Яна сидела в машине и смотрела на размытые дождём огни ночного города. Сергей вёл автомобиль молча, только иногда постукивал пальцами по рулю в такт музыке из радио. Октябрьский дождь барабанил по крыше, а в салоне пахло свежей выпечкой — Яна испекла торт «Наполеон» для свекрови. Торт получился идеальным: тонкие коржи, нежный крем, украшение из шоколадной крошки.
— Надеюсь, твоей матери понравится, — тихо сказала Яна, придерживая коробку с тортом на коленях.
Сергей пожал плечами.
— Да нормально. Главное, чтобы гости были довольны.
Яна прикусила губу. Уже несколько месяцев между ними нарастало напряжение. Сергей всё больше времени проводил с матерью, а дома стал раздражительным и отстранённым. Яна пыталась поговорить, но муж отмахивался, ссылаясь на усталость после работы в автосервисе.
Машина свернула во двор пятиэтажки на окраине города. Яна вышла из салона, прижимая к себе коробку с тортом. Дождь промочил плащ за считанные секунды. Сергей захлопнул дверь и направился к подъезду, даже не оглянувшись на жену.
В квартире Ларины Юрьевны уже собрались гости. Запах жареного мяса и пряных специй ударил в нос, едва Яна переступила порог. Свекровь встретила их в прихожей, одетая в новое бордовое платье, с аккуратной укладкой и ярким макияжем.
— Сыночек! Наконец-то! — Ларина Юрьевна расцеловала Сергея в обе щеки, затем скользнула взглядом по Яне. — А, и ты тоже пришла.
— Добрый вечер, Ларина Юрьевна. Поздравляю вас с юбилеем, — Яна протянула коробку с тортом. — Испекла для вас.
Свекровь взяла коробку, даже не заглянув внутрь, и передала её какой-то соседке.
— Танечка, отнеси это на кухню. Там уже три торта стоит, куда ещё один.
Яна сглотнула. Сергей уже прошёл в комнату, где за большим столом сидели родственники и соседи. Яна сняла промокший плащ и повесила его на вешалку. Руки дрожали — то ли от холода, то ли от обиды.
За столом разместилось человек двадцать. Ларина Юрьевна села во главе, по правую руку от неё устроился Сергей, а Яне указали на место в самом конце, между двумя пожилыми соседками. Стол ломился от угощений: запечённая утка, салаты, нарезки, маринованные овощи. В центре стояли бутылки с вином и водкой.
— Дорогие гости! — Ларина Юрьевна встала, подняв бокал. — Спасибо, что пришли разделить со мной этот прекрасный вечер! Мне исполнилось пятьдесят пять, и я благодарна судьбе за каждый прожитый год!
Гости зашумели, поднимая бокалы. Яна пригубила сок — за рулём обратно придётся ехать ей, Сергей уже налил себе водки. Свекровь продолжала речь, рассказывая о своих достижениях, о том, как вырастила сына одна после развода с мужем.
— И вот он сидит рядом со мной, мой единственный, мой золотой! — Ларина Юрьевна положила руку на плечо Сергея. — Правда, выбор невесты у него был так себе, но что поделаешь. Молодость, гормоны.
Несколько гостей хихикнули. Яна опустила взгляд в тарелку. Щёки горели, но показывать свою растерянность перед всеми этими людьми было последнее, чего хотелось.
— Мам, ну хватит, — пробурчал Сергей, но в его голосе не было никакого возмущения.
— Что хватит? Я правду говорю! — Ларина Юрьевна рассмеялась и села. — Ладно, давайте выпьем за юбиляршу!
Бокалы зазвенели. Яна провела ладонью по лбу — начиналась головная боль. Соседка слева, полная женщина лет шестидесяти, наклонилась к ней.
— Не обращай внимания, деточка. Ларина Юрьевна у нас такая, язык острый. Но в душе добрая.
Яна кивнула, не веря ни единому слову. Она знала свекровь уже три года — с того момента, как Сергей привёл её в дом после полугода знакомства. Тогда Ларина Юрьевна встретила Яну прохладно, но вежливо. А после свадьбы началось.
