Лариса припоминала, как всё началось. Октябрь 2005-го, дочка пошла в первый класс, а она стояла у аптеки на Кузнецком, курила тайком от всех — медсестра всё-таки. Подошёл Вадим. Высокий, внимательный, говорил с лёгким прищуром:
— Девушка, вы такая нарядная, а курите. Это не подходит красивым женщинам.
Банально до невозможности, но Лариса засмеялась. После развода смех давался нелегко. Вадим повёл разговор дальше, узнал, что она работает в поликлинике, что дочка одна на руках.
— У меня тоже были трудности, — сказал он задумчиво. — Но жизнь удивительная штука. Можно начать всё заново.
Первые месяцы были словно сон. Вадим появлялся неожиданно с цветами, водил в кино, рассказывал о планах. Он работал в какой-то фирме, занимался поставками. Говорил туманно, но уверенно:
— Скоро всё наладится. Мы переедем в квартиру получше.
Лариса слушала и верила. Хотелось верить. Дочка Настя привязалась к дяде Вадиму — он умел с детьми, покупал мороженое, катал на качелях во дворе.
К весне 2006-го Вадим стал оставаться ночевать. Лариса не возражала — одиночество давило сильнее приличий. Он приносил продукты, помогал по хозяйству, делал вид заботливого мужчины.
— Знаешь, Лариска, — говорил он, обнимая её на кухне, — мы с тобой команда. Я чувствую, что могу на тебя положиться.
Это слово — "команда" — грело. После развода Лариса боялась, что никому больше не будет нужна. А тут мужчина говорил о совместном будущем.
Первые тревожные звоночки начались через год. Вадим всё чаще жаловался на проблемы на работе:
— Ларочка, у нас задержки с выплатами. Можешь одолжить до получки?
Она одалживала. Сначала тысячу, потом три, потом пять. Деньги не возвращались, но Вадим объяснял это сложностями в бизнесе.
— Я же не пропадаю, не пью, не гуляю. Просто временные трудности.
К 2008-му году "временные трудности" стали постоянными. Лариса работала в поликлинике с утра до обеда, потом ехала к частным пациентам ставить капельницы и делать уколы. Вадим сидел дома, якобы искал работу или "решал вопросы по телефону".
— Лариса, ты меня не понимаешь, — раздражался он, когда она пыталась выяснить, чем он занимается целыми днями. — Я не могу устроиться на любую работу. У меня репутация, связи. Нужно найти что-то подходящее.
Репутация и связи так и не привели ни к чему конкретному. Зато Лариса заметила, что из её кошелька стали пропадать деньги. Сначала мелочь — сто, двести рублей. Потом суммы росли.
Когда она спрашивала прямо, Вадим делал удивлённое лицо:
— Лара, ну что ты несёшь? Зачем мне твои копейки красть? Просто ты сама тратишь и забываешь.
Лариса начала сомневаться в собственной памяти. Может, действительно забывает? Работы много, голова занята...
К 2010-му домашний быт превратился в рутину выживания. Настя училась в пятом классе, нужны были деньги на одежду, учебники, кружки. Лариса вкалывала на трёх работах, приходила домой без сил, а Вадим встречал её с претензиями:
— Опять поздно пришла. Настя одна сидит, делать нечего. Может, хватит бегать по чужим квартирам?
— А на что жить будем? — устало спрашивала Лариса.
— Найдём выход. Я же говорю, скоро всё наладится.
"Скоро" растянулось на годы. Лариса привыкла к этому слову, как к заезженной пластинке. Обещания сыпались ежедневно:
— Вот встречусь с Петровичем, он обещал подкинуть дельце.
— На следующей неделе звонят из той фирмы, помнишь, я им резюме отправлял.
— Летом обязательно съездим на дачу к моей тёте, она поможет с работой.
Никто никогда не звонил. Петрович растворился в воздухе. Тётя существовала только в рассказах Вадима.
Самое страшное было даже не вранье, а то, как Лариса к нему привыкла. Она перестала задавать лишние вопросы, перестала требовать конкретики. Было проще поверить в очередную версию, чем признать, что живёт с человеком, который её обманывает.
К 2015-му году Лариса стала похожа на выжатый лимон. В зеркале смотрела усталая женщина сорока лет, с глубокими морщинами вокруг глаз и опущенными уголками рта. Настя выросла, поступила в колледж, стала реже бывать дома.
— Мам, а дядя Вадим когда-нибудь работать будет? — спросила она как-то прямо.
Лариса растерялась:
— Ну... у него сложная ситуация. Не всем легко найти подходящую работу.
