Интервью с музыкантом, композитором, поэтом, художником-аниматором Александром Мичуриным
Александр Евгеньевич Мичурин – автор-исполнитель. Родился 16 июля 1961 года в Башкирии, в поселке Красноусольском. В 1991 году окончил Салаватское музыкальное училище, в 1992 году – курсы художников-аниматоров в Алма-Ате. В 1994 году на киностудии «Башкортостан» выпустил мультфильм «Паучок» на собственную песню, включен в энциклопедию «Башкортостан» как первый башкирский художник-мультипликатор. С 1987 года постоянный участник группы «ТРЯМ», где поет и играет на гитаре, губной гармошке и флейте. В 1998 году по инициативе Альберта Усманова записал первый сольный альбом «Да-да! Войдите!..», звукорежиссер – Нариман Красненков. В 1999 году вышел диск группы «ТРЯМ» «На горе...». В 2002 году участвовал в записи диска в рамках проекта Рамиля Бадамшина «Лучшие барды Уфы» (три песни). С 2006 года – постоянный резидент уфимского клуба авторской песни «Белый ворон». В 2007 году стал лауреатом Фестиваля авторской песни им. В. Грушина при неоценимой поддержке хора мальчиков уфимской школы № 14 (рук-ль Василя Порываева). В 2008 году выпустил авторский сборник «Равиоли, барбекю, крюшон...».
везде не побывать
– Лето – горячая пора для бардов, да? В Сибири, к примеру, едва ли не каждые выходные – фестиваль авторской песни. У вас поди всё расписано – когда, куда?
– Раньше так и было. Чтобы поехать на фестиваль, нужны энтузиазм и деньги. Сейчас ситуация уже немножко другая. И со временем понимаешь: везде не побывать. Тем более я на пенсию вышел, появились другие заботы.
– То есть наигрались?
– В 90-е, нулевые, я действительно каждый выходной куда-то ездил. Самым главным всегда был Грушинский фестиваль. Ещё один довольно крупный фест – Ильменский. Ездил я и в Пермскую область, и в Удмуртию, и в Екатеринбург. В Башкирии были очень популярны Никольский фестиваль в Нефтекамске, старый добрый «Калкан» в Учалах, а под Белорецком был «Малиновый аккорд», теперь вместо него в Белорецком районе – фестиваль «Белая река».
Сейчас я живу в своём доме в Максимовке, нужно постоянно следить за водоснабжением, обогревом, канализацией.
– Погодите, пару лет назад мы с вами встретились на Грушинском! Кто же тогда следил за вашим хозяйством?
– Воду я отключал. Соседи кормили собак. Поэтому и получилось вырваться на неделю. На «Груше» в тот раз на площадке «Чайхана» работала башкирская делегация: Кузьмичёв, Файрушин, Мичурин, Полянин.
– Признайтесь: барды вырастают из не любителей огородов – или же из не любителей огородов получаются барды? КСП и урожай с грядки – две вещи несовместные, по-моему. Нет?
– Как я уже сказал, не вижу смысла без приглашения ездить на все фесты подряд и всякий раз доказывать самому себе, что я ещё что-то могу. Но когда куда-то приглашают – еду и выступаю.
В 2012 году уфимский клуб «Белый ворон» отрядил меня в Калининградскую область на фестиваль авторской песни «Балтийская Ухана», отдельное спасибо руководителю клуба Эльшаду Гумеровичу Теляшеву. Естественно, там никто не знает про Башкирию, никто не знает про Мичурина. А я же думал, что я такой великий и известный, меня же знают в Поволжье, на Урале, в Сибири, в Москве и Питере… А тут пришлось спуститься с небес на землю и сказать: у меня есть песни, послушайте, пожалуйста. И знаешь, что произошло? Обычно по фестивалю идёшь, везде привет-привет, куча знакомых. А в Балтийске наутро после концерта ко мне подходит молодой бородатый человек и говорит: «Здравствуйте, это вы вчера пели про телескопы? Мне не довелось послушать, но супруга от этой песни в восторге. Вы бы не могли её спеть для меня?» Так и на этом фестивале у меня появились друзья, замечательные люди. И всё это – благодаря песням, это просто какое-то волшебство.
