– Няню наймем за твой счет. Раз у тебя пенсия есть, вот и трать на внуков, — Ольга захлопнула холодильник с такой силой, что банки с соленьями на дверце жалобно звякнули.
Антонина Павловна замерла с недомытой тарелкой в руках. Эта фраза дочери прозвучала как удар под дых. Солнечное сентябрьское утро, еще минуту назад наполнявшее кухню теплым светом, вдруг потускнело.
– Оля, я не понимаю, с чего вдруг такие разговоры? – Антонина аккуратно поставила тарелку в сушилку и повернулась к дочери.
– А что тут понимать? У тебя трехкомнатная квартира, хорошая пенсия, и ты ничем не хочешь помогать собственным внукам! – Ольга скрестила руки на груди. – Алёнка и Костя — твои единственные внуки, между прочим. Тебе что, деньги с собой на тот свет забрать?
Дети, о которых шла речь, в это время сидели в гостиной перед телевизором, но даже оттуда было слышно, как пятилетний Костя шепчет сестре: "Мама опять кричит на бабушку".
– Ольга, давай не будем при детях, – тихо произнесла Антонина Павловна. – Я и так помогаю вам, чем могу. В прошлом месяце купила им зимнюю одежду, на день рождения подарила велосипеды...
– Вещи и игрушки – это хорошо, но мне нужна помощь другого рода. – Ольга понизила голос, но в нем все равно слышались стальные нотки. – Мой магазин едва держится на плаву, Сергей зарабатывает копейки. А дети растут, им внимание нужно. Мы с мужем работаем с утра до вечера, им нужна няня.
– А я? Я разве не смотрю за ними, когда вы их привозите?
– Два раза в неделю по три часа – это не решение проблемы. Нам нужна постоянная няня, каждый день. И я считаю, что ты должна это оплачивать.
В тот день Антонина Павловна впервые почувствовала, что ее дочь смотрит на нее не как на маму, а как на кошелек с ножками. Холодок недоверия пробежал между ними, и с каждым днем он превращался в ледяную стену.
Через неделю Ольга привела в квартиру матери молодую девушку с копной рыжих кудрявых волос.
– Знакомься, мама, это Варвара Андреевна, опытная няня с педагогическим образованием, – Ольга говорила так, будто уже все решено. – Она будет забирать детей из садика и сидеть с ними до нашего возвращения. Оплата — двадцать тысяч в месяц. Я подумала, что тебе будет удобнее платить ей напрямую.
Варвара смущенно улыбнулась и протянула руку:
– Очень приятно, Антонина Павловна. Дети уже показали мне ваши фотографии, много о вас рассказывали.
Что-то в этой девушке расположило к себе Антонину. Может, искренняя улыбка или уважительный тон. Но все равно ситуация была неприятной — решение принято без ее согласия.
– Ольга, мы не обсудили этот вопрос, – Антонина старалась говорить спокойно. – Я не давала согласия.
– Если ты отказываешься, то я буду вынуждена реже привозить детей. У меня просто нет другого выхода, – парировала дочь, и в ее голосе прозвучал неприкрытый шантаж.
Эти слова больно резанули по сердцу. Антонина обожала внуков, и мысль видеть их реже была невыносимой.
– Хорошо, – сдалась она. – Но я хочу знать, на что тратятся мои деньги. Варвара, не могли бы вы каждую неделю рассказывать мне, чем вы занимались с детьми?
– Конечно, – кивнула девушка. – Я даже могу вести дневник занятий, если хотите.
Ольга закатила глаза, но промолчала. Её план сработал.
Первый месяц прошел относительно гладко. Варвара оказалась ответственной няней — пунктуальной, внимательной, с творческим подходом к занятиям. Дети её обожали. Каждую пятницу она заходила к Антонине Павловне с подробным отчетом.
В один из таких дней, когда за окном моросил осенний дождь, а в квартире пахло свежеиспеченным пирогом, между ними состоялся разговор, перевернувший все.
– Антонина Павловна, можно спросить? – Варвара грела руки о чашку с чаем. – Почему вы согласились на такую странную схему оплаты?
– О чем ты? – не поняла пожилая женщина.
– Ну, Ольга Николаевна платит мне пятнадцать тысяч, а говорит вам, что двадцать. Мне неловко, что вас... – девушка замялась, подбирая слово, – обманывают.
Антонина Павловна опустила чашку на стол. Руки предательски задрожали.
– Ты уверена?
– Да, вот, – Варвара достала из сумки конверт с деньгами и протянула его. – Можете пересчитать. Пятнадцать тысяч за прошлый месяц.
