Алла Сергеевна протирала последний стол в офисе на Невском, когда заболела спина. Она выпрямилась, потёрла поясницу и взглянула на часы — половина одиннадцатого вечера. Дома её ждал тридцатисемилетний сын Денис, который наверняка уже проголодался и, как обычно, не стал ничего готовить себе сам.
— Ну что, Алла Сергеевна, до свидания до завтра, — крикнула коллега Тамара, запирая служебное помещение. — Отдыхайте хорошенько.
Какой там отдых. Дома предстояло приготовить ужин, перестирать гору белья, которое Денис складывал в корзину как священную реликвию, и убрать комнаты. Её сын после развода вернулся к маме, сказал — временно, на пару месяцев. Это было четыре года назад.
В подъезде лифт не работал, пришлось топать на девятый этаж пешком. Алла останавливалась на каждом пролёте, тяжело дыша. В последнее время сердце стало пошаливать, но к врачам идти было некогда — работа, дом, сын.
Открыв дверь ключом, она сразу учуяла знакомый аромат немытой посуды и застоявшегося воздуха. В гостиной на диване лежал Денис в трусах и майке, перед ним светился экран ноутбука.
— Привет, мам, — он даже не поднял глаз. — Я тут проголодался страшно. Может, что-нибудь соорудишь? И ещё у меня рубашка грязная, завтра на собеседование.
Алла поставила сумку и прошла на кухню. Раковина была забита тарелками, на плите застыли следы от утренней яичницы. Денис умел готовить только яичницу, и то через раз.
— Дениска, а что ты весь день делал? — осторожно спросила она, доставая из холодильника остатки вчерашнего рагу.
— Резюме составлял, вакансии смотрел. Это тебе не банки мыть, тут мозги нужны.
Алла промолчала. Денис закончил технический вуз, работал программистом, но после развода словно сломался. То работу найдёт, то через месяц уволится. Говорил — не подходит, начальство дурное, зарплата маленькая.
Она разогрела еду, накрыла на стол и позвала сына. Денис нехотя оторвался от экрана.
— Слушай, мам, а может, в выходные генералку устроим? У меня друзья хотят зайти, посидеть, поговорить о проектах. Ты не против?
— Дениска, я в выходные стираю, убираю. И потом, квартира небольшая.
— Да ладно тебе, один раз живём. Ты можешь к тёте Вере съездить на дачу или ещё куда. А мы тут по-мужски посидим.
Алла кивнула. Спорить с сыном не хотелось, особенно после двенадцатичасовой смены.
Через месяц Денис привёл домой девушку Светлану. Высокую блондинку с яркой помадой и длинными ногтями, которая сразу заняла половину шкафа и начала рассказывать, как правильно готовить кофе.
— Алла Сергеевна, а у вас дома совсем никакого порядка, — заявила Светлана в первый же день. — Я, конечно, понимаю, работа у вас тяжёлая, но дом — это лицо хозяйки.
Теперь Алла приходила с работы и видела на кухне уже две персоны, которые дожидались ужина. Светлана не работала — искала себя в творчестве, как она выражалась. Денис по-прежнему составлял резюме.
— Мам, а можешь мне рубашки погладить? — просил сын. — У меня завтра важная встреча.
— Алла Сергеевна, а у нас кофе закончился, — добавляла Светлана. — И ещё нужно что-то для лица купить, у меня кожа от вашей воды совсем испортилась.
Алла покупала, готовила, стирала, убирала. По ночам лежала и считала, сколько денег уходит на коммунальные услуги, еду, бытовую химию. Её зарплаты уборщицы едва хватало на всё это, а помощи ждать было не от кого.
Иногда она робко заводила разговор о том, что неплохо бы Денису найти хоть какую-то работу.
— Мам, ну ты же понимаешь, я не могу за копейки где попало работать. У меня образование, квалификация. Лучше подожду нормальное место.
А Светлана кивала и добавляла:
— Правильно, Дениска. Нельзя себя принижать. Алла Сергеевна, вы же не хотите, чтобы ваш сын деградировал?