дело не в известности
– А как часто необходимо запускать и проживать процесс обнуления творческому человеку?
– Хорошо бы почаще. Чтобы ты регулярно убеждался: всё дело не в твоей известности, а в том, что действительно можешь что-то делать хорошо. У меня были победы на разных фестивалях: «Груше», «Августе» и других. Но я бы не сказал, что звание лауреата или даже Гран-при имеет большое значение в творчестве. Конкурсы, безусловно, важная вещь, но это не спорт. Тут гораздо важнее признание публики, нежели оценка жюри. Любое конкурсное выступление – всегда лотерея. Где-то тебя отметили, а где-то с этой же программой не доходишь до гала-концерта.
Желание подкрепить свои амбиции дипломом Грушинского фестиваля у меня было. Но очень давно, в начале 90-х. Наша группа «ТРЯМ» в родном Салавате была любима и востребована, нас записывали на магнитофоны и дома, и на фестивалях. И вот мы приехали на «Грушу» в полной уверенности, что и здесь всех покорим. Но члены жюри были иного мнения.
Убеждён: главное в авторской песне не музыка, не вокал, не подача – а слова и понимание, о чём ты поешь. Раньше я так не думал и порой валял дурака: сочинял текст для будущей песни, чтобы просто не забыть мелодию. К примеру, именно так было с песней «На горе собака»: «На горе собака, у собаки лапа, у собаки лапа косолапа». Но эти слова пришли как-то сами, не из головы – и получилась живая песня.
Так вот, я стал штурмовать «Грушинский». Приезжал со скрипачом – срезали. На третий раз исполнил песню на стихи Максимилиана Волошина «Святая Русь». Сочинил мелодию, она мне невероятно нравилась, что-то такое народное мне удалось ухватить. Везде её принимали на такое ура, что у меня мурашки бегали. Но жюри на «Груше» сказало: «Сейчас много песен про это». Получается, поразить их мне снова не удалось. И я бросил все попытки участвовать в конкурсах – настолько сильно был разочарован таким субъективным отношением к тому, что делаю, с чем выхожу к людям.
– А что произошло в 2007 году, когда вы наконец стали лауреатом Грушинского фестиваля? У бардов это сродни титулу олимпийского чемпиона.
– В уфимской ДМШ № 14 был хор мальчиков, он ездил по всей России и всюду занимал призовые места. И руководитель этого хора, Василя Порываева, прекрасный педагог, влюбленная в свою профессию, однажды зимой пришла на мой сольный концерт в бар-кафе «Настя», послушала и спросила: «Александр, а не хотите спеть вместе с детским хором? Можно ли взять ваши песни в наш репертуар?» Я согласился. Вскоре она предложила выступить вместе с хором на Грушинском фестивале: «Мы везде побеждаем – победим и там!» Но я был уверен, что никакой победы не будет. Но всё же сходил на несколько репетиций. Смотрю, ребята поют «На горе собака» с большим воодушевлением… Короче, приезжаем в Самару. А там в жюри – Анатолий Киреев, великолепный музыкант, поэт, исполнитель. А мы с ним в 1999 году ехали в одном купе с фестиваля в Юрге. Он мне тогда сказал: «У тебя нормальный репертуар – давай начинай гастроли по стране!» Я был очень воодушевлён… В общем, жюри с Киреевым пропустило нас в финал, на легендарную сцену «Гитара».
– Никогда не слышал, чтобы барды с хором мальчиков вместе пели – это же эксклюзив!
