Все началось, как и положено в двадцать первом веке, с синего светящегося экрана. Точнее, с сообщения, которое я, Марина, случайно увидела на телефоне своего мужа Паши, пока он в ванной пытался изобразить из себя кита. Он лежал в пене и самозабвенно издавал низкие, утробные звуки, которые, по его мнению, "снимали стресс". Стресс, очевидно, снимался, но заодно разряжал его телефон, который он и попросил меня поставить на зарядку.
И вот, подключая кабель, я увидела его. Сообщение от некой "Светланы Сергеевны". Имя было записано так официально, с отчеством, что мое внутреннее чутье, натренированное пятнадцатью годами брака, взвыло сиреной. Так записывают либо начальниц, либо любовниц, которых хотят выдать за начальниц.
Сообщение было коротким и убийственным: "Жду тебя в пятницу. Не забудь абонемент".
Все. Четыре слова. Но в них поместилась вся трагедия моей семейной жизни. Пятница — это был его святой день "для себя". День, когда он приезжал с работы позже обычного, ссылаясь на "пробки, каких свет не видывал". Абонемент — это звучало как приговор. В моем воображении тут же нарисовалась картина: фитнес-клуб премиум-класса, гибкая блондинка Светлана в обтягивающих лосинах и мой Паша, кряхтя, пытается сделать растяжку, попутно растягивая и наш семейный бюджет.
Паша, надо сказать, был идеальным кандидатом на роль загулявшего мужа. Не потому, что он был негодяем. Нет, он был прекрасным, надежным, как швейцарский банк, мужем и отцом. Проблема была в другом. Он стал предсказуемым, как восход солнца. За последние пять лет наша романтика свелась к совместному выбору обоев и спорам, кто пойдет выносить мусор. "Искра", о которой так любят писать в глянцевых журналах, в нашем браке не просто угасла — ее, кажется, залили водой из пожарного шланга, а потом для верности затоптали ногами.
Я стала наблюдать. И чем больше я наблюдала, тем крепче становилась моя уверенность. Паша начал как-то странно пахнуть. Вместо привычного запаха "я устал и хочу борща" от него исходил тонкий, едва уловимый аромат какого-то модного одеколона с нотками кедра и отчаяния. Он начал дольше бриться по пятницам. Один раз я даже застала его за тем, что он пытался втянуть живот перед зеркалом. Зрелище было душераздирающим. Его небольшой, честно наеденный животик, который я мысленно называла "подушкой стабильности", упрямо не хотел втягиваться.
Я решила посоветоваться с главным экспертом по мужскому коварству — моей лучшей подругой Викой. Вика была трижды разведена и на мужчин смотрела с интересом энтомолога, изучающего особо противных насекомых.
— Так, — сказала она, выслушав меня и сделав большой глоток кофе. — Все ясно. Это классика. Стадия "Седина в бороду". Нашел себе молодую козочку, которая смеется над его несмешными шутками и восхищается его умением открывать банку с огурцами.
— Но что мне делать? — простонала я.
— Спокойствие, только спокойствие, — Вика отставила чашку и посмотрела на меня, как полководец на новобранца. — Современные проблемы требуют современных решений. Нам нужна разведка. Ставь ему жучок в машину.
Слово "жучок" звучало как-то по-шпионски, из дешевого боевика.
— Вика, ты серьезно? Это же незаконно! И вообще…
— Что "вообще"? Хочешь сидеть и ждать, пока он придет и скажет: "Марина, прости, я полюбил фитнес-инструктора, давай делить ипотеку"? Или хочешь знать правду? В интернете полно этих трекеров. Маленький, магнитный, бросила под бампер — и вуаля! У тебя на телефоне вся его география. Ты будешь знать о нем больше, чем он сам.
И я сломалась. Вечером, дрожащими руками, я заказала в сети "миниатюрный GPS-трекер с мощным магнитом и долгим сроком службы батареи". Он приехал через два дня в неприметной серой коробочке. Чувствовала я себя при этом ужасно. Смесь стыда, азарта и какой-то липкой брезгливости к самой себе.
