Анна опустила телефон на кухонный стол, его темный экран отразил ее застывшее лицо. За окном двадцать третьего этажа сентябрьский дождь вел свою бесконечную войну со светом, превращая огни Москвы в импрессионистское полотно. Весь этот огромный, гудящий город казался сейчас декорацией к ее личной, маленькой драме.
— Не приезжай, Анечка, — голос матери был не властным, а до боли знакомым – виноватым и умоляющим, что ранило сильнее любой строгости. — Ирочка так просила. Говорит, что после того разговора у нее до сих пор сердце болит. Она ведь у нас такая чувствительная, ты же знаешь...
— Мама, прошло шесть месяцев.
— Для тебя, может, и прошло. А у нее все как вчера было. Она сказала твердо: «Если Аня появится, я развернусь и уйду прямо из ЗАГСа». Мы столько денег и сил в эту свадьбу вложили… Ты же не хочешь все испортить?
— А мои чувства? Я ее единственная сестра. Или это уже неважно?
Тяжелый вздох в трубке перенес Анну на десять, на двадцать лет назад. На старую родительскую кухню, где точно так же вздыхала мама, когда маленькая Ира разбивала Анину любимую чашку или тайком надевала ее выпускное платье. Этот вздох всегда означал одно: «Промолчи, уступи, будь умнее. Лишь бы не было скандала».
— Я просто хочу, чтобы у младшей дочки был спокойный, счастливый день. Аня, я тебя умоляю, пойми нас.
Анна нажала отбой. Не было сил спорить с этим вечным, вязким чувством материнской вины. Она открыла почту на ноутбуке и нашла письмо от туристического агентства. Один клик – и подтверждение брони на свадебное путешествие в хороший турецкий отель превратилось в заявку на аннуляцию. Она так живо представляла этот момент: сияющее лицо Ирины, удивление Сергея, объятия. Теперь эта картина казалась выцветшей и фальшивой.
Ирина… Младшая. Любимая. «Чувствительная». В свои тридцать она наконец выходила замуж за Сергея, надежного и простого парня, который занимался автосервисом в их родном Подольске. Вся семья была в радостном возбуждении. И только старшей дочери в этом семейном празднике места не нашлось. Ее попросили исчезнуть, чтобы не портить настроение невесте.
Корень проблемы уходил в тот злополучный ужин полгода назад, когда Анна привезла знакомить семью с Дмитрием. Ирина, видимо, ожидала карикатурного нувориша, а Дмитрий оказался другим. Спокойный, уверенный в себе основатель успешного IT-стартапа, он не говорил о деньгах, но весь его облик — от дорогих, но неброских часов до манеры внимательно слушать — создавал ауру успеха, которая для Ирины была невыносима.
— Какой-то он у тебя слишком правильный, — процедила она, пока Дмитрий отлучился к машине. — Весь из себя интеллектуал. Айтишник… Да их сейчас как собак нерезаных. Небось, интернет-магазины ваяет.
— У него своя компания, Ир, — попыталась объяснить Анна. — Они занимаются разработкой ПО для логистики.
— Ой, только не надо умничать, — скривилась сестра. — Суть-то одна. Тебе просто везет. Всегда везло. Выпорхнула в Москву, зацепилась там, и мужики к тебе липнут как на мед, да все с перспективой. А я тут…
Что Анна могла ей сказать? Рассказать про бессонные. который Дима проводил, строя свое дело, про ипотеку, которая висит над ней дамокловым мечом? Для Ирины ее жизнь была глянцевой картинкой, а своя — черновиком, который никак не удавалось переписать начисто.
Дмитрий вернулся, вручив отцу бутылку хорошего виски, а Ирине — ее любимые орхидеи в горшке. Она холодно поблагодарила, но за ужином ее шпильки становились все острее. Взрыв произошел, когда Ирина стала сокрушаться, что им с Сергеем пришлось отказаться от хорошего фотографа — не вписались в бюджет.