— Мам, ты сама-то в это веришь?
Лариса не ответила. Она и сама не знала, во что верит.
Вадим между тем освоился окончательно. Он уже не извинялся за то, что не работает, не придумывал сложных объяснений. Просто жил, как живётся.
— Ларочка, купи мне рубашку, а? Эта уже износилась.
— Лариса, у меня зуб разболелся. Запишешь к стоматологу?
— Лар, можешь позвонить в ЖЭК? Там опять с отоплением проблемы.
Она покупала, записывала, звонила. Стала его секретарём, домработницей и банкоматом одновременно. Но по-прежнему надеялась, что когда-нибудь что-то изменится.
Изменилось. Но не так, как мечталось.
Весной 2018-го Вадим вдруг загрустил и стал часто говорить о своей маме.
— Лара, мне мама звонила. У неё проблемы со здоровьем. Врачи говорят, нужно поехать, обследоваться в Сочи.
Лариса насторожилась. О маме Вадим упоминал редко, говорил, что они не очень близки.
— А что конкретно с ней?
— Да сердце пошаливает. В её возрасте это серьёзно. Я думаю съездить, поддержать её.
Через неделю Вадим уехал. Лариса проводила его на вокзал, дала денег на дорогу и лечение матери.
— Недели через две вернусь, — обещал он. — Как только маме полегчает.
Но прошли не две недели, а месяц. Вадим звонил редко, говорил коротко:
— Здесь всё сложно. Мама плохо себя чувствует. Мне нужно остаться ещё немного.
Лариса скучала и волновалась. Привыкла к его присутствию, несмотря ни на что. Дома стало тихо и пустовато.
Ещё через месяц позвонила Настя:
— Мам, ты видела фотки в соцсетях?
— Какие фотки?
— Дядя Вадим загорает где-то на море. Причём не один.
Лариса похолодела:
— Покажешь?
На фотографиях Вадим обнимал молодую девушку на пляже. Подпись: "Отдых удался!" Дата — вчерашний день.
Лариса смотрела на экран телефона и чувствовала, как что-то переворачивается внутри. Не боль, не злость — какое-то тупое недоумение.
Она позвонила Вадиму. Он взял трубку не сразу:
— Лариса? Что случилось?
— Как дела у мамы? — спросила она ровным голосом.
— Плохо. Сегодня совсем плохо. Я весь день в больнице с ней.
— Понятно. Выздоравливай.
Лариса отключила телефон. Села на кухне, смотрела в одну точку. В голове была пустота.
Вадим вернулся ещё через две недели, загорелый и довольный. Рассказывал о том, как тяжело было с мамой, как он мучился и переживал.
Лариса слушала молча. Потом спросила:
— А как море? Тёплое?
Вадим на секунду замешкался:
— Какое море? Я же к маме ездил, не на курорт.
— Конечно. Я просто подумала, может, успел искупаться.
— Не до купания было.
Лариса кивнула. Она больше не злилась. Что-то внутри неё просто отключилось.
Жизнь вернулась в прежнее русло. Лариса работала, Вадим сидел дома и строил планы. Но теперь Лариса слушала его по-другому. Будто смотрела спектакль, в котором уже знала все реплики наизусть.
Осенью 2020-го случилась пандемия. Работы стало меньше, денег тоже. Лариса нервничала из-за финансов, а Вадим предложил:
— А может, попросим в банке кредит? На потребительские нужды. Переживём трудный период, а там видно будет.
Лариса согласилась. Кредит дали легко — у неё была хорошая кредитная история и стабильная работа.
Деньги потратились быстро и непонятно на что. Вадим утверждал, что покупал продукты и оплачивал коммунальные услуги, но суммы не сходились.
— Лар, ну не могу же я отчитываться за каждый рубль. Мы же семья, а не бухгалтерия.
Лариса махнула рукой. Устала считать и проверять.
К лету 2021-го начались проблемы с выплатами по кредиту. Лариса работала сутками, но денег едва хватало на самое необходимое.
— Может, ты всё-таки поищешь работу? — осторожно предложила она Вадиму. — Хотя бы временную.
— Лариса, в моём возрасте никто не возьмёт на временную работу. Нужно что-то серьёзное, стабильное. А для этого время нужно.
— Сколько времени?
— Не знаю. Может, полгода, может, год.
Лариса посмотрела на него и вдруг подумала: а что, если он никогда не найдёт работу? Что, если так и будет всю оставшуюся жизнь?
От этой мысли стало страшно.
Настя к тому времени закончила колледж, устроилась работать, снимала комнату в коммуналке.