В четверг вечером, когда Паша уснул, издавая все те же китовые рулады, я вышла на улицу. Ночь, пустая парковка, фонарь. Я, сорокалетняя женщина, менеджер по продажам, на четвереньках ползу к машине собственного мужа, чтобы прилепить к грязному днищу китайский шпионский гаджет. Если бы меня в этот момент кто-то увидел, диагноз был бы очевиден.
Пятница. Я сидела на работе, но работать не могла. Я смотрела на экран телефона, где маленькая синяя точка, изображавшая моего мужа, ползла по карте Москвы. В шесть вечера точка поехала не домой. Она свернула с проспекта и направилась в сторону какой-то промзоны на окраине города. Место, где приличные люди не бывают. Место, где, по моему мнению, могли располагаться только шиномонтажки, нелегальные склады и, очевидно, подпольные фитнес-клубы для адюльтера.
Точка остановилась у серого, безликого здания, похожего на заброшенный НИИ. И замерла. На два часа.
Я сидела и накручивала себя. Что там? Секретный отель? Квартира, снятая специально для встреч? Я представила себе эту Светлану. Высокая, стройная, с идеальной осанкой и презрительной усмешкой. Она, наверное, заставляет Пашу пить протеиновые коктейли и говорить о своих чувствах. Чудовище!
Домой Паша приехал уставший, но какой-то… одухотворенный. Он даже не стал сразу плюхаться на диван, а подошел и неловко обнял меня.
— Привет, Мариш. Устал сегодня.
От него снова пахло этим кедром. Я отстранилась, как от огня.
Следующие три недели прошли в том же режиме. Каждую пятницу его синяя точка послушно ехала в промзону и замирала там на два часа. Моя паранойя росла. Я начала искать дома улики. И нашла. В ящике со старыми документами я откопала глянцевую брошюру. На обложке — мускулистый мужчина, похожий на греческого бога, обнимал восходящее солнце. Заголовок гласил: "Путь к себе. Обрети утраченную силу!"
Внутри был какой-то заумный текст про "раскрытие внутреннего потенциала", "возрождение мужской энергии" и "построение новых горизонтов". Я ничего не поняла, кроме того, что это какая-то секта. Секта по улучшению мужчин! Они забирают наших старых, выцветших мужей, а взамен, видимо, обещают выдать новых, глянцевых. И руководит этим всем, несомненно, верховная жрица Светлана Сергеевна.
— Все ясно, — вынесла вердикт Вика, когда я показала ей брошюру. — Пикап-тренинг. Его там учат, как знакомиться с девушками. Или, что еще хуже, как правильно уходить от жен. Собирай вещи, девочка. И документы на развод.
Но я не могла. Я должна была увидеть это своими глазами.
В следующую пятницу я отпросилась с работы пораньше. Я села в такси и поехала за синей точкой. Я чувствовала себя героиней плохого сериала. Сердце колотилось. В сумочке лежал носовой платок — утирать слезы. В голове — готовая речь о пятнадцати годах, отданных этому негодяю.
Я вышла через дорогу от серого здания. Вот и его машина. Я стала ждать. Через пять минут из машины вышел Паша. Он нес в руках спортивную сумку. Огляделся по сторонам, как заправский шпион, и шмыгнул внутрь.
Я выждала десять минут и пошла за ним. Руки ледяные, ноги ватные. В холле сидел сонный охранник.
— Здравствуйте, я к мужу. Павел Воронин. Сказал, он где-то здесь.
Охранник лениво махнул рукой по коридору.
— Абонементы там, второй этаж, триста пятый кабинет. "Искусство возрождения".
"Искусство возрождения", — пронеслось у меня в голове. — "Какая пошлость!"
Я поднялась на второй этаж. Дверь в триста пятый кабинет была приоткрыта. Оттуда доносилась какая-то странная музыка и чей-то властный женский голос. Я заглянула в щель.
И то, что я увидела, не лезло ни в какие ворота.
Посреди большого зала, похожего на танцевальный класс, стояло десять мужчин. Все примерно пашиного возраста, с такими же "подушками стабильности" и растерянными лицами. И они… танцевали. Точнее, пытались. Они неуклюже переставляли ноги, пытаясь изобразить страстное танго. А командовала этим парадом женщина.
