Семейные приоритеты
— Слушай, объясни мне: зачем каждую субботу устраивать пир горой, будто к нам президент едет? — Максим лениво развалился на диване, наблюдая, как мать ловко орудует половником.
— А разве семейный ужин — не повод? — Анна Петровна подняла глаза и ласково улыбнулась сыну.
Гостиная в тот сентябрьский вечер утопала в мягком свете настольных ламп. Тёплое сияние ложилось на потёртые ковры, создавая атмосферу уюта.
Анна Петровна приоткрыла балконную дверь, и в комнату проникли звуки вечернего города: далёкий гул автострады, лай собак в соседнем дворе, обрывки разговоров прохожих. Запах жареной курицы смешивался с прохладным воздухом, приносящим аромат опавших листьев.
Квартира семьи Волковых располагалась в спальном районе областного центра, где все соседи знали друг друга по именам, а новости разлетались со скоростью света.
Просторная четырёхкомнатная квартира была их убежищем: изношенная обивка кресел, пожелтевшие снимки на стенах, стеллажи с томами, которые давно не открывались, но расстаться с ними никто не решался.
— Мам, у тебя соус на подбородке, — усмехнулся Максим, потягиваясь.
— А у тебя безделье в мозгах, — тут же отпарировала Анна Петровна, не отрываясь от готовки. — Хватит lounging around, иди лучше посуду расставь.
Максим неохотно поднялся с дивана, зевнул и направился к буфету за чашками. В свои тридцать один он всё ещё обитал в родительском доме, подрабатывал копирайтером на фрилансе и постоянно твердил, что «находится в поиске себя».
Статный, с вечно взлохмаченными волосами, он считал себя мыслителем. Его комната походила на интеллектуальный беспорядок: макбук, электрогитара, стопки блокнотов и старая видеокамера под слоем пыли.
В этот момент входная дверь издала звук домофона.
— Это, скорее всего, Оленька, — предположил Максим, направляясь к шкафу.
Анна Петровна стряхнула руки с передника и поспешила в коридор. Оттуда послышались радостные восклицания, шуршание пакетов и поцелуи.
— Представляете, полтора часа искала парковку! Всё забито, пришлось оставить машину в трёх кварталах, — Ольга вошла в гостиную, поставив на журнальный столик коробку с тортом. — Привет, философ.
— Я не философ, я креативный директор, — возразил Максим, обнимая сестру.
Ольга, в свои тридцать восемь, была полной противоположностью брата. Всегда подтянутая, с безупречным макияжем и отутюженной одеждой, она выглядела так, словно только что покинула деловую встречу. «Как с картинки», — говорила про неё мать.
Закончив юридический факультет с отличием, она трудилась в крупной юридической фирме и уже обзавелась собственными апартаментами в престижном районе.
— Где папа? — поинтересовалась Ольга, снимая лёгкую куртку.
— В мастерской, как всегда, с радиоприёмниками возится, — ответила Анна Петровна, доставая мобильный. — Сейчас вызову его.
Она быстро набрала номер супруга. Пётр Николаевич отозвался не сразу, голос прозвучал недовольно — очевидно, оторвали от важного дела.
— Петь, Оля приехала. Ужин готов, поднимайся.
— Через полчаса буду наверху, — проворчал он и отключился.
Ольга взяла нож и стала нарезать овощи для салата, мастерски шинкуя огурцы ровными кружочками. Максим, бренча посудой, неловко перемещался по комнате.
— У нас в офисе позавчера такая суета была, — начала Ольга, не поднимая взгляд от разделочной доски. — До полуночи сидела. Привели клиента с иском в последний момент.
— Ну, у тебя хотя бы всё структурировано, — заметил Максим. — Не как у меня. Заказчик четвёртый раз концепт отклонил, сижу, придумываю заново.
— Может, меньше размышлять, больше работать? — язвительно заметила Ольга.
— О, началось, — закатил глаза Максим. — Прямо как мама.
Дверь подъезда хлопнула — поднимался Пётр Николаевич. Он вошёл в гостиную, поцеловал дочь в щёку, похлопал сына по плечу и устало опустился в кресло.