— Мам, может, хватит? — сказала она как-то прямо. — Ты же видишь, что происходит. Он тебя использует.
— Настя, не всё так просто.
— Что сложного? Мужчина пятнадцать лет не работает и живёт за твой счёт. Это называется тунеядство.
— У людей разные обстоятельства.
— Какие обстоятельства? Он здоровый, образованный. Может работать дворником, грузчиком, охранником — кем угодно. Но не хочет.
Лариса не знала, что ответить. Дочь была права, но признать это означало признать, что вся её жизнь — ошибка.
Зима 2022-го выдалась особенно тяжёлой. Лариса заболела, несколько недель не могла работать. Денег катастрофически не хватало.
— Вадим, мне нужна твоя помощь, — сказала она. — Я физически не могу одна тянуть все расходы.
— Лариса, я понимаю. Но что я могу сделать прямо сейчас?
— Найти любую работу. Хотя бы на время.
— Хорошо, я попробую.
Но недели шли, а попыток не было видно. Вадим по-прежнему сидел дома, смотрел телевизор, общался по телефону с приятелями.
В марте позвонили из банка и предупредили о просрочке по кредиту. Лариса в панике занимала деньги у знакомых, чтобы внести очередной платёж.
— Лар, не переживай так, — успокаивал Вадим. — Всё утрясётся.
— Как утрясётся? На какие деньги?
— Найдутся деньги. Всегда находятся.
— Откуда?
— Ну... попросим у кого-нибудь. У твоей сестры, например.
— Я не буду клянчить у родственников.
— Тогда возьмём ещё один кредит.
— Мне уже не дадут. Доходов не хватает.
— Ну тогда что-нибудь ещё придумаем.
"Что-нибудь ещё" так и не придумалось. Лариса взяла кредитную карту, чтобы покрывать долги по основному кредиту. Долговая яма росла как снежный ком.
Летом 2023-го Лариса устроилась ещё на одну подработку — убирала офисы по вечерам. Приходила домой в одиннадцать вечера, падала без сил.
Вадим встречал её с претензиями:
— Лариса, ты совсем времени на семью не остаёшь. Мы практически не общаемся.
— У меня нет выбора.
— Выбор есть всегда. Можно жить проще, не гнаться за большими деньгами.
— Мы и так живём проще некуда.
— Это дело привычки. Главное — быть вместе.
Лариса смотрела на него и думала: а что в этой "вместе"? Она работает до изнеможения, а он философствует о простой жизни.
Осенью случилось то, что должно было случиться рано или поздно. Лариса пришла домой после дневной смены и услышала голос Вадима из комнаты. Он разговаривал по телефону, дверь была неплотно прикрыта.
— Да не переживай ты, — смеялся Вадим. — Куда она денется? Привыкла уже. Я ей скажу, что мать заболела, и съезжу к морю недельки на две. Она и деньги даст, и переживать будет.
Лариса замерла в коридоре.
— Конечно, удобная баба, — продолжал Вадим. — Пашет как проклятая, а я отдыхаю. Но что делать, если она сама на это согласна? Я её не заставляю.
В животе у Ларисы всё сжалось в узел.
— Говорю же тебе, она держится за меня как за соломинку. Боится остаться одна. Вот и тащит на себе всё хозяйство, лишь бы я не ушёл.
Лариса тихо подошла к двери.
— А что мне, работать, что ли? — хохотал Вадим. — Зачем, если есть кому работать? Я лучше на диване полежу, телевизор посмотрю.
Дальше слушать было невозможно. Лариса толкнула дверь и вошла в комнату. Вадим обернулся, увидел её лицо и быстро закончил разговор:
— Слушай, перезвоню позже.
Они смотрели друг на друга молча. Лариса чувствовала, как внутри неё что-то ломается с треском.
— Ну что, — тихо сказала она. — Удобная баба?
Вадим попытался улыбнуться:
— Лара, ты не так поняла. Мы с Петькой так шутим.
— Шутим?
— Ну да. Мужской юмор, ты знаешь.
— А про море тоже шутка?
Вадим замялся:
— Какое море?
— То, на которое ты собираешься съездить под предлогом больной матери.
— Лариса, я не собираюсь никуда ехать.
— Не ври мне. Хватит. Восемнадцать лет вранья — достаточно.
Голос у Ларисы был спокойный, но руки тряслись.
— Лар, давай поговорим нормально. Без истерик.
— Я не истерю. Я просто поняла, кто ты такой на самом деле.
— А кто я, по-твоему?
Лариса посмотрела на него внимательно. Увидела не мужчину, с которым прожила почти двадцать лет, а чужого человека. Наглого, циничного, равнодушного.
