Сначала все подумали, что это сюрприз. Но когда молния заскрипела и из чемодана выглянули сложенные вещи, стало ясно: вечер закончился раньше, чем свечи догорели.
Аня прикоснулась к ручке чемодана и обвела взглядом родственников, которые еще минуту назад бросались обвинениями друг в друга. Пламя свечей на торте дрогнуло от сквозняка, разделяя комнату на две части — до и после.
— Я больше не участвую в этом спектакле, — сказала она тихо, но каждое слово прозвенело в наступившей тишине.
Эдик замер с поднятой вилкой. Его сестра Рита перестала жестикулировать. Отец Эдика — Виктор Степанович — снял очки и принялся протирать их салфеткой, будто именно сейчас заметил пятнышко на стекле.
Праздничные гирлянды, развешанные по комнате, казались теперь неуместными. Разноцветные огоньки отражались в глазах присутствующих, но никто не решался моргнуть.
Три месяца до этого
Аня провела пальцами по клавиатуре, заканчивая отчет для крупного банка, где она работала специалистом по финансовому анализу. За окном офиса падали желтые листья. Осень. Их пятая совместная осень с Эдиком.
Телефон завибрировал. На экране высветилось сообщение от свекрови: "Аня, Эдик сказал, что вы снова не приедете на день рождения Риты? Это уже становится традицией игнорировать семейные праздники".
Аня положила телефон экраном вниз. Глубоко вдохнула. По ее подсчетам, это было двадцать третье сообщение с упреком за последние две недели.
Когда они с Эдиком только начали встречаться, его семья казалась идеальной — шумные застолья, общие шутки, семейные традиции. Со временем за внешним фасадом проступила другая картина.
Свекровь считала своим долгом комментировать их траты. Сестра мужа — Рита — всякий раз упрекала брата, что он недостаточно помогает родителям. Отец Эдика рассуждал о том, как должна жить современная семья, перечеркивая любые возражения фразой: "Я за вас переживаю, поэтому и говорю".
Эдик каждый раз занимал нейтральную позицию, улыбаясь и кивая всем по очереди. "Давай просто пересидим этот ужин", — шептал он Ане на ухо, когда очередная встреча превращалась в допрос с пристрастием.
Аня отправила отчет и закрыла ноутбук. На часах было семь вечера. Большинство коллег разошлись, только в дальнем углу еще горел свет. Она накинула пиджак и вышла на улицу.
Их квартира находилась в новом жилом комплексе. Два года назад Эдик неожиданно получил крупную премию за проект в своем архитектурном бюро, и они решились на ипотеку. Первый взнос покрыли его сбережения и небольшая сумма, которую дала бабушка Ани, продав свой земельный участок.
***
Эдик сидел за столом, раскладывая чертежи. Его темные волосы растрепались, а манжеты рубашки были закатаны до локтей. Увидев жену, он улыбнулся.
— Привет. Как день?
— Обычно, — Аня поставила сумку на тумбочку. — Звонила твоя мама.
Эдик вздохнул, снял очки и потер переносицу.
— Опять про день рождения Риты?
— И не только. Еще она интересовалась, почему мы выбрали такую дорогую плитку для ванной, хотя могли сэкономить и помочь твоему отцу с ремонтом гаража.
Эдик отодвинул чертежи и подошел к Ане.
— Слушай, я поговорю с ней, хорошо? Просто у нее сейчас трудный период. Папе недавно сократили рабочие часы в техникуме, где он преподает, и им тяжело.
— Эдик, — Аня посмотрела ему прямо в глаза, — я понимаю их ситуацию. Но мы уже отдали им всю мебель из моей прошлой квартиры, когда переезжали. Ты регулярно помогаешь им финансово. В прошлом месяце ты оплатил их коммунальные счета.
— Да, но они же родители...
— А мы кто? — Аня отошла к окну. — Пять лет, Эдик. Пять лет каждое семейное собрание превращается в перечисление наших долгов перед твоей семьей.
Эдик виновато улыбнулся.
— Я знаю. Но давай просто переждем, ладно? Это ведь семья. Куда мы денемся от семьи?
Аня промолчала. В этот момент между ними пролегла невидимая трещина, которую оба предпочли не замечать.