В тот вечер Антонина не сомкнула глаз. Перед глазами всплывали картинки из прошлого: маленькая Оля, которой она читает сказки; Оля-подросток, требующая дорогие джинсы; Оля-студентка, просящая деньги на "учебники"; Оля-мать, вечно нуждающаяся в финансовой помощи. Когда дочь превратилась в хладнокровную манипуляторшу?
Следующим утром раздался телефонный звонок. Звонил Валера, старший брат Антонины.
– Тоня, мне нужно срочно приехать к тебе, – голос брата звучал непривычно тихо. – Я в больнице был. Врачи говорят, операция нужна. Дорогостоящая.
– Конечно, приезжай, – без колебаний ответила Антонина. – Когда тебя ждать?
– В следующую пятницу буду. Тонь, я не просто так говорю... Денег не хватает на лечение. Пенсия у меня военная, неплохая, но тут такая сумма...
– Валера, ты о чем? Ты мой брат. Конечно, я помогу.
Положив трубку, Антонина Павловна долго сидела в кресле, глядя в окно на желтеющие клены. Решение созрело само собой — она поможет брату, даже если для этого придется отказаться от оплаты няни.
В воскресенье вся семья собралась на обед у Антонины Павловны. Близнецы носились по квартире, Сергей помогал теще накрывать на стол, а Ольга сидела в кресле, листая журнал.
– Оля, мне нужно с тобой поговорить, – Антонина присела рядом с дочерью. – У Валеры проблемы со здоровьем, ему нужна операция. Я решила ему помочь.
– И при чем тут я? – не отрываясь от журнала, спросила Ольга.
– Я больше не смогу оплачивать услуги няни. Все деньги, что я откладывала, пойдут на лечение брата.
Журнал полетел на пол.
– Что?! Ты выбираешь своего брата вместо собственных внуков? – Ольга вскочила с кресла. – Это просто невероятно! Значит, твой брат важнее нас?
– Речь не о важности, Оля. Речь о жизни и смерти. Валере нужна операция, без нее...
– Да мне плевать! – перебила Ольга. – У тебя есть обязательства перед нами. Ты обещала оплачивать няню!
Сергей, услышав крик, вышел из кухни:
– Что случилось?
– Представляешь, мама отказывается платить за няню! Все деньги решила отдать своему брату!
– Ольга, давай спокойно...
– Нет уж, Сережа! Я уже говорила с юристом. Если она так себя ведет, мы можем подать на признание ее недееспособной. Квартира перейдет под наше управление, и тогда...
– Что ты несешь?! – Сергей схватил жену за плечи. – Опомнись! Это твоя мать!
Антонина Павловна побледнела. В комнате повисла тяжелая тишина, нарушаемая только тихими всхлипами внезапно притихших детей.
– Вы давно это обсуждали? – тихо спросил Сергей, обращаясь к жене. – И что еще ты скрываешь?
Ольга поняла, что сказала лишнего, и попыталась отступить:
– Я просто расстроилась. Конечно, я ничего такого не планировала...
– Нет, ты планировала, – вмешалась Антонина. – И не только это. Варвара рассказала мне, что ты платишь ей пятнадцать тысяч, а с меня берешь двадцать. Куда уходит разница, Оля?
Сергей смотрел на жену с растущим изумлением:
– О чем она говорит? Ты обманывала собственную мать?
Загнанная в угол, Ольга перешла в наступление:
– А что такого? Мне нужны были деньги на первый взнос за машину! Эти пять тысяч — капля в море для нее и существенная сумма для нас!
– Для тебя, – поправил Сергей. – Не для нас, а для тебя. Я не знал ни о каком первом взносе. Думал, мы копим на образование детям.
Семейный обед превратился в полномасштабную ссору. Ольга кричала, Сергей пытался увести детей в другую комнату, Антонина Павловна молча сидела, осознавая глубину пропасти между ней и дочерью.
В следующую пятницу приехал Валерий Павлович. Несмотря на болезнь, он сохранил военную выправку и жизнерадостность. Антонина организовала большой семейный ужин, пригласив не только дочь с семьей, но и соседку Нину Владимировну, с которой дружила больше тридцати лет.
За столом Валерий увлеченно рассказывал военные байки, дети слушали, открыв рты, Нина Владимировна подкладывала всем добавки. Только Ольга сидела с каменным лицом, демонстративно игнорируя брата матери.
– А помнишь, Тоня, как ты меня из милиции вытаскивала в десятом классе? – засмеялся Валерий. – Я ведь тогда чуть в колонию для несовершеннолетних не загремел!
– Еще бы не помнить, – улыбнулась Антонина. – Родители в командировке, а ты с дружками решил мотоцикл "одолжить" у соседа.
