— Марина, немедленно переписывай квартиру на моего сына! — свекровь ворвалась в нашу спальню без стука, размахивая какими-то бумагами. Её лицо пылало праведным гневом, а в глазах плясали злые огоньки.
Я проснулась от этого крика и села в постели, пытаясь понять, что происходит. Рядом со мной Андрей натянул одеяло на голову, делая вид, что спит. Типичное поведение моего мужа — прятаться, когда его мать устраивает очередную сцену.
Валентина Петровна стояла в дверях нашей спальни в своём любимом халате с павлинами, который она носила уже лет десять. В руках у неё были документы — я сразу узнала папку из нотариальной конторы.
— О чём вы говорите? — спросила я, стараясь сохранять спокойствие, хотя внутри всё кипело от возмущения. Свекровь в нашей спальне в семь утра — это было слишком даже для неё.
— Не прикидывайся дурочкой! — свекровь подошла ближе и бросила папку на кровать. — Я всё знаю! Вчера встретила Клавдию Михайловну из нотариальной конторы. Она мне рассказала, что ты оформила наследство своей бабушки только на себя! Квартиру в центре города!
Теперь всё встало на свои места. Моя бабушка Софья Ивановна ушла из жизни три месяца назад, оставив мне в наследство свою двухкомнатную квартиру. Я действительно оформляла документы и не считала нужным обсуждать это со свекровью. Это было моё личное дело, моё наследство от моей родной бабушки.
— Валентина Петровна, это квартира моей бабушки. Она завещала её мне, — я старалась говорить спокойно, хотя руки дрожали от негодования.
— Твоей бабушки! — передразнила свекровь. — А ты теперь кто? Ты жена моего сына! Всё, что твоё — это семейное! А семья — это прежде всего Андрюша! Он мужчина, глава семьи!
Андрей под одеялом не шевелился. Я знала, что он не спит — по напряжённой спине было видно, что он слушает каждое слово.
— Андрей, — позвала я его. — Может, ты что-нибудь скажешь?
Он медленно сел, потирая глаза, изображая, что только проснулся.
— Мам, Марин, давайте не будем ссориться с утра, — пробормотал он. — Может, обсудим всё спокойно за завтраком?
— Что тут обсуждать! — взвилась свекровь. — Твоя жена получила квартиру стоимостью в несколько миллионов и молчит! Прячет от семьи! А если вы разведётесь? Она уйдёт с квартирой, а ты останешься ни с чем!
Эти слова были как удар под дых. Мы с Андреем женаты пять лет, и свекровь постоянно намекала на возможный развод, словно это было неизбежно.
— Мы не собираемся разводиться, — твёрдо сказала я.
— Все так говорят! — свекровь села на край кровати, не спрашивая разрешения. — А потом бац — и мужчина остаётся на улице! Я это уже проходила с отцом Андрюши. Думала, любовь до гроба, а он ушёл к молодой секретарше. Хорошо, что я успела переписать нашу квартиру на себя до развода!
Я знала эту историю. Свекровь рассказывала её при каждом удобном случае, оправдывая свою патологическую жадность и недоверие к людям.
— Валентина Петровна, квартира бабушки — это память о ней. Я не собираюсь её продавать или как-то использовать против Андрея.
— Память! — фыркнула свекровь. — Память можно хранить в фотографиях! А квартира — это недвижимость! Это деньги! И эти деньги должны принадлежать моему сыну!
Она повернулась к Андрею:
— Сынок, ты же понимаешь, что я права? Жена должна доверять мужу! Если она тебя любит, то переоформит квартиру на тебя без разговоров!
Андрей замялся. Я видела, как он мечется между желанием угодить матери и пониманием, что её требования неразумны.
— Мам, ну это же наследство Марины... — начал он неуверенно.
— Вот! — свекровь вскочила с кровати. — Вот до чего она тебя довела! Ты даже защищать свои интересы не можешь! Она тебя под каблук загнала!
Я встала с кровати и надела халат. Больше не было смысла лежать и слушать эти обвинения.
