Марина Ивановна сидела на кухне съёмной квартиры, и чайник давно уже вскипел, но руки не поднимались заварить чай. На столе лежали квитанции — за свет, за газ, за интернет. Все на её имя. Впервые за тридцать пять лет замужества. Рядом стопка старых писем, которые она так и не решалась выбросить. Письма от дочери из университета, поздравительные открытки от коллег, счета из банка. Вся жизнь в этих бумажках.
А в голове снова и снова прокручивался тот день. День, когда к ней пришёл курьер с телевизором за двести тысяч рублей.
Было это два года назад, но до сих пор в груди сжимается что-то горячее и больное, когда вспоминает. Как будто кто-то ножом полоснул по самому нежному месту.
В молодости Марина работала бухгалтером на заводе. Вставала в пять утра, готовила завтрак мужу, собирала дочку в школу, бежала на работу. Потом магазины, готовка, стирка. Олег строил карьеру — сначала простой инженер, потом начальник отдела, потом заместитель директора. Говорил всегда одинаково, с этой своей особенной интонацией, будто читал доклад на производственном совещании:
— Марина Ивановна, семейное планирование требует системного подхода к накоплению средств.
Так он говорил даже дома. Даже когда просил передать соль. Дочка в детстве смеялась, подражала папе:
— Мама Ивановна, требуется срочное решение вопроса о покупке мороженого.
Марина улыбалась тогда. Думала — ну вот такой у неё муж, серьёзный, обстоятельный. Зато надёжный как скала.
Они копили. На всём экономили. Марина носила одно пальто семь лет, заново перешивала платья, покупала продукты только по скидкам. Мечтали о собственной квартире в Москве. О том, как будут встречать старость — в достатке, в покое, рядом друг с другом.
— Марина Ивановна, наши долгосрочные инвестиции в недвижимость обеспечат нам комфортную пенсию, — говорил Олег, пересчитывая деньги в заветной коробочке из-под печенья.
Она верила каждому слову. Думала — они одно целое, одна команда. Как в том фильме: "Семнадцать мгновений весны" — "Я помню чудное мгновенье, передо мной явилась ты". Только у них не мгновенье, а целая жизнь.
В две тысячи девятнадцатом что-то начало меняться. Олег стал задерживаться на работе, покупать новые рубашки, странно улыбаться, когда по телевизору показывали рекламу мебели или техники. Марина списывала на кризис среднего возраста. Ну мало ли, мужчина в пятьдесят пять лет, может, хочется ему почувствовать себя моложе.
Но тревога копилась. Как снег на крыше — сначала незаметно, а потом вдруг понимаешь, что вот-вот крыша рухнет.
Однажды ночью, когда Олег спал, Марина случайно нашла в его кошельке чеки. Много чеков. Доставка техники, мебель, ремонтные материалы. Все на какое-то чужое имя, на какой-то другой адрес. Она переписала адрес на бумажку и спрятала.
— Олег Михайлович, — спросила утром, стараясь говорить спокойно, — а кто такая Светлана Александровна Каримова?
Он поперхнулся кофе.
— Откуда ты знаешь это имя?
— Так отвечай.
— Коллега по работе. А что?
— Ничего.
Но что-то внутри оборвалось. Как струна на старой гитаре — дрогнула и лопнула.
А потом случился тот день.
Марина была дома одна, разбирала старые вещи в шкафу. Думала — может, что-то продать, денег всё равно мало. Дочка учится в институте, стипендия копеечная, приходится подкидывать. Олег последние месяцы какой-то рассеянный стал, то забудет передать деньги на продукты, то скажет, что премию не дали.
В два часа дня звонок в дверь. Марина открывает — стоит курьер с огромной коробкой. На коробке написано "Samsung" и какие-то цифры.
— Телевизор заказывали?
— Какой телевизор? Мы телевизор не заказывали.
— А адрес правильный? — курьер проверяет бумаги. — Улица Садовая, дом пятнадцать, квартира сорок два?
— Правильный, но мы ничего не заказывали.
— Странно. А плательщик — Олег Михайлович Соколов. Это ваш муж?
Марина почувствовала, как земля уходит из-под ног.
— Покажите документы.
Курьер протянул накладную. Там всё чётко написано: телевизор Samsung за двести тысяч рублей. Заказчик — Олег Михайлович Соколов. Адрес доставки — их квартира. Но внизу мелким шрифтом приписка: "При ошибке в адресе — доставить по адресу: улица Парковая, дом восемь, квартира сто двадцать три, Каримова С.А."
— Подождите, — прошептала Марина. — Я сейчас.
Она закрыла дверь и прислонилась к ней спиной. Сердце билось так громко, что казалось, соседи услышат. Двести тысяч рублей. За телевизор. А она вчера считала копейки, чтобы купить творог дочке.
Через час пришёл Олег. Увидел курьера с коробкой, лицо стало серым.
— Марина Ивановна, тут какая-то ошибка произошла в логистической цепочке доставки.
Даже сейчас, в такой момент, он говорил как робот.