Сначала это были мелкие замечания. «Яночка, ты разве не умеешь гладить рубашки? Смотри, какие складки». Или: «Сыночек, может, попросишь жену готовить вкуснее? А то ты у меня худеешь». Потом появились претензии посерьёзнее. Свекровь регулярно звонила Сергею и жаловалась на здоровье, требуя, чтобы сын приезжал помогать по хозяйству. Яна предлагала поехать вместе, но Ларина Юрьевна всегда находила причину, почему невестка не нужна.
— Сынок, ты один справишься. Зачем тебе эта... помощница?
За столом начались тосты. Соседи и родственники по очереди вставали, поздравляли Ларину Юрьевну, желали здоровья, долгих лет, семейного счастья. Свекровь милостиво кивала, принимая поздравления. Когда очередь дошла до дальней родственницы, та сказала:
— Ларина Юрьевна, желаю вам дождаться внуков от Сергея!
Свекровь театрально вздохнула.
— Ох, мечтаю об этом! Но пока что-то не складывается. Видимо, не судьба.
Яна сжала кулаки под столом. Они с Сергеем пытались завести ребёнка уже больше года, но ничего не получалось. Яна предлагала пройти обследование вместе, но муж отказывался, говоря, что всё придёт само. А теперь вот свекровь намекала перед всеми гостями, будто в отсутствии детей виновата именно Яна.
Сергей налил себе ещё водки. Лицо его покраснело, глаза заблестели. Он выпил залпом и закусил солёным огурцом. Яна знала этот взгляд — муж пьянел быстро, и чем больше выпивал, тем агрессивнее становился.
— Серёж, может, хватит? — тихо сказала Яна, наклонившись к мужу.
Сергей повернулся к жене. В его взгляде мелькнуло раздражение.
— Не учи меня. Праздник у матери, имею право выпить.
Яна отстранилась. Сердце колотилось где-то в горле. Она взяла вилку и принялась перебирать салат в тарелке, не в силах проглотить ни кусочка.
Ларина Юрьевна снова встала, подняв бокал.
— Дорогие мои! Хочу поблагодарить всех за подарки! Особенно Серёженьку — он подарил мне новый телевизор! Вот это забота!
Гости зааплодировали. Яна вспомнила, как они с Сергеем две недели назад поссорились из-за денег. Муж потратил почти всю зарплату на этот телевизор, а на оплату коммунальных услуг пришлось брать из Яниной зарплаты. Она работала в аптеке фармацевтом, получала немного, но старалась откладывать на первоначальный взнос по ипотеке. Мечтала о собственной квартире, где не придётся делить пространство с постоянными напоминаниями о том, что она недостаточно хороша.
— А теперь давайте потанцуем! — объявила Ларина Юрьевна.
Кто-то включил музыку. Несколько гостей встали из-за стола и начали двигаться в такт медленной мелодии. Яна осталась сидеть на своём месте. Сергей налил себе ещё. Яна заметила, как свекровь бросила взгляд на сына, затем на невестку, и усмехнулась.
Время тянулось мучительно. Яна несколько раз пыталась поймать взгляд Сергея, намекнуть, что пора собираться домой, но муж старательно избегал зрительного контакта. Он уже был изрядно пьян — качался на стуле, громко смеялся над шутками соседей, хлопал кого-то по плечу.
Ближе к полуночи Ларина Юрьевна снова взяла слово. Музыку выключили, гости притихли.
— Друзья мои! Вечер подходит к концу, и я хочу сказать вам ещё кое-что. Знаете, в мои пятьдесят пять я поняла: самое главное в жизни — это семья. Настоящая семья, где люди любят и уважают друг друга.
Яна насторожилась. В голосе свекрови прозвучало что-то нехорошее, какая-то скрытая злость.
— Вот мой Серёжа, например, — продолжала Ларина Юрьевна, кладя руку на плечо сына. — Он всегда был хорошим мальчиком. Заботливым, внимательным. А потом он женился.
Гости переглянулись. Кто-то неловко кашлянул. Яна побледнела.
— И знаете, иногда мне кажется, что мой сын заслуживает большего. Гораздо большего, чем у него есть сейчас.