— Так давайте мы вам его подарим? — искренне предложила Анна. — Выберите любого, мы оплатим. Это будет наш подарок.
— Не нужно нам твоих подачек! — выпалила Ирина, и ее глаза наполнились слезами. — Сами справимся!
— Ирочка, дочка, ну что ты, — вмешалась мама. — Аня же помочь хочет…
— Помочь? Она хочет показать, какая она богатая и успешная! Чтобы потом все на свадьбе знали, что без ее денег мы бы даже на нормальные фотки не наскребли!
— Никто так не думает, — растерянно пробормотал отец.
— Она так думает! — Ирина вскочила. — Всегда так думала! Приезжает из своей Москвы и ходит с таким видом, будто в музей попала! Смотрит на наш ковер, на наш сервиз… Жалеет нас, нищих родственников!
Финальный удар она нанесла уже в прихожей, когда они, ошарашенные, собирались уезжать:
— Ты хоть понимаешь, Ань, как тебе повезло? Вцепилась в него мертвой хваткой. Только он-то что в тебе нашел? Ум? Не смеши меня. Таким, как он, нужны просто удобные женщины рядом. Попользуется и выбросит. Впрочем, тебе не привыкать. Ты у нас всегда умела находить себе спонсоров.
Дмитрий окаменел лицом. Анна, ничего не видя перед собой, схватила сумку.
— Мы уезжаем.
— Скатертью дорога! — бросила Ирина им в спину.
С той минуты между сестрами легла тишина.
***
Дмитрий вошел в квартиру около семи вечера. Анна сидела в кресле, сжавшись в комок, и смотрела в темное окно.
— Привет, — он подошел, опустился на колени перед креслом и заглянул ей в лицо. — Что случилось?
— Привет. Ничего страшного.
Он молча взял ее холодные руки в свои. Он не торопил. За год он научился понимать ее без слов. Этот ледяной тон и отрешенный взгляд означали, что ей снова сделали очень больно.
— Рассказывай.
Она глубоко вздохнула, и слова полились сами собой, тихие и безжизненные.
— Ира выходит замуж. В эту субботу. Мама звонила. Просила не приезжать.
Дмитрий слушал, не перебивая, лишь крепче сжимая ее пальцы. Он не удивился. Он видел эту семью изнутри один раз, и этого было достаточно, чтобы понять: они калечили ее, даже не замечая этого.
— Что ж. Значит, у нас свободные выходные. Поедем за город, в тот отель с камином.
— Дима… Я должна поехать.
Он поднял на нее глаза.
— Зачем, Ань? Чтобы они снова вытерли об тебя ноги?
— Я не могу позволить им просто вычеркнуть меня. Если я не приеду, я признаю их правоту. Признаю, что я в чем-то виновата. Но я не виновата! Я хочу прийти, отдать подарок и посмотреть им в глаза.
Он встал, прошелся по комнате. Его злила не она, а эта ее многолетняя привычка искать в себе причину чужой жестокости.
— Ты приедешь, и Ирина устроит истерику. Родители будут ее успокаивать и смотреть на тебя с укором. Зачем тебе это добровольное мучение?
— Может, я тогда была не права? Может, надо было остаться, поговорить, все объяснить?
— Объяснить что? — Дмитрий остановился. — Что ты не верблюд? Ань, после того, что она сказала, я с трудом сдержался, чтобы не высказать все, что думаю об их «воспитании».
Анна упрямо сжала губы.
— Они празднуют в «Лилии». Это лучший ресторан в их городе. Наверное, заняли денег.
Дмитрий замер. Название зацепило его память.
— Ресторан "Лилия"? В Подольске? Уверенна?
— Да. Мама несколько раз повторила. А что?
Он медленно опустился на подлокотник кресла, на его лице промелькнуло удивление, сменившееся задумчивостью.
— Что такое? Ты знаешь это место?
