Лариса стояла у окна в кухне, медленно поглаживая округлившийся живот. Семь месяцев — срок уже солидный, скоро в декрет. На столе остывал чай, который она так и не допила. Мысли были далеко — о детской комнате, которую они с Максимом начали обустраивать, о том, какое имя выбрать. Она мечтала назвать сына Артёмом, в честь дедушки, который её вырастил после смерти родителей.
Звонок в дверь прервал размышления. Лариса глянула на часы — половина одиннадцатого утра. Максим на работе, никого не ждали. Она неторопливо прошла в прихожую и открыла дверь.
— Лариса! — Валентина Петровна, её свекровь, стояла на пороге с торжественным видом. В руках у неё была элегантная папка и букет белых хризантем. — Можно войти? У меня для тебя сюрприз.
Лариса пропустила свекровь в квартиру. За пять лет замужества она привыкла к её неожиданным визитам, хотя радости они не доставляли. Валентина Петровна была женщиной властной, привыкшей всё контролировать и везде совать свой нос.
— Садись, садись, — свекровь указала на диван, словно это была её квартира. — То, что я тебе сейчас покажу, изменит всю вашу жизнь.
Лариса послушно села, внутренне напрягшись. Когда Валентина Петровна говорила подобные фразы, это редко предвещало что-то хорошее.
— Вот, — свекровь торжественно протянула ей папку. — Открывай.
Лариса развязала ленточку и достала несколько документов. Первый же заставил её замереть. Договор банковского вклада на её имя. Сумма — один миллион рублей.
— Что это? — она подняла глаза на свекровь.
— Это мой подарок моему внуку, — Валентина Петровна села рядом и взяла Ларису за руку. — Я открыла вклад на твоё имя. Деньги лежат до его совершеннолетия, проценты капитализируются. К восемнадцати годам там будет уже больше двух миллионов.
Лариса перечитывала документы, не веря своим глазам. Миллион рублей — сумма, которую они с Максимом не могли накопить и за десять лет. Его зарплаты инженера и её доходов дизайнера хватало на жизнь, но не на такие накопления.
— Валентина Петровна, это очень щедро, но... — начала она.
— Никаких "но"! — свекровь подняла руку. — Это моё решение. Мой внук должен иметь хороший старт в жизни. Образование, квартиру, возможности. Я не хочу, чтобы он нуждался, как когда-то нуждался мой Максим.
Лариса знала эту историю. Валентина Петровна родила сына в девятнадцать лет, отец ребёнка исчез, и ей пришлось поднимать Максима одной. Она вкалывала на двух работах, экономила на всём, лишь бы дать сыну образование. Это сделало её сильной, но и очень жёсткой.
— Я благодарна, правда, — Лариса осторожно сложила документы обратно в папку. — Но нам с Максимом нужно это обсудить.
— Обсуждать тут нечего, — отмахнулась свекровь. — Деньги уже на счету. Вклад оформлен. Кстати, у меня есть несколько пожеланий по поводу воспитания мальчика.
"Вот оно", — подумала Лариса. Бесплатный сыр бывает только в мышеловке.
— Во-первых, имя, — Валентина Петровна достала блокнот и открыла его на закладке. — Я много думала и решила — назовём его Валентином. В честь деда по материнской линии. Красивое, солидное имя.
Лариса почувствовала, как внутри всё сжалось. Валентин — имя отца свекрови, человека, которого она обожествляла, хотя Лариса подозревала, что он был не самым приятным персонажем.
— Валентина Петровна, мы с Максимом уже почти решили назвать сына Артёмом...
— Артёмом? — свекровь поморщилась. — Нет-нет, это совершенно не подходит. Валентин — имя победителя, лидера. А Артём... слишком простое.
— Это имя моего дедушки, — тихо сказала Лариса.
— Дорогая, — голос Валентины Петровны стал мягче, но в глазах мелькнула сталь, — твой дедушка, конечно, был хорошим человеком, но он простой слесарь. А мой отец — заслуженный инженер, ветеран. Валентин — это наследие, которое должно передаваться.
Лариса молчала, сжав кулаки. Её дедушка действительно был слесарем, но он был самым добрым и мудрым человеком в её жизни. Именно он научил её стоять на своих ногах, не сдаваться, быть честной.