— Валентина Петровна, давайте закончим этот разговор. Квартира останется оформленной на меня. Это было желание моей бабушки, и я его уважаю.
Свекровь подошла ко мне вплотную. От неё пахло валерьянкой и вчерашним борщом.
— Ах так? Значит, ты решила показать свой характер? Хорошо! Тогда знай — если ты не переоформишь квартиру на Андрея в течение недели, я приму меры!
— Какие меры? — спросила я, стараясь не показывать, как меня задели её слова.
— У меня есть свои методы! — загадочно произнесла свекровь. — Андрюша, одевайся! Поедешь со мной к нотариусу. Нужно узнать, как правильно оформить дарственную.
Андрей растерянно посмотрел на меня, потом на мать.
— Мам, может, не надо так сразу...
— Сразу? — свекровь theatrical взмахнула руками. — Три месяца прошло с момента смерти её бабки! Три месяца она скрывала от нас квартиру! Это предательство!
Она развернулась и вышла из спальни, громко хлопнув дверью.
Мы остались вдвоём. Андрей сидел на кровати, уставившись в пол.
— Ты действительно не сказала мне про квартиру? — тихо спросил он.
— Андрей, я не скрывала. Просто не считала нужным обсуждать каждый шаг оформления наследства. Ты же знал, что бабушка оставила мне квартиру.
— Знал, но... Мама права в одном — мы семья. Нужно было посоветоваться.
— Посоветоваться о чём? О том, как оформить то, что мне завещала моя бабушка?
Он встал и начал одеваться.
— Марин, ты же знаешь маму. Она не отстанет. Может, действительно лучше переоформить на меня? Формально. Мы же всё равно семья.
Я не могла поверить своим ушам.
— Ты серьёзно?
— Ну что тут такого? Квартира как была наша, так и останется. Просто мама успокоится.
— Наша? Андрей, это квартира моей бабушки! Она хотела, чтобы она была у меня!
— Но мы же муж и жена! Какая разница, на ком она оформлена?
Я поняла, что он искренне не видит проблемы. Для него переписать квартиру стоимостью в несколько миллионов было простой формальностью.
— Если нет разницы, то пусть остаётся на мне, — сказала я.
Андрей надел рубашку и повернулся ко мне.
— Марина, прошу тебя, подумай. Мама может сделать нашу жизнь невыносимой. Ты же знаешь, на что она способна.
О да, я знала. За пять лет брака Валентина Петровна устраивала скандалы по любому поводу. То ей не нравилось, как я готовлю борщ. То я неправильно глажу рубашки Андрея. То я слишком много трачу на продукты. Но требование переписать квартиру — это был новый уровень наглости.
— Андрей, твоя мама не имеет никакого права требовать моё наследство.
— Она моя мать! — вспылил он. — И она желает мне добра!
— Добра? Она хочет контролировать всё в нашей жизни!
— Не преувеличивай!
Мы стояли друг напротив друга, и я вдруг ясно увидела, что передо мной не мой муж, а маменькин сынок, который никогда не сможет пойти против воли своей матери.
В течение следующих дней свекровь развернула настоящую войну. Она приходила каждый день, иногда по несколько раз. Приносила вырезки из газет о мошенничестве с недвижимостью. Рассказывала истории о женщинах, которые обманули своих мужей. Плакала, говорила, что я разрушаю семью.
Андрей становился всё более угрюмым. Он перестал разговаривать со мной, отвечал односложно, спал на диване в гостиной.
На четвёртый день свекровь применила тяжёлую артиллерию. Она пришла не одна, а с какой-то женщиной лет пятидесяти, одетой в строгий костюм.
— Знакомься, Марина, — торжественно произнесла свекровь. — Это Лидия Александровна, психолог. Она специализируется на семейных проблемах.
Я опешила. Психолог? Свекровь привела психолога?
— Здравствуйте, Марина, — женщина протянула мне руку. — Валентина Петровна рассказала мне о вашей ситуации. Я думаю, мы можем найти решение, которое устроит всех.
— Какой ситуации? — я была в шоке от происходящего.