– Возможно, именно это тогда и сработало. Не кривя душой, скажу: чувства удовлетворения у меня на той «Груше» не было, и моя песня была отмечена на этом конкурсе благодаря прежде всего Василе Порываевой и её хору.
– На Грушинском фесте всегда палатки до горизонта. Не было у вас стресса от переизбытка творческих людей?
– Что вы, «Груша» – это огромный праздник праздников, фестиваль фестивалей. И раньше для меня это было основным местом встречи друзей из Алтайского края, Красноярска, Иркутска, Оренбурга, Казани… Кроме того, любой фестиваль – это ещё и новые знакомства. Сейчас я с удовольствием приезжаю под Самару попеть, поиграть, пообщаться.
– А можно ли сказать, что барды – лучшие друзья комаров? Фестивальные концерты проходят в любую погоду, а бардам всё нипочём: дождь, снег, ураган, комары, твёрдый каремат[1], остывшая каша с тушёнкой…
– Видите ли, наше поколение бардов вышло из туризма. Костёр, гитара, штормовка, палатка, «пенка», спальник, комары – всё оттуда. Мы действительно привыкли к любым трудностям. Что касается гнуса – обычно на всех уважающих себя и гостей фестивалях площадку обрабатывают, чтобы люди не страдали.
– Много ли на фестивалях бонусов – экскурсии, купание?
– К примеру, на «Калкане» нужно обязательно подняться на гору Пилотка, это достопримечательность Учалинского фестиваля. Но самое главное, что меня привлекает на фестивалях — это ночное общение у костра с гитарой. До утра! С чаем или чем-нибудь погорячее – неважно. Да, первая фестивальная ночь – обычно с пятницы на субботу – самая интересная, она полна приключений, потому что одним костром ты не ограничиваешься. Начинаются бродилки по фестивальной поляне. И нигде тебя не прогонят. Пришёл к костру, посидел, послушал. Если ты с гитарой – попросят спеть. Так было всегда и, надеюсь, будет.
страшной силы чувство
– Нужна ли техническая оснащённость музыканта в авторской песне? Надо ли барду гонять гаммы с утра до вечера, придумывать какие-то космические аранжировки? Или это уже не формат КСП?
– Тут я не буду оригинальным, давно подмечено: уровень исполнительского мастерства в бардовской среде повысился. Но всё же очень важно понимать и доносить смысл песни. Возьмём того же Виктора Цоя. Я его никогда не исполнял. Но вот учить детей на его песнях очень хорошо. Молодым, особенно подросткам, песни Цоя очень близки. В них – настоящая поэзия, просто космический уровень. А партия гитары – три-четыре аккорда и простой бой. Но какая мощь в словах!
– Что главное в преподавании музыки – терпение? Вы с 2020 года ведёте занятия по классу гитары в ЦТ «Гармония» – удаётся отвлечь современных детей от гаджетов и привить им любовь к музыке? Педагогическая деятельность приносит вам удовольствие?
– Начнём с того, что педагог Александр Мичурин и бард Александр Мичурин – разные люди. Преподавателю нужно выкинуть из головы, что ты крутой, что ты известный. В микрорайоне Максимовка, где находится «Гармония», меня долгое время никто не знал, и слава богу: известность мешает работать. Накрывает звёздная болезнь, с которой нужно постоянно бороться, тратить свой ресурс. А надо просто обратить внимание на то, что твоих учеников действительно интересует, а что нет. То, что нравится мне, вряд ли понравится детям – в плане музыкальных предпочтений. И я стал подбирать репертуар, чтобы маленький человечек научился играть на гитаре.
– Возраст ребёнка имеет значение?
– Конечно. Музыкальные хотелки появляются лет в девять-десять. Если ребёнок младше, ему трудно играть. Вначале пальчикам немножко больно от струн. И вот это нужно перетерпеть. А лучше всего могут терпеть подростки, которым десять-одиннадцать лет и старше.
