С Мариной, женой младшего брата Михаила, Катя познакомилась буквально за пару дней до их свадьбы. Вернее, не свадьбы, а скромной домашней посиделки по случаю регистрации брака: денег на торжество у молодых не было. Мать Марины была выпивающей вдовой, а мама Михаила и Кати, тоже давно овдовевшая, покинула этот мир всего пару месяцев назад. Она давно болела, и дети несколько лет с тревогой всматривались в ее худое лицо, видя признаки скорого угасания.
Катя, как старшая дочь в семье, в период болезни мамы молча взяла на свои хрупкие семнадцатилетние плечи ее обязанности. Братья еще тогда привыкли именно в ней видеть свою главную советчицу и помощницу. Когда мамы не стало, Катя ― сама успевшая выйти замуж и родить ― оставила съемную квартиру в соседнем городе и вернулась в родительский дом, чтобы присматривать за двумя младшими.
Средний брат, Сергей, в то время уже успел создать семью, поэтому Катя больше переживала за Михаила. Тот после смерти мамы затосковал и частенько заглядывал в стакан.
― Сопьется наш Мишка, ― делилась Катя переживаниями с Сергеем.
― Найдет себе девушку и успокоится. Вот увидишь.
― Дай бог…
Будто услышав, Бог таки дал ее непутевому брату невесту.
― Вот, знакомьтесь: это Мариша и ее дочь Лиля, ― сказал Миша, когда привел девушку в первый раз.
― Очень рады! Входите! Располагайтесь! ― засуетилась Катя. Ее не смущало ни то, что Марина была старше брата на семь лет, ни ее четырехлетняя дочь от первого брака.
― Мы просто распишемся. Свадьба у меня уже была, ― объяснила всем по поводу предстоящего торжества Марина.
― Свадьбу мы вам не обещаем организовать, но стол дома я обязательно накрою! ― пообещала Катя.
В день торжества она, выкроив из скромного семейного бюджета немалую сумму, накрыла стол, купила букет, чтобы поздравить новоиспеченную невестку, приготовила и общий подарок для молодой семьи ― мультиварку. Марина осмотрела подарок без восхищения:
― У моей сестры такая же модель. Далеко не лучший вариант.
― Со временем купите себе что-то подороже. А на первых порах и эта пригодится. Все-таки мультиварку можно использовать даже там, где кухни нет. А Мише на работе пообещали общежитие дать, ― улыбалась Катя, стараясь скрыть обиду в голосе.
― Для общаги на первые пару месяцев нормально будет. Спасибо, ― поблагодарила Марина.
«Просто не обращай внимания, мало ли, что она говорит», ― твердо решила Катя.
Миша с Мариной и Лилей поселились в общежитии практически на другом конце города, виделась Катя с ними редко. О жизни семьи узнавала больше из разговоров по телефону с Мишей либо его женой. Брат звонил редко. Марина не звонила сама вообще никогда, поэтому Катя сама ей иногда набирала. Разговаривать с невесткой она не очень любила. Та все время жаловалась на Михаила:
― Он почти каждый день пьяный. И где он только деньги берет на выпивку? Я же его карточку забрала, ему даю только пару купюр на сигареты. Думала, не будет денег ― не станет и водки. Нет! Он халтурить умудряется!
― Марина, я бы с ним поговорила, но он меня вряд ли слушать будет. Ты сама попробуй как-то ему объяснить, что он так тебя потерять может…
― Что ему, алкашу, объяснять? Я с ним не разговариваю. Спать постелила на полу. Свинье нечего в кровать ложиться. Придет трезвым ― скажу, что денег даже на сигареты не дам.
― Ваша семья. Вы и решайте, ― вздыхала Катя и с тяжелым сердцем заканчивала разговор.
Миша звонил сестре в основном с новостями о каком-то приобретении.
― Мы с Маринкой машину покупаем. Подержанную, но очень даже приличную.
― Молодцы! Кредит берете?