Два месяца до события
Аня вошла в ресторан, сняла пальто и огляделась. За столиком у окна сидела ее подруга Оксана — компьютерный инженер, с которой они подружились еще в университете. Оксана махнула рукой.
— Я уже заказала твой любимый салат с тунцом, — сказала она, когда Аня присела за столик. — Выглядишь уставшей.
— На работе завал, — Аня благодарно улыбнулась официанту, поставившему перед ней чашку чая. — И дома... сложно.
— Опять свекровь?
— И не только, — Аня отпила чай. — Вчера Рита позвонила Эдику в слезах. Оказывается, она разошлась с мужем, и теперь ей нужна помощь с оплатой съемного жилья.
Оксана приподняла брови.
— И что Эдик?
— Согласился помогать, — Аня провела пальцем по краю чашки. — Понимаешь, я не против поддержать их в трудную минуту. Но последние полгода каждый месяц возникает новая "трудная минута".
— А ты пробовала поговорить с ним? Серьезно поговорить?
— Каждый разговор заканчивается одинаково: "Это же семья, мы должны помогать друг другу", — Аня вздохнула. — И я соглашаюсь. Потому что он прав — это его семья. Но мы с ним тоже семья. И нам никто не помогает.
Оксана внимательно посмотрела на подругу.
— Знаешь, что меня поражает? Ты всегда была человеком, который отстаивал свою позицию. В университете, когда преподаватель несправедливо снизил тебе оценку, ты добилась пересдачи. Когда твой первый начальник пытался присвоить твою идею, ты не побоялась пойти выше. Что изменилось?
Аня замерла.
— Я боюсь потерять Эдика, — тихо сказала она. — Боюсь, что однажды ему придется выбирать между мной и его семьей.
— А ты уверена, что он еще не выбрал? — мягко спросила Оксана.
После встречи с Оксаной Аня долго бродила по вечернему городу. Мысли крутились вокруг последнего вопроса подруги. "А ты уверена, что он еще не выбрал?"
***
Когда она вернулась домой, Эдик сидел на кухне и разговаривал с кем-то по телефону. Увидев жену, он быстро закончил разговор.
— Привет, — сказал он, убирая телефон. — Где ты была?
— Встречалась с Оксаной, — Аня повесила пальто на вешалку. — С кем говорил?
— Да так, с мамой, — Эдик отвел взгляд. — Слушай, тут такое дело... У Риты проблемы с оплатой квартиры, и я подумал, что мы могли бы временно одолжить ей немного денег.
Аня прикрыла глаза, считая до десяти.
— Сколько?
— Немного, — Эдик неопределенно пожал плечами. — Тридцать тысяч. Максимум сорок.
— Эдик, — Аня села напротив него, — мы в прошлом месяце отдали тридцать пять. И до этого помогали. Мы сами выплачиваем ипотеку.
— Но у нас есть сбережения...
— На будущего ребенка, — напомнила Аня. — Мы договаривались, что эти деньги неприкосновенны.
Эдик провел рукой по волосам, взлохмачивая их еще больше.
— Да, но это временно. Рита найдет работу и вернет. Ты же знаешь, какой у нее тяжелый развод.
Аня смотрела на него и молчала. Она могла снова уступить, согласиться, промолчать. Но слова Оксаны звучали в голове: "А ты уверена, что он еще не выбрал?"
— Я против, — тихо сказала она.
Эдик вздрогнул, будто не веря своим ушам.
— Что?
— Я против того, чтобы брать деньги из наших сбережений для твоей сестры, — Аня старалась говорить спокойно. — Мы можем помочь ей найти работу, поддержать морально. Но не деньгами. Не в этот раз.
Эдик нахмурился.
— Но это моя сестра. Она в беде.
— Я знаю, — кивнула Аня. — И я сочувствую ей. Правда. Но за последние полгода мы отдали твоей семье почти двести тысяч. Это большие деньги, Эдик.
— То есть ты ведешь счет? — в его голосе появились нотки раздражения.
— Я не веду счет, — Аня старалась сохранять спокойствие. — Я просто говорю, что у нас тоже есть планы и мечты. И деньги на их осуществление.
Эдик встал из-за стола.
— Прекрасно. То есть твои мечты важнее благополучия моей семьи? Отличный выбор, Аня. Очень благородный выбор.