Яна вцепилась в край стола. Хотелось встать и уйти прямо сейчас, но ноги словно налились свинцом.
Сергей покачнулся, поднимаясь со стула. Лицо его было красным, глаза блестели нездоровым блеском. Он поднял бокал, но жидкость выплеснулась на скатерть.
— Мама! — пьяно выкрикнул Сергей. — Хочу тебе кое-что сказать!
Ларина Юрьевна улыбнулась, явно предвкушая что-то.
— Говори, сынок.
Сергей обвёл взглядом гостей, затем ткнул пальцем в сторону Яны.
— Я развожусь с этой лохудрой! Это мой подарок тебе, мама!
Слова упали на стол, как камни. На мгновение воцарилась мёртвая тишина. Яна застыла, не в силах пошевелиться. Кровь отлила от лица, в ушах зазвенело. Казалось, что весь мир вдруг замедлил своё движение.
Затем тишину разорвал смех. Сначала хихикнула какая-то девушка, потом присоединились ещё двое. Соседка справа фыркнула в салфетку. Кто-то из мужчин громко рассмеялся.
— Ну ты даёшь, Серёга!
— Вот это подарочек!
Ларина Юрьевна вскочила со стула и захлопала в ладоши.
— Сыночек! Это правда? Ты серьёзно?
Сергей кивнул, покачиваясь.
— Серьёзно. Надоело. Жить с ней невозможно. Ничего не умеет, только языком трепать. А ты, мама, всегда была права.
Яна сидела неподвижно. Руки лежали на коленях, пальцы сжаты так сильно, что побелели костяшки. Дыхание сбилось, в груди разливалась тупая боль. Вокруг продолжали смеяться, кто-то даже поднял бокал.
— За Сергея! За правильное решение!
Ларина Юрьевна обняла сына и расцеловала в щёки.
— Спасибо, родной! Это действительно лучший подарок! Я так давно ждала этого момента!
Яна медленно встала из-за стола. Ноги подкашивались, но она заставила себя сделать шаг. Потом ещё один. Никто не обратил на неё внимания — все смотрели на Сергея и Ларину Юрьевну, обсуждая новость, смеясь, переговариваясь.
Яна дошла до прихожей. Руки тряслись, когда она надевала промокший плащ. Сумка висела на крючке — Яна схватила её и направилась к двери.
— Яна, ты куда? — окликнула её соседка Танечка, выглянув из комнаты.
Яна обернулась. Лицо Танечки выражало смесь любопытства и злорадства.
— Домой, — тихо сказала Яна.
— А как же Серёжа? Он же пьяный.
— Пусть мать позаботится о нём. Раз она так хорошо всё спланировала.
Яна вышла на лестничную площадку и закрыла за собой дверь. Звуки веселья ещё доносились из квартиры, но с каждым шагом вниз по лестнице они становились всё тише. На улице всё ещё моросил дождь. Яна остановилась у подъезда, глядя на тёмное небо.
Слёз не было. Только странная пустота внутри и ледяное спокойствие. Яна достала телефон и вызвала такси. Ждать пришлось минут пятнадцать. Она стояла под навесом подъезда, слушая шум дождя и далёкий гул города.
Машина подъехала. Яна села на заднее сиденье и назвала адрес. Водитель — мужчина средних лет — покосился на неё в зеркало заднего вида, но ничего не спросил. Наверное, по лицу Яны было понятно, что разговоров она не хочет.
Дорога заняла полчаса. Яна смотрела в окно на промелькивающие фонари, на редких прохожих под зонтами, на светящиеся окна многоэтажек. В голове была абсолютная пустота — никаких мыслей, никаких планов. Только осознание того, что произошло нечто непоправимое.
Квартира встретила темнотой и тишиной. Яна включила свет, сбросила мокрый плащ и прошла на кухню. Села за стол, положила руки перед собой и уставилась в одну точку.
Так она просидела больше часа. Потом телефон завибрировал — пришло сообщение от Сергея. Яна открыла его.
«Ночую у матери. Завтра поговорим».