– Если бы не Тонька, – Валерий обратился к остальным, – сидел бы я сейчас не с вами, а где-нибудь на зоне. Она тогда всех на уши поставила — и учителей, и соседей, и участкового уговорила, что я исправлюсь. А потом три месяца каждый день после школы водила меня к тому соседу — мотоцикл чинить и огород копать в качестве компенсации.
– Ответственность за близких — это в нашей семье главное, – многозначительно произнесла Антонина, глядя на дочь.
Ольга демонстративно фыркнула:
– Да, особенно когда эта ответственность выборочная. За брата отвечать готова, а внукам няню оплачивать — нет.
– Няню? – переспросил Валерий. – Какую няню?
– Ольга наняла девушку присматривать за детьми и потребовала, чтобы я платила за это двадцать тысяч в месяц, – спокойно объяснила Антонина. – Но теперь мне нужно помочь с твоим лечением, и я сказала, что больше не могу этого делать.
– Тоня, ты что! – Валерий выпрямился. – Я не возьму у тебя ни копейки, если это означает, что ты не сможешь помогать внукам!
– Валера, твоя жизнь важнее.
– А что с родителями детей? – Валерий повернулся к Ольге и Сергею. – Почему вы сами не можете оплачивать няню?
– Потому что у меня магазин на грани разорения, – огрызнулась Ольга. – А Сергей на заводе копейки получает.
Сергей, до этого молчавший, вдруг отодвинул тарелку и посмотрел на жену тяжелым взглядом:
– Знаешь, Оля, мне надоело это слушать. Я работаю на двух работах, чтобы содержать семью. И знаешь, что я обнаружил вчера? Что ты лжешь не только матери, но и мне.
– О чем ты? – Ольга напряглась.
– Я разговаривал с Варей. Она сказала, что последние два месяца я давал тебе деньги на оплату ее услуг, а ты говорила, что платит твоя мать. Куда делись эти деньги, Оля? И это при том, что ты еще и с матери брала!
В комнате повисла оглушительная тишина. Даже дети перестали шевелиться, чувствуя напряжение.
– Вы все против меня! – Ольга вскочила из-за стола. – Да, я взяла эти деньги! На первый взнос за машину! Что в этом такого? Мне надоело ездить на общественном транспорте! Надоело считать каждую копейку!
– За счет обмана собственной матери? – тихо спросил Сергей.
– Мама всегда была зажимистой! Всегда! – Ольга перешла на крик. – У нее куча денег, а она жадничает! Её брату она готова отдать последнее, а родной дочери...
– Хватит! – Валерий стукнул кулаком по столу. – Девочка, ты себя слышишь? Твоя мать всю жизнь вкалывала как проклятая, чтобы тебя поднять! Кто тебе репетиторов нанимал? Кто за институт платил? Кто тебе на свадьбу полгода готовил?
– Валера, не надо, – попыталась остановить его Антонина.
– Надо, Тоня! Кто-то должен ей правду сказать! – Валерий снова повернулся к Ольге. – Когда ты родила близнецов, кто три месяца жил у тебя и помогал? Кто шторм отменил, когда ты с первого этажа на пятый переехала? Твоя мать! А ты...
Ольга расплакалась и выбежала из комнаты. Сергей, извинившись, пошел за ней. Дети, испуганные скандалом, прижались к бабушке. Нина Владимировна начала убирать со стола, бормоча что-то утешительное.
Через час, когда дети уже спали в гостиной, а Ольга с красными глазами сидела на кухне, Антонина Павловна собрала всех взрослых для серьезного разговора.
– Я все обдумала, – начала она. – И приняла решение. Валера, я помогу тебе с операцией, это не обсуждается.
– Тоня...
– Молчи и слушай. Это мои деньги, и я распоряжаюсь ими так, как считаю нужным. Что касается няни... – она повернулась к Ольге и Сергею. – Я предлагаю Варваре переехать ко мне. У меня три комнаты, одна пустует. Она будет жить здесь бесплатно, присматривать за мной по мелочам и за детьми, когда нужно. Это всем выгодно.
– А если мы не согласны? – тихо спросила Ольга.
– Тогда решайте проблему сами. Но есть еще кое-что. – Антонина достала из серванта папку с документами. – Я решила переоформить квартиру в долевую собственность на Алёну и Костю. Они смогут распоряжаться ею только после совершеннолетия. До тех пор я буду управляющей.
– Мама, ты... – начала Ольга.
– Я не закончила. Мои сбережения я разделю на три части. Одна пойдет на лечение Валеры, вторая — на образовательный счет для внуков, а третья останется мне на жизнь. И еще, Оля... Я очень тебя люблю, но мне нужно время, чтобы простить тебя за то, что ты планировала сделать.