― Нет! Я подхалтурил, заработал.
― Миш, а Марина говорила, ты пьяный каждый день…
― Да я устаю очень. Пива выпью ― сразу в осадок выпадаю.
― Мишка, ты смотри, сам знаешь: у нас папа тоже поначалу пивко по вечерам, а потом водка ему стала дороже жизни. Ты осторожнее с этим. Все-таки у тебя семья.
― Я все знаю, Катя! Не каркай. У меня все под контролем. А Маринка просто сама язва. Ты же ее характер знаешь.
― Какая ни есть, а тебя терпит, ― защищала невестку Катя. И всегда добавляла в конце разговора с братом: ― Береги семью.
― Ладно!
Прошло два года, и в семье Миши и Марины родился сын ― Артем. Мальчик нуждался в особом уходе, потому что у него была врожденная патология: заячья губа и волчья пасть. В связи с этим крохе сделали несколько операций. Марина, конечно, на стенку лезла от волнения. На эмоциях обвиняла Мишу:
― Это все из-за твоего пьянства! Если бы я так не нервничала во время беременности, с ребенком все было бы хорошо!
Миша переживал. В первые месяцы после рождения сына не пил вообще. Когда жена была с малышом в больнице, Катя беспокоилась, звонила брату, чтобы проконтролировать, как он справляется с шестилетней Лилей.
― Я совершенно трезвый, у меня же ребенок дома! Мне ее покормить нужно и в школу отправить. Я же еще и на родительском собрании был! Что ты меня в конченные алкаши уже записала?
― Хорошо, ты не сердись. Просто Марина говорит, что ты можешь не справиться. Я думала, сама к вам подъеду. Может, помогу…
― У тебя своя семья. И зачем ехать на другой конец города? Не выдумывай. Я и суп сварил, и оладьи пожарил. И убрано у нас с Лилькой. Не переживай. Мы справляемся.
Когда Миша так говорил, Кате было очень приятно. Она понимала: брат не врет. И гордилась им.
Через пару лет Артемка, перенесший несколько операций, почти не отличался от других детей. Миша и Марина решились на третьего ребенка. Родилась девочка Ксения. С той же проблемой, что и Артем. Миша, много лет не бравший капли спиртного в рот, запил. Марина его бранила и даже иногда проклинала:
― Я ночами не сплю, маюсь с тремя детьми, весь дом на мне! А ты каждый день пьяный! Подлец! Да чтоб ты уже залился! Чтоб упал и не встал никогда больше, проклятый алкоголик!
Но Миша не падал. Ему пришлось взять себя в руки, потому что необходимо было воспитывать двоих детей, пока жена лежала в больнице с Ксюшей. Катя звонила брату каждый день, спрашивала, не нужна ли помощь. Несмотря на его отказы, пару раз приезжала к племянникам.
Все время, пока Марина занималась лечением малышки, в их с Мишей малосемейке все было в полном порядке. Но она все равно не могла быть спокойной и звонила из больницы Кате:
― Слушай, мне кажется, он меня обманывает. Лиля сказала, что дядя Миша ее укладывает спать в девять часов вечера. Наверно, потому что уже выпил и хочет сам скорее лечь.
― Неправда, Марина. Он был вчера трезвым, я к ним заезжала. А спать укладывает детей по моему совету. Мы с сыном всегда так ложимся. Ребенку нужно высыпаться.
― Да ты что ― на ферме росла? С курами спать ложишься! ― засмеялась Марина.
― На ферме или нет, а у моего ребенка режим. Мы так привыкли.
― А моя Лиля раньше одиннадцати вечера не уснет!
― Ничего. Скоро вы с Ксюшей выпишитесь из больницы, будете жить по привычному распорядку. А Мише тоже нужно раньше ложиться. Он в пять утра уже на ногах.