— Ну, о проблеме с доверием в вашей семье, — мягко сказала психолог. — Валентина Петровна очень переживает, что вы не доверяете своему мужу.
— Я доверяю своему мужу!
— Тогда почему вы не хотите оформить совместную собственность? — вкрадчиво спросила Лидия Александровна.
Я поняла, что это не психолог, а подруга свекрови, которую она привела для давления.
— Простите, но я не нуждаюсь в консультации психолога. И обсуждать свои семейные дела с посторонними не намерена.
— Вот! — воскликнула свекровь. — Вот видите, Лидия Александровна? Она агрессивна! Она не идёт на контакт!
— Действительно, я вижу признаки защитной агрессии, — кивнула лже-психолог. — Марина, вы росли в неполной семье?
— Что? При чём здесь это?
— Просто часто девочки, выросшие без отца, имеют проблемы с доверием к мужчинам...
Это было последней каплей.
— Уходите. Обе. Немедленно.
— Ах так! — свекровь побагровела. — Андрюша! Иди сюда!
Андрей появился из кухни. По его виду было понятно, что он всё слышал.
— Сынок, твоя жена выгоняет меня из дома! Меня, твою мать!
Андрей посмотрел на меня, потом на мать.
— Марин, может, не надо так резко...
— Андрей, твоя мать привела в наш дом постороннего человека, чтобы давить на меня. Это переходит все границы!
— Лидия Александровна — профессиональный психолог! — возмутилась свекровь. — Она хотела помочь!
— Мне не нужна её помощь!
Лидия Александровна встала.
— Я вижу, что вы не готовы к диалогу. Валентина Петровна, думаю, нам лучше уйти.
Они ушли, but свекровь на пороге обернулась:
— Это не конец, Марина! Я не позволю тебе обманывать моего сына!
Вечером Андрей попытался поговорить со мной.
— Марин, мама перегибает палку, я понимаю. Но может, нам стоит найти компромисс?
— Какой компромисс? Отдать половину квартиры?
— Ну или оформить на нас двоих...
— Андрей, это квартира моей бабушки. Она умерла всего три месяца назад. Это всё, что от неё осталось. И твоя мать хочет, чтобы я отдала это просто так?
— Не просто так! Мы же семья!
— Если мы семья, то почему твоя мать не уважает меня? Почему она врывается в нашу спальню, приводит каких-то людей, устраивает скандалы?
Андрей молчал.
— Знаешь что? — продолжила я. — Если ты считаешь, что твоя мать права, то у нас действительно проблемы. Но не с квартирой, а с нашим браком.
На следующее утро я проснулась от звука входной двери. Андрей уже ушёл на работу. Я вышла в коридор и обомлела — там стояла свекровь с каким-то мужчиной в форме.
— Это участковый, — торжественно объявила она. — Он хочет поговорить с тобой о незаконном завладении имуществом!
Участковый, молодой парень лет двадцати пяти, выглядел смущённым.
— Здравствуйте. Гражданка Петрова обратилась с заявлением...
— О чём заявление? — я старалась сохранять спокойствие, хотя внутри всё кипело.
— О том, что вы незаконно завладели квартирой, которая должна принадлежать её сыну.
— Это наследство от моей бабушки! У меня есть все документы!
— Можно взглянуть?
Я принесла папку с документами. Участковый бегло просмотрел их.
— Всё в порядке. Гражданка Петрова, здесь нет состава преступления. Наследство оформлено законно.
— Но она скрыла это от мужа! — возмутилась свекровь. — Это мошенничество!
— Это не мошенничество, — устало сказал участковый. — Гражданка имеет право не информировать родственников о своём имуществе.
Он повернулся ко мне:
— Извините за беспокойство.
Когда он ушёл, свекровь осталась стоять в коридоре.
— Не думай, что ты победила! У меня ещё есть козыри!
— Валентина Петровна, хватит! Вы переходите все границы!
— Границы? — она рассмеялась. — Какие границы могут быть в семье? Ты украла у моего сына квартиру!
