Паршин прямо в пальто прошёл на кухню и сел за стол.
- Я люблю другую женщину. Она ждёт от меня ребёнка. Я ухожу к ней, - без предисловия сказал он.
Вита выключила воду и повернулась к мужу.
- Это та девушка, что продаёт яблоки на базарчике? Тоня, кажется? - невозмутимо спросила она.
- Ты знала? – Паршин вскинул на неё глаза.
- Милый, ты не умеешь врать. Конечно, знала. Скажи, ты её любишь или из-за ребёнка уходишь?
- Прости. – Паршин опустил голову.
«А все эти десять лет, что мы прожили вместе, ничего не значат для тебя? А я?» - кричали её глаза, но Вита промолчала.
- Ты планируешь жениться на ней? – спросила она.
- Не сейчас.
- Тогда давай на кафедре вести себя по-прежнему. Не хочу сплетен и шёпота по углам.
- Согласен. Так я пойду? – он встал.
Вита отвернулась к раковине, включила воду и смотрела на неё, пока Паршин не ушёл.
Сделал он это быстро, значит, взял самое необходимое. А может, вернётся?
Вита выключила воду, села за стол, на то самое место, где совсем недавно сидел муж. Она уронила голову на сложенные на столе руки, но не заплакала.
***
Она не плакала даже тогда, когда месяц назад подруга сказала, что видела Паршина с девушкой.
- Студенткой? – спросила тогда Вита. - В него часто влюбляются студентки. И что они в нём находят?
- Да нет. Девушка торгует на базарчике напротив нашего института. Её зовут Тоня. Приехала из деревни, живёт в коммуналке на Ленина. Двадцать три года, - чётким голосом выдала подруга «информацию к размышлению», совсем как Ефим Капелян в фильме «Семнадцать мгновений весны».
- Откуда ты всё это знаешь? – удивилась Вита.
- Город у нас маленький. В том доме знакомая живёт. Ты её должна помнить, она училась на одном курсе с нами. Лиза Сазонова. Твой Паршин часто там бывает.
- Не помню. Вот, значит, куда он ходит, а не на дополнительные занятия со студентами.
Пока собственными глазами не увидишь, не поверишь. На следующий день Вита решила проследить за мужем. Она знала, когда у него заканчивается последняя пара, оделась и поджидала его в холле, спрятавшись за колонной.
Когда он вышел из здания института, Вита последовала за ним. Она шла на небольшом расстоянии, стараясь не смотреть ему в спину. Он мог почувствовать её взгляд и обернуться. Она хотела сохранить достоинство, чтобы он не думал, что она может опуститься до слежки. Она просто хотела посмотреть, на кого он её променял.
Он остановился недалеко от того места, где девушка торговала яблоками и прочими фруктами. К ней стояла небольшая очередь из трёх человек. Девушка в безрукавке поверх толстовки и джинсах бойко взвешивала фрукты. Когда она наклонялась к ящикам, тяжёлая коса падала через плечо, на лицо падали несколько выбившихся прядей. Девушка выпрямлялась и сдувала волосы с лица. Милое, но простое лицо, на щеках появлялись ямочки, когда она улыбалась. Покупателей обслуживала терпеливо, но не забывала стрелять черными глазами в сторону Паршина. «Обвешивает, наверное. Может, позвонить в Роспотребнадзор? Пусть проверят?» - злорадно подумала Вита.
Последняя старушка тщательно выбирала каждое яблоко, придирчиво рассматривала его со всех сторон, потом опускала в пакет, который держала Тоня.
- Хватит, - наконец, сказала старушка.
- Возьмите ещё сливы. Они сладкие и мягкие. Компот сварите или варенье, - предложила Тоня.
Старушка задумалась, помяла пальцами несколько слив, покачала головой.
- Нет, не возьму. Сколько с меня?
В пакете, который взвешивала девушка, было около килограмма яблок, но она назвала до смешного маленькую сумму. Старушка явно обрадовалась, отдала деньги, взяла пакет и пошла прочь, пока молодая продавщица не передумала.
«Надо же, стариков жалеет! – поразилась Вита. Конечно, не себе в убыток. Фрукты быстро портятся, недовес можно списать на гнилые яблоки. Или она перед Паршиным разыгрывает аттракцион невиданной щедрости?»