И ещё. Не нужно путать центр творчества с музыкальной школой. В ДМШ посещение занятий обязательно, в ЦТ – не так строго. Учиться музыке – это труд. Не все дети к нему приучены. Поэтому если в сентябре записалось сорок человек, к лету остаётся десять – отсев огромный.
– Какие песни у современных детей популярны? Бывает так, что приходят с просьбой: дядя Саша, научите играть «Любимку»?
– Поправка: ученики меня зовут Александр Евгеньевич. Я даю детям произведение, они его разучивают. Вот так это работает. И без дисциплины – никуда.
– Есть ли те, кто за год прямо резко спрогрессировал?
– Конечно. Это те, которые занимаются дома. Их процентов десять. Остальные считают, что класс гитары сродни бассейну: пришёл, поплавал, пошёл домой. А ведь для простого поддержания гитару нужно брать в руки каждый день. Каждый! Нет, я не говорю, что надо играть по часу – достаточно и десяти минут. Но надо, чтобы пальцы привыкли брать тот или иной аккорд, чтобы запомнилась аппликатура и так далее.
Основная цель обучение в центрах творчества, как я считаю, – научить ребёнка аккомпанировать самому себе. Играть классику, современную инструментальную музыку – большая редкость. Свои песни ребята в четырнадцать-пятнадцать ещё не пишут. Так что работаем с чужими хитами.
– А вы кем хотели стать в детстве?
– Не могу сказать, что у меня когда-либо была мечта кем-то стать. Я просто балдел от жизни – и до сих пор это делаю. Бредить музыкой начал в двенадцать лет, через год уже выступал. Сначала пел песни, которые нравились. В пятнадцать стал пробовать сочинять своё. И мне казалось, что получается как минимум гениально. Свои первые песни я показывал только друзьям, потому что писал про любовь. О, это было страшной силы чувство – помню его до сих пор.
– А любовь ваша, видимо, была безответная?
– Да. Больше того, эта девушка, наверное, до сих пор не знает, как сильно я был влюблён.
спасибо чАплыгину
– Вопрос человеку по фамилии Мичурин: что такое селекция? Вы себя по жизни считаете селекционером?
– Нет. Я же ничего не отбирал, не скрещивал.
– А разве создание песни – это не подбор лучших слов на лучшую музыку?
– Да, тут просеивание идёт хорошее. Важно подобрать нужные слова, чтобы выразить авторскую мысль. Пробуешь одно, другое, третье…
Когда я сочинял «Паучка» много лет назад, сперва появилась музыка. Мелодия припева. А в «Телескопах» припев мне просто приснился. Я проснулся, взял гитару и записал его на диктофон. Музыкальную грамоту освоил позднее: в Салаватское музучилище я поступил в двадцать семь лет.
– Ваш «Паучок» – 1987 года рождения. Вещь, безусловно, хитовая. Но не надоело ли её петь столько лет?
– Честно? Дело в том, что песни, которые считаются в нашем бардовском кругу популярными, я берегу для концертов и дома не пою, не репетирую. И успеваю по ним соскучиться. А на концерте нередко импровизирую в разных местах. Не думаю, что это плохо – я же не автомат, чтобы всегда исполнять одинаково.
– Подсчитывали, сколько песен сочинили за полвека?
– Как раз примерно пятьдесят – тех, которые можно показать.
– Вы владеете разными музыкальными инструментами: гитарой, укулеле, фортепиано, флейтой, губной гармошкой. На чём играть приятнее?
– Сейчас чаще сажусь за электропианино. Одно время у меня дома было фортепиано. Но оно звучит громко, вечером особо не поиграешь. Ни соседям, ни домочадцам ежедневные занятия не слишком нравятся. А тут ты наушнички надел и спокойненько играешь – красота. Играю для себя, что-то сочиняю потихоньку. А до профессиональных пианистов мне далеко, конечно.
