Аутопсия твоей продуктивности

Аутопсия твоей продуктивности.

Давай без прелюдий. Мы в дерьме.

Календарь трещит по швам. Бесконечные коллы, отчеты, которые никто не читает, и совещания, где взрослые люди на мертвом языке обсуждают оптимизацию дорожных карт. Мы жонглируем дедлайнами и отвечаем на рабочие сообщения в полночь. Мы очень заняты. Мы очень эффективны.

Мы — идеальные солдаты общества достижений. Армия лучших версий себя. Нас убедили, что эта токсичная суета (хуета) и есть успех, и мы добровольно эксплуатируем себя ради этого.

Но наша занятость — это самая изощренная форма лени. Это трусость, замаскированная под бурную деятельность. Мы боимся остановиться, Боимся тишины, боимся признать, что большая часть того, что мы делаем, — это бессмысленный бред.

Мы имитируем жизнь, но на самом деле мы просто очень медленно и очень продуктивно умираем.

И тут появляется эта затасканная фраза: Memento Mori. Помни о смерти.

Ты закатываешь глаза. Клише для ванильных пабликов и татуировок. Но ты так ничего и не понимаешь.

Это не про смерть. Это про жизнь.

Это не мрачное напоминание о конце. Это отрезвляющая пощечина от реальности. Стоики не были депрессивными фаталистами. Не были чёртовыми готами и дэдинсайдниками. Они были безжалостными хирургами, которые отсекали всё лишнее.

Когда Сенека писал:

«Дело не в том, что у нас мало времени, а в том, что мы много его теряем»,

— он имел в виду не то, что нужно больше работать. Он имел в виду твой сегодняшний день. Твою суету. Он говорил о том, что мы ведем себя как бессмертные идиоты, разменивая невосполнимый ресурс на сиюминутную чушь.

Memento Mori — это не про страх умереть. Это про ужас от того, что ты можешь так и не начать жить. Это прожектор, который безжалостно высвечивает весь тот мусор, на который ты тратишь свои дни, пока настоящее проходит мимо.

Мы боимся смерти, но не боимся проебать жизнь.

И вот здесь, когда вся шелуха облетает, открывается самая тихая и самая важная правда.

Жизнь может быть долгой. Невероятно долгой и насыщенной.

Но не в количестве прожитых лет. А в качестве присутствия.

Общество учит нас бежать быстрее, достигать большего, оптимизировать каждый шаг. Оно подменяет глубину скоростью. Но настоящая жизнь начинается там, где ты останавливаешься. Там, где ты перестаешь соответствовать чужим KPI и начинаешь слушать себя.

Жизнь становится по-настоящему богатой, когда ты выбираешь то, что останется, когда вся эта корпоративная пена смоется временем. Подлинные связи вместо деловых контактов. Настоящий разговор вместо обмена сообщениями.

(Я сама часто ловлю себя на этом. Обещаю позвонить родителям и ныряю в пучину срочных задачах, о которых через неделю не вспомню. И каждый раз, когда это происходит, я чувствую себя предательницей. Предательницей по отношению к тому, что действительно важно).

Мы постоянно откладываем на потом. На выходные, на отпуск, на идеальное время, когда мы разберемся со всеми срочными делами.

Но это потом может не наступить. Ни для тебя, ни для них.

Осознание этого не должно парализовать. Оно должно освобождать. Освобождать от вины за то, что ты выбираешь живое вместо мертвого.

Твой отчет подождет. Жизнь — нет.

Позвони родителям.