Звонок раздался в субботу, когда Олег стоял на стремянке, держа в руках шпатель. Белая шпаклёвка медленно стекала по лезвию, грозя капнуть на пол, застеленный старыми газетами.
— Мам, привет, — сказал он, зажав телефон плечом и быстро проведя шпателем по стене. — Как дела?
— Дела?! — голос Раисы Петровны звучал обиженно и натянуто. — Дела у меня такие, что я уже неделю не могу дозвониться до собственного сына! Ты вообще помнишь, что у тебя есть мать?
Олег почувствовал знакомую тяжесть в груди. Эти разговоры повторялись всё чаще с тех пор, как он женился на Насте полгода назад.
— Мам, я же объяснял. Мы ремонт делаем. Квартира досталась Насте от бабушки в ужасном состоянии. Обои dswdtkb, проводка старая, батареи текут. Я каждый вечер после работы тут возюкаюсь, а в выходные вообще с утра до ночи.
— Ага, конечно, — в голосе матери послышалась едкая нотка. — А что, у меня квартира, по-твоему, в идеальном состоянии? Кран на кухне третью неделю течёт. Розетка в коридоре искрит. Но тебе же некогда! Ты теперь весь при жене!
— Мам...
— Не «мамкай» мне! — голос Раисы Петровны становился всё более резким. — Я тебя двадцать восемь лет одна растила, отца твоего после развода и видела-то пару раз, всю себя тебе отдала. А теперь что? Женился — и мать тебе не нужна?
Олег осторожно спустился со стремянки, положил шпатель в ведро и вышел в коридор, чтобы Настя на кухне не слышала разговор.
— Мам, давай я приеду завтра, посмотрю на кран и розетку. Ты же понимаешь, логично же, что я больше времени трачу на ту квартиру, в которой живу? Где мы с Настей спим и едим каждый день?
— Логично, говоришь? — Раиса Петровна хмыкнула. — А ты вообще понимаешь, на каких правах ты там живёшь? На птичьих, вот на каких! Квартира-то не твоя!
— Мам, что за глупости?
— Никакие не глупости! — мать повысила голос. — Ты думаешь, я дура? Квартира оформлена на жену, ты в неё вкладываешься, делаешь ремонт своими руками, деньги свои тратишь. А завтра она тебя выгонит — и что? Всё твоё останется ей! Бесплатно! Ты простофиля, Олег, простофиля!
— Мам, прекрати, — Олег почувствовал, как начинает закипать. — Настя не такая. Мы любим друг друга.
— Любовь, любовь, — передразнила Раиса Петровна. — В твои годы пора головой думать, а не сердцем! Ты должен потребовать, чтобы она оформила на тебя половину квартиры. Это справедливо! Ты же туда вкладываешься!
— Я не буду ничего требовать, — твёрдо сказал Олег. — И вообще, мам, это наши с Настей дела. Не лезь, пожалуйста.
— Как это не лезь?! Ты мой сын! Я за тебя переживаю! А ты... — голос её задрожал, и Олег понял, что сейчас начнутся слёзы. — Ты меня просто бросил. Променял на эту свою Настю.
— Мам, я тебя не бросал. Я просто создал семью.
— Вот и живи со своей семьёй! — резко бросила Раиса Петровна и отключилась.
Олег постоял в коридоре, глядя на потемневший экран телефона. Голова гудела. Из кухни доносился запах кофе и голос Насти, напевавшей что-то себе под нос.
Он вернулся в комнату, взял шпатель и снова полез на стремянку. Надо было закончить эту стену до конца дня.
Раиса Петровна положила трубку и долго сидела на диване, глядя в окно. Обида жгла изнутри, разъедая её обычную сдержанность. Как посмел он так с ней разговаривать? Как посмел ставить на первое место эту девицу, которую он знает всего год?
Она вырастила Олега одна. После развода бывший муж исчез из их жизни, алименты приходили нерегулярно, и она, молодая женщина, вынуждена была работать на двух работах, чтобы прокормить сына. Она отказывала себе во всём — в новой одежде, в отдыхе, в личной жизни. Несколько раз мужчины пытались за ней ухаживать, но она всегда говорила: «У меня сын. Он важнее».