С этими словами он вышел из кухни, оставив Аню одну.
Месяц до события
Аня вернулась с работы раньше обычного — начальник отпустил всех после успешного завершения квартального отчета. Открыв дверь квартиры, она услышала голоса. Эдик не предупреждал, что у них будут гости.
В гостиной за столом сидели Рита и Эдик. Перед ними лежали какие-то бумаги.
— Привет, — сказала Аня, входя в комнату. — Не знала, что у нас гости.
Рита улыбнулась натянуто.
— Я просто заехала посоветоваться с братом насчет работы, — она начала собирать бумаги. — Уже ухожу.
Эдик придержал ее за руку.
— Не торопись. Аня не против. Правда, Ань?
Аня заметила, что Рита выглядит уставшей, но накрашенной тщательнее обычного. На столе лежали не только документы, но и фотография какого-то помещения.
— Конечно не против, — Аня села в кресло. — О какой работе речь?
Рита и Эдик переглянулись.
— Я подумываю открыть маленькое кафе, — сказала Рита. — Всегда мечтала о своем деле.
Аня кивнула. Рита никогда не упоминала о таких мечтах раньше, но, возможно, развод изменил ее приоритеты.
— Интересно. И где планируешь открыть?
— Есть хорошее помещение в центре, — Рита протянула фотографию. — Небольшое, но уютное. И аренда не очень высокая.
Аня взглянула на фото. Это было действительно небольшое помещение с панорамными окнами и высокими потолками.
— Выглядит мило. А финансовая сторона? Открытие кафе — это серьезные вложения.
Рита снова переглянулась с Эдиком.
— Эдик предложил помочь с начальным капиталом, — сказала она. — Как инвестор.
Аня медленно перевела взгляд на мужа.
— Инвестор? — переспросила она. — Какая сумма инвестиций?
Эдик пожал плечами с напускной небрежностью.
— Около шестисот тысяч.
Аня почувствовала, как у нее перехватило дыхание.
— Шестьсот тысяч? — она посмотрела на мужа. — Эдик, это все наши сбережения. Абсолютно все.
— Это инвестиция, — пояснил он. — Рита вернет деньги, когда кафе начнет приносить прибыль. К тому же, я буду совладельцем.
— А бизнес-план есть? — спросила Аня, стараясь контролировать дрожь в голосе. — Просчитали окупаемость? Риски? Конкуренцию?
Рита встала.
— Я, пожалуй, пойду, — сказала она, собирая бумаги. — Вам нужно поговорить.
Когда за Ритой закрылась дверь, Эдик повернулся к Ане.
— Зачем ты так? — спросил он с упреком. — Она только начинает приходить в себя после развода, а ты сразу с допросом.
— Это не допрос, — Аня старалась говорить спокойно. — Это элементарные вопросы, которые задают перед любой инвестицией. Особенно такой крупной.
— Ты не веришь в мою сестру?
— Дело не в вере, — Аня покачала головой. — Дело в том, что ты собираешься вложить все наши сбережения в бизнес без бизнес-плана, без анализа рынка, без каких-либо гарантий.
— А если я отдам свою часть сбережений? — Эдик скрестил руки на груди. — Тебе не придется рисковать своими деньгами.
Аня смотрела на него, не веря своим ушам.
— "Свою часть"? "Моими деньгами"? — она встала. — Эдик, мы пять лет вместе. Мы откладывали эти деньги вместе, на общее будущее. На ребенка, которого хотим. Когда они стали "твоими" и "моими"?
— Когда ты начала отказывать моей семье в помощи! — повысил голос Эдик. — Когда ты стала считать каждую копейку, которую я им даю!
— Я не против помощи! — Аня тоже повысила голос. — Я против того, чтобы все наши планы и мечты постоянно отодвигались, потому что кому-то из твоей семьи снова нужны деньги!
Эдик отвернулся к окну.
— Значит, так, да? Мои родные против твоих капризов?
— Капризов? — Аня даже задохнулась от возмущения. — Желание иметь ребенка — это каприз? Желание выплатить ипотеку — каприз? Эдик, очнись! Твоя семья использует тебя как банкомат!
Эдик резко повернулся к ней.
— Не смей так говорить о моей семье!
— А ты не смей называть наши общие мечты капризами, — тихо сказала Аня. — Я думала, мы тоже семья. Но, видимо, ошиблась.