— Во-вторых, — продолжила свекровь, не заметив или проигнорировав молчание невестки, — образование. С трёх лет — английский язык, с четырёх — музыкальная школа, обязательно фортепиано. С пяти — большой теннис. Я уже узнала, в каких клубах лучшие тренеры.
— Он ещё не родился, — попыталась возразить Лариса, — может, у него будут совсем другие интересы.
— Интересы формируются правильным воспитанием, — отрезала Валентина Петровна. — И потом, деньги на счету — это не просто так. Я планирую добавлять по сто тысяч каждый год до его совершеннолетия. На образование, развитие, путешествия. Но только при условии, что воспитание идёт по моему плану.
Лариса почувствовала, как перехватывает дыхание. Она поняла, в какую ловушку попала. Миллион рублей — это крючок, на который свекровь собирается поймать их всех. И держать на этом крючке восемнадцать лет.
— А если мы не согласимся на эти условия? — спросила она.
Валентина Петровна пожала плечами:
— Тогда вклад будет закрыт. Деньги вернутся ко мне. Но я же знаю, что ты разумная девочка. Ты не откажешься от такого будущего для своего ребёнка из-за каких-то капризов.
"Капризов", — горько подумала Лариса. Её желание назвать сына именем любимого дедушки — это каприз. Её мечта о том, чтобы ребёнок сам выбрал, чем заниматься — тоже каприз.
— Мне нужно посоветоваться с Максимом, — сказала она.
— Конечно, конечно, — великодушно кивнула свекровь. — Но долго не думайте. Чем раньше мы начнём планировать будущее мальчика, тем лучше.
После ухода Валентины Петровны Лариса долго сидела на диване, держа в руках папку с документами. Миллион рублей. Сумма, которая могла бы решить множество проблем. Дать ребёнку действительно хорошее образование, обеспечить его будущее. Но какой ценой?
Максим вернулся домой поздно вечером, уставший и голодный. Лариса накормила его ужином, а потом показала документы. Его реакция была предсказуемой.
— Мама открыла вклад на миллион? — он перечитал договор второй раз. — Это же невероятно! Лариса, ты понимаешь, что это значит? Наш сын обеспечен!
— Максим, послушай условия, — она рассказала мужу о разговоре со свекровью.
Максим нахмурился, но не так сильно, как рассчитывала Лариса.
— Ну, имя... это можно обсудить. Валентин — тоже неплохо. А насчёт образования — мама права, хорошее развитие с детства это важно.
— Ты серьёзно? — Лариса не поверила своим ушам. — Максим, она хочет контролировать всё! Имя, кружки, секции, даже то, как мы будем воспитывать собственного ребёнка!
— Лариса, это миллион рублей, — Максим устало потёр лицо. — Мы не можем себе позволить отказаться от такой возможности. Может, мама и перегибает палку, но в основе своей она права. Мы должны думать о будущем сына.
— А о его настоящем? О том, что мы хотели назвать его Артёмом? О том, что ребёнок — это не инвестиционный проект?
Максим встал и подошёл к окну:
— Лариса, я понимаю твои чувства. Но мы не можем позволить себе роскошь принципов, когда речь идёт о будущем ребёнка. Моя мать прошла через многое, чтобы дать мне образование. Теперь она хочет дать ещё больше нашему сыну. Разве это плохо?
— Плохо то, что это не подарок, а сделка, — сказала Лариса. — Она покупает права на нашего ребёнка.
— Не преувеличивай, — Максим повернулся к ней. — Мама просто хочет участвовать в жизни внука. Это нормально.
Лариса поняла, что спорить бесполезно. Максим всегда был под влиянием матери, а сейчас её аргумент — миллион рублей — был слишком весомым.
Следующие два месяца прошли в постоянном напряжении. Валентина Петровна приходила каждую неделю, каждый раз с новыми планами и требованиями. Она принесла список детских садов, которые считала подходящими, каталоги дорогих колясок и кроваток, которые собиралась купить, планы детской комнаты, которую хотела обустроить по своему вкусу.
— Валентик должен с рождения привыкать к качественным вещам, — говорила она, листая каталог мебели за сотни тысяч рублей.