И вот результат. Сын женился на первой же девице, которая согласилась, и теперь она, Раиса Петровна, оказалась на обочине его жизни.
Она встала, подошла к окну. На улице моросил мелкий дождь. Прохожие спешили, прячась под зонтами.
«Надо действовать», — подумала она. Если Олег слишком влюблён и глуп, чтобы думать о своём будущем, она должна позаботиться о нём сама. Разве она плохая мать? Она просто хочет, чтобы её сына не использовали!
Раиса Петровна достала телефон и нашла в контактах номер Насти. Они обменялись номерами на свадьбе, но ни разу не созванивались.
«Пора поговорить напрямую», — решила она.
Настя как раз закончила мыть посуду после обеда, когда зазвонил телефон. На экране высветилось: «Раиса Петровна».
— Алло? — удивлённо ответила Настя.
— Настенька, здравствуй, — голос свекрови звучал необычайно ласково. — Не помешала?
— Нет, что вы. Здравствуйте.
— Настенька, я хотела бы с тобой встретиться. Поговорить. По-женски, так сказать.
У Насти кольнуло что-то внутри. После свадьбы Раиса Петровна ни разу не предлагала встретиться просто так. Обычно она общалась только с Олегом, с Настей же была подчёркнуто вежлива и холодна.
— А... можно узнать, о чём?
— Настенька, это семейный вопрос. Лучше при встрече. Я сейчас как раз недалеко от вас. Можно я подъеду?
Настя растерялась. Отказать было неудобно — всё-таки мать мужа.
— Ну... хорошо. Приезжайте.
Через двадцать минут раздался звонок в дверь. Настя открыла. Раиса Петровна стояла на пороге в строгом плаще, с зонтиком в руке и непроницаемым выражением лица.
— Здравствуй, — сухо сказала она, входя в квартиру.
— Здравствуйте. Проходите, разувайтесь.
Раиса Петровна прошла в гостиную, оглядываясь по сторонам. Комната была в процессе ремонта: одна стена уже зашпаклёвана и выровнена, другая ещё ждала своей очереди. Пахло краской и побелкой.
— Ремонт делаете, — констатировала она, усаживаясь на диван.
— Да, Олег старается. Почти всё сам делает.
— Вот об этом я и хотела поговорить, — Раиса Петровна посмотрела на Настю в упор. — Настя, ты взрослая девушка, и я буду говорить с тобой прямо.
Настя села напротив, настороженно глядя на свекровь.
— Олег вкладывает в эту квартиру огромные силы и средства. Он работает тут как проклятый, каждый день, каждую свободную минуту. При этом квартира оформлена только на тебя.
— Ну... да, — осторожно сказала Настя. — Она досталась мне от бабушки по наследству.
— Именно, — кивнула Раиса Петровна. — И это твоя собственность. Но Олег делает здесь ремонт своими руками, вкладывает деньги в материалы. И что он получит, если вы вдруг расстанетесь? Ничего. Всё останется тебе.
Настя почувствовала, как её щёки начинают гореть.
— Раиса Петровна, мы не собираемся расставаться...
— Никто не собирается! — перебила та. — Но жизнь непредсказуема. Я хочу, чтобы мой сын был защищён. Поэтому я прошу тебя, как взрослую и разумную женщину, оформить на Олега половину квартиры. Это справедливо.
Настя молчала, чувствуя, что едва сдерживает нарастающее внутри напряжение. Она понимала, к чему ведёт разговор, но не могла поверить, что это происходит на самом деле.
— Раиса Петровна, — медленно проговорила она. — Это наше с Олегом дело. Я не понимаю, почему вы вмешиваетесь.
— Потому что я его мать! — голос Раисы Петровны стал резче. — И я не хочу, чтобы им пользовались!
— Пользовались?! — Настя вскочила. — Вы о чём вообще?