Постепенно Алла стала замечать, что плохо засыпает, часто болит голова, а сердце иногда колотится без причины. Утром вставала разбитая, как будто всю ночь разгружала вагоны.
Однажды, убирая в комнате у сына, она случайно задела папку с документами. Листы рассыпались по полу, и Алла увидела заявление о переоформлении квартиры на Дениса. Он писал, что является единственным наследником и фактически содержит недвижимость.
Руки у неё задрожали. Она перечитала бумаги несколько раз, не веря глазам. Денис хотел отобрать у неё квартиру. Квартиру, за которую она платила всю жизнь, в которой вырастила его одна, после того как отец ушёл к другой женщине.
— Что ты делаешь в моей комнате? — услышала она голос сына.
Денис стоял в дверях с недовольным лицом. Светлана выглядывала из-за его плеча.
— Ден, я просто убирала и случайно уронила. Это что такое?
Она протянула ему документы. Денис покраснел, но быстро взял себя в руки.
— А, это. Мам, ну ты же понимаешь, мне тридцать семь лет, пора и своё жильё иметь. Тем более я тут живу, плачу за всё.
— Как плачу? — не поверила Алла. — Денис, я работаю с утра до ночи, чтобы платить за коммуналку, покупать еду.
— Ну и что? А моральные издержки? А то, что я тебе помогаю по дому?
— Какой дом? Какая помощь? — голос Аллы дрогнул. — Ты не работаешь четыре года!
— Зато я составляю резюме, хожу на собеседования, развиваюсь. Это тоже труд, между прочим.
Светлана встряла в разговор:
— Алла Сергеевна, не нужно на Дениса давить. Он и так переживает, что до сих пор не устроился. А вы ещё добавляете стресса.
— Я добавляю стресса? — Алла почувствовала, как внутри всё закипает. — А кто стирает ваше бельё? Кто готовит завтраки, обеды, ужины? Кто платит за электричество, газ, воду?
— Мама, ты что кричишь? — Денис наигранно удивился. — Я же не прошу тебя об этом. Ты сама решила нас обслуживать.
— Обслуживать? — слово резануло как ножом.
— Ну да. Я не просил тебя готовить мне ужин каждый день. Мог бы и сам что-нибудь сделать.
— Мог бы, но не делал.
— Это мой выбор. И потом, квартира всё равно когда-нибудь достанется мне. Лучше оформить заранее, пока живы-здоровы.
Алла опустилась на стул. В голове шумело, перед глазами плыли разноцветные круги. Четыре года она вкалывала как лошадь, чтобы содержать взрослого мужика с подружкой. А он спокойно планировал забрать у неё единственное, что у неё было — дом.
— Мне плохо, — прошептала она.
— Ой, мам, ну не устраивай истерики, — отмахнулся Денис. — Давай-ка лучше поужинаем. И кстати, завтра к нам Светкины друзья придут, можешь что-нибудь повкуснее приготовить.
Но Алла его уже не слышала. Сердце стучало так сильно, что казалось — вот-вот выскочит из груди. Перед глазами всё потемнело.
Очнулась она в больнице. Дежурный врач сказал, что привезла скорая — соседи услышали, как она упала в коридоре, и вызвали помощь.
— У вас сердечный приступ от переутомления, — объяснила молодая докторша. — Нужен покой, минимум нагрузок. Вы работаете?
— Да, уборщицей.
— Вам нужен больничный хотя бы на две недели. И поменьше нервничать.
Алла лежала в палате и думала о том, что дома её ждёт гора немытой посуды, а Денис с Светланой наверняка злятся, что некому приготовить обед. Она попросила медсестру дать ей телефон, чтобы позвонить сыну.
— Мам, когда ты выпишешься? — первым делом спросил Денис. — У нас тут вообще жрать нечего, а до магазина идти далеко.
— Ден, я в больнице. У меня сердце прихватило.
— Ну и что? В больнице кормят, отдыхаешь. А мы тут мучаемся.
— Сынок, сходи в магазин, купите себе еду. В морозилке есть пельмени.
— Мам, я же не умею варить пельмени. Ты знаешь.
Денис действительно не умел варить пельмени. В тридцать семь лет.
— Денис, на пачке написано как варить.