Яна положила телефон на стол экраном вниз. Встала, прошла в спальню, легла на кровать поверх одеяла, не раздеваясь. Закрыла глаза.
И только тогда пришли слёзы.
Яна проплакала около часа. Слёзы текли сами собой, без рыданий, без истерики — просто стекали по щекам и впитывались в подушку. Потом всё стихло. Яна вытерла лицо ладонями, села на кровати и посмотрела на часы. Половина второго ночи.
Спать не хотелось. Внутри поселилось странное чувство — не боль, не злость, а скорее холодная ясность. Будто туман рассеялся, и Яна впервые за три года увидела свою жизнь без прикрас.
Сергей никогда не любил её. Это стало очевидным сейчас, когда все маски сорваны. Муж женился на Яне, потому что так хотела мать. Ларина Юрьевна выбрала невестку, которая казалась тихой, покорной, готовой терпеть. Кого можно было бы контролировать и унижать без последствий.
Яна встала с кровати и прошла в гостиную. Включила свет. Квартира была однокомнатной, тесной, но уютной. Яна сама делала ремонт, выбирала мебель, вкладывала душу в каждую деталь. А Сергей только критиковал: диван не того цвета, полки висят криво, ковёр слишком яркий.
Яна открыла шкаф в прихожей. Достала большой чемодан — тот самый, который Сергей купил перед их свадебной поездкой в Сочи. Чемодан был тёмно-синего цвета, с потёртостями на углах.
Яна положила чемодан на пол и распахнула его. Потом вернулась в гостиную, открыла ящики комода, где лежали вещи мужа. Рубашки, джинсы, футболки — всё аккуратно сложенное. Яна складывала, стирала, гладила. А Сергей даже спасибо не говорил, воспринимая заботу жены как нечто обязательное.
Яна методично переносила одежду в чемодан. Движения были чёткими, без суеты. Рубашка за рубашкой, футболка за футболкой. Джинсы Сергея, его куртка, свитера. Яна работала молча, слушая только звук молнии на чемодане и тиканье часов на стене.
Когда одежда закончилась, Яна перешла к документам. В ящике письменного стола лежали паспорт Сергея, его водительские права, медицинский полис. Яна сложила всё в отдельный пакет и положила поверх вещей.
Потом достала коробку с мелочами: зарядные устройства, наушники, флешки. Всё это тоже отправилось в чемодан. Яна работала больше двух часов, но усталости не ощущала. Наоборот — с каждой убранной вещью становилось легче.
Последними были личные предметы: бритва Сергея, дезодорант, туалетная вода. Яна собрала всё из ванной комнаты и положила в отдельный пакет. Чемодан уже не закрывался, пришлось прихватить ещё одну сумку.
Яна застегнула молнию на чемодане и выпрямилась. В квартире стало просторнее — исчезли мужские вещи, развешанные повсюду. Яна обошла комнату взглядом. На тумбочке лежало обручальное кольцо Сергея — муж снял его перед сном и забыл надеть обратно.
Яна взяла кольцо. Золотое, гладкое, с гравировкой внутри: «Сергей и Яна. Навсегда». Какая ирония. Яна сжала кольцо в ладони, потом разжала пальцы и посмотрела на него. Три года назад это кольцо символизировало любовь и надежду. Теперь оно не значило ничего.
Яна положила кольцо на чемодан. Потом сняла своё обручальное кольцо — медленно, преодолевая сопротивление. Кольцо оставило светлый след на пальце. Яна положила его рядом с кольцом мужа.
Теперь оставалось самое сложное — вынести вещи из квартиры. Яна открыла входную дверь и выглянула на лестничную площадку. Пусто, тихо. Соседи спали. Яна выкатила чемодан в подъезд, потом вынесла сумку. Всё это заняло несколько минут.
Яна поставила чемодан у стены напротив своей двери. Сумку положила рядом. Сверху на чемодан аккуратно положила два обручальных кольца — они блеснули в тусклом свете подъездной лампы.
Яна вернулась в квартиру и закрыла дверь. Повернула ключ в замке дважды. Прислонилась спиной к двери и выдохнула. Всё. Готово.