Музучилище я окончил по классу флейты. Ну, там история такая. Я очень хотел учиться игре на гитаре, но до поступления оказался в гостях у своего салаватского друга Жени Чаплыгина, гитариста, он тогда четвёртый курс оканчивал. Я предложил ему что-нибудь сыграть. А он отвечает: «Лучше ты, с удовольствием послушаю». Я спел пару песен. Спрашиваю: «Почему не берёшь гитару? Подыграл бы мне». А он в ответ: «Мне хватает училища, мне там каждый день надо по два часа программу пилить! Поэтому дома гитару вообще не беру в руки. И если ты, Саня, на гитару к нам поступишь – у тебя такая же фигня начнётся!» И я задумался: неужели мне предстоит разлюбить свой инструмент? А Женя добавляет: «Ты нормально играешь на гитаре, куда тебе ещё учиться? Вряд ли ты хочешь быть виртуозом, как Пако де Лусия. Поступай на любой другой инструмент! Ты на чём ещё играешь, на блок-флейте? Вот и иди на флейту – а иначе ты гитару реально разлюбишь». Я «репу» почесал и прислушался к совету моего друга. И теперь не жалею нисколько, спасибо тебе огромное, Женя Чаплыгин!
«Мотор!»
– А что у вас было до двадцати семи лет? Армия?
– Да, и армия была – в том числе. Дальний Восток, строительные, или, как говорят, королевские войска. Получил профессию монтажника, работал на северах, два года летал на вахту в Сургут, Когалым. Вообще, всякие профессии перепробовал. Был и сторожем в детском саду, и мастером-технологом прядильного производства, окончив Уфимский техникум лёгкой промышленности. Неплохим студентом считался, но быстро понял, что это не моё.
– После музучилища вы пошли на курсы художников-аниматоров. Как так?
– Я тогда был впервые женат. Замечательная девочка, прекрасный человек. До сих пор у меня о ней очень хорошие воспоминания. Она хорошо рисовала – быстро, легко, красиво, мечтала быть художником-мультипликатором. Прошла конкурс на обучение в Алма-Ате, на киностудии «Казахфильм» и уехала. Тем летом я как раз окончил музыкальное училище, решил её навестить. Она говорит: возьми на всякий случай свои рисунки, покажешь моим мастерам. Приехал, они глянули и дали тестовое задание: нарисовать эмоции, позы, комикс по басне Крылова. В общем, я успешно сдал экзамен по рисунку и стал вольнослушателем курсов, получил ещё одно образование. Подрабатывал игрой на флейте в подземном переходе. За вечер набиралась сумма, превышающая ежемесячную стипендию. Я был в очень хорошей форме, играл всё, что угодно – Глюка, Баха, Рыбникова, музыку из кино…
Вернувшись в Уфу, стал работать на киностудии «Башкортостан». Часто вспоминал фразу казахского преподавателя: «Не надо мудрить по поводу сценария будущего мультфильма. Бери любую свою песенку и рисуй». И через два года, в 1994-м, я с группой энтузиастов-мультипликаторов нашей киностудии сотворили мультик про паучка на свою одноимённую песню. Были и другие мультфильмы, один из них – на песню своего друга, музыканта нашей группы «ТРЯМ» Сергея Пронина «Колобок». А проработал на студии без малого десять лет. Ну, тут всё понятно: существуют такие вещи, как мизерная зарплата, инертность, лень и прочие прелести… Лелеял мечту сделать анимационный фильм на свою песню «Телескопы». Всё было готово для начала работы, и сценарий, и персонажи, но не хватило какой-то внутренней команды «Мотор!», какой-то поддержки единомышленника для запуска процесса производства фильма.
Трезвый Разум, Ясный Мозг
– Прозвучало название группы «ТРЯМ». Это аббревиатура?
– Нет. Название придумал Виталий Татарлы, он играл басовые партии на тубе. Получился такой привет советскому мультику, где люди ходят на головах и говорят друг другу: «Трям, здравствуйте!» Когда в середине 80-х пошла антиалкогольная кампания, мы в шутку расшифровывали ТРЯМ: Трезвый Разум, Ясный Мозг.