Она вышла из комнаты, оставив Эдика одного.
Той ночью они спали в разных комнатах. Аня — в спальне, Эдик — на диване в гостиной. Наутро он сделал вид, что ничего не произошло, а Аня была слишком измотана, чтобы возвращаться к разговору.
Неделя до события
Неделю они существовали рядом, но будто в параллельных мирах. Эдик поздно приходил с работы, сухо отвечал на вопросы, а по выходным уезжал к родителям. Аня погрузилась в работу, задерживаясь в офисе допоздна.
В пятницу вечером Эдик сидел за ноутбуком, когда Аня вернулась домой.
— Я проверила наш общий счет, — сказала она вместо приветствия. — Полмиллиона исчезли. Ты снял их?
Эдик неохотно оторвался от экрана.
— Да, — кивнул он. — Помог Рите с первым взносом за аренду помещения и ремонтом.
Аня прислонилась к дверному косяку, чувствуя слабость в ногах.
— Без моего согласия? — спросила она. — Эдик, это и мои деньги тоже.
— Я оставил твою долю, — он пожал плечами. — Сто тысяч на твои... планы.
— На наши планы, — поправила Аня. — Мы вместе копили эти деньги. На ипотеку, на будущего ребенка, на жизнь.
— Слушай, — Эдик захлопнул ноутбук, — мне надоел этот разговор. Да, я помог сестре. Да, я сделал это без твоего согласия, потому что знал, что ты будешь против. Но это моя семья, и я не могу отказать им в помощи.
— А я? — тихо спросила Аня. — Я не твоя семья?
Эдик вздохнул.
— Конечно, моя. Но ты работаешь, у тебя хорошая зарплата. А Рита только развелась, ей тяжело.
— То есть, я должна тебе все отдавать, а твоя семья — только брать? — Аня скрестила руки на груди. — Так работают семейные отношения в твоем понимании?
— Не передергивай, — отмахнулся Эдик. — Кстати, мама приглашает нас на семейный ужин на следующей неделе. Будет отмечать день рождения Риты.
Аня застыла.
— Серьезно? — она не верила своим ушам. — Ты только что забрал наши деньги без моего согласия, отдал их своей сестре, а теперь ожидаешь, что я пойду праздновать ее день рождения?
— Это семейная традиция, — пожал плечами Эдик. — И я думаю, будет хорошо, если ты принесешь торт, как в прошлом году. Всем понравилось.
Аня смотрела на мужа и не узнавала его. Где был тот заботливый человек, с которым она прожила пять лет? Тот, кто приносил ей кофе в постель по выходным и помнил, какие цветы она любит?
— Эдик, — сказала она тихо, — ты слышишь себя? Ты забрал почти все наши деньги, отдал их своей сестре, и теперь хочешь, чтобы я испекла торт на ее день рождения?
— Да что с тобой такое? — Эдик встал. — Раньше ты никогда не была такой... такой расчетливой. Это же семья, Ань. Семье нужно помогать.
Аня покачала головой.
— Нет, Эдик. Это не "помощь семье". Это односторонние отношения, где ты постоянно жертвуешь нами ради них. И я больше не хочу в этом участвовать.
Она развернулась и вышла из комнаты, оставив Эдика с открытым ртом.
День события
Квартира родителей Эдика была заставлена фотографиями всех членов семьи — от бабушек до новорожденных племянников. Только фотографий Ани и Эдика было подозрительно мало — одна на тумбочке в углу, да и то наполовину закрытая вазой.
Аня помогала свекрови на кухне, нарезая овощи для салата. Эдик в гостиной обсуждал что-то с отцом, время от времени бросая взгляд в сторону кухни. Рита еще не пришла, хотя праздник был в ее честь.
— Ты совсем похудела, — заметила свекровь, критически оглядывая невестку. — Эдик говорил, у тебя проблемы на работе?
Аня удивленно подняла брови.
— Нет, никаких проблем. Наоборот, меня повысили до старшего аналитика.
Свекровь поджала губы.
— А он говорил, что у тебя стресс, и поэтому ты так себя ведешь в последнее время.
Аня отложила нож.
— Как я себя веду?
