– Кофе готов. Как спала?
– Хорошо, спасибо. А ты? Опять ворочался всю ночь?
Андрей поставил чашку перед женой и сел напротив. В ее голосе он услышал упрек. Или показалось? Елена спокойно помешивала кофе, не поднимая глаз. Ее спокойствие пугало его больше любых скандалов.
– Да нет, нормально спал.
Он врал. Третью неделю подряд он засыпал только под утро. Лежал и думал. Думал о том, что произошло полгода назад. О том, что жена могла узнать. О том, что она могла отомстить.
Елена встала и поправила волосы перед зеркалом. Простое движение. Но ему показалось, что она делает это для кого-то другого. Для него? Кто этот другой?
– Сегодня задержусь. Отчеты нужно доделать.
Сердце екнуло. Опять задерживается. В последний месяц это случалось слишком часто. Раньше она всегда спешила домой. Раньше она встречала его с улыбкой и расспросами о дне. Теперь она была вежливой. Просто вежливой.
– Хорошо. Я ужин приготовлю.
– Не надо. Перекушу в офисе.
Она поцеловала его в щеку. Легко, привычно. Как целуют соседа или дальнего родственника. Когда дверь закрылась, он опустился на стул и закрыл лица руками.
Полгода назад все было по-другому. Полгода назад он был другим. Тогда он не боялся ее взгляда. Не искал в каждом слове скрытый смысл. Не проверял ее телефон, когда она шла в душ.
Командировка в Петербург. Три дня. Конференция по работе. Он не планировал ничего такого. Просто получилось. Юля из соседнего отдела. Красивая, молодая, восхищенно слушала его доклад. Потом был корпоративный ужин. Вино. Смех. Ее рука на его плече.
– Вы такой умный, Андрей Петрович. И опытный.
Он рассказывал ей о проектах, о планах. Она слушала с интересом, которого он давно не видел в глазах жены. Елена знала его работу наизусть. Для нее его рассказы о делах были фоном, как шум дождя за окном.
В гостинице он долго стоял у двери ее номера. Мог уйти. Должен был уйти. Но постучал.
Три дня. Три дня он был не Андреем Петровичем, отцом семейства, мужем с двадцатилетним стажем. Он был просто мужчиной, которого хотела молодая красивая женщина. Она смеялась над его шутками. Хвалила его. Смотрела на него как на героя.
Домой он вернулся с чувством вины величиной с гору. Елена встретила его как обычно. Поцеловала, спросила, как дела, пожаловалась на проблемы с сантехником. Он принес ей духи из дежурного подарочного магазина в аэропорту.
– Спасибо, дорогой. Красивые.
Она даже не понюхала их. Просто поставила на полку в ванной. Рядом с кремами и другими флаконами. Он ждал восторга, благодарности. Получил вежливое спасибо.
С того дня началось его падение в пропасть собственной вины и подозрений. Он стал покупать подарки каждую неделю. Цветы без повода. Дорогие украшения. Билеты в театр. Елена принимала все с той же спокойной благодарностью.
– Что это ты так разошелся? – спросила она однажды, примеряя новое колье. – День рождения у меня через полгода.
– Просто так. Люблю тебя.
– И я тебя.
Но говорила она это как молитву, заученными словами. Без огня в глазах. Без той искорки, которая была раньше. Или он ее придумывал?
Юля писала ему месяц после командировки. Короткие сообщения в мессенджере. Он отвечал односложно, потом перестал отвечать совсем. Удалил ее из контактов. Удалил номер. Но удалить воспоминания не получалось.
Каждый день он обещал себе признаться Елене. Каждый день находил причины не делать этого. Дочь сдавала экзамены. Нельзя расстраивать. У Елены важный проект на работе. Не время. У ее матери проблемы со здоровьем. Нельзя добавлять стресса.
А потом стало поздно. Прошло три месяца, четыре, полгода. Как признаваться в том, что скрывал так долго? Как объяснить, что молчал все это время?
И началось другое. Он стал замечать перемены в жене. Новая помада. Другие духи. Она стала чаще смотреться в зеркало. Покупать красивое белье. Для кого? Для него? Но он почти не прикасался к ней. Боялся. Ему казалось, что она почувствует чужой запах на его коже, чужую ласку в его руках.
Однажды он проснулся ночью и обнаружил, что ее нет рядом. Сердце заколотилось. Он нашел ее на кухне. Она сидела у окна с чашкой чая и смотрела на улицу.
– Не спится?
– Думаю.
– О чем?
– О жизни. О том, что мы друг другу даем. О том, что получаем.
Ее слова резали как бритва. Она знала. Она должна была знать. Иначе зачем такие разговоры среди ночи?
– Мы же счастливы, правда? – спросил он.
– Каждый по-своему, наверное.
Что это значило? Что она была счастлива по-своему? С кем? Или она намекала на его измену?
С того разговора прошел месяц. Месяц ежедневных пыток. Он следил за ее звонками. Проверял историю браузера в ее телефоне. Считал, во сколько она приходит с работы. Придирался к каждому новому платью, к каждой задержке.
– У тебя новый шарф?
– Да. Купила вчера. Нравится?
– Красивый. Дорогой, наверное?
– Не очень. В хорошем магазине необязательно дорого.
Но он видел лейбл. Знал цены. Шарф стоил половину ее зарплаты. Откуда деньги? Или не деньги, а подарок?
Он представлял себе сценарии. Она нашла переписку с Юлей. Или Юля написала ей сама. Из мести или по глупости. Женщины умеют мстить тонко. Они не устраивают скандалы. Они делают то же самое. Око за око. Измена за измену.
В его воображении у нее был роман. С коллегой. С соседом. С бывшим одноклассником, которого она встретила на улице. Он вычислял и строил теории. Анализировал каждое изменение в ее поведении.
– Ты хорошо выглядишь, – сказал он однажды утром.
– Спасибо.
– Занимаешься спортом?
– Хожу в спортзал после работы. Говорила же тебе.
Она говорила. Но он не слушал. Или не хотел слышать. Спортзал. Удобная легенда. Кто проверит?
Однажды он решился проследить за ней. Взял такси и поехал к ее офису. Ждал час. Она вышла ровно в шесть и пошла в сторону дома. Никого рядом не было. Никаких подозрительных встреч. Он почувствовал себя идиотом и сталкером одновременно.
Дома она была как всегда. Спокойная, ровная, вежливая. Приготовила ужин. Рассказала о работе. Спросила про его дела. Обычный вечер обычной семейной пары.
– Елена, нам нужно поговорить.
Слова вырвались сами собой. Он не планировал их говорить. Но чаша терпения переполнилась.
– О чем?
– О нас. О наших отношениях.
– Что с ними не так?
– Мне кажется, мы отдалились друг от друга.
– Возможно. Это нормально после двадцати лет брака.
– Ты счастлива?
– А ты?
Вопрос на вопрос. Как всегда. Она умела уходить от прямых ответов. Или он задавал не те вопросы?
– Я хочу, чтобы ты была счастлива.
– Я это ценю.
Ценю. Не люблю, не дорожу. Ценю. Как ценят хорошую работу или удобную квартиру.
Ночью он лежал и думал о том, что делать дальше. Признаться или молчать? Простить ее предполагаемую измену или требовать объяснений? Но как требовать того, в чем не уверен?
Утром за завтраком она сказала:
– Сегодня поздно приду. Встречаюсь с Олей. Давно не виделись.
Оля. Ее подруга с института. Он знал ее двадцать лет. Надежный человек. Но почему встреча назначена на вечер? Почему не в выходной?
– Хорошо. Где встречаетесь?
– В том новом ресторане на Тверской. Хотим попробовать.
– Дорого там.
– Иногда можно себе позволить.
День тянулся бесконечно. Он не мог сосредоточиться на работе. В голове крутились мысли. А вдруг никакой Оли нет? Вдруг это выдуманная встреча? Вдруг она идет к нему?
В восемь вечера он не выдержал и поехал к ресторану. Припарковался напротив и стал ждать. В девять она вышла. Одна. Голову покрывал новый платок, который он никогда не видел. Красивый, шелковый. Дорогой.
Она не заметила его машины. Прошла мимо и села в автобус. Он поехал следом. Она доехала до дома, поднялась в квартиру. Все просто и банально.
Дома она рассказала ему о встрече с Олей. О том, какая вкусная паста в новом ресторане. О том, что Оля развелась и теперь живет одна. Рассказывала спокойно, без нервозности. Либо она была хорошей актрисой, либо говорила правду.
– Красивый платок, – сказал он.
– Подарок от Оли. У нее вкус хороший.
– Дорогой подарок для встречи подруг.
– Она получила премию. Решила поделиться радостью.
Объяснение звучало правдоподобно. Но сомнения остались. Оля всегда была экономной. Неужели стала такой щедрой?
На следующий день он позвонил Оле. Поговорили о работе, о семье. Он осторожно завел разговор о вчерашнем вечере.
– Как вам новый ресторан?
– Какой ресторан?
– Где вы вчера ужинали с Еленой.
– Мы не ужинали. Она отменила встречу в последний момент. Сказала, что дела неотложные.
Сердце упало. Значит, она врала. Значит, была не с Олей. С кем тогда?
Вечером он не стал устраивать допрос. Просто сказал:
– Как прошел вечер с Олей?
– Хорошо. Мы много говорили.
– О чем?
– О жизни. О том, как все меняется.
Она смотрела ему в глаза и врала. Спокойно, без запинок. Как долго она так делает? Как много лжи в их отношениях?
Той ночью он не спал совсем. Лежал рядом с женой, которая дышала ровно и спокойно, и думал о том, что их брак превратился в театр. Они играли роли любящих супругов. Но каждый знал, что другой лжет.
Или не знал? Может быть, она не догадывается о его измене? Может быть, ее собственная измена не связана с местью? Может быть, они просто устали друг от друга?
Двадцать лет брака. Двадцать лет общего быта, общих проблем, общих радостей. А теперь они стали чужими. Спят в одной постели, но живут в разных мирах. У каждого свои секреты, своя боль, свои сожаления.
Он вспомнил, как они познакомились. Елена работала в библиотеке. Он пришел искать книги для диплома. Она помогала ему, показывала каталоги, приносила редкие издания. Потом они пошли в кафе. Говорили до закрытия.
Тогда он влюбился в ее ум. В то, как она размышляла о книгах, о жизни, о будущем. Она была серьезной, но не занудной. Мечтательной, но не наивной. Он представлял их общее будущее и знал, что хочет провести с ней всю жизнь.
Свадьба, рождение дочери, переезды, новая работа, кредиты, ремонты. Жизнь закрутила их в своем водовороте. Когда они в последний раз говорили по душам? Когда смеялись вместе над глупым фильмом? Когда просто гуляли, держась за руки?
Все это растворилось в быту. В счетах за коммунальные услуги. В родительских собраниях. В больничных листах. В отпусках с родителями. В бесконечных разговорах о деньгах, о ремонте, о том, что дочь поздно пришла домой.
Когда он стал воспринимать жену как должное? Когда перестал замечать, что она устает на работе? Что у нее есть свои мечты и планы? Что она тоже хочет быть желанной и интересной?
Измена с Юлей была не про любовь. Даже не про страсть. Она была про то, что он хотел снова почувствовать себя важным. Хотел, чтобы кто-то смотрел на него восхищенно. Чтобы кто-то ждал его звонка. Чтобы кто-то думал, что он умный, сильный, интересный.
А Елена? Что она искала в своей измене? Если она изменяла. Внимание? Заботу? Простое человеческое тепло?
Он повернулся на бок и посмотрел на спящую жену. В лунном свете ее лицо казалось молодым. Таким, каким было двадцать лет назад. Но вокруг глаз легли морщинки. Около рта появилась складочка, которой раньше не было. Она стареет. Они оба стареют. И вместо того чтобы поддерживать друг друга, они разрушают то, что строили годами.
Утром она была особенно нежной. Приготовила его любимый омлет. Погладила рубашку. Поцеловала на прощание не в щеку, а в губы. Легко, но все-таки.
– Сегодня рано приду, – сказала она. – Может быть, приготовим что-нибудь вместе?
– Конечно.
Но весь день его мучили вопросы. Почему она так себя ведет? Пытается загладить вину за вчерашнюю ложь? Или готовится к серьезному разговору?
Он купил дорогого вина, любимого ею сыра, фруктов. Хотел создать романтическую атмосферу. Как в молодости. Может быть, они смогут все обсудить. Честно. Без лжи.
Елена пришла в семь. С цветами. Белые розы.
– Откуда цветы?
– Купила. Захотелось красоты в доме.
Сама купила себе цветы? Или это подарок от него? От того, с кем она встречалась вчера?
За ужином они говорили об обычном. О работе, о дочери, которая звонила из университета. О планах на выходные. Вино делало разговор легче, но не честнее.
– Помнишь, как мы познакомились? – спросил он.
– Конечно. Ты искал книгу про архитектуру барокко.
– А ты сказала, что Растрелли твой любимый архитектор.
– И мы проговорили три часа.
– О чем?
– О красоте. О том, что она спасет мир.
Они улыбнулись. Впервые за месяцы улыбнулись одновременно, глядя друг другу в глаза.
– А теперь мы говорим только о счетах, – сказала она тихо.
– Не только.
– В основном.
– Можем исправить.
– Можем?
Вопрос повис в воздухе. Он смотрел на жену и видел в ее глазах ту же боль, которая жила в нем. Они оба устали от лжи. От недосказанности. От страхов.
– Елена, а что если мы расскажем друг другу все? Без утайки?
– Все? – Она отпила вина. – Ты уверен?
– Да.
– Даже то, что может нас разрушить?
– Может быть, правда нас спасет.
– А может быть, убьет.
Она встала и подошла к окну. Долго молчала. Он ждал. Сердце билось так громко, что казалось, весь дом его слышит.
– Знаешь, о чем я думаю последние месяцы? – сказала она, не оборачиваясь. – О том, что мы стали чужими. Живем рядом, но не вместе. У каждого свои секреты.
– У тебя есть секреты?
– У всех есть секреты.
– Даже от мужа?
– Особенно от мужа.
Она повернулась к нему. Лицо было спокойным, но глаза блестели от слез.
– Ты хочешь знать правду, Андрей?
– Да.
– Правда в том, что я знаю.
Кровь отхлынула от лица. Он схватился за стол.
– Знаешь что?
– Про твою командировку. Про Юлю. Про то, как ты мучаешься последние месяцы.
– Откуда?
– Она писала мне. Сразу после вашего возвращения. Совесть замучила.
Мир рухнул. Все эти месяцы она знала. Все эти месяцы они играли спектакль.
– И что ты делала?
– Думала.
– О чем?
– О том, стоит ли наша семья одной глупости. Твоей глупости.
– А теперь думаешь?
– Теперь думаю о том, стоит ли она двух глупостей.
Он смотрел на нее и не понимал. Двух? Значит, его подозрения были верны?
– Елена...
– Я не мстила тебе, если ты об этом. Просто поняла, что мне не хватает того, что у нас есть. Не хватает чувства, что я нужна. Что я интересна. Что я женщина, а не прачка и повариха.
– С кем ты встречалась вчера?
– С Максимом. Мы учились вместе в институте. Встретились случайно месяц назад. Он развелся. Одинок. Мне было приятно, что он рад меня видеть.
– И что между вами?
– Разговоры. Воспоминания. Внимание. То, чего мне не хватало дома.
– Больше ничего?
– Пока больше ничего.
Пока. Значит, могло бы быть.
– А платок?
– Он подарил. Сказал, что мне идет синий цвет.
– А цветы?
– Тоже он.
Они сидели и смотрели друг на друга. Два человека, которые любили друг друга двадцать лет и за полгода чуть не потеряли все.
– Что теперь будем делать? – спросил он.
– Не знаю. А ты знаешь?
– Нет.
– Хочешь, чтобы я перестала с ним встречаться?
– Хочу. А ты хочешь?
– Хочу, чтобы у нас дома было то, что заставит меня не искать на стороне.
– А это возможно?
– Не знаю. Мы можем попробовать.
Она подошла к нему и села рядом. Взяла его руку в свои.
– Мне было больно, Андрей. Очень больно. Не из-за того, что ты переспал с другой. А из-за того, что дома ты меня не замечаешь. Не слушаешь. Воспринимаешь как мебель.
– Прости.
– И мне нужно прощать себя. За то, что искала внимания у чужого мужчины.
– Ты его любишь?
– Нет. Но мне приятно с ним. Он видит во мне женщину.
– А я?
– А ты видишь жену. Это разные вещи.
Он понял. Наконец-то понял. Жена это роль. Обязанности. Быт. А женщина это чувства. Желания. Душа.
– Можем ли мы начать сначала?
– Трудно начинать сначала в сорок лет.
– Но можем попробовать?
– Если ты готов видеть во мне не только жену.
– А ты готова простить мне Юлю?
– Готова простить. Но не готова забыть.
– Понимаю.
– И я не готова жить в атмосфере подозрений и проверок. Если не доверяешь, лучше разойдемся.
– Я буду работать над этим.
– И я буду работать. Над нами.
Она положила голову ему на плечо. Он почувствовал запах ее волос. Знакомый, родной. И чужой одновременно. Сколько времени он не обнимал ее просто так? Не целовал без повода?
– Елена, а если не получится?
– Тогда расстанемся. Честно и открыто. Без лжи и измен.
– А пока?
– Пока попробуем жить правдой. Это сложнее, чем ложью, но честнее.
За окном садилось солнце. В комнате становилось темно. Но ему казалось, что впервые за полгода он видит свет. Неяркий, неверный, но все-таки свет.
– Елена?
– Да?
– Я боюсь.
– И я боюсь. Но жить в страхе еще хуже, чем рискнуть доверием.
– Значит, попробуем?
– Попробуем. Но помни: это наш последний шанс.