– Ну, к бардам это не всегда имеет отношение…
– Перед концертом у нас было строгое правило: сухой закон. Считаю, выходить на сцену нетрезвым – это неуважение и к зрителю, и к друзьям-музыкантам. Что делать после концерта – это уже личное дело каждого.
– Ваш коллектив, созданный в 1987 году, до сих пор существует?
– Существует. Все живы-здоровы, только вот работаем в разных городах. Валера Силин, гитара, вокал, – в Нефтекамске. Сергей Пронин, перкуссия, вокал, создатель и руководитель группы, живёт в Салавате, где окончил в своё время музучилище по классу ударных, прекрасный музыкант. Там же работает и скрипач Марс Давлетбаев. Мы собирались на 35-летие «ТРЯМа» в Уфе, сыграли в Городском КДЦ на Первомайской.
– А какие ещё площадки в Уфе привлекают автора-исполнителя Александра Мичурина?
– Замечательная площадка есть в музее имени Михаила Васильевича Нестерова. В 2016 году мы делали концертные выступления в выставочных залах прямо среди картин, ощущения фантастические. А потом нам предложили конференц-зал на сто мест на пятом этаже музея. Обыкновенный офисный зал для докладов. Очень удобная площадка для камерных концертов, но, конечно, уже без той сумасшедшей атмосферы выставочного зала с настоящими картинами настоящих художников.
Самая интересная площадка на данный момент – бар «Квартирник» на проспекте Октября, в торце дома, где театр кукол. Там комфортно размещаются тридцать пять зрителей, идеальное количество для платных камерных выступлений. Если выступать бесплатно, набьётся куча левого народа, для которого главное – напиться. Но если человек отдал пятьсот рублей за билет, он целенаправленно придёт слушать именно тебя и получать удовольствие. И мы, музыканты, этого просто не сможем не ощутить.
самая авторская песня
– Скажите, вы обращали внимание, что имя Александр очень музыкальное? Могу назвать навскидку полтора десятка артистов – от Вертинского и Галича до Башлачёва и Розенбаума, плюс Дольский, Мирзаян, Городницкий, Маршал, Иванов, Буйнов, Серов, Барыкин, Панайотов, Малинин, Новиков, Пантыкин…
– В этом списке большая часть – мои ровесники, плюс-минус. А в то время часто называли детей Сашами. Так что совсем не обязательно, чтобы Александры выросли творческими людьми.
– Тогда ответьте, кем из ваших тёзок восхищаетесь – Овечкиным, Пушкиным, Суворовым?
– Дольским. Ещё мне очень интересен – как поэт – Розенбаум.
Знаешь, после сорока стараюсь находить хотя бы минут пятнадцать-двадцать в день, чтобы побыть одному, стать самим собой. Потому что, находясь в обществе, тебя закручивает, заматывает. А ведь очень важно периодически задаваться вопросом: кто ты, для чего живешь? Я долго мучился над ответом, пока наконец не понял: главное для меня – му-зы-ка, песни. Чтобы люди их слушали и становились хотя бы чуточку светлее. Вот Саша Лынник говорит: «Мой ребёнок под твою песню “Паучок” спокойно засыпал». Ради этого, как говорится, стоит жить.
– Приносит ли вам удовольствие исполнение каверов? Или барды любят петь только своё?
– Для меня большое удовольствие исполнять не свою песню, если она понравилась. У автора-исполнителя Сергея Трофимова есть песня «Родина»: «Золотые маковки церквей над рекою, земляника спелая с парным молоком. Я бегу по скошенной траве, и надо мною небо голубое высоко». И так далее. И, знаешь, она сразу, с первых строчек, мурашками к тебе залезает. Как же её не исполнять? Ещё мне нравится творчество Сергея Труханова – потрясающий, конечно, автор и исполнитель обалденный, царство ему небесное. У чешского барда Яромира Ногавица есть замечательная песня «Минулост» («Прошлое»). Слышал её в исполнении Павла Фахртдинова, Романа Ланкина – теперь сам её пою.