В свои шестьдесят восемь он выглядел крепким: коренастый, с густыми седыми усами и внимательным взглядом, он по-прежнему оставался авторитетом в доме.
— Ну, как жизнь у молодого поколения? — спросил он, потирая ладони.
За столом беседа текла непринуждённо: о погоде, о соседских новостях, о подорожавших стройматериалах. Анна Петровна хвалила соседку Веру Степановну за её георгины, которые заняли первое место на районной выставке.
Пётр Николаевич жаловался на цены на радиодетали. Максим делился идеями для нового рекламного ролика, а Ольга рассказывала про эксцентричного клиента, который хотел подать в суд на собственную тень.
Когда подали торт, Анна Петровна откашлялась и посмотрела на супруга.
— Мы с отцом хотели вам кое-что объявить, — начала она, поправив причёску.
Ольга и Максим замолкли, насторожившись.
— Мы оформили завещание, — продолжила мать. — Квартира, домик в Подмосковье и автомобиль — всё переходит к Максиму.
Ольга застыла, вилка в её руке дрогнула.
— А мне что остаётся? — тихо спросила она.
— У тебя ведь собственное жильё, доченька, — ответил Пётр Николаевич, изучая тарелку. — А Максу — мужчине, ему семью создавать надо. Требуется фундамент.
— Фундамент? — переспросила Ольга, голос её стал холоднее. — То есть я, которая четыре года маму по больницам таскала, папу после операции выхаживала, каждые выходные здесь торчу — я фундамента не заслужила? А ваш наследник, который только и умеет, что «искать вдохновение», — он прямо опора династии?
Вилка звякнула — Ольга швырнула её на тарелку. Лицо её покраснело.
— Оленька, ну ты же понимаешь, Макс у нас такой... тонкий, — мягко сказала Анна Петровна. — Ему трудней в жизни.
— А мне, выходит, просто? — Ольга резко поднялась. — Спасибо за откровенность.
— Оль, ты куда? — растерянно спросил отец.
— К себе, — отрубила она, хватая сумку. — Надоело быть вашей подстраховкой.
Дверь захлопнулась, и в гостиной стало тихо.
Ольга мчалась через город, сжимая руль побелевшими пальцами. Слёзы заволакивали взгляд. На перекрёстке она стукнула кулаком по приборной панели.
— Опора династии! Словно в мелодраме про аристократов! — выкрикнула она в пустоту салона.
Дома её встретила тишина компактной, но стильной квартиры. Комнатные растения в кашпо, несколько полок с литературой, кресло с мягкими подушками — всё это принадлежало ей. Она кинула сумочку на пол, налила минералки и осушила стакан залпом. Часы показывали семь вечера. Обычно в это время она была бы у родителей.
Телефон разрывался от звонков: мать, отец, опять мать. Ольга отключила звук и ушла в спальню. Включила классическую музыку на полную громкость и занялась наведением порядка — протирать зеркала, сортировать документы, лишь бы занять руки.
К ночи позвонила подруга Наташа.
— Оль, где ты? Пытаюсь дозвониться с пяти часов!
— Извини, телефон на беззвучном режиме, — ответила Ольга, перекладывая стопку юридических журналов. — Тут такая история... не знаю даже, с чего начать.
Она рассказала всё: про ужин, завещание, про «опору династии».
— Серьёзно? — протянула Наташа. — Я бы на твоём месте тоже вскипела. Слушай, а может, это возможность? Ты сколько лет на них горбатишься? Каждые выходные — к ним, все заботы — твои. Пора и про себя вспомнить.
— Дело не в наследстве, — вздохнула Ольга. — А в том, что я для них — как воздух. Есть — и хорошо. А Макс — принц-наследник.
— Именно! Пусть теперь принц и суетится, — фыркнула Наташа. — Давай в воскресенье в спа-салон сходим? Сто лет тебя зову.
— Знаешь что, давай, — улыбнулась Ольга.
В воскресенье утром, пока она собиралась, зазвонил телефон — звонила мать.
— Оленька, у нас котёл на кухне сломался. Макс на каком-то тренинге до середины недели. Не смогла бы приехать, мастера вызвать?
Ольга стояла с помадой в руке, глядя в зеркало. В груди сражались привычка и гордость.