— Да ладно тебе, я же не девочка, чтобы у плиты стоять. Ничего, подождём, когда ты вернёшься.
Алла повесила трубку и заплакала. Рядом лежала женщина примерно её возраста, которая всё слышала.
— Сынок? — сочувственно спросила она.
— Да. Тридцать семь лет, не работает, дома с подружкой сидит.
— А вы его кормите?
— А кто же ещё? Он ведь мой ребёнок.
— Ребёнок! — женщина покачала головой. — В тридцать семь лет. Слушайте, а у меня тоже сын был такой. Так я его выставила. Знаете что он мне сказал на прощание?
— Что?
— Спасибо, мама. Наконец-то я стал мужиком.
Алла промолчала. Выгнать сына? Это же бесчеловечно. Хотя, с другой стороны, разве человечно превращать мать в прислугу?
Через неделю её выписали. Денис не приехал забирать — сказал, что у Светланы голова болит, а он не может её одну оставить. Алла добралась домой на автобусе.
То, что она увидела, поразило её. В квартире был полный разгром. Посуда стояла горами не только в мойке, но и на столе, на подоконнике. Повсюду валялись пустые пакеты от чипсов, коробки от пиццы. В комнате у Дениса стоял запах немытых носков.
— А, мам, пришла, — радостно крикнул сын, выходя из туалета. — Как дела? Готова к работе?
Он сказал это с такой естественностью, словно Алла ездила на курорт, а не лежала в больнице с больным сердцем.
— Дениска, что здесь произошло?
— А что? Нормально всё. Мы питались как могли, убирались. Правда, Света, мы убирались?
Светлана вышла из спальни в халате.
— Алла Сергеевна, вы наконец-то дома! А мы тут места себе не находили. Денис совсем не умеет готовить, а я не привыкла к домашней работе. У меня руки нежные.
Алла молча прошла в свою комнату и села на кровать. В голове был туман, но одна мысль пробивалась сквозь него всё отчётливее: так больше нельзя.
Она открыла тумбочку и достала документы на квартиру. Квартиру, которую покупали ещё с мужем, когда Денису было десять лет. Квартиру, за которую они выплачивали кредит пятнадцать лет. Квартиру, которую сын решил отобрать, даже не спросив.
Потом Алла открыла ноутбук и начала читать про права собственников жилья. Оказалось, что выселить взрослого сына, который не участвует в расходах на содержание квартиры, можно. Нужно только правильно оформить документы.
На следующий день она взяла отгул и пошла в юридическую консультацию. Молодой юрист внимательно выслушал её историю.
— Вы знаете, такие случаи сейчас не редкость, — сказал он. — Взрослые дети садятся родителям на шею и не слезают. Но закон на вашей стороне. Если ваш сын не участвует в оплате коммунальных услуг, не работает, не ведёт домашнее хозяйство, вы имеете право обратиться в суд.
— А если он не захочет уезжать?
— Тогда его выселят принудительно. Но сначала дадут время найти другое жильё — обычно три месяца.
Алла расплатилась за консультацию и вышла на улицу. На душе было тяжело, но в то же время впервые за долгое время она почувствовала что-то похожее на надежду.
Дома её ждал привычный хаос. Денис сидел за компьютером, Светлана красила ногти на кухне. Стопка грязной посуды подросла ещё на несколько тарелок.
— Мам, ты где была? — не поднимая глаз от экрана, спросил Денис. — Есть хочется, а холодильник пустой.
Алла глубоко вздохнула.
— Денис, Светлана, садитесь. Мне нужно с вами поговорить.
— Щас, мам, я игру доиграю.
— Сейчас, — твёрдо повторила Алла.
Что-то в её голосе заставило сына оторваться от компьютера. Светлана тоже подняла глаза от ногтей.
— Я была у юриста, — начала Алла. — Я узнавала, как выселить из квартиры людей, которые не участвуют в её содержании.
— Мам, ты что, того? — нервно рассмеялся Денис. — О чём речь вообще?
— О том, что вы превратили мою жизнь в кошмар. Я работаю по двенадцать часов, чтобы платить за квартиру, в которой живут два взрослых бездельника. Я готовлю, убираю, стираю, а взамен получаю только претензии.