— Более чем. Владелец «Лилии», Андрей Волков, — мой старый друг. Мы с ним в одной общаге жили, когда студентами были. Я ему потом всю систему учета и бронирования для его ресторана писал, когда только начинал свой бизнес. Можно сказать, он был одним из первых моих крупных клиентов.
Анна недоверчиво смотрела на него.
— То есть… свадьба моей сестры, которая запретила мне на ней появляться, проходит в ресторане твоего друга?
Дмитрий усмехнулся.
— Именно. Друга, который будет очень рад меня видеть. В любое время.
Они помолчали. И вдруг в глазах Анны, до этого тусклых и печальных, зажегся опасный огонек.
— Какой интересный поворот.
— Не то слово.
— И каковы наши действия? — спросила Анна. В ее голосе появились стальные нотки.
Дмитрий задумчиво посмотрел на нее.
— Мы можем просто приехать. Поужинать. Андрей будет только счастлив нас принять и найдет нам лучший столик.
— Значит, ты предлагаешь нанести дружеский визит в ресторан «Лилия» в субботу вечером?
Он понял ее без лишних слов.
— И ты будешь меня сопровождать.
— Естественно. Ты же должен показать мне место с такой хорошей кухней. А то, что там проходит какой-то банкет… простое совпадение.
Дмитрий улыбнулся.
— Это провокация, Ань.
— Это сеанс психотерапии, Дима. Мне нужно закрыть этот гештальт. Меня годами задвигали в угол, чтобы «не расстраивать Ирочку». Я устала.
Он сел рядом и обнял ее.
— Ты понимаешь, что после этого мосты, скорее всего, будут сожжены? Окончательно.
— А разве они еще целы? — горько усмехнулась она. — Мне кажется, там уже давно одни обугленные развалины.
Он помолчал, признавая ее правоту.
— Хорошо. Я с тобой. Но есть правила. Никаких криков и обвинений с нашей стороны. Мы ведем себя безупречно. Если начнется скандал — мы молча уходим.
— Договорились.
Вечером, стоя перед шкафом, Анна поняла, что выбирает не платье, а броню. Она отбросила все яркое и легкомысленное. Ее рука сама потянулась к темно-синему платью — строгому, элегантному, закрытому. Оно не кричало о статусе, оно говорило о достоинстве.
***
В субботу светило холодное осеннее солнце. Всю дорогу до Подольска Анна молчала, глядя на проносящиеся мимо пейзажи.
— Может, не надо? — тихо спросила она, когда они въехали в город.
— Поздно, — мягко ответил он. — Мы уже здесь.
Ресторан «Лилия» был лучшим в городе. Дмитрий припарковал машину чуть поодаль. Они видели, как к входу стекаются нарядные гости. Тетя Марина, подруги Ирины… А вот и родители. Смеющиеся, счастливые. В этот момент Анна почувствовала себя чужой, как никогда.
— Пошли, — сказала она решительно.
У входа их встретил сам Андрей Волков, высокий и шумный.
— Дима! Аня! Вот это сюрприз! Какими ветрами? Проходите, родные, сейчас я вас усажу как королей!
— Андрей, привет. Мы тихонько, поужинать. Не помешаем? У тебя тут свадьба, я смотрю.
— Свадьба свадьбой, а друзья по расписанию! Конечно не помешаете!
Он лично повел их в зал. Анна вцепилась в руку Дмитрия, как в спасательный круг. Ирина стояла в центре зала в своем пышном платье, рядом с ней — сияющий Сергей.
Первой их заметила мама. Она поправляла розы на столе молодоженов, и ее рука замерла на полпути. Лицо ее стало белым, как скатерть.
— Аня? — вырвался у нее испуганный шепот.
Отец, услышав это, обернулся. Разговоры стали стихать. По залу пошла рябь. Ирина, недовольная внезапной тишиной, повернула голову. И увидела их. Ее лицо на мгновение застыло в недоумении, а потом исказилось яростью.