— Ну, знаешь... — свекровь неопределенно взмахнула рукой. — Эдик говорит, ты стала очень экономной. Даже не разрешаешь ему помогать семье.
Аня глубоко вдохнула.
— Я не против помощи семье. Я против того, чтобы отдавать все наши сбережения на бизнес Риты, о котором мы ничего не знаем.
Свекровь покачала головой.
— Вот видишь? О чем ты думаешь? О деньгах. А мы — о семье, о поддержке друг друга.
В этот момент раздался звонок в дверь. Эдик пошел открывать. На пороге стояла Рита, одетая в новое платье, с модной сумкой на плече.
— С днем рождения, сестренка! — Эдик обнял ее. — Как дела с кафе?
Рита просияла.
— Отлично! Ремонт почти закончен, осталось купить оборудование. Кстати, нашла поставщика десертов — их будут привозить каждое утро. Качество отличное, а цены ниже рынка.
Свекровь обняла дочь.
— Мы так гордимся тобой, дорогая! Наконец-то ты нашла свое призвание.
Аня молча накрывала на стол, пока остальные обсуждали будущее кафе. Никто не спросил, как прошла ее неделя, никто не поинтересовался ее повышением. Она была невидимкой в этом доме.
Когда все сели за стол, свекр поднял бокал.
— За нашу Риту! За ее новое начинание! Спасибо Эдику, который помог сестре встать на ноги. Вот что значит настоящая семейная поддержка.
Все поддержали тост. Эдик смущенно улыбнулся.
— Это не только моя заслуга, — сказал он, не глядя на Аню. — Мы с Аней всегда стараемся поддерживать семью.
Рита повернулась к Ане.
— Кстати, Ань, я хотела спросить... Ты же хорошо разбираешься в финансах? Может, поможешь мне с расчетами для кафе? Бесплатно, конечно. По-родственному.
В комнате стало очень тихо. Все смотрели на Аню, ожидая ее ответа.
— По-родственному, — медленно повторила Аня. — То есть, без оплаты моей экспертизы и времени?
Рита улыбнулась.
— Ну да. Мы же семья.
— Семья, — эхом отозвалась Аня. — А когда вы последний раз делали что-то для нас "по-родственному"? Когда мы брали ипотеку, кто-нибудь предложил помощь? Когда я потеряла прежнюю работу и три месяца искала новую, кто-нибудь спросил, нужна ли нам поддержка?
— Аня! — Эдик положил руку ей на плечо. — Что ты такое говоришь?
— Правду, Эдик, — она сбросила его руку. — Знаешь, сколько раз за пять лет твоя семья предложила нам помощь? Ни разу. Зато мы отдали им мебель, бытовую технику, деньги. Ты каждый месяц перечисляешь часть своей зарплаты родителям. И я никогда не была против. Но теперь ты отдал наши общие сбережения, которые мы копили на ребенка, на какое-то сомнительное кафе, не посоветовавшись со мной.
Свекровь всплеснула руками.
— Какая неблагодарность! Мы всегда относились к тебе как к родной!
— Правда? — Аня повернулась к ней. — А помните, как на прошлый Новый год вы подарили Рите золотые серьги, а мне — кухонное полотенце? "Ты же любишь готовить, Аня, тебе пригодится".
— Что за мелочность! — вмешался отец Эдика. — Дело не в подарках, а в отношении. Ты постоянно ставишь свои интересы выше интересов семьи.
— Моя семья — это я и Эдик, — твердо сказала Аня. — И наши будущие дети. Но Эдик почему-то считает, что его семья — это все, кроме меня.
— Аня, перестань, — Эдик понизил голос. — Мы же договорились, что не будем поднимать эту тему сегодня.
— Нет, Эдик, я не договаривалась молчать, когда ты отдаешь наши общие деньги, — покачала головой Аня. — Я не договаривалась делать вид, что все в порядке, когда твоя сестра хочет, чтобы я бесплатно составила ей бизнес-план для кафе, которое вы открываете на наши семейные сбережения.
— Как грубо, — процедила Рита. — Я просто попросила совета, а ты устраиваешь сцену на моем дне рождения.
— Сцену? — Аня горько усмехнулась. — Нет, Рита, сцена — это когда ты звонишь Эдику среди ночи с очередной драмой, а потом внезапно выясняется, что тебе снова нужны деньги.
