Строительная компания «Дом на века», в которой Люба Иволгина работала помощницей директора, позорно обанкротилась год назад. В то время Любе еще не было тридцати. Сейчас у «тридцатника» вырос маленький удручающий хвостик. Директор компании и одновременно будущий муж, с которым Люба собиралась строить семью – тоже на века! – растворился в мировом эфире.
Люба посчитала, что жизнь рухнула. Она перестала верить в хорошее, дышать полной грудью. Забросила дела и надолго выпала из жизни, сетуя на судьбу, у которой оказался неожиданно пакостный характер. В таком плачевном состоянии духа новую работу найти никак не получалось, и в конце концов добрая подруга Нина Варламова, владелица кафе «Пастель», пригласила Любу к себе на должность администратора.
Кафе было милым местечком в северной части города. Больше всего Любе нравилась открытая летняя веранда. Крохотный столик в уголке, не особо подходивший для гостей, она закрепила за собой и именно за ним просматривала документы, вела расчеты и переписывалась с поставщиками. Ветер трепал ее волосы, мухи залетали в стакан попробовать лимонада.
Человек, который перевернул Любину жизнь, появился на пороге кафе в начале мая. Лет сорока, одетый в брюки и рубашку-поло, он держал в руках тощий кожаный портфель, с которым, как позже выяснилось, никогда не расставался.
Первым делом новый посетитель напористо спросил у менеджера:
- В вашем меню есть оладьи?
- Да, вот, - заторопился тот, раскрывая книжицу и тыча пальцем в одну из фотографий. – Оладьи на кефире. Но мы подаем их только до двенадцати дня, на завтрак. С клубничным соусом и…
- Прошу сделать для меня исключение и приготовить оладьи сейчас, - перебил незнакомец. – Впредь я буду приходить строго в одиннадцать.
«Надо же, какой фон-барон! – усмехнулась Люба. – Подать сюда оладьи!» Его надменный нос, профессорские очки и блуждающая улыбка отчего-то заворожили её.
Менеджер распрямил плечи и сделал глубокий вдох. Люба знала, что сейчас последует отказ - порядок есть порядок. Она быстро встала и, отозвав работника, шепнула, что приготовит оладьи сама. Шеф-повара в «Пастели» не было, все блюда привозили готовыми, на кухне их лишь разогревали. Оладьи и яичница являлись, собственно, единственным исключением.
Люба надела фартук, шапочку и принялась за дело. Готовила она весело и споро. Почему-то ей очень хотелось угодить «профессору». Оладьями тот остался доволен и с тех пор действительно стал приходить каждый день ровно в одиннадцать. Не являлся только по воскресеньям. Тогда и Люба стала брать по воскресеньям выходной. В остальные дни она исправно выпекала для него оладьи – две порции толстеньких и при этом нежных кругляшек, которые буквально таяли во рту.
«Профессор» уничтожал их практически не глядя, но с большим аппетитом, запивая большой кружкой черного кофе. Целый час с одиннадцати до полудня сидел он, уткнувшись в большой блокнот на пружинках, и что-то писал бисерным почерком. Любе удалось заметить, что все страницы испещрены математическими формулами, а значит, она угадала – он человек учёный.
Она и сама не могла бы объяснить, почему он ей так нравился. Ей нравилось в нём буквально всё – его осанка, его улыбка, голос, даже этот самый бисерный почерк.
Иногда он снимал очки и смотрел прямо на неё. Вернее, сквозь неё мечтательным мальчишеским взглядом. Люба могла только догадываться, о чем он думал в такие моменты. Разговаривали они друг с другом всего пару раз ничтожные несколько минут. Именно Люба принесла и вручила ему карту постоянного клиента. Тогда-то она и узнала его имя – Вадим.
Она наблюдала за ним день за днем, пока лето неторопливо листало календарь. Подмечала детали поведения, следила за мимикой и даже иногда подслушивала, что он обсуждает по телефону – всегда только дела, ничего личного. На пальце правой руки не было обручального кольца - лишь еле заметный след от него. Лежа в постели без сна, воображала, как однажды Вадим заговорит с ней, предложит познакомиться поближе и пригласит на прогулку.
Представляя себя рядом с ним, Люба начала беспокоиться о том, хорошо ли выглядит. Вадим обладал спортивной фигурой, а она давно махнула рукой на спортзал. Пришлось снова взяться за себя, чтобы не ударить в грязь лицом, если вдруг он и в самом деле её заметит.
Начав мечтать, Люба уже не могла остановиться. Вдруг когда-нибудь Вадим захочет зайти в гости? А у нее в квартире вечный художественный беспорядок! Да ещё ковер потерся, шторы совсем выцвели, а старый комод выглядит, как бабушкин сундук.