Лариса вздрагивала каждый раз, когда свекровь называла её ещё не родившегося сына этим именем. Она пыталась возражать, но Максим всегда становился на сторону матери:
— Мама старается для нашего ребёнка, а ты только придираешься.
Роды начались неожиданно, на неделю раньше срока. Лариса была дома одна, Максим — в командировке. Она вызвала скорую и отправила мужу сообщение. Врачи сказали, что всё идёт хорошо, но быстро. Времени на долгие проводы не было.
В родильном зале, когда схватки достигли пика, Лариса думала только об одном — о том, как будет держать своего сына на руках, как назовёт его Артёмом, как он улыбнётся ей первой улыбкой. Не о миллионах, не о планах свекрови, не о спорах с мужем. Только о своём ребёнке.
Максим примчался через три часа после родов, бледный и взволнованный. Лариса лежала в палате, прижимая к себе маленький свёрточек.
— Как он? — Максим подошёл к кровати, глядя на сына во все глаза.
— Прекрасный, — прошептала Лариса. — Знакомься, это Артём.
Максим замер:
— Ты зарегистрировала его Артёмом?
— Я его мать, — спокойно сказала Лариса. — И я дала ему имя, которое выбрала.
— Но мама... вклад... — Максим растерянно посмотрел на неё.
— Мы поговорим об этом дома, — Лариса не отрывала глаз от лица сына. — Сейчас давай просто порадуемся, что он здоров.
Валентина Петровна появилась в больнице на следующий день с огромным букетом и коробкой дорогих конфет. Она ворвалась в палату как ураган, готовая к триумфу.
— Ну где же мой Валентик? — воскликнула она, подходя к кровати.
— Валентина Петровна, знакомьтесь с Артёмом, — Лариса приподняла сына.
Лицо свекрови изменилось мгновенно. Радость сменилась недоумением, потом гневом.
— Как это Артёмом? — она повернулась к Максиму. — Ты же обещал, что поговоришь с ней!
— Мама, роды начались внезапно, я не успел... — начал Максим.
— Его имя можно поменять, — резко сказала Валентина Петровна. — Есть месяц на исправление записи в загсе.
— Имя не будет изменено, — твёрдо сказала Лариса. — Это мой сын, и его зовут Артём.
— Твой? — голос свекрови стал опасно тихим. — А миллион рублей на его счету — это тоже только твоё?
— Нет, — Лариса посмотрела ей в глаза. — Это не моё и не ваше. Это его. И он сам решит, как им распорядиться, когда вырастет.
— Ах вот как, — Валентина Петровна выпрямилась. — Значит, деньги берём, а условия не выполняем? Очень удобная позиция.
— Я не брала ваши деньги, — сказала Лариса. — Вы их положили без моего согласия. Но если они так важны для вас, можете забрать.
— Лариса! — воскликнул Максим. — Ты не можешь так говорить!
— Могу, — она крепче прижала к себе Артёма. — Я не продам право называть своего ребёнка выбранным мною именем. Ни за миллион, ни за десять.
Валентина Петровна стояла молча, её лицо было каменным. Потом она повернулась к Максиму:
— Значит, ты позволишь ей так со мной разговаривать?
Максим мялся, переводя взгляд с жены на мать:
— Мама, может, мы найдём компромисс...
— Компромисс? — свекровь горько рассмеялась. — Я вложила миллион в будущее этого ребёнка, а она даже имя не хочет дать нормальное! Хорошо. Завтра я закрою вклад.
После её ухода в палате повисла тяжёлая тишина. Максим сидел в кресле, уткнувшись лицом в ладони.
— Лариса, мы только что лишили сына миллиона рублей, — сказал он наконец.
— Мы спасли его от восемнадцати лет контроля и манипуляций, — ответила она.
— Ты не понимаешь, что натворила, — Максим поднял голову. — Мать обиделась всерьёз. Она может вообще отказаться помогать нам.
— А мы и не просили, — Лариса качала на руках заснувшего Артёма. — Справимся сами.
Домой их выписали через пять дней. Валентина Петровна за это время ни разу не позвонила. Максим ходил мрачный, периодически намекая на то, какую ошибку совершила жена.
Но у Ларисы был план.
Через две недели после выписки она вызвала такси и поехала в банк. На руках спящий Артём, в сумке — все необходимые документы. В отделении её встретила улыбчивая сотрудница.