— Ты паразит, — сказала она просто. — Обычный паразит, который присосался и высасывает жизнь.
Вадим вскочил с дивана:
— Лариса, ты что несёшь?
— Несу правду. Ты восемнадцать лет не работаешь. Живёшь на мои деньги, врёшь мне, обманываешь, изменяешь. И ещё смеёшься надо мной с приятелями.
— Я не смеялся.
— Смеялся. Я слышала.
— Ну и что теперь? Будешь меня выгонять?
В голосе Вадима появились металлические нотки. Лариса поняла — он не собирается извиняться или что-то объяснять. Он просто проверяет, хватит ли у неё решимости.
— Да, — сказала она. — Буду.
— И куда я пойду?
— Это не моя проблема.
— Лариса, одумайся. Ты же меня любишь.
— Любила. Человека, которого не существует.
— Я тот же самый.
— Нет. Ты тот, кто называет меня удобной бабой и планирует, как обманывать дальше.
Вадим сел обратно на диван:
— Ладно, допустим, я погорячился. Сказал лишнего. Мужики же понимают, как это бывает. Но мы же столько лет вместе. Неужели из-за глупых слов всё разрушать?
— Не из-за слов. Из-за того, что эти слова открыли правду.
— Какую правду?
— Что ты меня не любишь. Никогда не любил. Просто использовал.
Лариса села в кресло напротив. Ноги подгибались, но она держалась.
— И знаешь, что самое страшное? Я позволила тебе себя использовать. Сама разрешила превратить себя в рабыню.
— Лара, при чём тут рабыня? Мы просто распределили обязанности. Ты работаешь, я веду хозяйство.
— Какое хозяйство? Ты не готовишь, не убираешь, не стираешь. Ты лежишь на диване и тратишь мои деньги.
— Не преувеличивай.
— Не преувеличиваю. И знаешь, что больше всего злит? Я сама себя в это загнала. Боялась остаться одна, вот и терпела всё.
Вадим помолчал, потом сказал мягче:
— Лариса, все пары проходят через кризисы. Мы тоже переживём.
— Нет. Не переживём. Потому что никакого "мы" нет. Есть ты, который паразитирует, и есть я, которая это позволяет.
— Хорошо, — Вадим встал и начал ходить по комнате. — Допустим, я действительно был не прав. Я найду работу, всё изменится.
— Поздно.
— Почему поздно?
— Потому что я больше тебе не верю. Совсем.
— Значит, ты меня выгоняешь?
— Да.
— Прямо сейчас?
— Прямо сейчас.
Вадим остановился, посмотрел на неё оценивающе:
— А вдруг передумаешь? Останешься одна, загрустишь.
— Не передумаю.
— Откуда такая уверенность?
— Потому что одиночество лучше унижения.
— Громко сказано.
— Правдиво сказано.
Вадим пожал плечами:
— Ну и ладно. Твоё право.
Он пошёл в спальню собирать вещи. Лариса сидела в кресле и слушала, как он складывает одежду в сумку. Странно — она думала, что будет плакать или жалеть о своём решении. Но внутри была только усталость и какое-то облегчение.
Через полчаса Вадим вышел с двумя сумками:
— Я пойду к Петьке, пока квартиру не найду.
— Хорошо.
— Лариса, может, всё-таки поговорим завтра? На свежую голову.
— Нет.
— Ну как знаешь, — он пожал плечами и пошёл к выходу.
У двери обернулся:
— Жалеть будешь.
— Не буду.
— Увидим.
Дверь закрылась. Лариса осталась одна в тишине квартиры.
Она встала, прошлась по комнатам. Всё было на своих местах, но ощущение пространства изменилось. Воздух стал как будто легче.
Лариса подошла к зеркалу в прихожей. На неё смотрела усталая женщина с глубокими морщинами, но глаза у этой женщины были живые. Впервые за много лет — живые.
Она пошла на кухню, поставила чайник. Сидела за столом, пила чай и думала о том, что будет дальше. Денег мало, долгов много, работы через край. Но теперь она работала на себя, а не на паразита.
Завтра нужно будет позвонить Насте, рассказать, что случилось. Дочь обрадуется — она давно ждала этого разговора.
Потом придётся пересчитать бюджет, понять, сколько денег освободится без содержания Вадима. Может быть, удастся даже немного отложить.
А может, и не удастся. Но это не важно. Главное — она больше не "удобная баба". Она просто женщина, которая имеет право на собственную жизнь.
Лариса допила чай и пошла спать. Завтра начнётся новая жизнь. Трудная, одинокая, но честная.
И этого было достаточно.