— Квартира, Настенька, квартира, — Раиса Петровна тоже поднялась. — Ты получила её бесплатно, в наследство. А Олег вкладывается. И что потом? Разведёшься — и всё себе заберёшь? Нет уж, так не пойдёт!
— Это с какой стати я буду оформлять на вашего сына долю в моей квартире?! А? Совсем из ума выжили?! — выкрикнула Настя, чувствуя, как её накрывает волна ярости.
Раиса Петровна побледнела.
— Ты как разговариваешь со старшими?!
— Так же, как они со мной! — Настя дрожала от гнева. — Вы приходите в мой дом и требуете отдать половину квартиры! Да ещё намекаете, что я пользуюсь вашим сыном! Вы в своём уме?!
— Я хочу защитить своего ребёнка!
— Ваш ребёнок — взрослый мужчина! И если у него есть вопросы, он может сам их задать! А вы... — Настя показала на дверь. — Убирайтесь из моего дома! Немедленно!
Раиса Петровна схватила сумку.
— Хорошо, хорошо, я ухожу. Но запомни мои слова, девочка. Я не дам в обиду своего сына!
— Это моему мужу надо меня в обиду не давать, а не наоборот! Вон отсюда!
Раиса Петровна выскочила из квартиры, громко хлопнув дверью. Настя осталась стоять посреди комнаты, тяжело дыша. Руки тряслись, в висках стучало.
Она прошла на кухню, налила себе воды, выпила залпом. Потом ещё. Но внутри всё равно бурлило.
«Они что, сговорились?» — мелькнула внезапная мысль. «Олег жалуется матери, что вкладывается в чужую квартиру, а та приходит требовать долю? Это же... это же подло!»
Настя вспомнила, как Олег полгода назад сделал ей предложение. Они встречались всего полгода, и предложение прозвучало как-то неожиданно. А за месяц до этого умерла бабушка Насти и оставила ей эту квартиру. Старую, убитую, но квартиру в центре города. Тогда Настя думала, что это судьба. А теперь… Как он узнал? Она же ему о квартире сказала только после того, как он сделал ей предложение.
«А что, если он сразу на это и рассчитывал?» — ядовитая мысль впилась в сознание. «Что, если он узнал, что бабушка больна, и решил жениться, чтобы получить квартиру?»
Настя схватила телефон. Олег был на работе, но она не могла ждать.
— Алло, Настюш, — ответил он после третьего гудка. — Что-то случилось?
— Приезжай домой. Немедленно, — сказала она, стараясь говорить ровно.
— Что? Я на работе, до конца смены ещё два часа...
— Олег, приезжай сейчас. Нам надо поговорить.
В трубке повисла пауза.
— Настя, ты меня пугаешь. Что случилось?
— Твоя мать у меня была. Требовала оформить на тебя половину квартиры, — выпалила она. — Вот что случилось.
— Что?! — в голосе Олега послышались неподдельное изумление и ужас. — Мама приходила к тебе? Когда?
— Только что ушла. Так ты приедешь или нет?
— Еду. Сейчас отпрошусь и еду.
Олег примчался через сорок минут. Он ворвался в квартиру красный, взъерошенный, явно бежавший от метро.
Настя сидела на диване, обхватив колени руками.
— Настя, — Олег подошёл к ней, присел рядом. — Послушай, я понятия не имел, что мама такое выкинет. Клянусь тебе!
— Не надо клясться, — холодно сказала она, не глядя на него. — Просто объясни, зачем ты жаловался ей, что вкладываешься в чужую квартиру?
— Я не жаловался! — возмутился Олег. — Настя, ты о чём?!
— Она же не сама додумалась! Кто-то ей эту идею подкинул!
— Никто не подкинул! — Олег провёл рукой по лицу. — Мама мне сегодня утром звонила, жаловалась, что я мало к ней хожу. Я объяснил, что делаю ремонт. Вот и всё!
— И она решила, что я тебя использую, — горько усмехнулась Настя.
