Захар Николаевич, сняв в прихожей тёплую куртку и переобувшись в гостевые тапки, прошёл в большую комнату.
- Располагайся, - указал рукой Павел Сергеевич на кресло. – Будешь? – предложил он, приподняв бутылку виски, стоящую на столе рядом с двумя стаканами.
- Не-не-неее, - замотал головой Захар Николаевич. – Я за рулём. И вообще, я к тебе заскочил на минутку. Считай, четыре дня дома не был.
Глава 71
- Ну, как хочешь, - поставил Павел Сергеевич бутылку на место и уселся в кресло напротив Захара. – Что Сухоруков, что ты заскакиваете ко мне на минутку. Ну, раз на минутку, так на минутку. Давай, рассказывай…, сначала про нашего Хаймана, потом про настоящего, угу…
- Ну, то, что нашего Хаймана я в субботу отправил с женщинами домой, я тебе уже говорил. Уехал он как бы в гости. Но думаю, что навсегда он там и останется. Всё, что мы для него покупали, и чем он пользовался, мы упаковали в чемоданы, погрузили в минивэн, и Сашка увёз.
- Всё?
- Ну, практически всё. Лекарства и выписки из больниц я тоже отправил. Думаю, они ему пригодятся. Да и Аркадий Борисович распорядился…, ну, о том, чтоб «духу его в особняке не было». Вот в спешном порядке всё и собирали. О том, что он уехал известно только обслуживающему персоналу. В клинику я позвонил, сказал, что он решил отдохнуть на своей даче.
- Хм…, - хмыкнул Анисимов. – В таком случае, вероятно нужно с клиникой расторгнуть договор.
- Наверное, Паш, ты прав. Я как-то не нашёл, что сказать, они же срочно уехали, а тут эти физио-психотерапевты припёрлись, я и развернул их, и позвонил, чтобы не присылали никого.
- Ну, это понятно, форс-мажор…
- Ну. Кстати, помнишь, я тебе в пятницу звонил, когда приехали Самойловы в особняк.
- Помню, конечно. Я думал, что какие-то аферисты…
- Я тоже так думал сначала. Но Лариса Васильевна утверждает, что не только наш Хайман её сын, а и Аркадий Борисович тоже. У неё была двойня. Рожали они с Кларой Семёновной в один день в одном и том же роддоме. Так что вполне может оказаться, что Аркадий Борисович вовсе не Хайман.
- Иди ты…, Захар, мне на такие повороты и сказать-то нечего… Хотя, если они одинаковы с лица, родились в одном роддоме, это всё объясняет…, - Анисимов задумался. – Запрос бы отправить, проверить, да только Хайман за такое же растерзает…
- Ну, да. Всех, кто покушается на его семью, на родителей, детей…
- Да, понял я, понял. Если делать, то так, чтобы он не узнал, а то сикир-башки не миновать.
- Точно, - кивнул Панин. - Ты мне вот что скажи. Как там Илона? Аркадий Борисович её уже выставил из холдинга?
- Хмм…, выставить-то выставил, только у Илоны кругом свои люди. Ей, я не сомневаюсь, докладывают, что происходит в холдинге. А как это пресечь, я пока не знаю, - развёл руки Павел Сергеевич.
- Паш, а ты уже рассказал шефу про бандитов, с которыми встречалась Илона? – спросил Захар Николаевич.
- Пока нет.
- А чего ты ждёшь?
- Как-то к слову не пришлось.
- Что значит «не пришлось»? – уставился непонимающим взглядом Захар Николаевич.
- Борисыч приехал изменившимся. Вечно с этим Трофимом таскается. Нам как-то не доверяет…, чувствую, понимаешь… И момент никак не подвернётся…
- Ну, ты больно-то не тяни.
- Да не тяну я…, а то, действительно, будет больно. А вот то, что Илона Георгиевна у Глазова защиту искала…
- У кого?
- У Глазова Михаила Сергеевича. В ФСБ который служит. Илона не рассчитала малость, не знала, что Михаил Сергеевич и Аркадий Борисович друг друга знают. Представляешь, эта идиотка выпросила у него группу захвата в холдинг. Она же до сих пор считает, что Аркадий Борисович, это наш Хайман.
- М-да…, четвёртая жена…, группа захвата…, сложно представить… - скривился Захар Николаевич.
- Ага…, жена…, желающая стать вдовой…, - невесело произнёс Анисимов.
**** ****
Иван Непомнящий, вернувшись из школы, ушёл в свою спальню. Сашка, вытащив из рюкзака бумаги, оставленные Золотарёвым, положил их снова на сервант и ушёл в свою комнату учить уроки. Лариса Васильевна возилась на кухне. Тамара ещё не пришла с работы. В квартире стояла тишина. Иван Непомнящий подошёл к комоду, посмотрел на себя в зеркало, потом взял в руки рамку с семейной фотографией.
«Кто я? Что со мной происходит?» - задал он себе мысленно вопрос, разглядывая семейную фотографию. Однозначного ответа в его мыслях не было.
С некоторых пор он перестал ощущать собственную целостность. В его голове шла какая-то борьба. Его мысли как бы поделились на два лагеря. В одном лагере были мысли хаймановского толка, а в другом лагере только зарождались самойловские.
За эти последние месяцы он научился быть Хайманом. Он знал о нём всё. Старания Ангелины, Анисимова и Сухорукова не прошли для него даром. Он абсолютно ничего не вспомнил из его прошлого, но, выучив роль, он играл её, наслаждаясь своей игрой, наслаждаясь жизнью миллиардера. Он так вжился в эту роль, что ощущал себя Хайманом. Роскошная жизнь ему нравилась, и он совсем не хотел от неё отказываться.