— Добрый день! Вы хотели оформить вклад?
— Да, — Лариса достала справку из роддома. — На имя моего сына. Он родился две недели назад.
Процедура заняла полчаса. Лариса открыла вклад на имя Артёма Максимовича и положила на него миллион рублей — все свои накопления, деньги, которые она копила десять лет на собственную квартиру, плюс продажа машины, которой почти не пользовалась.
— Отличный старт для малыша, — сказала сотрудница, распечатывая документы. — До совершеннолетия сумма хорошо приумножится.
Вечером, когда Максим вернулся с работы, Лариса показала ему документы.
— Что это? — он взял справку о вкладе.
— Это вклад нашего сына, — сказала Лариса. — Миллион рублей на имя Артёма Максимовича.
Максим внимательно прочитал документы:
— Лариса, откуда у тебя миллион?
— Накопления, машина, кое-что ещё, — она пожала плечами. — Важно не откуда, а зачем. Теперь у Артёма есть деньги на будущее. Деньги, которые никто не может забрать в обмен на контроль над его жизнью.
— Ты потратила все свои сбережения? — Максим не мог поверить.
— Я вложила их в будущее сына, — поправила Лариса. — И знаешь что? Завтра я позвоню твоей матери и скажу ей, что если она хочет тоже внести деньги на этот вклад — без всяких условий, просто как любящая бабушка — мы будем только рады.
Максим молчал, качая спящего сына.
— А если она откажется? — спросил он наконец.
— Тогда Артём получит миллион в восемнадцать лет и сам решит, что с ним делать. Может, купит квартиру, может, потратит на образование, а может, и на путешествие по миру. Это будет его выбор. Не твоей мамы, не мой, не твой. Его.
На следующий день Лариса действительно позвонила Валентине Петровне. Разговор был коротким.
— Алло? — голос свекрови был холодным.
— Валентина Петровна, это Лариса. Я хотела сообщить вам, что открыла вклад на имя Артёма.
— Артёма? — в голосе прозвучало удивление.
— Да. Миллион рублей к его совершеннолетию. Если вы хотите добавить свои деньги на этот счёт как любящая бабушка, без всяких условий — мы будем рады.
Долгая пауза. Потом:
— И ты думаешь, что я после твоего поведения захочу что-то добавлять?
— Я думаю, что вы любите своего внука, — спокойно ответила Лариса. — И если это так, то вы найдёте способ быть частью его жизни, не пытаясь её контролировать.
— Послушай меня, девочка, — голос Валентины Петровны стал жёстче. — Кто платит, тот и заказывает музыку. Это я тебе говорила.
— Говорили, — согласилась Лариса. — Но теперь музыку заказывает сам Артём. Правда, только когда ему исполнится восемнадцать.
После этого разговора Валентина Петровна не звонила месяц. Потом появилась с маленьким подарком — серебряной ложечкой "на первый зубок". Она была сдержанна, но не враждебна. Постепенно отношения начали налаживаться.
Артёму исполнилось полгода, когда бабушка впервые взяла его на руки без напряжения и недовольства. Она всё ещё иногда говорила про имя Валентин, но уже как о шутке, не настаивая.
— Может, хотя бы отчество дадите Валентинович? — спросила она однажды за чаем.
— Его отчество Максимович, — улыбнулась Лариса. — По имени папы.
— Ну да, конечно, — Валентина Петровна кивнула и добавила тише: — А имя... красивое имя, Артём. Сильное.
Год спустя на детский счёт поступило пятьдесят тысяч рублей. Без объяснений, без условий. Просто "от бабушки Вали".
А когда Артёму исполнилось два года, Валентина Петровна подарила ему не дорогую развивающую игрушку, а простую деревянную лошадку-качалку, сделанную руками её отца — того самого Валентина, в честь которого она хотела назвать внука.
— Пусть хоть что-то от прадеда останется, — сказала она, глядя, как малыш с восторгом качается на лошадке.
Лариса поняла тогда, что они все наконец нашли баланс. Деньги остались на счету ребёнка, его имя осталось его именем, а семья — пусть и через испытания — сохранилась. Кто знает, может быть, когда Артёму исполнится восемнадцать, он сам решит взять второе имя Валентин. А может, и не решит. Но это будет его выбор, а не чей-то ещё.