— Настя, мама у меня... сложная. Она меня одна растила, и у неё, знаешь, синдром жертвенности развился. Ей кажется, что все вокруг должны ей за это. И она меня ревнует.
— Ревнует, — повторила Настя. — Взрослого мужика ревнует к жене.
— Да, — тихо сказал Олег. — Я знаю, что это ненормально. Я пытался с ней говорить, но она не слышит. Но, Настя, поверь мне, я никогда, слышишь, никогда не просил её идти к тебе! Я никогда не думал о твоей квартире как о своей!
Настя молчала, глядя в пол. Внутри всё ещё клокотало, но яростный накал начал спадать, уступая место усталости.
— Я так испугалась, — призналась она. — Я подумала, что вы с ней сговорились. Что ты женился на мне из-за квартиры.
Олег взял её за руку.
— Послушай меня внимательно, — сказал он серьёзно. — Я женился на тебе, потому что люблю тебя. Потому что ты умная, добрая, смешная. Потому что мне с тобой хорошо. Квартира тут вообще ни при чём.
— Но ты столько в неё вложил...
— И что? — он пожал плечами. — Это наш дом. Наше с тобой гнездо. Я делаю его уютным для нас обоих. Мне наплевать, на кого он оформлен. Я не собираюсь с тобой разводиться, так что это вообще не важно.
Настя почувствовала, как к горлу подкатывает комок.
— Правда? — тихо спросила она.
— Правда, — твёрдо сказал он. — И я сейчас позвоню маме и всё ей объясню. Чтобы она больше никогда не лезла в наши дела.
Он достал телефон, но Настя остановила его.
— Подожди, — сказала она. — Давай просто посидим немного. Вдвоём.
Олег убрал телефон и обнял её. Настя прижалась к нему, закрыла глаза. Постепенно напряжение начало отпускать.
Они сидели так минут десять, не говоря ни слова. За окном шумел дождь, капли барабанили по подоконнику.
— Извини, — наконец проговорила Настя. — Извини, что подумала про тебя такое.
— Это мама виновата, — вздохнул Олег. — Она умеет из мухи слона делать.
— Но я должна была доверять тебе, — Настя отстранилась и посмотрела ему в глаза. — А я сразу накрутила себя.
— Ты просто испугалась, — Олег погладил её по щеке. — Это нормально.
Настя покачала головой.
— Нет, не нормально. Я вспоминаю сейчас всё, что ты для меня делаешь. Ремонт — это только верхушка. Ты каждый день готовишь ужин, потому что знаешь, что я устаю на работе. Ты слушаешь мои жалобы на начальника и никогда не говоришь «сама виновата». Ты...
Голос её дрогнул.
— Ты сделал для меня больше, чем кто-либо в жизни. И ты никогда, ни разу не потребовал ничего взамен. А я... я усомнилась в тебе из-за слов твоей матери.
Слёзы покатились по её щекам. Олег притянул её к себе, обнял крепко.
— Тише, тише, — шептал он. — Всё хорошо. Я не обижаюсь.
— Но я обижаюсь на себя, — всхлипнула Настя. — Ты заслуживаешь, чтобы тебе доверяли.
— Эй, — Олег приподнял её подбородок, посмотрел в заплаканные глаза. — Мы семья. А в семье случаются ссоры и недопонимания. Главное, что мы всё проговариваем и не держим обид.
Настя кивнула, вытерла слёзы рукавом.
— Ты прав. Прости.
— И ты прости. За маму, — он скривился. — Я с ней серьёзно поговорю. Она не имела права.
— Она тебя любит, — неожиданно для себя сказала Настя. — По-своему. Неправильно, удушающе, но любит.
— Знаю, — вздохнул Олег. — Но это не оправдывает её поступок.
Он встал, протянул Насте руку.
— Пойдём на кухню. Я сварю нам кофе, и мы спокойно всё обсудим.
Настя взяла его руку, поднялась. Они прошли на кухню, где Олег достал турку и кофе.
— Ты знаешь, — сказала Настя, садясь за стол, — я тут подумала. Может, мне правда стоит оформить на тебя долю?