— Достаточно! — повысил голос отец Эдика. — Я не позволю тебе так разговаривать в моем доме.
— А в моем доме вы разговариваете именно так, — парировала Аня. — Каждый раз, когда приходите в гости, вы критикуете мой выбор мебели, мою готовку, мою работу. А теперь еще и мое нежелание отдать последние деньги.
— Аня, успокойся, — Эдик выглядел растерянным. — Давай просто отпразднуем день рождения Риты, а потом поговорим дома.
— А потом еще через неделю, а потом через месяц, — продолжила Аня. — И так уже пять лет, Эдик. Пять лет я жду, когда мы с тобой станем для тебя такой же важной семьей, как твои родители и сестра.
За столом воцарилась напряженная тишина. Рита демонстративно поправляла прическу. Свекровь поджала губы, а отец Эдика смотрел в свою тарелку. Только Эдик переводил взгляд с Ани на родственников и обратно, не зная, на чью сторону встать.
Аня поднялась из-за стола.
— Извините, мне нужно в ванную, — сказала она и вышла из комнаты.
В коридоре она привалилась к стене, пытаясь успокоить дыхание. Из-за закрытой двери гостиной донеслись приглушенные голоса.
— Она всегда была такой, Эдик, — это говорила свекровь. — Я с самого начала замечала ее расчетливость. Все эти разговоры про ваши планы и будущее — просто прикрытие ее жадности.
— Мама, пожалуйста, — голос Эдика звучал устало. — Аня не жадная. Она просто беспокоится о нашем будущем.
— А мы — нет? — вмешался отец. — Мы всегда хотели для тебя только лучшего. И для Риты тоже. А эта твоя... не ценит семейных уз.
Аня тихо подошла к двери.
— Эдик, тебе нужна женщина, которая будет понимать важность семьи, — продолжала свекровь. — Помнишь Настю, дочку моей подруги Веры? Она до сих пор не замужем, и всегда о тебе спрашивает.
— Мама! — в голосе Эдика послышалось возмущение. — Я женат на Ане и люблю ее. Прекрати, пожалуйста.
— Но ты сам сказал, что вы постоянно ссоритесь из-за денег, — вмешалась Рита. — И что она не хочет помогать семье.
— Я не говорил, что она не хочет помогать, — возразил Эдик. — Просто мы расходимся во взглядах на то, сколько и когда мы можем дать.
— Знаешь, что я думаю? — голос отца стал жестче. — Нужно выбирать. Или ты с семьей, или с ней. Нельзя сидеть на двух стульях.
Аня замерла, ожидая ответа Эдика. Сердце колотилось так сильно, что, казалось, его стук слышен через дверь.
Долгая пауза.
— Папа, ты не можешь просить меня выбирать, — наконец произнес Эдик. — Вы все — моя семья.
— Но эта девушка настраивает тебя против нас, — возразила свекровь. — Разве ты не видишь?
Аня не стала дослушивать. Она тихо прошла в прихожую, где стоял ее небольшой чемодан. Они с Эдиком планировали остаться у его родителей на ночь, как обычно после семейных праздников.
Она взяла чемодан и вернулась в гостиную. Все замолчали при ее появлении. Эдик выглядел виноватым, Рита — раздраженной, родители — настороженными.
Аня поставила чемодан рядом с тортом, который сама же и принесла.
— Я больше не участвую в этом спектакле, — сказала она тихо, но твердо.
— Аня, что ты делаешь? — Эдик вскочил со стула.
Аня открыла молнию чемодана, демонстрируя аккуратно сложенные вещи.
— Я ухожу, Эдик. Прямо сейчас.
— Это что, шантаж? — возмутилась Рита. — В мой день рождения?
— Нет, Рита, — Аня покачала головой. — Это не шантаж. Это решение. Я пять лет пыталась стать частью этой семьи. Пять лет уступала, соглашалась, молчала. А сегодня я услышала, как твоя мама предлагает Эдику другую женщину, а отец заставляет его выбирать между мной и вами.
Свекровь побледнела.
— Ты подслушивала?
— Я стояла за дверью, — не стала отрицать Аня. — И услышала все, что нужно.
Она повернулась к Эдику.