Вита каждый день ходила мимо базарчика, даже приценялась к сливам. Но никогда не обращала внимания на девушку. А Паршин, значит, приметил её.
Старушка ушла, и Паршин подошёл к Тоне. Вита увидела, какими глазами она смотрит на её мужа. «Да он для неё бог, не меньше! Ещё бы, без пяти минут кандидат наук». Девушка тем временем поправила что-то на Паршине, провела ладонями по плечам, словно смахивал невидимые пылинки. Этот заботливый жест больно поразил Виту. Она думала, что у него просто интрижка, а оказалось, тут любовь.
Вита не видела лица Паршина, но не сомневалась, что он смотри на девушку с такой же нежностью, как она на него. Она не стала ждать, пока её заметят, пошла прочь.
Вот тогда, придя домой, Вита расплакалась…
***
Она приметила его сразу в институте. Молчаливый, серьёзный, в вечеринках не участвовал, ни с кем особо не дружил, на девушек внимания не обращал. Его можно было назвать красивым, если бы не угрюмый взгляд из-под нависших бровей. Была в нём какая-то тайна. Вите он напоминал Печорина.
Однажды она села рядом с ним на лекции.
- Привет. Скучаешь? – спросила она.
Он посмотрел на неё и улыбнулся. И лицо его преобразилось, брови расправились. «А он красивый», - подумала Вита. С тех пор они часто сидели вместе на лекциях, потом он провожал её домой.
- Что ты в нём нашла? – спросила обиженная подруга.
- Тебе лучше не знать, а то отобьёшь, - ответила Вита.
Их отношения развивались медленно. Но к последнему курсу они всё же стали близки, а сразу после окончания учёбы поженились. На свадьбе не было его матери и отца. Они погибли в аварии несколько лет назад. В этом и крылись причины его таинственного вида и замкнутости.
Но в постели он был нежен, а после читал стихи Пастернака, Бродского, Мандельштама. Читать он умел. Вита слушала его с замиранием сердца. Стихи и голос проникали в душу, задевая самые тонкие струны.
Вита очень хотела ребёнка, но она могла надеяться лишь на чудо. В детстве зимой играла с другими детьми на реке и провалилась в воду. Врачи сказали, что вряд ли она будет иметь детей. С Паршиным они были вместе более десяти лет, а чуда так и не произошло. Вита очень переживала, но Паршин успокаивал её, что ребёнка можно усыновить, когда Вита будет к этому готова. Но она хотела своего ребёнка. Ей казалось, что она не сможет полюбить чужого.
После окончания института Паршина оставили преподавателем на кафедре, а вместе с ним и жену.
В последнее время отношения между ними стали ровными и более дружескими. Они практически никогда не расставались, и дома, и на работе вместе. Знали друг друга вдоль и поперёк. Для Виты было важно, что они вместе. А Александру, Паршину, как называла его Вита, хотелось острых чувств, страсти, чтоб кровь бурлила. Да и ребёнка, наверное, хотел. Вот и нашёл он себе простую девушку, без затей, которая родит ему здорового ребёнка. Про таких говорят кровь с молоком.
Когда Вита узнала, что у Паршина будет ребёнок, испытала укол ревности. Не потому, что он изменил, а именно из-за ребёнка. У него будет сына или дочь, а она так и не прижмёт к груди своего ребёнка, не узнает счастья материнства.
Что ж, не можешь родить сама, так отдай его другой, которая сделает это за тебя. Против ребёнка у Виты не было аргументов. А может, ему такую и надо, без затей, простую и понятную. Что толку от умной, но бесплодной Виты? Интересно, он тоже читает ей в постели стихи?
На кафедре они общались, как и раньше. Разве что шли домой порознь. То один, то другой придумывали причины задержаться на кафедре или уйти пораньше. Но вопросов никто не задавал.
Паршин ушёл в коммуналку к Тоне. Вита надеялась, что он одумается и вернётся к ней, но время шло, а он не возвращался. Выходя из здания института, Вита старалась не смотреть в сторону базарчика.
