Травма привязанности: почему так трудно отпустить прошлые отношения?

Каждый, кто переживал разрыв, знает: умом можно понимать, что отношения закончены, но сердце всё равно возвращается к прошлому. Это не случайность и не «слабость» — психологи называют это травмой привязанности.

Слева: Джо́н Бо́улби (Эдвард Джон Мостин Боулби; 26 февраля 1907, Лондон — 2 сентября 1990, Скай) — английский психиатр и психоаналитик, специалист в области психологии развития, психологии семьи, психоанализа и психотерапии, основоположник теории привязанности. Справа: Эйнсворт, Мэри Динсмор (1 декабря 1913[1], Глендейл[вд], Огайо — 21 марта 1999[1], Шарлотсвилл, Виргиния) — американо-канадский психолог в области развития, известная своей работой по разработке теории привязанности. Она разработала процедуру эксперимента, позволяющую наблюдать раннюю эмоциональную привязанность между ребёнком и его матерью.

Ещё в середине XX века британский психоаналитик Джон Боулби показал, что стиль отношений ребёнка с родителями становится основой будущих связей. Его коллега Мэри Эйнсворт подтвердила это в знаменитом эксперименте «Незнакомая ситуация».

Ребёнка (12–18 месяцев) с матерью помещали в комнату с игрушками. Затем по сценарию происходили изменения: заходил незнакомец, мать выходила, ребёнок оставался то с ним, то один, потом мать возвращалась.

Она наблюдала за маленькими детьми, которых на время оставляли в комнате без мамы. Когда мать уходила и возвращалась, реакции детей сильно различались. Одни радовались и быстро успокаивались — это надёжный тип привязанности. Другие плакали и не могли «отпустить» мать, даже когда она вернулась — тревожный тип. А кто-то делал вид, что ему всё равно, но физиологические показатели показывали сильный стресс — избегающий тип. Эти наблюдения легли в основу современной классификации привязанностей, которые позже учёные стали находить и во взрослом поведении.

Если детская привязанность была нестабильной, то человеку труднее отпускать близких во взрослом возрасте. Но дело не только в психологии, а и в биологии. Эксперименты Наоми Айзенбергер в 2003 году показали, что социальное отвержение активирует в мозге те же зоны, что и физическая боль.

Наоми Айзенбергер (родилась в Сан-Франциско) — социальный психолог, известная своими исследованиями нейронных основ социальной боли и социальных связей. [1][2][3] Она является профессором социальной психологии в Калифорнийском университете в Лос-Анджелесе (UCLA), где она руководит лабораторией социальной и аффективной нейронауки и является соруководителем лаборатории социальной когнитивной науки

В эксперименте использовалась простая компьютерная игра «Cyberball». Человеку казалось, что он играет в перебрасывание мяча с двумя другими людьми по сети, но на самом деле партнёры были компьютерной программой. Сначала мяч бросали всем участникам, а потом программу настраивали так, чтобы «игроки» перестали передавать мяч реальному человеку, фактически исключая его из игры. В этот момент испытуемые испытывали чувство отвержения, и МРТ фиксировало активность в передней поясной коре — той же зоне мозга, которая включается при физической боли. Это показало, что социальное исключение мозг воспринимает почти так же, как телесную травму.

Хелен Фишер, доктор философии, биологический антрополог, была старшим научным сотрудником Института Кинси и главным научным советником сайта знакомств Match.com. Она провела обширные исследования и написала шесть книг об эволюции и будущем человеческого секса, любви, браке, гендерных различиях в мозге и о том, как ваш стиль личности формирует то, кем вы являетесь и кого любите. Она использовала свои знания в области химии мозга для обсуждения нейронауки о построении команды, лидерстве в бизнесе и инновациях.

Другой яркий эксперимент провела Хелен Фишер со своей командой в 2010 году. Людям, недавно пережившим разрыв, показывали фотографии бывших партнёров, а затем нейтральных знакомых. Сканирование мозга выявило, что при виде бывшего активировались вентральная область покрышки и хвостатое ядро — зоны дофаминовой системы, отвечающие за удовольствие и зависимость. Иными словами, любовь действительно работает по тем же принципам, что наркотики, а расставание вызывает своего рода «ломку».

Дополнительные исследования, проведённые Фишер, также показали, что активация этих же областей мозга происходит при переживании романтического отвержения, что подтверждает её гипотезу о том, что любовь может быть сродни зависимости

Вентральная область покрышки (ВОП) — это область среднего мозга, играющая ключевую роль в дофаминергической системе, тогда как хвостатое ядро — часть базальных ганглиев, участвующая в контроле движений и обучении. ВОП проецирует дофаминовые пути к лимбической и кортикальной системам, а хвостатое ядро получает информацию от коры и вовлечено в планирование движений, принятие решений и формирование привычек.

К этому добавляется феномен незавершённого гештальта: психика стремится завершить начатое. Если отношения закончились неожиданно или остались без объяснений, человек снова и снова возвращается к мыслям о них, как будто мозг отказывается «закрыть файл».

Феномен незавершённого гештальта описывает психологическое состояние, при котором незавершённое действие, ситуация или неудовлетворённая потребность не доведены до логического конца, что приводит к эмоциональному напряжению, дискомфорту и даже повторению негативных сценариев в жизни

В жизни это проявляется по-разному. Человек с тревожным стилем может часами проверять соцсети бывшего и искать намёки на контакт. Тот, у кого избегающий стиль, внешне выглядит спокойным, но внутри остаётся тоска, и нередко он снова выбирает партнёров, которые эмоционально недоступны. Даже люди с надёжной привязанностью страдают, но их внутренние ресурсы позволяют быстрее восстановиться и двигаться дальше.

Что помогает справляться?

• Первое — признать свои чувства и позволить себе грустить.
• Второе — понять собственный стиль привязанности, потому что знание объясняет повторяющиеся сценарии.
• Третье — ограничить напоминания о бывшем: как при зависимости, уменьшение «дозы» работает.
• Четвёртое — находить новые источники дофамина: спорт, хобби, поддерживающие связи.

И, конечно, работа с психологом может помочь переписать глубинные сценарии.

Когда мы понимаем, что за нашей болью стоят реальные процессы — от опыта детства до реакций мозга, — становится легче относиться к себе с сочувствием. Травма привязанности перестаёт быть стигмой, она превращается в объяснение. И в этот момент прошлое перестаёт управлять настоящим: оно остаётся частью истории, но не мешает строить новые связи, основанные на доверии и зрелости.

❓А как вы думаете: что помогает быстрее отпустить прошлое — время, новые отношения или работа над собой?

Поделитесь своим мнением в комментариях — возможно, именно ваш опыт станет поддержкой для других. И если вам интересны научные разборы психологии отношений, подпишитесь на канал — впереди будет ещё много материалов о том, как понять себя и строить гармоничные связи.

ℹ️Вся информация в этой статье собрана из открытых источников и исследований, чтобы было удобно ознакомиться с результатами разных экспериментов в одном месте. Я не учёный и могу ошибаться, поэтому перепроверяйте информацию самостоятельно. Некоторые ссылки и материалы могут открываться только через VPN.