— Пять лет, Эдик. Пять лет я ждала, что ты скажешь своей семье "хватит". Что ты защитишь наши планы, наше будущее, наши мечты. Но ты всегда выбирал их. Всегда.
— Аня, давай поговорим дома, — Эдик взял ее за руку. — Не здесь.
— Нет, Эдик, — она высвободила руку. — Я не хочу больше ждать. Я не хочу притворяться, что все в порядке, когда ты отдаешь наши деньги своей сестре, а потом рассказываешь всей семье, что я жадная.
— Я никогда не говорил, что ты жадная! — возразил Эдик.
— Но и не возразил, когда это сказала твоя мать, — заметила Аня. — Ты никогда не возражаешь, Эдик. Ты всегда молчишь и улыбаешься, а потом говоришь мне: "Давай просто пересидим этот ужин".
Она застегнула чемодан.
— Я больше не буду "пересиживать". Я ухожу.
— Куда? — спросил Эдик растерянно.
— К Оксане, — ответила Аня. — А потом сниму квартиру.
— Аня, пожалуйста, — Эдик схватил ее за плечи. — Давай поговорим. Все можно решить.
Аня грустно улыбнулась.
— Нет, Эдик. Нельзя. Потому что у нас с тобой разные приоритеты. Для меня наша семья — это мы с тобой. А для тебя — твои родители и сестра. И в этом уравнении для меня просто нет места.
Она освободилась от его рук, взяла чемодан и направилась к выходу.
— Аня! — Эдик бросился за ней. — Я люблю тебя!
Она остановилась в дверях и обернулась.
— Знаешь, Эдик, любовь — это не только слова. Это выбор. И ты уже сделал свой.
Три месяца спустя
Аня сидела в небольшом кафе недалеко от своего нового офиса. После расставания с Эдиком она не только сменила квартиру, но и работу, приняв предложение от конкурирующей компании с повышением в должности.
— Еще кофе? — спросила официантка.
— Да, спасибо, — Аня улыбнулась. — И счет, пожалуйста.
Колокольчик над входной дверью звякнул, привлекая ее внимание. В кафе вошел Эдик. Он оглянулся и, заметив Аню, направился к ее столику.
— Привет, — сказал он, остановившись напротив. — Можно присесть?
Аня кивнула.
— Хорошо выглядишь, — заметил Эдик, усаживаясь. — Новая работа идет на пользу?
— Да, — Аня отпила кофе. — А ты как?
Эдик выглядел уставшим. Под глазами залегли тени, а на висках появилась ранняя седина.
— Нормально, — он пожал плечами. — Работы много. Кафе Риты... не пошло. Закрылось через месяц. Оказалось, что управлять кафе сложнее, чем казалось. Рита не справилась с конкуренцией.
Повисла пауза.
— Я скучаю, — внезапно сказал Эдик. — Очень скучаю, Аня.
Она посмотрела на него долгим взглядом.
— Я тоже скучала, — призналась она. — Первое время просыпалась и не понимала, почему тебя нет рядом.
Эдик протянул руку через стол и коснулся ее пальцев.
— Может, попробуем еще раз? Я много думал. О нас, о моей семье, о том, что произошло. Ты была права во многом.
Аня не отдернула руку, но и не ответила на прикосновение.
— А что твои родители? Рита? — спросила она. — Они тоже так считают?
Эдик отвел взгляд.
— Я... не общался с ними последний месяц. После истории с кафе мы поссорились. Я сказал, что больше не буду их финансировать. Отец назвал меня предателем.
Аня вздохнула.
— Но это не решает нашу проблему. Ты разорвал отношения с ними не потому, что понял, что они пользовались тобой, а потому что они потеряли твои деньги. Это не то же самое.
— Я изменился, — настаивал Эдик. — Дай мне шанс доказать это.
— Нет, Эдик, поздно!
Она встала, оставила деньги за кофе и вышла из кафе.
На улице светило весеннее солнце. Аня глубоко вдохнула свежий воздух и пошла вперед, впервые за долгое время чувствуя легкость.
Тот чемодан, который она поставила рядом с тортом три месяца назад, стал началом новой главы в ее жизни. Главы, где она сама решает, в каком спектакле участвовать, а от какого отказаться.
Я пишу, потому что рядом вы. Если захотите поддержать мои рассказы — можно сделать донат, это поможет каналу жить и развиваться💖