Раз уж я начала рассказывать про начало нашего школьного пути, продолжу про то, что было дальше...
Итак, мой шестилетка съездил на первый общешкольный выезд. Про то, как это было, можно прочитать здесь.
В понедельник, дойдя до дверей школы, ребенок остановился в нерешительности, так как не был уверен, хотят ли его там видеть. Вовремя подоспевшие одноклассники увлекли его вслед за собой, и вопрос, входить или нет, был снят с повестки. Я уж было собралась спокойно идти по своим делам, но не тут-то было. Оказалось, что стоявший у дверей директор школы находился там не просто так, а поджидал именно меня.🤔🥴
Оказавшись снова "на ковре", я снова выслушала подробный рассказ про то, как мой сын куролесит в школе. Так, например, однажды он быстрее всех справился с заданием на уроке и заскучал, спросил у учительницы, что ему делать дальше. Та отмахнулась, сказав, что он должен смирно сидеть на месте и ждать, пока закончат остальные ребята. Мой сын сидеть смирно никак не мог, начал крутиться, доставать разные вещи из рюкзака, отвлекать товарищей. Учительница его одернула, повысив голос. Он обиделся, вскочил с места, пробежался по рядам, собрал тетради у всех одноклассников и выкинул их в корзину для бумаг. Учительница была вне себя. Ну и ещё были разные эпизоды бунтарского поведения. При этом признавалось, что одноклассников мой сын не обижает, более того, он успел обрести у них популярность и стать авторитетом, поскольку у него богатая фантазия, и на переменах он придумывает интересные развлечения, вовлекая в них буквально всех. Однако бурные проявления, направленные на взрослых, были совсем не по вкусу учительскому составу. До такой степени, что мне было предложено задуматься о возможном переводе ребёнка в какую-нибудь другую школу. 🙄
Я была шокирована таким оборотом событий. Тем более неожиданным с учётом того, что школа знакомая, причём частная, а в классе на тот момент было всего 12 детей. Кроме того, растерянности добавлял тот факт, что я затруднялась с выбором: согласиться с позицией школы, считающей ученика своего рода монстром, от которого лучше поскорее избавиться во избежание хлопот, или занять позицию матери, самоотверженно отстаивающей собственного ребёнка. Было совершенно непонятно, что делать, к кому обращаться.
Полезное содействие нам оказал участковый педиатр, порекомендовавший обратиться за консультацией к детскому нейропсихиатру.
Преодолев неминуемое ощущение внутренней паники (Как к психиатру? Неужели мой ребёнок психически ненормальный? А вдруг это наложит какой-то негативный отпечаток?), мы всё же решили последовать совету педиатра и записались на консультацию. Школе мы разъяснили, что не намерены предпринимать никаких кардинальных действий до консультации со специалистом, а если наш сын так сильно мешает учебному процессу, то мы готовы временно не водить его в школу. Директор школы понял, что так просто от нарушителя порядка избавиться не получится, но сказал продолжать водить его в школу, а сам между тем решил сменить тактику в отношении нашего первоклашки. Для начала он решил во время одной из длинных перемен спокойно поговорить с малышом по душам. Ребёнок не верил своим ушам и глазам: вдруг в школьных стенах обнаружился взрослый, который не наезжает, а пытается разобраться с тем, что его беспокоит и как это можно исправить. С этого момента у первоклашки появился референтный авторитет: директор. Увидев явный результат изменённой тактики поведения, директор школы стал размышлять над рекомендациями для учительниц по разруливанию текущих ситуаций. А между тем мой сын был так счастлив найти несердитого взрослого, что каждый раз, оказываясь с ним рядом, пытался его обнять или хотя бы потрогать.
Я по-прежнему жила с телефоном в руке, вздрагивая от каждого звонка, опасаясь, что меня снова срочно вызывают в школу. Время от времени это случалось. Я срывалась с места, мчалась забирать своего отпрыска. Обычно в таких случаях я обнаруживала его одиноко сидящим где-нибудь в уголке зала под надзором кого-то из взрослых. Взгляд испуганно-настороженный, лицо раскрасневшееся. При моём появлении случалось, что ребёнок, который в то время не плакал никогда, даже падая и расшибая колени, разражался слезами. Это были горестные слёзы, в них сливались злость (на себя самого, с которой он не сумел справиться), обида, стыд (из-за того, что подвёл маму, и её снова вызвали в школу), беспомощность и напряжённость. В эти моменты я не ругала сына, я просто молча обнимала его и уводила домой. Я интуитивно понимала, что ему требуется помощь, но пока не знала, как конкретно ему помочь. Одно я уяснила для себя: я во что бы то ни стало окажу поддержку моему ребёнку, мы справимся!
Продолжение следует...
P.S. Вы уж простите, что я несколько отошла от темы общей позитивности. Однако порой необходимо разобраться в жизненных ситуациях, прежде чем найти правильный путь. Я думаю, что наш опыт эмоционального становления и приспособления к общественной жизни кому-нибудь может оказаться интересен и полезен. (Спойлер: мы в итоге достигли отличных результатов.)
#дети #школа #гиперактивность #родительский опыт