Светлана возмутилась:
— Алла Сергеевна, как вы можете так говорить! Мы же семья!
— Какая семья? — Алла впервые за долгое время подняла голос. — Семья — это когда люди заботятся друг о друге. А здесь только я забочусь о вас, а вы меня используете.
— Мам, ну ты же сама. Никто тебя не заставлял, — попытался оправдаться Денис.
— Не заставлял? А кто каждый день просил приготовить ужин? Кто ныл, что грязная рубашка? Кто документы на переоформление квартиры заполнил?
Денис покраснел:
— Это другое дело. Я же твой сын, квартира всё равно мне достанется.
— Достанется, когда меня не будет. А пока я жива, это моя квартира. И я решаю, кто в ней живёт.
— И что ты решила? — с вызовом спросил Денис.
Алла помолчала. Сердце колотилось, но она чувствовала странную решимость.
— Я даю вам три месяца. Либо ты находишь работу и начинаешь платить половину коммунальных расходов, либо ищешь другое жильё.
— Мам, ты с ума сошла! — Денис вскочил с дивана. — Я твой сын!
— Именно поэтому я не выгоняю тебя завтра. Даю время найти работу.
— А если не найду?
— Найдёшь. В городе полно вакансий. Может, не по специальности, но зарабатывать можно.
— Я не буду работать грузчиком или ещё кем!
— Тогда будешь искать съёмную квартиру.
Светлана встряла:
— Алла Сергеевна, вы не можете так поступать с Дениской! У него и так депрессия от того, что не может найти подходящую работу!
— А у меня депрессия от того, что я содержу двух взрослых людей и угробила из-за этого здоровье, — ответила Алла. — Хватит с меня.
Денис метался по комнате:
— Ты меня предала! Родная мать! После всего, что я для тебя сделал!
— А что ты для меня сделал? — искренне удивилась Алла. — Назови хоть одну вещь.
Денис открывал и закрывал рот, как рыба на суше. Потом рявкнул:
— Я жил с тобой! Скрашивал одинокую старость!
— Скрашивал? — Алла горько усмехнулась. — Превратил меня в бесплатную прислугу, довёл до больницы. Хорошо скрасил.
Она встала и пошла к себе в комнату:
— У вас есть три месяца. Решайте сами.
В комнате Алла заперлась на ключ и села на кровать. Руки дрожали, но на душе было легче, чем за последние годы. Она наконец-то сказала правду. Наконец-то перестала притворяться, что всё нормально.
За дверью слышались возмущённые голоса Дениса и Светланы. Они обсуждали, какая она неблагодарная, как можно так поступать с родным сыном. Но Алла их уже не слушала.
Она достала телефон и набрала номер подруги Веры.
— Вера, это я. Слушай, а ты говорила, что на твоей работе требуется уборщица в дневную смену? Да? А можно узнать подробности?
Через месяц Алла перешла на новую работу с нормальным графиком. Денис нашёл место системного администратора в небольшой фирме. Зарплата была не очень большой, но он исправно отдавал половину на коммуналку и продукты.
Светлана съехала, сказав, что не собирается жить с таким жадным мужчиной. Денис расстроился, но через неделю уже знакомился в интернете с новыми девушками.
— Мам, а может, я Олю к нам приведу? — спросил он за ужином. — Она очень хорошая, работает в салоне красоты.
— Приведи, познакомимся, — спокойно ответила Алла. — Только предупреди её сразу: готовить и убирать за ней я не буду. Каждый сам за себя.
Денис кивнул. Он всё ещё не до конца понимал, что произошло с матерью, но спорить больше не решался. А Алла впервые за много лет чувствовала себя хозяйкой собственной жизни.
Перед сном она иногда думала о том, правильно ли поступила. Материнское сердце иногда ныло — а вдруг сын теперь её разлюбит? Но потом она вспоминала больницу, документы на переоформление квартиры, горы грязной посуды, и сомнения проходили.
Любовь — это не только отдавать. Любовь — это ещё и не позволять садиться себе на шею. Даже родным детям.