— Я ничего не крала! Это моё наследство!
— Которое ты должна была отдать мужу! Любящая жена так бы и сделала!
— А любящая свекровь не устраивала бы такой цирк!
Она подошла ко мне вплотную.
— Знаешь что я тебе скажу? Ты никогда не любила моего сына. Ты вышла за него, чтобы обеспечить себе спокойную жизнь. А теперь, получив квартиру, showing твоё истинное лицо!
— Уходите. Сейчас же.
— Уйду. Но это не конец!
Вечером пришёл Андрей. Он был бледный и растерянный.
— Марина, мама сказала, что вызывала участкового?
— Да. Твоя мать написала заявление, что я украла квартиру.
— Она... она перегнула палку. Я поговорю с ней.
— Поговоришь? Андрей, твоя мать ведёт настоящую войну против меня! И ты просто будешь с ней говорить?
— А что я должен делать?
— Защитить свою жену! Сказать матери, чтобы она прекратила это безумие!
— Но она моя мать...
— А я твоя жена! Или уже нет?
Андрей сел на диван и обхватил голову руками.
— Марин, я не знаю, что делать. С одной стороны мама, с другой — ты. Я разрываюсь.
— Ты не должен разрываться. Ты должен был с самого начала сказать своей матери, что это не её дело.
— Но она думает, что защищает мои интересы...
— Нет, Андрей. Она защищает свои интересы. Свой контроль над тобой. И над нашей семьёй.
Мы проговорили до глубокой ночи. Андрей признал, что его мать не права, но не мог набраться смелости противостоять ей. Он предложил компромисс — оформить квартиру так, чтобы в случае моей смерти она переходила к нему. Я отказалась. Это было принципиально.
На следующий день случилось неожиданное. Мне позвонила мама Андрея и сказала, что хочет встретиться. Без Андрея. В кафе.
Я пришла. Она уже сидела за столиком, перед ней стояла чашка чая.
— Спасибо, что пришла, — сказала она неожиданно спокойно.
Я села напротив, ожидая очередной атаки.
— Марина, давай поговорим откровенно. Женщина с женщиной.
— Хорошо.
— Я знаю, что ты меня не любишь. И я тебя, честно говоря, тоже. Но у нас есть общее — Андрей.
Я кивнула.
— Он мой единственный сын. Я растила его одна после того, как муж ушёл. Вложила в него всю свою жизнь. И теперь боюсь потерять.
— Валентина Петровна, я не собираюсь забирать у вас сына.
— Но ты уже забираешь. Эта квартира — она создаст между вами неравенство. Ты будешь богаче его. А мужчина не может быть слабее женщины в семье.
— Это стереотипы. Мы живём в двадцать первом веке.
— Стереотипы, которые работают. Андрей начнёт чувствовать себя неполноценным. Начнёт искать утешение на стороне. Найдёт женщину, которая будет смотреть на него снизу вверх.
— Вы так низко цените своего сына?
Она вздохнула.
— Я реалистка. Знаю своего сына. Он слабый. Ему нужно чувствовать себя главным. Иначе он сломается.
— И поэтому я должна отдать ему квартиру?
— Не отдать. Разделить. Оформить на вас двоих. Это будет справедливо.
Я смотрела на неё и впервые видела не злобную свекровь, а испуганную женщину, которая боится остаться одна.
— Валентина Петровна, эта квартира — последняя память о моей бабушке. Она хотела, чтобы она была у меня. Только у меня. Это было её последнее желание.
— Мёртвые не имеют желаний, — жёстко сказала свекровь. — А живые должны думать о будущем.
— Моё будущее — это моё дело.
Она встала.
— Я предупредила тебя. Когда Андрей уйдёт к другой, не говори, что я не предупреждала.
— Если он уйдёт из-за квартиры, значит, он не стоил моей любви.
Свекровь усмехнулась.
— Посмотрим, как ты запоёшь, когда останешься одна в своей драгоценной квартире.
Она ушла, оставив меня одну. Я сидела в кафе и думала. Может, она права? Может, я действительно создаю проблему из ничего?