Олег резко обернулся.
— Настя, нет! Ты не должна ничего делать из-за слов моей матери!
— Я не из-за неё, — мягко сказала Настя. — Я из-за тебя. Ты действительно много вложил в эту квартиру. И если для твоего спокойствия...
— Настя, остановись, — Олег подошёл к ней, присел на корточки рядом со стулом. — Послушай меня. Мне не нужна доля в квартире. Совсем. Если захочу — попросим нотариуса оформить брачный договор, где будет прописано, что ремонт делался в браке на совместные средства. Но это чисто для формальности, если тебе так спокойнее. А вот оформлять на меня собственность я категорически против.
— Почему? — удивилась Настя.
— Потому что это твоё наследство от бабушки. Твоя опора, — он взял её руки в свои. — И я не хочу, чтобы ты когда-нибудь пожалела, что поделилась со мной. Что сделала это под давлением или из чувства вины.
Настя чувствовала, как сердце переполняется теплом.
— Олег, я люблю тебя, — сказала она. — Очень сильно.
— И я тебя люблю, — улыбнулся он. — Вот и славно. А квартира пусть будет твоей. Мне достаточно того, что я в ней живу с тобой.
Он поднялся, вернулся к плите, где уже закипал кофе.
— Знаешь, о чём я мечтаю? — спросил он, разливая кофе по чашкам.
— О чём?
— Закончить ремонт и устроить новоселье. Позвать друзей, накрыть стол, показать им, какую красоту мы тут навели, — он поставил перед ней чашку. — И чтобы все увидели, какая у меня замечательная жена.
Настя рассмеялась сквозь слёзы.
— Ты невыносим.
— А ты меня любишь, — подмигнул он.
Вечером, когда они сидели на диване и смотрели какой-то фильм, Олег всё-таки позвонил матери.
— Мам, нам надо поговорить, — начал он без предисловий.
— Олег, я всё сделала ради тебя! — голос Раисы Петровны был на грани истерики. — Эта твоя жена накричала на меня, выгнала! Я только хотела...
— Мам, замолчи и послушай меня, — жёстко сказал Олег. Настя рядом напряглась. — То, что ты сделала сегодня, было неправильно. Ты не имела права лезть в наши дела.
— Но я же...
— Мам! — повысил голос Олег. — Я взрослый человек. Я сам могу решать, где жить и как строить отношения с женой. Твоё вмешательство было лишним. Более того, оно чуть не разрушило мой брак!
В трубке повисла тишина.
— Настя подумала, что мы с тобой сговорились, — продолжал Олег тише. — Что я женился на ней из-за квартиры. Ты понимаешь, как это больно? Для нас обоих?
— Я не хотела, — наконец проговорила Раиса Петровна. Голос её дрожал. — Олежек, я правда не хотела вас поссорить. Я просто... я боюсь за тебя.
— Мам, мне не пять лет, — устало сказал Олег. — Я не нуждаюсь в защите от жены. Настя — хороший человек. Она меня любит, и я люблю её. И то, что я реже приезжаю к тебе — это не потому, что я тебя забыл. Просто у меня теперь своя семья. Но ты всегда будешь моей мамой, и я всегда буду о тебе заботиться. Просто не так часто, как раньше.
— Я понимаю, — всхлипнула Раиса Петровна. — Я понимаю, Олежек. Прости меня. Я правда дура.
— Не дура, — смягчился Олег. — Просто иногда перегибаешь палку. Обещай, что больше не будешь так делать?
— Обещаю. Я... я извинюсь перед Настей.
— Не надо пока, — быстро сказал Олег, покосившись на жену. — Дай ей остыть. Вот закончим ремонт, пригласим тебя на новоселье, тогда и поговорите спокойно.
— Хорошо, — тихо согласилась Раиса Петровна. — Олежек, ты меня прости. Я правда не хотела навредить.
— Знаю, мам. Всё хорошо. Я позвоню тебе завтра, договоримся, когда я приеду кран починить.
— Приезжай. Я буду ждать.