Понимал, что ждут последствия.
В октябре 2024 года бывший российский футболист Владислав Радимов дал большое интервью обозревателям «СЭ» Юрию Голышаку и Александру Кружков в рамках нашей рубрики «Разговор по пятницам». В отрывке ниже — рассказ Радимова о драке на вокзале, мошенниках и любимой книге.
Мошенники
— Писали про ваш конфликт на Московском вокзале с каким-то гражданином. Что произошло?
— Я в «Зените-2» работал. После игры возвращались в Питер на «Сапсане». Тренерскому штабу билеты взяли в вагон-ресторан. Туда зашел подвыпивший чудак. Сначала всех расспросами изводил. Потом так поднабрался, что начал хамить, задираться.
— А вы?
— Я бы вломил разочек, честно. Ему бы не помешало. Но прекрасно понимаю: если позволю себя спровоцировать, сяду, как Мамаев и Кокорин. Мне это надо?
А на вокзале Настя встречает. Сажусь к ней в машину, минут через пять открываю в телефоне новости и вижу заголовок: «Радимов подрался на вокзале». Настя в шоке: «Когда успел?» — «Да кому ты веришь? Теперь повсюду камеры. Если бы драка реально была, ее бы сразу в интернет выложили».
— С мошенниками в наше время жизнь сводила всякого. Как было у вас?
— Я в Сочи на учебе. Звонок через Telegram. На экране лицо Матыцина, тогда еще министра спорта. «Здравствуйте! — слышу в трубке. — Это помощник Олега Васильевича. Сейчас он занят, я по его поручению...» Начинает рассказывать, куда и зачем мне нужно срочно перевести деньги. Диктует адрес.
— Неужели поверили?
— Когда читал похожие истории, думал — как можно повестись на это разводилово? Что за дураки? А в итоге сам чуть не лопухнулся. Тебя застают врасплох, плюс первая мысль: мы же в Сочи по линии Олимпийского университета, учимся — значит, министр спорта не просто так звонит. А дальше какое-то зомбирование.
— Сколько денег пытались выманить?
— До конкретной суммы не дошло. «Помощник» сказал — надо пойти туда-то, там объяснят, что и как. Задурил голову, я был уже на все согласен. Боюсь предположить, чем бы закончилось, если бы не Женечка Тарасова. Смотрю — идет мне навстречу. Вот такой звонок, говорю. Она меняется в лице: «Ты что?! Это мошенники! Я сама в прошлом году 700 тысяч перевела. Вернула чудом».
Книжка
— Несколько лет назад на вас большое впечатление произвела биография Гвардьолы. А из последних книжек?
— В самолете, возвращаясь из Португалии, с удовольствием перечитал «Маленького принца». Особенно запала в душу строчка: «Вы красивые, но пустые. Ради вас не захочется умереть». Каждый раз ее вспоминаю, когда на телевидение прихожу.
— ???
— Я не хочу быть пустым. Но и нудными тактическими заумностями никого грузить не собираюсь. Полуфланги, контрпрессинг, xG... На мой взгляд, нужно доступным языком объяснять, что происходит на поле. Тогда ты действительно будешь интересен зрителю. И кто-то, возможно, даже захочет за тебя умереть.
— Что в Португалии делали?
— По просьбе руководства просматривал сыновей Данни, Бернарду и Франсишку. Они близнецы, 2004 года рождения, в свое время тренировались в академии «Зенита».
— До папы по таланту, судя по всему, недотягивают?
— К сожалению. Но ребята неплохие, играют за «Маритиму».
— Данни там спортивный директор. Как прошла ваша встреча?
— До Мадейры я добирался почти сутки, с тремя пересадками — в Стамбуле, Риме и Лиссабоне. В десять вечера наконец приземлился. Мигель в аэропорту спрашивает: «Ну что — в ресторан? Или сразу в ночной клуб?» А я мертвый. Говорю: «Вези в гостиницу и часов двадцать меня не трогай. Буду отсыпаться».
— Чем Петербург лучше Москвы, объективно?
— Это трудно объяснить словами. Надо прочувствовать. Розенбаум точно сформулировал: «Коль мне выпало питерцем быть, никогда Москва не станет родной...»
Я в разных городах пожил. Очень люблю Самару. С Москвой тоже многое связано, она мне дорога. Комфортно чувствую себя и в Испании. Помню, ребята из «Сарагосы» говорили: «Русский, как хорошо! У нас лето круглый год, ни снега, ни слякоти, не надо машину постоянно мыть».
— Что отвечали?
— «Да ничего вы не понимаете. Задолбало ваше солнце! Соскучился по русской зиме. Хочу заехать на мойку на грязной машине, помыть ее, кайфануть...» И вообще не представляю себя вне Ленинграда. Часто называю его именно так. В 1991-м город переименовали, но для меня он все равно остается Ленинградом. Каждый раз, когда выхожу из поезда на Московском вокзале, выдыхаю облегченно: «Какое счастье! Я дома!»