— Олег, — сказала Марина тихо, — объясни мне. Очень медленно и очень честно. Что это за телевизор? И кто такая Светлана Каримова?
Он попытался улыбнуться:
— Марина Ивановна, давайте обсудим этот вопрос после того, как курьер уедет.
— Нет, — Марина вдруг почувствовала в себе силу, которой не знала раньше. — Говори сейчас. При свидетеле. Или я сама спрошу у курьера, что он знает про этот заказ.
Курьер стоял и смотрел то на Марину, то на Олега. Было видно, что ему неудобно, но деваться некуда.
— Так что, забираете телевизор или нет? Мне ещё пять заказов развозить.
— Забираю, — сказал Олег и потянулся к коробке.
— Не смей, — Марина схватила его за руку. — Ты мне сначала объясни, на какие деньги ты телевизор за двести тысяч покупаешь. У нас в заначке всего сто пятьдесят тысяч лежит. На квартиру коплено. А ты что, решил телевизор купить?
— Марина Ивановна, не устраивай сцен при посторонних.
— Устраиваю! — крикнула она. — И буду устраивать! Тридцать пять лет я молчала, соглашалась, терпела! Тридцать пять лет копила копейку к копейке, заплатки на заплатки ставила, чтобы лишний раз не купить новую кофту! А ты что, развлекаешься?
Олег посмотрел на курьера:
— Молодой человек, может, вы подождёте в подъезде?
— Не, — сказал курьер. — Мне документы нужно оформить. Либо забираете, либо отказываетесь.
— Говори, — повторила Марина. — Сейчас. Или клянусь тебе, я звоню в полицию и говорю, что ты украл наши семейные сбережения.
Олег вдруг сел на пол прямо в прихожей. Закрыл лицо руками.
— Я выиграл, — прошептал он.
— Что выиграл?
— В лотерею. Восемь месяцев назад. Три миллиона двести тысяч.
Марина почувствовала, как комната поплыла перед глазами. Она оперлась о стену.
— Три миллиона? Восемь месяцев назад?
— Да.
— И молчал?
— Да.
— Почему?
Олег поднял голову. На лице было выражение пойманного вора.
— Боялся.
— Кого? Меня?
— Ну да. Боялся, что ты захочешь всё потратить на ерунду.
Марина сначала не поняла, что он сказал. Потом как будто получила пощёчину.
— На ерунду? Я? Которая тридцать пять лет на себе экономила ради нашей квартиры?
— Марина Ивановна, ты не понимаешь. Я принял стратегическое решение об инвестировании выигрыша в недвижимость.
— На чьё имя?
— На имя моей сестры.
— Почему?
— Чтобы при разводе не делить.
Эти слова ударили её сильнее, чем физический удар. Марина медленно опустилась на пол рядом с мужем.
— При каком разводе? — прошептала она.
— Ну, на всякий случай. Мало ли что в жизни бывает.
— Ты купил квартиру. На три миллиона. На имя своей сестры. Чтобы я не получила при разводе.
— Марина Ивановна, это разумная финансовая стратегия.
— А телевизор этот для кого?
Олег молчал.
— Для кого, спрашиваю!
— Для Светы.
— Это кто такая?
— Женщина одна знакомая.
— Любовница?
— Ну да.
Курьер кашлянул:
— Послушайте, может, я всё-таки потом приеду? У вас тут семейные разборки.
— Нет, — сказала Марина, вставая с пола. — Вы останьтесь. Вы свидетель. — Она повернулась к мужу: — Ты тридцать пять лет жил со мной. Я стирала твоё бельё, готовила твою еду, рожала твоего ребёнка, недосыпала, когда ты болел. Копила деньги на нашу старость, отказывая себе во всём. А ты восемь месяцев назад выиграл три миллиона и купил квартиру для любовницы. Правильно я поняла?
— Не для любовницы. На имя сестры.
— А живёт кто?
Олег молчал.
— Живёт кто, спрашиваю!
— Света.
Марина вдруг рассмеялась. Странным, истерическим смехом.
— Ясно. А этот телевизор за двести тысяч тоже для неё?
— Да.
— Понятно. — Марина подошла к курьеру: — Молодой человек, этот телевизор заказан на деньги, украденные у меня. Забирайте его обратно.
— Как это украденные? — возмутился Олег. — Я выиграл честно!
— Честно? — Марина повернулась к нему. — Честно это когда муж восемь месяцев врёт жене? Честно это когда тратит общие деньги на любовницу? А я что, дура, не знаю закон? Всё, что нажито в браке, — общее имущество!
— Марина Ивановна, не кричи.
— Кричу! Буду кричать! — Она действительно кричала теперь во весь голос. — Я всю жизнь молчала! Терпела твои лекции про "системный подход"! Слушала, как ты объясняешь мне, сколько денег на что тратить! А сама себе даже новые туфли не покупала, потому что "Марина Ивановна, семейный бюджет не предусматривает трат на модную обувь"!
Она задыхалась от ярости и боли.