Но потом я вспомнила бабушку. Как она говорила мне перед смертью: «Маринка, я оставляю тебе квартиру. Только тебе. Это твоя опора в жизни. Не отдавай её никому. Даже мужу. Особенно если его мать будет требовать. Помни — это твоё».
Бабушка словно предвидела эту ситуацию.
Вечером я пришла домой решительно настроенная поговорить с Андреем окончательно. Но дома меня ждал сюрприз. За столом сидели Андрей, его мать и... нотариус.
— А вот и она! — воскликнула свекровь. — Присаживайся, Марина. Елена Сергеевна, объясните ей.
Нотариус, женщина лет сорока, looked неловко.
— Здравствуйте. Меня попросили разъяснить правовые аспекты...
— Какие аспекты? — я села, стараясь сохранять спокойствие.
— Видите ли, в случае развода квартира, полученная в наследство, остаётся личной собственностью наследника. Но если оформить её как совместную собственность супругов, то при разводе она делится пополам.
— Мы не собираемся разводиться, — сказала я.
— Никто не собирается! — подхватила свекровь. — Но подстраховаться нужно! Для Андрюши!
Я посмотрела на мужа. Он сидел, уставившись в стол.
— Андрей, ты согласен с этим цирком?
Он поднял глаза.
— Марин, может, мама права? Давай оформим совместную собственность, и вопрос будет закрыт.
Это был переломный момент. Я поняла, что он окончательно выбрал сторону матери.
— Елена Сергеевна, — обратилась я к нотариусу, — скажите, а если я подарю квартиру мужу, он может потом подарить её своей матери?
Нотариус кивнула:
— Теоретически да. Если квартира станет его собственностью, он может распоряжаться ею по своему усмотрению.
Я посмотрела на свекровь. Она старалась сохранять невозмутимое выражение лица, но в глазах мелькнуло торжество.
— Вот, значит, как. Всё понятно.
Я встала.
— Елена Сергеевна, спасибо за консультацию. Валентина Петровна, Андрей, у меня есть для вас новости. Я не буду переоформлять квартиру. Ни на Андрея, ни на нас обоих. Она останется моей. И это окончательное решение.
— Ты пожалеешь об этом! — вскричала свекровь.
— Возможно. Но это будет моё сожаление.
Я пошла в спальню и начала собирать вещи. Андрей прибежал за мной.
— Марина, ты что делаешь?
— Уезжаю. К себе. В бабушкину квартиру.
— Но... это же наш дом!
— Нет, Андрей. Это дом твоей матери. Она здесь хозяйка. Она решает, как нам жить, что нам делать. А я больше не хочу так жить.
— Марин, не уходи! Давай поговорим!
— Мы говорили. Много раз. Но ты не слышишь меня. Ты слышишь только свою мать.
Я собрала самое необходимое в сумку.
— Марина, если ты уйдёшь сейчас, это будет конец!
Я остановилась в дверях.
— Андрей, это уже конец. Закончилось в тот момент, когда ты не защитил меня от своей матери. Когда ты выбрал её, а не меня.
— Я не выбирал!
— Выбирал. Каждый раз, когда молчал при её нападках. Каждый раз, когда просил меня уступить. Каждый раз, когда говорил «это же моя мать».
Я ушла. Свекровь стояла в коридоре с торжествующим видом.
— Вот и показала своё истинное лицо! Бросаешь мужа из-за квартиры!
— Нет, Валентина Петровна. Я ухожу от мужа, который позволяет своей матери унижать его жену.
В бабушкиной квартире было тихо и спокойно. Я бродила по комнатам, вспоминая бабушку. Она была мудрой женщиной. Она знала, что говорила, когда просила не отдавать квартиру никому.
Первую неделю Андрей звонил каждый день. Просил вернуться. Говорил, что поговорил с матерью, что она больше не будет вмешиваться. Я не верила.
На второй неделе позвонила свекровь.
— Довольна? Разрушила семью!
— Валентина Петровна, это вы разрушили нашу семью своим вмешательством.