— Мам, у меня предложение, — спокойно произнесла она. — Обращайся к своему наследнику. Пусть приезжает и разбирается. Я теперь в отставке.
— Но он же в другом городе! А у нас холодно уже! — взволновалась Анна Петровна.
— А я теперь далека от ваших планов, — отрезала Ольга. — Это ваше решение. Я его принимаю. Но теперь мне пора заняться собственной жизнью.
Она завершила разговор. Сердце билось учащённо, но на душе было светло.
В спа-салоне Ольга не могла расслабиться. Массажистка просила её не зажимать мышцы, но плечи всё равно напрягались.
— Оль, ты как струна, — заметила Наташа, лёжа в джакузи. — О родителях думаешь?
— Нет, о работе, — соврала Ольга.
Телефон снова ожил: отец, мать, снова отец. Сообщение: «Оля, соседей заливает. Это серьёзно».
— Иди уже, — вздохнула Наташа. — Видно же, как тебя мучает.
— Нет, — упрямо сказала Ольга. — Они мной злоупотребляли. Пора им понять, что я не постоянная палочка-выручалочка.
— А может, это ты без них не можешь? — тихо спросила Наташа. — «Дочь-помощница», «семейный доктор» — это ведь тоже твоя роль.
Ольга молчала, наблюдая, как пар поднимался над водой.
Дома вечером она обнаружила дюжину пропущенных. Наконец, сообщение от отца: «Мастер приехал. Всё исправили. Не волнуйся».
В понедельник вечером в дверь позвонили. На пороге стояли родители — притихшие, с виноватыми лицами.
— Можно поговорить? — начал Пётр Николаевич.
Ольга молча впустила их. Они расположились на диване, непривычно сгорбившись.
— Кофе будете? — предложила она.
— Нет, мы ненадолго, — ответила мать. — Оля, мы с отцом... мы виноваты.
— В чём конкретно? — уточнила Ольга, скрестив руки.
— Что недооценивали тебя, — сказала Анна Петровна. — Всё твоё время, твою заботу — мы воспринимали как само собой разумеющееся.
— А Макса баловали, — добавил отец. — Он с тренинга не вернулся. Говорит, там контракт подвернулся. Мы остались одни — и осознали, сколько ты для нас делала.
— Я устала быть единственным взрослым человеком, — тихо сказала Ольга. — Не из-за денег или дачи. А потому, что вы меня исключили, будто я не член семьи.
Анна Петровна сжала её ладонь.
— Мы не хотели так. Просто считали, ты сильная, со всем справишься.
— А Макс слабый? Ему тридцать один, папа, — Ольга посмотрела на отца. — Пора ему взрослеть.
— Ты права, — кивнул Пётр Николаевич. — Мы решили: квартиру разделим поровну, дачу продадим, деньги тоже поделим. А машина — кому больше нас возить будет.
Ольга усмехнулась:
— То есть за руль всё равно придётся бороться?
— Ну, мы стареем, — развёл руками отец.
Они обнялись, и напряжение растаяло.
Ольга встретилась с братом в кафе. Максим сидел, нахмурившись, теребя салфетку.
— Добилась чего хотела? — буркнул он.
— Я хотела справедливости, — спокойно ответила Ольга. — Макс, тебе пора принять ответственность. Мне одной это надоело.
— Легко болтать, когда у тебя всё устроено, — огрызнулся он.
— Устроено, потому что я трудилась, — Ольга подалась вперёд. — А ты? Когда начнёшь жить своим умом?
Он промолчал.
— Давай распределим обязанности, — предложила она. — Я вожу маму к врачу по понедельникам, ты — по четвергам. Уборка у родителей — раз в месяц каждому.
— Расписание составишь? — хмыкнул Максим.
— Если потребуется, составлю, — серьёзно ответила Ольга. — Главное — не подводи.
— Ладно, — кивнул он. — Пожалуй, ты права. Я привык, что ты всё решаешь.
— Все привыкли, — улыбнулась Ольга. — Но теперь будет иначе.
Они сидели в кафе, обсуждая детали, и впервые за много лет говорили на равных — как брат и сестра, а не как «спасительница» и «вечное дитя».