— Ты! Что ты здесь делаешь? Я же запретила тебе приезжать!
Дмитрий ободряюще сжал руку Анны.
— Ира, успокойся, — бросился к ней Сергей.
— Не успокоюсь! — взвизгнула она. — Она специально пришла! Испортить мне свадьбу! Похвастаться своим хахалем! Показать всем, что она лучше меня! Правда? Не можешь жить спокойно, если не унизишь меня!
— Ирочка, доченька, перестань, — заломила руки мама. — Гости же…
— А пусть смотрят! Пусть видят, какая у меня сестра! Всю жизнь мне завидовала! И сейчас пришла мстить!
Андрей, хозяин заведения, нахмурившись, шагнул вперед.
— Прошу прощения, девушка. Это мои друзья и личные гости. Ведите себя прилично.
— Гости? — не унималась Ирина. — Это он ее приволок! Нарочно!
— Хватит, — голос Дмитрия прозвучал тихо, но в наступившей тишине — оглушительно. — Еще одно слово, и твой праздник закончится.
— Да кто ты такой?! — закричала Ирина.
Дмитрий не ответил ей. Он просто посмотрел на Андрея. Тот кивнул и подошел к родителям Анны.
— Уважаемые, — произнес он негромко, но властно. — Дмитрий — мой лучший друг. И я не позволю оскорблять его и его спутницу в моем заведении. Если ваша дочь сию секунду не извинится, я попрошу всю вашу компанию на выход. Банкет будет отменен.
В зале стало так тихо, что было слышно, как гудит холодильник в баре. Первым очнулся Сергей.
— Простите, пожалуйста, простите. Ира, умоляю, извинись перед сестрой.
— Я не…
— Ирина! — впервые в жизни жених повысил на нее голос. — Извинись. Сейчас же.
Она обвела всех затравленным взглядом.
— Анна, — процедила она сквозь зубы, — прости.
— Нам пора, — тихо сказала Анна.
Дмитрий кивнул. Он пожал руку Андрею. У самого выхода он обернулся и сказал, глядя на родителей Анны:
— Я попросил Андрея не выставлять вас только ради Ани. Цените ее. Потому что вы этого не заслуживаете.
Они вышли на улицу. Анна держалась, пока они шли к машине. Держалась, пока Дмитрий заводил мотор. Но когда они выехали на трассу, и огни родного города остались позади, ее плечи задрожали. Она закрыла лицо руками и заплакала — беззвучно, горько, навзрыд. Дмитрий съехал на обочину, выключил двигатель и просто притянул ее к себе, давая выплакаться.
— Все закончилось, — шептал он, гладя ее по волосам. — Ты все сделала правильно.
— Их больше нет в моей жизни, — прошептала она. — Совсем.
— Анечка, — он заглянул в ее заплаканные глаза. — Нельзя потерять то, чего у тебя по-настоящему не было. Была привычка, была надежда. Но семьи, где тебя ценят и любят, не было давно. Сегодня ты просто перестала за это бороться. Ты выбрала себя.
Она посмотрела в окно. По стеклу ползли капли дождя, смешиваясь с отражениями фар.
— Спасибо.
— За что?
— За то, что не дал мне снова сломаться.
Он взял ее руку.
— Я всегда буду рядом.
Это не было предложением. Это было обещание. Простое и надежное, как его рука в ее. Боль от разрыва с семьей не ушла. Анна знала, что этот шрам останется с ней навсегда. Но сквозь горечь она впервые за долгие годы почувствовала не пустоту, а облегчение. Словно с ее плеч сняли тяжелый, невидимый груз.
Она смотрела на бегущие по стеклу огни и понимала, что ее настоящая семья сидит рядом. А все, что осталось позади, было лишь уроком. Болезненным, жестоким, но наконец-то выученным.
---
Автор: Арина Иванова