— Знаешь что самое обидное? Не то, что ты меня обманул. Не то, что завёл любовницу. А то, что ты думал, будто я такая дура, что не замечу. Что промолчу. Что стерплю. Как всегда стерпела.
— Я не думал, что ты дура, — тихо сказал Олег.
— Думал. Иначе бы не врал восемь месяцев. — Марина повернулась к курьеру: — Увозите телевизор. И передайте этой Светлане, что подарок от женатого мужчины ей не достанется.
— Но оплата уже прошла, — растерялся курьер.
— Деньги верните. Или я в суд подам на вашу компанию за соучастие в мошенничестве.
Курьер посмотрел на Олега:
— Вы согласны на возврат?
— Нет, — сказал Олег.
— Да, — сказала Марина. — И я жена. И я не давала согласия на эту покупку. А согласие жены на крупные траты обязательно по закону.
Она блефовала, но курьер поверил.
— Ладно, забираю обратно. Оформляйте возврат.
Когда курьер ушёл, они остались сидеть на кухне друг против друга. Олег смотрел в стол. Марина — на него.
— Что дальше? — спросила она.
— Не знаю.
— Я знаю. Развод.
— Марина Ивановна, давай обсудим ситуацию спокойно. Возможно, мы сможем найти компромиссное решение.
— Нет, — сказала Марина. — Я уже нашла решение. Развод. Раздел имущества. И пусть твоя сестра объясняет в суде, откуда у неё деньги на квартиру в три миллиона.
Олег вдруг начал плакать. Не красиво, в голос, как ребёнок.
— Я не хотел тебя обижать. Просто хотел подстраховаться.
— От чего подстраховаться? От меня?
— От жизни.
— А я, по-твоему, не часть твоей жизни?
Он молчал.
— Собирай вещи, — сказала Марина. — К своей Светлане. Или к сестре. Мне всё равно.
Развод растянулся на полгода. Олег пытался доказать, что квартира на сестру оформлена законно, что это подарок, а не покупка на общие деньги. Но Марина наняла хорошего адвоката. Выяснилось, что сестра вообще не знала про "подарок" — Олег просто использовал её паспорт. Когда началось судебное разбирательство, сестра испугалась и продала квартиру, скрывшись с деньгами.
Олег остался ни с чем. Светлана его бросила, как только узнала, что денег больше не будет. Он пытался вернуться.
— Марина Ивановна, я понял свои ошибки. Давай начнём всё с чистого листа.
— Нет.
— Но мы же тридцать пять лет прожили вместе.
— Прожили. И что?
— Значит, что-то же между нами было.
Марина посмотрела на него долго и внимательно. Этот человек, с которым она делила постель тридцать пять лет. Отец её дочери. Мужчина, ради которого она отказывала себе в малейших удовольствиях.
— Было, — согласилась она. — Я любила. А ты терпел.
— Это неправда.
— Правда. Если бы любил, не смог бы врать восемь месяцев. Не смог бы тратить деньги на другую женщину. Не думал бы о разводе, когда выиграл деньги.
— Я думал о будущем.
— О своём будущем. Без меня.
Сейчас, два года спустя, Марина живёт в съёмной однокомнатной квартире на окраине Москвы. Работает в небольшой фирме, ведёт бухгалтерию. Денег немного, но хватает. Дочь закончила институт, вышла замуж, живёт своей жизнью. Навещает маму, но редко.
Олег пытается наладить отношения, звонит, просит встретиться. Марина не отвечает на звонки. Один раз он подкараулил её возле работы.
— Марина Ивановна, мне плохо без тебя. Я не справляюсь с бытовыми вопросами.
— Найми домработницу.
— Это не то. Мне нужна ты.
— Поздно.
— Почему поздно? Мы ещё не старые.
— Потому что я уже не та женщина, которая будет терпеть твои "системные подходы" и "стратегические решения". Которая будет экономить на себе ради наших "общих" целей, пока ты втайне тратишь деньги на любовниц.
— У меня больше нет никого.
— И у меня нет. И знаешь что? Мне хорошо одной.
Это была правда. Впервые за пятьдесят семь лет Марина жила так, как хочется ей самой. Покупала те продукты, которые любила. Смотрела те фильмы, которые нравились. Ходила в театр — раньше Олег считал это тратой денег на "малоэффективные культурные мероприятия".
Конечно, было одиноко. Особенно вечерами, когда приходишь с работы, а дома тишина. Никто не спросит, как дела, не расскажет про свой день. Но было и спокойно. Никто не объяснял, что она неправильно готовит кашу или неэкономно расходует электричество.
Она потеряла три миллиона рублей, которых у неё никогда и не было. Потеряла мужа, который оказался чужим человеком. Потеряла мечту о достойной старости в собственной квартире.
Но нашла себя. Женщину, которая может сказать "нет". Которая может жить для себя, а не для кого-то ещё.
В пятьдесят семь лет это поздно. Но не слишком поздно.
Чайник снова закипел. На этот раз Марина встала и заварила чай. Крепкий, как любила. Олег всегда говорил, что крепкий чай вреден для сердечно-сосудистой системы.
А теперь можно пить какой хочешь.