Люба засучила рукава и энтузиазмом принялась за дело. Так, шаг за шагом, она меняла мир вокруг себя. Принялась думать о втором образовании, расцвела и снова начала излучать ту светлую энергию, которая всегда так покоряла её знакомых.
Сам того не зная, Вадим изменил её жизнь к лучшему. К сожалению, он об этом даже не догадывался. Несколько раз Люба порывалась проследить за ним, узнать, где он работает, но так и не рискнула. Хотела выяснить в интернете, какие институты расположены возле кафе, чтобы проверить преподавательский состав, но потом отказалась и от этой идеи. Решила положиться на удачу.
Никто не знал о Любиных чувствах, даже подруга Нина. В тот злополучный день она приехала в кафе как раз к полудню, когда Вадим уже оплатил счёт. Наблюдая за тем, как он спускается по ступенькам на тротуар, Нина беспечно заметила:
- А ты в курсе, кто он такой, этот наш постоянный посетитель?
- Нет, откуда…
Люба стояла рядом с подругой и тоже провожала Вадима глазами.
- Очень богатый человек, - Нина понизила голос. – Сама случайно узнала. Его фамилия Борисов. Вообще-то он ученый. Говорят, изобрел какой-то клапан, который теперь использует вся нефтяная промышленность страны. У него собственная фирма с кучей филиалов. А головной офис недавно переехал на соседнюю улицу. И прикинь, такой человек подсел на наши оладьи!
Люба почувствовала себя так, будто ее ударили по лицу. Выходит, тот кто тронул её сердце, не милый рассеянный профессор, а богач со своими причудами! Собственная фирма, куча филиалов… Ее мечта о любви вдребезги разбилась о суровую реальность. Никогда им не быть вместе… Кто он, и кто она?
Вечером Люба попросилась в отпуск. Рассказала о ремонте в квартире, перечислила все неотложные дела… Нина не стала возражать и подписала заявление. На следующий день оладьи для Вадима Борисова подруга готовила собственноручно.
Оладьи Вадиму не понравились. Принявшись за еду, он довольно быстро перестал жевать и нахмурился. Снял очки, потом снова их надел, отложил блокнот и уставился на свою тарелку. Потребовал менеджера. Менеджер призвал на помощь Нину. Личность повара, выпекавшего для него оладьи изо дня в день, быстро установили.
- Я готовила по тому же самому рецепту, - заверила Вадима капельку задетая Нина. – Возможно, Люба добавляла что-то в тесто, какой-то собственный ингредиент?
Сотрудники кафе приняли живейшее участие в обсуждении проблемы. Было выдвинуто множество версий, объяснявших, почему Любины оладьи такие вкусные. Нина позвонила подруге и, выслушав ответ, снова вернулась к раздосадованному клиенту.
- Рецепт тот же самый.
Вадим не поверил. Он насел на Нину, обрушив на нее всю мощь своего обаяния, которого у него оказалось в избытке. И через четверть часа уже записывал в свой блокнот адрес той самой девушки. Девушка нагло ушла в отпуск, оставив его без любимого топлива для мозга.
***
Чёрную низкую машину Люба заметила сразу. Казалось, та следует за ней, появляясь то тут, то там. Уже стемнело, Люба возвращалась из строительного магазина с парой рулонов самоклейки. Шла дворами, срезая путь – ныряла под арки, пересекала детские площадки. В конце концов оказалась в довольно безлюдном переулке. И хотя в некоторых окнах двухэтажных домов горел свет, почувствовала себя неуютно.
Шелестя шинами, черная машина выехала из темноты и перегородила ей путь. Открылась дверца пассажирского сиденья, и Люба увидела Вадима Борисова, который выбрался наружу, бросив шоферу пару отрывистых фраз.
Люба стояла и во все глаза смотрела на него. Он стремительно приблизился, встал напротив и замер, играя желваками.
- Здрасьте, - пробормотала Люба, невольно отступив на шаг. – Что… Что случилось?
Вадим хмыкнул и сдвинул брови.
- Мне сказали, что оладьи для меня всегда пекли именно вы. – У него был обвиняющий тон. – Признаюсь, больше никто так печь не умеет. – Он сверлил Любу взглядом, словно пытался внедриться в её подсознание и выведать все тайны. - Похоже, вы добавляли в эти самые оладьи секретный ингредиент, и мне бы очень хотелось знать, какой.