Марине не нравилось, что сестра мужа ввела свои правила касательно воспитания детей в ее отсутствие. Но спорить не стала: без Катиной помощи в сложный период ее семье пришлось бы еще тяжелее. Немного поразмыслив, она предложила Кате стать крестной матерью младшей племянницы. Та с радостью согласилась: «У меня же ни одного крестничка нет! Я рада, что Ксюшка будет не только племянницей».
Обожаемой крестнице Катя дарила щедрые подарки на все праздники, но ни за один из них Марина ее не поблагодарила от души. Наоборот, нередко критиковала: «Что это ты за такой странный фасон курточки выбрала? Мы в этом, наверно, только по вечерам будем выходить на улицу, когда стемнеет!», «И зачем ты такую дорогущую куклу купила? Ксения два дня ей поиграет, а потом забудет. Лучше бы ты деньгами мне дала, я бы ей купила ботиночки. Она из старых совсем выросла»
Катя расстраивалась, а потом решила не обращать внимания. Думала: «Ну и что, что перестанет играть через два дня! Зато как она радовалась игрушке! Ботинки бы ее так не обрадовали. Тем более, что Миша на детей денег не жалеет, одежды у них хватает».
Она видела, что брат старается для семьи, но Марина всегда находила, к чему придраться. В каждом разговоре с Катей не упускала случая пожаловаться:
― Алкаш проклятый! Вчера еле ноги приволок. Упал прямо в коридоре! Я его, этого кабана жирного, тащила в комнату, чтобы под дверью не лежал!
Катя сочувствовала. С братом обсуждать его поведение уже даже не пыталась: он говорил, что имеет полное право выпить после тяжелого трудового дня.
Примерно так они продолжали жить в течение нескольких лет. Дети росли. Марина сидела с ними дома, на работу не выходила, потому что у обоих малышей была инвалидность, и мать получала небольшое пособие. Миша работал и подрабатывал, семья ни в чем не нуждалась. Только вот отношения у них с женой не очень складывались, и Катя с тревогой замечала, что брат с каждым годом сильнее впадает в алкогольную зависимость.
Однажды ему стало плохо прямо на работе. Дежурная бригада скорой помощи, прибывшая на вызов, сразу увезла в больницу с подозрением на инфаркт. Приступ купировали и тщательно обследовали. Оказалось, помимо проблем с сердцем у Миши была другая серьезная болезнь: тазобедренные суставы начали разрушаться.
― Вы пока этого еще не чувствуете, но через два-три года вас начнут истязать ужасные боли. Лечить заболевание можно только протезированием. Операция по замене, к сожалению, недешевая.
― Но есть же квоты?
― Да. Только очередь на квоту может длиться очень долго. Ее сложно дождаться.
― Я буду ждать.
― Хорошо! Мы вас внесем в списки, но гарантировать, что очередь подойдет раньше, чем через три-четыре года, не можем. Поэтому продумывайте альтернативные варианты.
О проблеме Миша сразу рассказал сестре.
― Не переживай. Как-то оно будет. Съезди-ка еще в одну поликлинику, послушай мнение другого врача. Может, тебе порекомендуют лечение.
― Да. Я тоже так думал. Уже и на прием записался.
В платном центре, куда Миша обратился для уточнения диагноза, его немного успокоили.
― При бережном отношении к своему здоровью, вы сможете оттянуть срок операции на сустав еще на пять-семь лет, ― сказал врач и назначил Михаилу список препаратов.
Узнав от брата эти новости, Катя сказала:
― Про бережное отношение врач сказал ― будто в воду глядел. Ты же себя беречь не будешь…
― Много ты понимаешь!
― Бог с тобой. Спорить не буду. Бесполезно. Но подушку безопасности себе создай. Мало ли, что там будет… Скопи хоть половину нужной суммы. С твоими доходами это несложно.
― Ты, Катя, моих денег не считай. Сам разберусь! ― огрызнулся Миша и бросил трубку.