Квартира выглядела по-другому. Пустые полки в шкафу, освободившиеся ящики комода, отсутствие мужских ботинок в прихожей — всё это создавало ощущение свободы. Яна прошлась по комнате, трогая предметы, которые остались. Её книги, её посуда, её мебель. Всё это принадлежало только ей.
Яна посмотрела на часы. Четыре утра. До рассвета оставалось около двух часов. Яна легла на диван, укрылась пледом и закрыла глаза. Сон пришёл неожиданно — глубокий, без сновидений.
Проснулась Яна от звука ключа в замке. Вскочила, сердце застучало быстрее. Ключ повернулся, но дверь не открылась — мешал внутренний замок. Снаружи раздалось недовольное бормотание, потом стук в дверь.
— Яна! Открывай! — голос Сергея был хриплым, похмельным.
Яна встала с дивана, поправила волосы и подошла к двери. Не открывая, спросила:
— Что тебе нужно?
— Как что? Открой дверь, я домой пришёл!
— Это не твой дом. Твои вещи в подъезде.
Наступила тишина. Потом Сергей снова заколотил в дверь.
— Ты что, совсем? Какие вещи? Открывай немедленно!
Яна прислонилась к двери. Голос звучал спокойно, без дрожи:
— Сергей, ты вчера на юбилее своей матери сказал, что разводишься со мной. Это твоё решение. Я его приняла. Забирай свои вещи и уходи.
— Я был пьяный! Не понимал, что говорю!
— Пьяный язык — трезвые мысли. Ты сказал правду. И Ларина Юрьевна тебя поддержала.
Снаружи послышался ещё один голос — женский, знакомый.
— Серёженька, что случилось? Почему ты стоишь на площадке?
Ларина Юрьевна. Яна прикрыла глаза. Свекровь приехала вместе с сыном.
— Мама, она меня не пускает! — Сергей заговорил обиженным тоном, словно жалуясь на несправедливость.
— Как не пускает? Яна! — Ларина Юрьевна постучала в дверь. — Яна, открой сейчас же! Что за детский сад?
Яна подошла ближе к двери, чтобы голос был слышен отчётливо:
— Ларина Юрьевна, вчера вы получили от Сергея подарок. Он обещал развестись со мной. Я лишь помогаю осуществить это решение. Вещи Сергея в подъезде. Забирайте и живите вместе, как хотели.
— Ты с ума сошла?! — взвизгнула свекровь. — Серёжа, ломай дверь!
— Не советую, — холодно сказала Яна. — Квартира записана на меня. Взлом будет считаться противозаконным проникновением. Могу вызвать полицию.
Сергей замолчал. Видимо, доходила информация даже сквозь похмелье. Ларина Юрьевна продолжала возмущаться:
— Да как ты смеешь?! Мой сын жил здесь три года! У него есть права!
— Никаких прав у него нет, — ответила Яна. — Квартира куплена мной до брака, на мои деньги. Сергей в ней не прописан. Прав на жильё у него не возникло.
— Яна, ну хватит дурачиться, — подал голос Сергей. — Открывай, поговорим нормально.
— Нам не о чем разговаривать. Ты принял решение публично, перед двадцатью свидетелями. Я это решение уважаю.
— Да я просто пошутил! — Сергей повысил голос. — Понимаешь? Пошутил неудачно!
— Ларина Юрьевна не посчитала это шуткой. Она была счастлива. Хлопала в ладоши и благодарила тебя.
Свекровь захлебнулась возмущением:
— Я... я думала, что он действительно... В общем, это недоразумение!
— Недоразумение длиной в три года, — сказала Яна. — Но теперь оно закончилось. Подарок возвращён. Живите вместе и будьте счастливы.
Яна отошла от двери и вернулась в комнату. Села на диван, взяла с тумбочки телефон. Руки не дрожали. Внутри было спокойно, почти холодно.
За дверью продолжался шум. Сергей и Ларина Юрьевна переговаривались, обсуждая ситуацию. Потом послышался звук открываемого чемодана — видимо, проверяли вещи. Яна слушала и ждала.
Наконец Сергей снова постучал.
