Разумеется! Китайские крестьяне начала ХХ века, которых нацики называют «кули», или современные филиппинские плотники с рыбаками для меня гораздо более «свои», чем русские Потанин с Прохоровым, да обслуживающие их бородатые попы со всякими марданами-скабеевыми. И мне трудно представить, как ДЛЯ ЛЮДЕЙ может быть по-другому. (Но для обезьян – запросто! Обезьяны делят сородичей по простому признаку: своя стая versus чужая стая. И соответственно, бегут, ведомые вожаком, на очередную территориальную войнушку против другой стаи с превеликим патриотизмом! Обезьяны – прирождённые, биологические патриоты.)
Закончить хотел бы строками того же Джека Алтаузена, автора стихов про Минина с Пожарским, от которых у нациков так славно «подгорает».
Я шёл в атаку, твердо шёл туда,
Где непрерывно выстрелы звучали,
Чтоб на земле фашисты никогда
С игрушками детей не разлучали.
Вот за это действительно стоит воевать! Чтобы, в частности, никакие фашисты никогда не затевали своих империалистических войнушек и чтобы никто не разлучал детей с игрушками: ни в Донецке, ни в Бахмуте, ни в Харькове...