– В вашем списке любимых музыкантов на страничке «ВКонтакте» я никак не ожидал обнаружить балалаечника-виртуоза Алексея Архиповского. Чем он лучше гитариста Виктора Зинчука?
– Архиповский просто обалденно владеет инструментом, но на концертах не показывает всего, на что способен. Не хвастается техникой, понимаешь? И всё равно цепляет за живое, и очень сильно. А вот «технари», такие как Зинчук, Ингви Мальмстин, не интересуют. Мне вообще кажется, что они больше коммерсанты, чем музыканты. Да, может быть, они и виртуозы. Но мне по душе – гитаристы Эрик Клэптон, Марк Нопфлер, Ричи Блэкмор, Майк Олдфилд. У них в каждой музыкальной фразе – мысль!
– Сегодня самые популярные люди с гитарой – Олег Митяев, Александр Малинин и Стас Михайлов. А кто из них круче?
– Круче? Мне интереснее, конечно, Митяев. А кто такой Малинин – отнюдь не Карузо.
– Послушайте, так ведь и Митяев далеко не Пушкин!
– Ну нет, Олег Григорьевич – поэт. Его лирика – обалденная. Я, кстати, исполняю некоторые его песни – «Крепитесь, люди, скоро лето», к примеру. Текст знаменитой песни «Изгиб гитары жёлтой» – поэзия, причём первоклассная. А вот про Стаса Михайлова ничего хорошего сказать не могу.
– Про кого можете? Про Михаила Щербакова?
– Мне нравится, как играют на гитаре Григорий Данской, Роман Ланкин. Да, у Ланкина всем нам учиться и учиться – что он вытворяет на инструменте! Люблю слушать песни Паши Фахртдинова. Отличная компания – «Необарды»: Павел Пиковский, Ромарио, Вася Уриевский. А ты знаешь, что Ромарио написал целый альбом песен для Сюткина? «Прощайте быстро, целуйтесь медленно». А вот ещё: «У твоей Москвы и его Невы стало общее что-то – наверное, вы. Ты светла, он хмур в споре двух культур. Он опять за поребрик, а ты за бордюр». Ну, круто же! А когда я слушаю песню Уриевского «Весь мир на ладони», у меня слёзы текут… Вот это самая авторская песня и есть.
– Суперсорри, а почему авторской песней называют движение бардов? Вообще-то каждая песня – по определению авторская!
– Согласен, любая эстрадная песня – авторская. Только её сочинили два профессионала, поэт и композитор, которые знают, как писать хиты. А в нашем бардовском кругу авторская песня – когда ты, не оканчивая консерватории, написал и слова, и музыку, да ещё и сам поёшь. Раньше это называлось самодеятельной песней, её авторы объединялись в КСП, клубы самодеятельной песни.
– Про уфимский клуб «Белый ворон», в котором вы состоите, теперь вопрос. В названии очень прозрачный намёк: сегодня бард – белая ворона…
– Так и есть. Потому что бардовская песня – совсем не массовый жанр в музыке, в отличие, например, от рок-музыки. У нас нет огромного количества слушателей. Считаю главным достоинством авторской песни то, что она заставляет задуматься, искать в себе что-то светлое: добро, сострадание, милосердие, бескорыстность. Ни попса, ни рок ничего подобного не вызывают. Рок-музыка пробуждает в человеке животные инстинкты, от этого и ловят кайф.
– Не означает ли всё вышесказанное, что лет через тридцать феномен авторской песни сойдёт на нет?