Но сейчас он был не в особняке, а здесь, в этой четырёхкомнатной квартире, в комнате, которую ему, как он думал, выделили как гостю. И именно здесь с того самого момента, когда он впервые увидел семейную фотографию с ним начало происходить что-то совсем непонятное. И этого непонятного он пугался. Оно сбивало его с толку, сбивало с пути, который он сам выбрал и которым шёл.
- Погоди, что значит, сам выбрал путь? - вдруг задал он себе вопрос. - Ничего я не выбирал. Меня женщины нашли…, они сказали, кто я. Потом Анисимов подтвердил. Так я Хайманом стал. Я же им не сразу поверил, - вспомнил он, как лежал в кровати, пытаясь хоть что-то вспомнить из хаймановской жизни. – Ну, да…, ни тогда не вспомнил, ни позже и не сейчас. А ведь я старался вспомнить. А здесь? Что произошло здесь? Я всего лишь возмутился…, мне захотелось Сашу защитить…, и сразу всплыло её имя. Я её вспомнил…, а она не поверила, что я – это я, - думал о Маргарите Тимофеевне Иван Непомнящий. Так, кто я? Аркадий Борисович, или Владимир? – Потерянно смотрел он своему зеркальному отражению в глаза.
**** ****
- Тамара, это ты куда собираешься? Ужин же скоро, - спросила Лариса Васильевна.
- К Золотарёву я. Володя бумаги подписал…, ему передать надо. Так что ужинайте без меня. Я вернусь и поужинаю позже, - махнула рукой Тамара.
- Так завтра бы и передала. Чё ехать-то, на ночь глядя?
- Завтра он будет занят, не будет его на месте.
- Так, - такнула Лариса Васильевна, бросив взгляд на окно. – И где на этот раз встречаетесь? – спросила она.
- В вестибюле гостиницы «Волна» в девятнадцать часов, - ответила Тамара.
- Гостиница «Волна». Однако далековато. Том, возьми с собой хоть Сашку в провожатые, всё не так страшно будет, - предложила Лариса Васильевна.
- Да какой из него защитник. Мал ещё, - махнула рукой Тамара.
- Ну, а я? Я сойду за защитника, - спросил Иван Непомнящий.
Женщины не заметили, как он появился на кухне.
- Ты? Ты, конечно, сойдёшь, - заявила Лариса Васильевна.
- Тогда я одеваюсь, да? – уставился он на Тамару.
- Ну, ладно, одевайся. Заодно и прогуляешься перед сном. Тебе полезно. Только давай быстрей. Не опоздать бы…, - согласилась Тамара.
Иван Непомнящий ушёл к себе в спальню.
- Правильно. Пусть погуляет. Может спать будет спокойно, - вздохнула Лариса Васильевна.
**** ****
- Итак, куда мы идём? – спросил Иван Непомнящий, спустившись по ступенькам крыльца их подъезда.
- На остановку. Поедем в гостиницу «Волна», - ответила Тамара.
- В гостиницу «Волна» - переспросил он. – На автобусе поедем, да?
- На автобусе. Извини, других транспортных средств нет у нас, на данный момент, - ответила Тамара.
- Ну, нет, так нет, - Иван Непомнящий, уверенно пошёл в сторону остановки. Тамара шла рядом. Они пропустили два автобуса.
- О, кажется наш, - сказал Иван Непомнящий, указав на подъезжавший автобус.
- Угадал, или вспомнил? – спросила Тамара.
- Не знаю. К слову пришлось, вот и сказал, - ответил Иван Непомнящий.
Они сели в автобус. Пассажиров было много. Тамара расплатилась с кондукторшей картой за два билета. Та вскользь посмотрела на Ивана Непомнящего, как-то странно ухмыльнулась, и продолжила свою работу. Пока они ехали четыре остановки, она неоднократно бросала взгляды в их сторону.
- Том, это же Катька Хрунова была, да? – спросил Иван Непомнящий, когда они вышли из автобуса.
- Катька? Как она изменилась. Я её не узнала, - призналась Тамара.
- Изменилась…, пить надо меньше. Перегаром несёт за километр, - покачал головой Иван Непомнящий. – Если бы не перегар, я бы, наверное, не вспомнил, как её зовут. А тут разозлился и бац, вспомнил, - он немного помолчал, а потом добавил. - Хотя…, кто знает, какие у неё проблемы…, из-за чего она так пьёт.
- Проблемы, - повторила Тамара. – И чё? Запивать их алкоголем? Вон из Васькиных жён что-то ни одна не спилась. А проблем-то у них тоже хватает.
- Ты хотела сказать…, жёны Хаймана…, - поправил он её, странно себя ощущая при этом. - А ты чё, думаешь, они не пьют? Ещё как пьют. Мне Ангелина крутила видео…, я видел…, я знаю…
- Так, эти московские жёны пусть и будут там…, оставим их в покое. Володь, ты мне вот что лучше скажи, почему ты подписал бумаги? – перевела она тему.
- Не знаю я…, - он напряжённо смотрел в даль. – Документов у меня нет. Ни на Самойлова, ни на Хаймана… На Хаймана, похоже мне и не светит, - пробормотал он, - там другое лицо…
Тамара, внимательно слушала это бормотание, и качала головой.
Иван Непомнящий немного помолчал, а потом добавил.
- Вот паспорт получу, и стану Владимиром Ивановичем Самойловым…