Один мой сосед обожал с умным видом пошутить: «Ад — это когда кругом черти, а ты один трезвый». А я хохотал, хотя, честно говоря, в этой фразе есть не только алкогольный юмор, но и житейская философия. Иногда именно так и чувствуешь себя: все вокруг в каком-то бесовском угаре, а ты сидишь и думаешь — что я здесь делаю.
Я однажды видел карикатуру, где ад был изображен совсем не с кострами и кочергами, а как унылый офис с вечными совещаниями. Смешно? Да, но одновременно страшновато, потому что мы все хотя бы раз попадали в такую «вечность». И ведь гениальность карикатуры в том, что огненные сковородки нам уже не нужны — достаточно Excel и коллеги, который «только уточнит».
Черти, как персонажи, у нас всегда были домашние. В русских сказках они куда менее пафосные, чем у Данте. Они не философствуют о грехе и искуплении, а торгуются, жульничают, попадают впросак.
Наш черт ближе к мелкому чиновнику или соседу по даче, чем к мрачному ангелу преисподней. И потому художникам так удобно рисовать этих рогатых — они сразу родные, понятные.
В советских журналах «Крокодил» и «Перец» черти были настоящими массовками. Стоило теме уйти в область бюрократии или пьянства, как появлялись черти с ухмылками. Их не боялись, ими поддразнивали реальность. Иногда это выглядело даже добрее, чем про человека: дескать, ну что с него взять, черт он и есть.
Я думаю, в этом секрет популярности адской тематики в карикатурах. Мы все знаем, что рай скучноват. Сидят праведники, поют гимны, светлое облако за облаком. Не тот материал для художника.
А вот ад — это всегда динамика, энергия, кипение страстей. Даже если страсти выражаются в том, что черти варят грешников в кастрюле с борщом.
Современные комиксы тоже не прошли мимо. Американцы любят рисовать ад, как корпорацию с жесткой иерархией: босс — сатана, под ним менеджеры-черти, ниже стажеры.
У нас чаще шутят проще: черт, который запутался в проводах, или сидит в пробке вместе со всеми. И в этом чувствуется разница менталитетов. Для одних ад — структура. Для других — хаос из житейских неприятностей.
Но ведь есть и парадокс. Чем больше рисуют чертей, тем они становятся менее страшными. Пародия всегда разоружает. Средневековые монахи с дрожью переписывали страницы о сатане, а карикатуристы XX века превратили его в персонажа почти мультяшного. В итоге черт стал символом не ужаса, а нелепости.
И если честно, иногда это даже полезно. Когда сидишь в очереди в поликлинике или заполняешь очередную анкету на портале госуслуг, начинаешь подозревать: ад — это не где-то там, а тут. Но стоит вспомнить карикатуру с лукавым чертом, и жизнь чуть отпускает.
Мне кажется, поэтому они и вечные спутники карикатуры. Черти всегда рядом, но уже не как палачи, а как отражение нашей же нелепости. И если есть выбор — видеть в этом кошмар или анекдот — я, пожалуй, выберу второе.
Рекомендую почитать: