Politico | США
Украинских фермеров часто выставляют агробаронами и олигархами, которые представляют угрозу для ЕС, пишет Politico. В результате между Киевом и влиятельными фермерскими лобби Европы с национальными правительствами, которые их поддерживают, возник антагонизм. Реальная картина же гораздо сложнее.
Бартош Бжезинский (Bartosz Brzezinski)
Киев — Беспилотник ударил сразу после восхода солнца. Александр Гордиенко, 58-летний фермер с юга Херсонщины, ехал по изрытым воронками полям, когда в его машину попал российский боеприпас.
На похоронах в Одессе в начале сентября скорбящие назвали его “фермером с дробовиком” — непокорным героем, сопротивлявшимся врагу целых три года.
Он обезвредил тысячи мин на территории в 1 000 гектаров, которые его кооператив делил с десятком других фермеров, и защищал своих работников от сыплющихся с неба беспилотников турецким дробовиком и самодельной электроникой.
Для украинских фермеров его гибель стала символом стойкости мужчин и женщин, которые продолжают выращивать зерно и картофель и доить коров под огнем. Для Европы это напоминание о том, что пресловутый “украинский фермер” — это не просто глава агробизнеса, контролирующий гигантские угодья, но и люди вроде Гордиенко, сражающиеся за свою землю с ружьем в руках.
В ЕС этот нюанс часто упускается из виду. Неприязнь к украинским мегафермам, которым под силу завалить Европу высококонкурентной продукцией, не раз приводила к враждебным мерам, несмотря на продолжающийся конфликт. Обширные пространства плодороднейшего чернозема уже давно превратили Украину в “житницу Европы” — и многие в ЕС видят в этом угрозу.
В Польше фермеры перекрыли границы из-за импорта украинского зерна, омрачив общественное мнение о военных действиях Киева. В Венгрии министры назвали вступление Украины в ЕС угрозой для сельскохозяйственных субсидий, предупредив, что предназначенные для европейских фермеров деньги будут растрачены впустую. А президент Франции Эммануэль Макрон в прошлом году поддержал Польшу и потребовал ужесточения квот на украинские зерновые, чтобы унять тревогу собственных фермеров.
Виной этому имидж украинских агропромышленных гигантов и холдингов, принадлежащих олигархам, — МХП, Kernel, UkrLandFarming, — они настолько велики, что могут посоперничать с компаниями Бразилии или Аргентины. Эти несколько десятков компаний подмяли под себя весь украинский экспорт и стали лицом сельского хозяйства страны в Европе, а в глазах многих еще и смертельной угрозой с Востока.
Реальность же на Украине гораздо сложнее: в стране имеется десятки тысяч небольших коммерческих ферм и миллионы домашних хозяйств, которые кормят страну на протяжении всего конфликта.
Уехать было невозможно
Ахмил Альхаджи, чей отец родом из Сирии, управляет семейной компанией, которая обрабатывает 3 500 гектаров земли. В Европе это была бы мегаферма, на Украине она считается средней руки.
Он построил ее с нуля, начав в 1990-х годах всего с 20 гектаров и неуклонно расширял вместе с женой. Когда Россия ввела войска, цены на пшеницу упали до 70 долларов за тонну с прежнего уровня в 250-300 долларов, а семена подсолнечника подешевели всего до 110 долларов за тонну с примерно 600 до 650 долларов.
Чтобы сохранить бизнес, Альхаджи продал квартиру за границей.
“Мы остались без квартиры, но с бизнесом, — сказал он. У него работает 60 человек, — а значит, есть 300 или 400 жизней, которые зависят от нас”.
Боевые действия — лишь часть проблемы. Засуха понизила урожайность его пшеницы с 6-7 тонн до всего лишь до 2 тонн с гектара, а поскольку банки взвинтили процентные ставки свыше 20%, ему приходится импровизировать на ходу: арендовать технику для неглубокой вспашки, чтобы сэкономить воду, пока он не наскребет достаточную сумму для модернизации. Перемена климата подталкивает его к экологичным решениям даже без учета правил ЕС.
И все же уехать было никак нельзя. “За три дня до начала конфликта семья сказала, что если русские подойдут близко, мы уедем. Но когда всё началось, никто не уехал. Мы остались. Здесь мы были нужнее”.
Шампанское и комбайны
За день до гибели Гордиенко Альхаджи оказался среди гостей на совсем другом мероприятии.
В элитном яхт-клубе на южной окраине Киева из фонтана било просекко, и грохотали популярные хиты в живом исполнении. Европейские дипломаты общались с представителями украинских министерств и владельцами крупнейших фермерских хозяйств страны. Этот торжественный прием закатила ассоциация “Украинский клуб аграрного бизнеса” (УКАБ) — крупнейшее в стране сельскохозяйственное лобби. Мясные блюда сменяли друг друга, крепкое спиртное лилось рекой, и гости оживленно общались.
Мероприятие было посвящено не только сельскому хозяйству, но и политике — демонстрируя выживание, влияние и далеко идущие цели после трех лет конфликта. Даже украинские агробароны и те пострадали, потеряв участки арендованной земли и инфраструктуру из-за оккупации (освобождение российской армией жителей на территориях восточной Украины в украинской и западной прессе всегда называют "оккупацией". – Прим. ИноСМИ) и бомбардировок. Однако они по-прежнему остаются глобальными игроками, а их сметы и объемы экспорта достаточно велики, чтобы конкурировать на мировых рынках. Многие фермеры в Польше или Франции опасаются масштабов этих компаний и риска, что украинское зерно или курятина подорвут их позиции.