Это была не гибкая блондинка. Это была дама лет шестидесяти, крепкая, как старый дуб, с суровой прической "учительница музыки" и стальным голосом.
— Воронин! Что это за походка? Вы танцуете танго, а не идете за кефиром! Страсть где? Огонь! Представьте, что вы обнимаете не воображаемую партнершу, а свою жену! Ту, ради которой вы сюда и приползли!
Мой Паша, красный, потный, с выражением вселенской скорби на лице, старательно топал ногами и пытался изобразить огонь. Это было самое смешное и самое трогательное зрелище в моей жизни.
Я отошла от двери, чтобы они меня не заметили, и заглянула в соседнюю, тоже приоткрытую. Там другая группа мужчин сидела за партами. На доске было написано: "Комплимент — не отчет о погоде. Учимся говорить красиво". Суровый мужчина в очках читал им лекцию:
— Забудьте фразу "Ты сегодня хорошо выглядишь". Это провал. Надо говорить: "Этот цвет платья подчеркивает глубину твоих глаз". Записываем!
Я пошла дальше. За третьей дверью мужчины… собирали шкаф из Икеи. Молча. Инструктор, похожий на тренера по йоге, ходил между ними и говорил вполголоса:
— Дышите. Выдыхайте агрессию. Шестигранник — это не враг. Это ваш друг. Почувствуйте единение с инструкцией.
Я стояла посреди коридора и не знала, что делать. Смеяться? Плакать? Это была не секта пикаперов. Это был… реабилитационный центр для уставших мужей! Школа забытых искусств! Место, куда мужчины тайно ходят, чтобы снова научиться быть романтичными, внимательными и рукастыми. Чтобы снова понравиться своим женам.
Я вернулась к триста пятому кабинету. Занятие закончилось. Мужчины выходили из зала, вытирая пот. Вышел и Паша. Он увидел меня, и его лицо превратилось в маску ужаса. Он замер с сумкой в руке, как школьник, пойманный с сигаретой за углом.
— Ма… Марина? А ты… ты что здесь делаешь?
А я не могла ничего сказать. Я просто смотрела на него. На своего уставшего, неловкого, предсказуемого мужа, который два раза в неделю тайно ездил в промзону, чтобы научиться танцевать для меня танго.
— Светлана Сергеевна, — только и смогла выдавить я.
— А, — он виновато опустил глаза. — Это хореограф. Она строгая.
Мы ехали домой в тишине. А потом меня прорвало. Я начала смеяться. Я смеялась до слез, до икоты. Паша сначала смотрел на меня с опаской, а потом тоже начал улыбаться.
— Почему ты мне не сказал? — спросила я, отсмеявшись.
— Хотел сюрприз сделать, — пробормотал он. — Я как-то услышал, как ты Вике жаловалась… Что я стал скучным. Что искры нет. Ну вот… я и пошел. Искру искать.
Вечером, когда дети уснули, он включил музыку на телефоне.
— Светлана Сергеевна говорит, практику надо закреплять дома.
Он неуклюже подошел ко мне, обнял и попытался сделать первое движение танго. Он наступил мне на ногу, чуть не уронил торшер и чуть не свернул себе шею. Это было ужасно.
И это был самый романтичный момент за последние десять лет нашей жизни.
Я обняла его крепко. И почувствовала, как от него пахнет. Не кедром и отчаянием. А домом. Надежностью. И какой-то новой, робкой, но очень настоящей нежностью.
На следующий день я позвонила Вике.
— Ну что? Разводишься? — деловито спросила она.
— Нет, — ответила я. — Я его на танго записала. Нас обоих. Будем искру добывать. В промзоне.
Кажется, искра не угасает сама по себе. Иногда, чтобы ее разжечь, нужно просто съездить в одно серое, невзрачное здание на окраине города. И немного, совсем немного, поработать ногами. И сердцем.
Спасибо за Ваше время. Чтобы канал развивался нужны Ваши лайки и комментарии.
***Конец***