Сказать, что Люба была ошеломлена, значит не сказать ничего. Она много раз представляла их с Вадимом встречу вне стен кафе, но эта воображаемая встреча никогда не была связана с ее кулинарными способностями.
- Даю вам честное слово, - с чувством ответила девушка, – нет никакого секретного ингредиента! Я записала рецепт, а листочек пришпилила к пробковой доске на общей кухне. Я не знаю, почему вы подумали…
Его глаза сверкнули в полутьме, как у тигра.
- Ну, я вас очень прошу, - Вадим порывистым жестом положил руку на Любино плечо. Ладонь оказалась мягкой и теплой.
От этого прикосновения, от его неожиданной близости Люба вспыхнула и задохнулась. Вадим не убирал руку и не отводил взгляд, а девушка чувствовала себя так, будто сначала стояла в одном платьице на льду, а потом вдруг оказалась в адском пекле. На глазах выступили слёзы, горло сжалось.
Вадим не мог понять, почему его визави так разволновалась. Она стояла напротив, бурно дыша. Лицо пылало, словно знаменитый закат над Рио-де-Жанейро. Он открыл рот, чтобы успокоить беднягу, но тут луна на секунду показалась из-за туч, и Вадим поймал выражение Любиных глаз.
Прозрение обрушилось на него, как лавина камней на беспечного альпиниста. Секретный ингредиент, о котором ему прожужжали все уши работники кафе, оказался совершенно не тем, о чём он думал. О чём все они думали! Вадим неотрывно смотрел на Любу и молчал. Не потому, что хотел смутить её ещё больше, нет. Просто потерял дар речи. Она была такой… прекрасной! С длинными волнистыми волосами, чувственным ртом и глазами светлыми, как летнее небо. Огненное смущение делало её необыкновенно уязвимой и женственной.
Она в него влюблена. Вадима охватило волнение, даже восторг. Детский щенячий восторг, который пришлось обуздать усилием воли.
Мотор тихо урчал за его спиной, от длинной автомобильной туши исходили волны тепла. Где-то над их головами опасно трещала неисправная электрическая вывеска. Вывеска ничего не освещала, лишь создавала атмосферу таинственности. С лампы ближайшего фонаря тяжелой струей стекал темно-желтый маслянистый свет, заливая мокрый асфальт.
Вадим шагнул ближе и осторожно взял Любу за руку.
- Хотите сказать, вы не добавляли в тесто для оладий ничего особенного? – спросил он внезапно охрипшим голосом.
Люба отрицательно помотала головой, уставившись на пуговицу его рубашки.
- Секретный ингредиент – это не ложечка растопленного сливочного масла? – Вадим не сводил с нее глаз, ощущая, как сердце растет в его груди.
- Нет, - выдохнула Люба, не пытаясь отнять руку.
- И не горсть изюма, вымоченного в гаванском роме? – Вадим придвинулся еще на полшага. Теперь он мог ощущать запах розового мыла или духов, или чего-то иного, что внезапно опьянило его.
- Не горсть, - Люба всё еще дрожала, и Вадим сократил расстояние между ними еще на пару сантиметров. Он слышал, как стучит её сердце и не мог понять, почему был так слеп все эти месяцы.
«Чёртов хомяк, - подумал он с раскаяньем. – Поедал оладьи, не замечая ничего вокруг себя!»
После неудачного брака и скандального развода он дал себе слово, что больше ни одной женщине не позволит так себя ранить. Ко всем представительницам прекрасного пола, пытавшимся охмурить его, относился абсолютно безразлично. И со временем перестал понимать, где подлинные чувства, а где поддельные. От его брони одинаково отскакивали и те, и другие.
Но Люба… Люба почему-то не вписывалась в общие стандарты.
- Прекратите дрожать, - прошептал Вадим прямо в её губы, которые удивительным образом оказались рядом с его губами. – И простите, что я был таким болваном.
***
Водитель, слушавший джазовую музыку, внезапно вспомнил о времени и бросил взгляд на подсвеченный циферблат. Достал телефон и нажал на кнопку быстрого набора.
- Детка, прости, я задерживаюсь.
Детка ответила воркующим голосом, который так подходил этому душному вечеру и даже этому мрачному месту. Спросила, когда его ждать.
- Не знаю, надеюсь, что скоро. Босс сейчас заканчивает одно личное дело. Спрашиваешь, какое дело? – Водитель повернул голову и посмотрел в боковое стекло.
В нескольких метрах от машины вышеупомянутый босс самозабвенно целовался с администраторшей кафе.
Водитель усмехнулся и еще теснее прижал телефон к уху.
- Он… Он выпытывает у одной девицы рецепт оладий на кефире.