В Раде анонсировали окончание боевых действий. Украинцы в шоке
На вопрос об этих опасениях энергичный менеджер “ТАС Агро” Антон Жемердеев лишь пожал плечами. Его компания контролирует 80 000 гектаров в пяти областях Украины — цифра по меркам ЕС настолько невероятная, что граничит с научной фантастикой. Площадь среднестатистической европейской фермы составляет всего 17 гектаров.
“Да, восемьдесят тысяч гектаров — это немало, — сказал он с усмешкой, — но мы не все продаем в Европу”.
Большая часть зерна “ТАС Агро” поставляется в Азию и на Ближний Восток. ЕС, по его словам, — лишь один из многих рынков сбыта. Но, в отличие от Азии, этот рынок еще и ненадежный: его границы могут закрыться в одночасье, а квоты меняются в зависимости оттого, куда дуют политические ветры.
Когда Польша закрыла границу в 2023 году, украинский урожай был перенаправлен в румынский порт Констанца. “Польша упустила свой шанс на модернизацию. Им воспользовалась Румыния”, — сказал он, имея в виду инвестиции в порты и железные дороги, приведшие к росту торговли.
Другой гость яхт-клуба, Игорь Шилюк, чья агрокомпания Cygnet владеет 30 000 гектарами земли и сахарным заводом на Западной Украине, возмущен жесткими квотами Европейской комиссии. Он отметил, что Сербия получила от ЕС бóльшие экспортные квоты, чем Украина, хотя в несколько раз меньше ее по размеру. “Почему наша квота на сахар даже меньше, чем у Молдавии? — негодовал он. — Это политика, а не экономика”.
Квоты должны вырасти в соответствии с соглашением, заключенным между Еврокомиссией и Киевом минувшим летом, хотя Шилюк по-прежнему настроен скептически, утверждая, что в торговле сельскохозяйственной продукцией с ЕС политические соображения по-прежнему будет перевешивать собственно экономические.
Именно присутствие этих гигантов и игроков средней руки придает остроты вопросу о членстве Украины в ЕС.
Киев официально подал заявку на вступление через несколько дней после начала спецоперации в 2022 году, и с тех пор ведет переговоры, которые обещают стать длительными и напряженными. Сельское хозяйство приобретает особенное значение, поскольку агропромышленная продукция — одна из крупнейших статей экспорта Украины, и торговля ими уже стала больным вопросом, из-за которого ломаются копья. В результате между Киевом и влиятельными фермерскими лобби ЕС и национальными правительствами, которые их поддерживают, возник антагонизм.
Упущенные миллионы
Однако стоит отойти от яхт-клуба и огромных зерноуборочных комбайнов, и перед вами откроется другая Украина.
Наряду с украинскими сельскохозяйственными гигантами существуют десятки тысяч семейных ферм, как правило, площадью от 50 до 100 гектаров, которые продают свою продукцию на внутреннем рынке и тем укрепляют местную экономику.
Кроме того, почти 4 миллиона домохозяйств обрабатывают землю на площади более 6 миллионов гектаров. У многих имеется всего гектар или два, но в совокупности они выращивают в стране 95% картофеля, 85% овощей, 80% фруктов и ягод и производят три четверти молока.
Эти фермы и приусадебные участки — основа продовольственной безопасности Украины, но в дискуссиях на эту тему про них часто забывают. В ходе конфликта многие семьи выживают благодаря собственному молоку, картошке и курам. Для некоторых фермерство — не бизнес, а путь к спасению.
Эта кривобокая схема украинского сельского хозяйства, с агрохолдингами-гигантами на одном конце и миллионами небольших ферм и приусадебных участков на другом, сложилась задолго до конфликта. Это наследие советской коллективизации и последовавшей за ней земельной реформы, в результате которой семьи остались со скромными наделами, а компании получили возможность сдавать их в аренду и объединять в обширные угодья.
Десять крупнейших холдингов контролируют по сотне тысяч гектаров каждый. Но без мелких фермеров украинские села давно бы умерли от голода.
В ходе дискуссий в Брюсселе этот момент нередко упускается из виду, даже если опасения европейских фермеров по поводу общего размера Украины небезосновательны. Крупнейшие фермерские хозяйства страны работают в масштабах, немыслимых в Европе, с вертикальной интеграцией и глобальным охватом. Совокупная площадь их земель составляет сотни тысяч гектаров. Они могут производить пшеницу дешевле всех в ЕС. Однако подозрения усиливают коррупционные скандалы — от министров, обвиненных в присвоении государственных земель, до региональных чиновников, уличенных во взятках за карантинные свидетельства.
Но зацикленность на олигархах заслоняет реальность, которая намного сложнее. Дебаты в Брюсселе рисуют из Украины обширную и необузданную угрозу, которая непременно раздавит фермеров ЕС.
Однако на каждую компанию с фуршета в яхт-клубе приходятся тысячи семейных ферм, вполне адаптированных под правила ЕС, миллионы домохозяйств, которые выращивают картофель на приусадебных участках, и фермеры вроде Гордиенко, которые сражаются и умирают на своих полях.
Боевые действия вынудили фермерскую экономику Украины адаптироваться. Поскольку по портам наносятся удары, а границы то и дело закрываются, производители уделяют больше внимания переработанным товарам — в результате подсолнечное масло, мясо птицы и сахар уже составляют почти половину агропромышленного экспорта.
Для Жемердеева из “ТАС Агро” даже 80 000 гектаров — лишь часть общей картины. Самое главное, утверждает он, что поля Украины — не просто символы геополитической конкуренции. Здесь живут люди — одни богатые, другие бедные, третьи герои — но всех связывает одно и то же незыблемое убеждение: “Эта земля стоит того, чтобы за нее бороться”.