Несмотря на то, что Миша исправно принимал таблетки (нередко запивая алкоголем), здоровье быстро ухудшалось. Уже через год его стали беспокоить ноющие боли. Через полтора года он обратился в поликлинику и узнал, что суставы нуждаются в срочной замене.
― Чем быстрее вы сможете сделать операцию, тем быстрее забудете о болях. Имейте в виду: сначала выполняется замена одного сустава, вторую операцию нужно будет сделать только через год. Так что вам придется надолго лишиться работоспособности.
Миша расстроился. Он очень рассчитывал на квоту. Но очередь двигалась медленно. Между тем, боли с каждым днем усиливались.
― Буду работать, сколько смогу! Если жестко экономить, уже через пять месяцев у меня будет нужная сумма, ― объявил он сестре.
― Экономить нужно было раньше! Сейчас ты сможешь заработать только дополнительные болезни.
― А что делать? ― с отчаянием в голосе спросил Миша.
Катя на минуту задумалась, а потом вышла в соседнюю комнату и вынесла оттуда стопку купюр.
― Вот. Здесь вся сумма на твою операцию. Мы с мужем собирали деньги на реконструкцию дома. Но реконструкция твоего организма для меня важнее.
― Спасибо, Катя! Я верну! Вот стану на ноги и верну, ― пообещал обрадованный Михаил.
― Да как уже будет, ― вздохнула сестра.
После операции Марина позвонила Кате, чтобы сообщить, что все прошло хорошо. Катя не выдержала и все-таки высказала невестке:
― Вторая операция тоже не за горами. И тоже, скорее всего, не по квоте. Копите деньги.
― Да как мы сможем с этим алкашом накопить? Он же беспробудно пьет! ― закричала Марина.
Катя вздохнула, чтобы тоже не сорваться на крик, и ответила:
― Знаешь, Марина, я с тобой спорить не могу. Ты права, Миша злоупотребляет. Однако при этом вы только за один этот год полностью обновили мебель в гостиной. А еще купили Лиле айфон. Я уже не говорю о том, что Миша полностью собрал ее в колледж, одел и обул, подарил ноутбук недешевый! Не можете собрать деньги? Продайте машину. У вас их две!
― Вот, как ты заговорила! Я должна твоего брата-алкаша бесплатно терпеть? Если он у тебя такой замечательный, так пусть к тебе и уходит жить! За ним сейчас два месяца нужно будет ухаживать!
― Если Миша захочет, я заберу его к себе и поухаживаю. У меня скоро отпуск. Как раз к его выписке освобожусь!
― Ну и отлично! Так ему и скажу. У меня двое детей-инвалидов, мне и без него есть, кем заняться.
Катя бросила трубку. От обиды даже затрясло. «Забрать ― так забрать! Посмотрим, Мариночка, как ты теперь будешь обходиться без этого «алкаша».
На следующий день Катя переговорила с братом. Он был шокирован заявлением жены и так обиделся, что решил в самом деле переехать к сестре.
― Надеюсь, твой муж не будет против? ― спросил у Кати.
― Нет. Мы с ним это уже обсудили. Ты же знаешь, для Кости семья ― самое важное и дорогое.
Через три дня Костя привез Мишу из больницы, и Катя стала ухаживать за ним. Это оказалось не так сложно, как она думала. Миша быстро восстанавливался. За три недели, пока он был у сестры, Марина ни разу ему не позвонила.
― И я домой не пойду. Пока она не позовет, ― решительно сказал Миша.
Ждать долго не пришлось. Уже через полтора месяца после операции Марина без предупреждения приехала к Кате, надеясь, что та будет на работе. Однако, едва войдя в прихожую, поняла, что просчиталась: сестра мужа была дома.
― А ты сегодня разве не в дневную смену? ― спросила Марина и с головой выдала себя.
― Нет. Я сегодня после ночи.
― Хорошо. Можно мы войдем?
― Когда это я вас не впускала?
― Мы к Мише.
― Да проходите уже!