— Яна, ты хоть кольцо верни. Оно дорогое.
Яна усмехнулась. Встала, подошла к двери.
— Кольцо лежит на чемодане. Вместе с моим. Забирай.
— А как же развод? Нужно документы подавать.
— Подам сама. В понедельник пойду в ЗАГС. Раз детей нет и делить нечего, через месяц будешь свободен.
Тишина. Потом голос свекрови:
— Серёженька, пойдём. Нечего тут стоять. Она взбесилась, пусть остынет. Потом сама приползёт, просить прощения будет.
— Не приползу, — громко сказала Яна. — Не буду. Прощения просить некому и не за что. Я три года терпела унижения, оскорбления, неуважение. Вчера стало ясно, что я для вас обоих — никто. Так что живите дальше друг с другом. Только без меня.
Ларина Юрьевна фыркнула:
— Да кто ты такая? Думаешь, без тебя Серёжа пропадёт? Он через неделю другую найдёт!
— Замечательно. Желаю счастья новой невестке. Пусть она тоже насладится вашей заботой.
Яна услышала, как Сергей поднял чемодан. Колёсики застучали по полу подъезда. Потом шаги вниз по лестнице. Ларина Юрьевна что-то возмущённо бормотала, но слов уже не разобрать.
Яна подождала ещё несколько минут, потом выглянула в глазок. Пусто. Вещи исчезли, кольца тоже. Сергей и свекровь ушли.
Яна вернулась в комнату. Села на диван и обхватила колени руками. Тишина. Абсолютная, полная тишина. Никаких чужих вещей, никаких напоминаний о муже. Только её пространство, её жизнь.
Впервые за три года Яна почувствовала, что квартира снова принадлежит ей. Не им, не Сергею с его матерью — только ей. Это ощущение было пьянящим, освобождающим.
Яна встала, прошла на кухню и поставила чайник. Достала свою любимую кружку — с рисунком лаванды, которую Сергей терпеть не мог. Заварила чай, добавила ложку мёда. Села у окна, глядя на рассветное небо.
Октябрьское утро было серым, дождливым. Но Яне казалось, что мир вокруг засветился новыми красками. Впереди была свобода — неизвестная, немного пугающая, но такая желанная.
Яна допила чай, вымыла кружку и поставила её на сушилку. Потом достала телефон и написала сообщение своей подруге Кате:
«Развожусь. Сергея выставила. Расскажу при встрече».
Ответ пришёл через минуту:
«Наконец-то! Приезжай ко мне, поговорим».
Яна улыбнулась. Катя всегда поддерживала её, даже когда все остальные говорили: терпи, привыкай, семейная жизнь такая. Катя единственная видела, как Яна меняется в браке — становится тише, незаметнее, теряет себя.
Яна оделась, взяла сумку и вышла из квартиры. Заперла дверь на оба замка. Спустилась вниз. У подъезда стояла машина Сергея — старая «Лада», которую муж холил и лелеял больше, чем жену. Яна прошла мимо, не оглядываясь.
На улице моросил дождь. Яна подняла воротник куртки и зашагала к остановке. На душе было легко, несмотря ни на что. Брак закончился, но жизнь продолжалась. И теперь эта жизнь принадлежала только Яне.
А в квартире Ларины Юрьевны Сергей сидел на диване с чемоданом у ног. Свекровь суетилась на кухне, готовя завтрак и причитая:
— Ну что за женщина! Совсем обнаглела! Серёженька, не расстраивайся, мы ей ещё покажем!
Сергей молчал. В руках он вертел обручальное кольцо — своё и Янино. Два кольца, которые должны были символизировать вечную связь. Теперь они лежали на ладони как напоминание о том, что некоторые подарки имеют свойство возвращаться.
Ларина Юрьевна продолжала говорить, планировать месть, обсуждать, как заставить Яну передумать. Но Сергей уже понимал: Яна не вернётся. В её глазах вчера он видел не боль и не злость. Он видел безразличие. А это значило, что всё кончено.
Свекровь получила свой подарок. Сын остался с ней. Только вот радости почему-то не было. Одна пустота.