— Я хотела защитить сына!
— От кого? От жены, которая его любила?
— Которая любила? Любящая жена не бросает мужа!
— А любящий муж не позволяет унижать жену.
Она бросила трубку.
Прошёл месяц. Андрей приехал к бабушкиной квартире. Я впустила его. Он похудел, выглядел уставшим.
— Марина, я понял свою ошибку. Мама была не права. Я был не прав. Прости меня.
— Андрей, дело не в квартире. Дело в том, что ты не смог защитить нашу семью от вмешательства твоей матери.
— Я понимаю. Я готов измениться. Мы можем снять отдельную квартиру. Жить отдельно от мамы.
— А она согласна?
Он помялся.
— Она... она против. Но я настою.
— Настоишь? Андрей, ты не смог настоять на том, чтобы она не лезла в вопрос с наследством. Как ты настоишь на отдельном жилье?
— Я буду стараться!
— Стараться недостаточно. Нужно действовать. А ты не можешь. Потому что ты до сих пор маленький мальчик, который боится расстроить маму.
Он ушёл подавленный.
Через две недели я получила письмо от свекрови. Она писала, что я разрушила жизнь её сына, что он страдает, что если я имею хоть каплю совести, то вернусь и выполню свой долг жены.
Я не ответила.
Прошло три месяца. Я начала новую жизнь в бабушкиной квартире. Устроилась на новую работу, занялась ремонтом. Квартира преображалась, наполнялась новой жизнью, оставаясь при этом хранительницей памяти о бабушке.
И вот однажды раздался звонок в дверь. Я открыла. На пороге стоял Андрей. Но не один. С ним была девушка.
— Марина, это Оля. Мы... мы встречаемся.
Я почувствовала укол, но не показала этого.
— Рада за вас.
— Я пришёл забрать свои вещи. И... поговорить о разводе.
— Хорошо. Проходите.
Они вошли. Оля выглядела неловко. Она была моложе меня, симпатичная, скромная.
— Я соберу вещи, — сказал Андрей и пошёл в комнату.
Мы остались с Олей вдвоём.
— Марина, мне неловко...
— Не стоит. Это жизнь.
— Андрей много рассказывал о вас. О ситуации с квартирой.
— И что он рассказывал?
— Что вы были правы. Что его мать перегибала палку. Что он должен был защитить вас.
Я удивилась такой откровенности.
— Но он не защитил.
— Да. И теперь жалеет об этом.
Андрей вернулся с сумкой.
— Всё. Марин, насчёт развода...
— Я не буду препятствовать. Подавай документы.
— И... квартира остаётся тебе. Я не имею на неё никаких претензий.
— Знаю.
Они ушли. Я осталась одна в бабушкиной квартире. Было грустно, но и спокойно. Я сделала правильный выбор. Сохранила не только квартиру, но и достоинство.
Через полгода я узнала от общих знакомых, что Андрей и Оля поженились. Живут с его матерью. Оля, оказывается, сирота, у неё нет никакого имущества. Идеальная невестка для Валентины Петровны — полностью зависимая и безропотная.
А я? Я живу в бабушкиной квартире. Одна, но свободная. Иногда грустно, но я не жалею. Бабушка была права — эта квартира стала моей опорой. Не только материальной, но и моральной. Она помогла мне понять, что я достойна уважения. Что я не должна жертвовать собой ради чужих амбиций.
Недавно я встретила Андрея в магазине. Он выглядел уставшим, постаревшим.
— Как ты? — спросил он.
— Хорошо. А ты?
— Нормально. Мама болеет. Оля ухаживает за ней.
— Передавай выздоравливать.
— Передам. Марин... Я хотел сказать... Прости меня. За всё.
— Я простила, Андрей. Давно.
— Я был дураком. Потерял тебя из-за маминых амбиций.
— Нет, Андрей. Ты потерял меня из-за своей слабости.
Он кивнул и ушёл. А я вернулась в бабушкину квартиру. Мой дом. Мою крепость. Место, где я могу быть собой. Место, за которое я боролась и победила.