– Нет, я так не думаю. Одним из первых известных авторов-исполнителей был Вертинский – больше ста лет назад. В 60-е началась лучшая пора для жанра. Жив он и сегодня. И на наш век точно хватит. Потому что всегда были поэты, всегда были художники самобытные, которые думали про себя: я гений, я так вижу, я так хочу. Да, сейчас в подземном переходе бард вряд ли соберёт слушателей. Но на фестивалях авторской песни по-прежнему многолюдно.
А в переходах прохожим заходит флейта. Было время, я играл и у Центрального рынка, и на Горсовете. Главное – выбрать хороший репертуар. Я исполнял то, что у всех на слуху – и неплохо зарабатывал. Даже было желание устроить в Уфе фестиваль уличных музыкантов. Но на это дело тоже нужна команда нормальных организаторов. А из меня – тот ещё менеджер и продюсер.
– Как думаете, у кого в вашем жанре больше всего хитов? Мне кажется, что у Визбора!
– А я думаю – Булат Окуджава. Я пою Визбора «Милая моя, солнышко лесное», а у Окуджавы – «Виноградную косточку», «Молитву», «Девочка плачет, шарик улетел», «Шёл троллейбус по улице», «Надежды маленький оркестрик»… Его песни – маленькие спектакли.
Вообще, авторская песня – та, что поётся очень искренне, от души, а не для того, чтобы стать хитом. Понимаешь? Барды делятся тем, что их по-настоящему волнует – чтобы затронуть слушателя.
Бог велел не врать
– Какое место в вашей жизни занимают книги?
– В детстве обожал «Робинзона Крузо» Даниэля Дефо и всего Дюма с Артуром Конан Дойлем. Позже запал на «Чапаева и Пустоту» Пелевина. А вот к Достоевскому, к сожалению, пока не обращался.
– В июле вам стукнет шестьдесят четыре – шахматное число. Играете?
– Отец меня научил играть в шахматы, он сам даже их сделал. Мне нравится играть в шахматы. Жаль, нечасто практикую.
Люблю по телевизору смотреть бокс. В боксе нет жестокости, но есть стратегия. Люди присматриваются друг к другу, ищут слабые места, но только очень быстро, и меня как зрителя это увлекает. Восхищаюсь хоккеистами, участниками суперсерии 1972 года «СССР – Канада». Рад за Овечкина, побившего рекорд Гретцки.
К своему 65-летию задумал сделать большой юбилейный концерт. В июне впервые за последние семь лет выступил на концерте в баре «Квартирник», где исполнялись только мои песни, и это получилось неплохо. Сразу выросли крылья и захотелось сделать что-то подобное уже на площадке побольше. Кто бы только ещё помог с организацией…
– Последний вопрос. Юрий Антонов, когда у него спросили, почему он давно не пишет новых песен, ответил очень сурово: «Новые песни пишут те, у кого плохие старые!» А как у вас насчёт новинок?
– Я тоже пишу новые песни. И не считаю, что у меня плохие старые. Вот Ромен Роллан в своё время сказал: «Если тебе нечего сказать – молчи. Если тебе есть, что сказать – скажи и не лги». Я даже в юности плакат с этими словами на стенку повесил. Нельзя приказать себе: садись и пиши новую песню на такую-то тему! Получится что-то не живое, уверен в этом на сто процентов. Но, когда к тебе придёт какая-то строчка или мелодия – сразу застолби это, пока не ушло. Потом уже потихонечку всё обрастёт и получится вещь живая. Вот так у меня и бывает.
– «Быть живым и только» – вот что, вспомнив стихи Пастернака, я вам и желаю от чистого сердца!
– Да, в жизни и творчестве главное – искренность. Ложь ведь сразу видна. А нам сам Бог велел не врать, это же не прощается. Ложь – это зло.
[1] Туристический коврик.
Интервью взял Юрий Татаренко
Журнал "Бельские просторы" приглашает посетить наш сайт, где Вы найдете много интересного и нового, а также хорошо забытого старого.