Марина с двумя младшими детьми вошла в комнату.
― Привет. Ну как ты? ― обратилась к мужу.
― Твоими молитвами, ― съязвил он.
― Миша! Не надо так! Я очень переживаю, честно! Прости, я была не права.
― С извинениями ты не по адресу. У Кати прощения проси. Ты ее обидела!
― Да я же ничего такого не сказала! В чем я соврала? Ты же каждый день пьяный, Миша! Я так устала от этого!
― Сейчас я трезвый. И много дней трезвый. А знаешь что, Марина? Вот не слышу твоих вечных упреков ― и пить не хочу!
Марина помолчала. Впервые она не стала опять жаловаться, что мучается с пьяницей. Миша смотрел на нее и ждал ответа.
― Нам без тебя плохо, Миша!
― Деньги кончились? ― снова съязвил он.
― Не только! Мы уже неделю моем посуду в ванной, потому что на кухне слив забит. Вчера розетка в спальне искрить начала. Я попросила соседа, Леньку, подремонтировать, а он у меня за это пятьсот рублей содрал! А сегодня утром у нас отключили интернет. Я забыла заплатить, ведь раньше коммунальные все время ты сам оплачивал. Миша, правда, прости меня! Давай поедем домой. Дети по тебе тоже соскучились. Даже Лиля звонила спросить, как ты. А я не смогла ей конкретно ничего рассказать.
В этот момент в комнату вошла Катя. Она внесла большое блюдо с хрустящим печеньем ― любимым блюдом Ксюши.
― Крестная! Мои любимые «хрустики»! Ты для меня испекла?
― А для кого же? Как чувствовала, что вы ко мне приедете!
― Катя, ― обратилась к ней Марина, ― ты меня прости, пожалуйста. На операцию пошли те деньги, которые вы планировали потратить на систему отопления и санузел?
― Ну, еще пару лет печь будем топить. Слава Богу, она у нас исправная.
― Мы тебе вернем, ты не переживай.
― Да я не переживаю…
― Нет, ты послушай! Мне звонили с Мишиной работы. Сказали, что восемьдесят процентов стоимости операции оплатит страховка. Так что все будет хорошо!
― А все уже и есть хорошо! Правда, Ксения? ― спросила Катя.
― Очень хорошо, крестная! Как хорошо, что ты у нас есть!
― И что у нас есть такие вкусные «хрустики»? ― уточнила Катя.
― Да! ― бесхитростно призналась Ксюша. И все радостно засмеялись.
Автор: Елена Бур
---
---
– Ты мне даже сына не родила! – муж оставил, а потом вернулся с раскаянием
– Отстань со своими врачами! Бог не дал – значит, так надо, – это его коронное.
А сам-то. Взгляд вечно тяжёлый, будто она ему что-то должна, она же пекарь, а не инкубатор. За эти мысли ей было самой стыдно, но куда деваться.
Каждое утро она поднималась затемно, замешивала тесто, слушала, как просыпается город, и думала: когда-нибудь и в моей жизни наступит рассвет, но пока был только бесконечный сумрак быта.
На кухне старой двушки она крутилась словно белка в колесе. Пока Игорь смотрел телевизор, поглощённый новостями спорта, Вера собирала со стола крошки после его ужина, мыла посуду, раскладывала бельё.
– Игорь, ты бы хоть кран в ванной подтянул, – как-то сказала она. – Капает же всю ночь.
Он только махнул рукой:
– Да ладно тебе, Вера. Что я, сантехник, что ли? Завтра сам перестанет. Или соседа попроси. – усмехнулся он.
И это «соседа попроси» отдавало такой безысходностью, что Вера просто замолкала. Ни на что он не реагировал. На её попытки поговорить о чём-то личном, о том, что «мы отдаляемся», он лишь отвечал: «Что ты опять начинаешь? Нормально же сидели. Иди отдохни, завтра на работу рано». И она уходила в свою спальню.
. . . дочитать >>