Она узнала, что у него родилась дочка, в промежутке между парами. Он подошёл к ней и с сияющими глазами шепнул. Она нашла в себе силы поздравить его. Паршина отпустили в роддом. А вечером он пришёл к ней домой и, рыдая, сказал, что Тоня умерла. Инсульт. Виолетта утешала его, как могла.
- Главное, ребёнок жив. Девочка. Что ты будешь делать?
- Я заберу её, - глухо ответил Паршин.
- А как же работа?
- Тётку попрошу приехать на первое время. Перейду на полставки.
Но к весне тётка сказала, что нужно ехать домой, скоро огород сажать, да и девочка подросла. Паршин взял няню, но на следующий день уволил её. Пришёл домой, девочка плачет, а она сидит в телефоне.
Через несколько дней он позвонил Виолетте и попросил приехать к нему.
- Пожалуйста, я не справляюсь.
- Ты меня бросил, между прочим, а теперь просишь о помощи. Это нормально, а, Паршин?
- Прости, только приезжай.
Обиды обидами, а ребёнок ни в чём не виноват. Когда Вита взяла девочку на руки, то сразу забыла все обиды, полюбила девочку навсегда. Паршин назвал дочь Аллой. Сказал, что Тоня любила Пугачёву и часто напевала её песни. Алла Александровна Паршина. Что ж, звучит неплохо.
Сначала Вита приходила и готовила на несколько дней, гладила, гуляла с девочкой, сидела с ней, когда у Паршина были пары. Но потом соседи по квартире пожаловались куда надо, что хозяйка умерла, а в её комнате живёт чужой мужчина с ребёнком. Его попросили освободить жилплощадь.
- Собирай вещи, и переезжайте с Аллочкой ко мне, - без раздумий предложила Вита.
Первое время они спали в разных комнатах. Когда девочка сказала первое «мама», сердце Виолетты чуть не разорвалось от счастья.
Однажды Вита вернулась домой после работы и услышала звонкий смех Аллочки. Ей вторил смех Паршина. Вита остановилась в дверях. Девочка ковыляла на своих коротких ножках к Паршину, а он ловил её, и подбрасывал вверх. Оба смеялись. Вита впервые слышала его смех. Паршин при этом выглядел таким счастливым, что на глаза навернулись слёзы. Вита всхлипнула.
- Ты давно пришла? – оглянулся Паршин. - Смотри! - Он опустил Аллочку на пол и отошёл. Та заковыляла к нему.
Паршин не мог успокоиться, до самой ночи только и говорил, что о первых шагах дочки. Эту ночь они снова стали близки. Потом он читал ей стихи, как раньше, и сердце Виты замирало от счастья.
- А ей ты тоже читал стихи? – осторожно спросила она.
Думала, Паршин обидится, закроется от неё.
- Один раз. Она не поняла их, - после паузы сказал он.
Аллочка подросла и уже ходила в садик. Она всё больше походила на Тоню.
Вита с Паршиным после работы решили зайти на базарчик. Уже другая женщина, постарше, продавала яблоки и сливы. У неё были ярко рыжие волосы, грязный фартук, надетый поверх толстой куртки. Покупателей не было, и женщина курила. Лак на ногтях облез, по краю виднелась грязь. Она состроила Паршину глазки.
- Пойдём отсюда, - брезгливо сказал он.
А вечером, когда Вита мыла посуду после ужина, Паршин подошёл к ней и обнял.
- Спасибо тебе. Если бы не ты… Я вас обожаю, вы мои любимые девочки.
- Без тебя и Тони не было бы Аллочки…
Вита простила. А если бы встала в позу, не простила, не было бы у неё Аллочки и мужа. И это была бы совсем другая история. И у Виты была бы другая жизнь, скучная и одинокая.
Вита жалела Тоню. Жалела, что та слишком рано умерла. Но оставила после себя дочку. Когда-нибудь, когда Аллочка вырастет, Вита с Паршиным расскажут ей, кто её родная мама. А может быть, не скажут. Ведь Вита растила её, стала настоящей мамой для Аллочки, и любит её, как родную дочь.
«Всё приходит вовремя к тому, кто умеет ждать»
Мария Воронова «Без подводных камней»
«Кто лишён силы прощать, лишён и силы любви»
Мартин Лютер Кинг