– Я никогда бы... – Ольга запнулась под тяжелым взглядом мужа. – Я сказала это сгоряча. Прости.
– Время покажет, – ответила Антонина. – А пока давайте жить дальше. По-новому.
Через две недели Варвара переехала в квартиру к Антонине Павловне. Оказалось, что девушка снимала комнату в общежитии и была рада возможности жить в нормальных условиях. Она быстро стала частью семьи — готовила вместе с Антониной, встречала детей из садика, а вечерами училась на курсах иностранных языков, о которых давно мечтала.
Сергей начал чаще заезжать к теще — помогал по хозяйству, играл с детьми. Однажды он признался Антонине, что задумывается о разводе.
– Я не узнаю Олю последние годы. Она стала какой-то... чужой. Все время недовольна, все время ей мало.
– Она была такой и в детстве, – вздохнула Антонина. – Но я надеялась, что с возрастом это пройдет. Не торопись с решениями, Сережа. Может, этот кризис пойдет ей на пользу.
И действительно, через месяц Ольга начала меняться. Сначала она просто заезжала забрать детей, стараясь не встречаться с матерью. Потом стала задерживаться на чай. Однажды привезла домашний пирог. А перед Новым годом пришла одна, без мужа и детей.
– Мама, нам нужно поговорить, – сказала она, присев на краешек дивана. – Я... я вела себя ужасно. И с тобой, и с Сергеем. Мне казалось, что все мне что-то должны. Что жизнь несправедлива ко мне.
– Что изменилось? – спросила Антонина, не выказывая особой радости от этого признания.
– Я чуть не потеряла семью, – Ольга опустила голову. – Сергей сказал, что подаст на развод, если я не пересмотрю свое отношение к жизни. И знаешь... я вдруг поняла, что превращаюсь в человека, которого сама бы презирала. Я начала ходить к психологу. Он помогает мне разобраться в себе.
– Это хорошо, – кивнула Антонина. – Каждому иногда нужна помощь.
– Мама, я не прошу сразу простить меня. Я понимаю, что доверие нужно заслужить. Но я хочу попробовать все исправить. С чистого листа.
Антонина Павловна долго смотрела на дочь. Где-то глубоко внутри теплилась надежда, что это не просто слова, что Ольга действительно меняется.
– Знаешь, дочка, я всегда буду твоей матерью. Что бы ни случилось. Но да, доверие нужно восстанавливать постепенно. День за днем.
Они проговорили до позднего вечера — впервые за долгие годы откровенно, без масок и претензий. Ольга рассказала о своих страхах, о том, как боится потерять магазин, как тяжело ей дается роль матери двойняшек. Антонина поделилась своими переживаниями о старости, о том, как важно для нее быть полезной и нужной.
В канун Нового года вся семья собралась в квартире Антонины Павловны. Валерий, успешно перенесший операцию, помогал наряжать елку вместе с внучатыми племянниками. Варвара колдовала на кухне вместе с Ниной Владимировной. Сергей и Ольга, взявшись за руки, смотрели в окно на падающий снег.
Антонина Павловна, наблюдая за этой картиной, думала о том, как хрупки семейные связи и как важно беречь их, несмотря ни на что. Ведь семья — это не только общая кровь, но и общие ценности, взаимное уважение и готовность прощать.
Когда часы пробили полночь и все подняли бокалы с шампанским, она произнесла тост:
– За семью! За то, чтобы мы всегда оставались верны друг другу, несмотря на трудности. За то, чтобы никакие деньги, никакие материальные блага не стояли между нами. И за то, чтобы наши внуки выросли добрыми и порядочными людьми, которые будут ценить не то, что можно купить, а то, что невозможно потерять.
Бокалы звонко соприкоснулись, и Ольга, сидевшая рядом с матерью, тихо сжала ее руку:
– Спасибо, мама. За все.
И в этом простом жесте было больше искренности и раскаяния, чем во всех словах, сказанных ранее.
***
Вечера стали прохладнее, и в воздухе уже витает особый аромат осени. Антонина Павловна перебирает банки с вареньем, готовясь к визиту внуков. Прошел год с тех событий, и жизнь наладилась. Телефон оповещает о новом сообщении. "Мама, можно к тебе заехать? Нужно серьезно поговорить," — пишет Ольга. Антонина вздыхает — когда дочь так пишет, жди новых проблем. Что на этот раз? Возможно, опять финансовые трудности? Или семейные неурядицы? А может... На пороге появляется Ольга с красными от слез глазами: "Мама, представляешь, Сергей на корпоративе познакомился с какой-то Викторией...", читать новый рассказ...