Света включила кофемашину и зевнула, глядя на часы. Семь утра субботы — время, когда нормальные люди спят или мирно завтракают. Но не в их доме. Из гостиной доносился храп — это дядя Гена, брат мужа, который «временно» живёт у них уже третий месяц после развода.
«Временно» — Света мысленно усмехнулась. Все родственники Максима жили у них «временно». Полгода назад к ним приезжала его тётка из Воронежа «на недельку», а пробыла два месяца. До неё племянник «переночевал пару дней», пока искал квартиру, — в итоге прожил месяц и уехал, прихватив их хороший плед.
Дверь в спальню тихо скрипнула, и появился Максим — высокий, худощавый, с вечно виноватым выражением лица.
— Доброе утро, — прошептал он, боясь разбудить дядю. — Кофе есть?
— В кофемашине, — сухо ответила Света, не поворачиваясь к мужу.
Максим налил себе кофе и присел за стол. Они молчали несколько минут, слушая, как за стеной сопит дядя Гена.
— Слушай, — наконец решился Максим, — а что если мы с дядей немного поговорим? Может, он уже готов съезжать?
— Поговорим? — Света повернулась к мужу. — Макс, ты серьёзно? Мы с ним уже десять раз «говорили». Он каждый раз обещает съехать через неделю, а потом находит новые причины остаться.
— Ну, может, сейчас по-другому... — неуверенно начал Максим.
— По-другому? — голос Светы стал громче. — Он вчера привёл к нам свою новую пассию и заперся с ней в гостиной! В нашей гостиной, Макс! Я не могла даже телевизор посмотреть!
Максим покраснел. Вчерашний эпизод действительно был неловким — дядя Гена познакомился с женщиной в интернете и решил произвести на неё впечатление, пригласив «к себе домой».
— Я с ним поговорю, — пообещал Максим. — Скажу, что это недопустимо.
— Скажешь? — Света встала и начала ходить по кухне. — А что ты скажешь, когда через неделю приедет твоя двоюродная сестра из Екатеринбурга? А она приедет, я уверена. У неё тоже проблемы в семье.
— Откуда ты знаешь? — удивился Максим.
— Потому что твоя мать вчера звонила и намекала, что «бедной Леночке негде остановиться в Москве». — Света передразнила свекровь. — И конечно же, мы «не можем оставить родственницу на улице».
«Вот сволочь», — подумала Света о свекрови. Та всегда действовала через сына, аккуратно подготавливая почву для очередного «гостя».
— Мам просто переживает за семью, — слабо оправдался Максим. — Она хочет, чтобы все были вместе, поддерживали друг друга...
— За семью? — Света остановилась и уставилась на мужа. — Макс, а я что — не семья? Я уже три года не могу нормально жить в собственной квартире! У нас постоянно кто-то живёт, спит на нашем диване, ест нашу еду, пользуется нашей ванной!
— Света, не преувеличивай...
— Не преувеличиваю? — голос Светы сорвался. — В прошлом месяце я не могла принять душ с утра, потому что твой племянник занял ванную на час! А позавчера я пришла с работы и обнаружила, что дядя Гена съел весь творог, который я покупала на завтрак!
Из гостиной послышались звуки — дядя Гена, видимо, проснулся от громких голосов.
— Тише, — попросил Максим. — Дядя услышит.
— Пусть слышит! — Света больше не сдерживалась. — Пусть знает, что мы не хотим превращать нашу квартиру в общежитие!
В гостиной что-то загрохотало, потом послышались шаги. Дядя Гена появился в дверях кухни — невысокий полный мужчина лет пятидесяти, в мятой футболке и трусах.
— Доброе утро, — бодро поздоровался он, словно не слышал их ссоры. — А кофе есть?
— Конечно, дядь Генн, — поспешно ответил Максим. — Садись, я налью.
Света с отвращением смотрела на дядю. Он вёл себя как хозяин дома — разгуливал полуголый, оставлял грязную посуду, громко разговаривал по телефону до поздней ночи.
— Слушай, Максим, — дядя Гена сел за стол и потянулся за сахаром, — а можно я сегодня девочку одну приведу? Мы тут познакомились в интернете, хочу поближе пообщаться.
«Ещё одну?» — подумала Света. Вчерашняя «девочка» лет сорока пяти, судя по звукам, ночевала в их гостиной.
— Дядь Генн, — осторожно начал Максим, — может, лучше где-нибудь в кафе встретиться? Или к ней домой пойти?
— Да у неё дома муж, — беззаботно махнул рукой дядя. — А в кафе дорого. Да и что такого? Квартира большая, места всем хватит.
Света почувствовала, как внутри всё закипает. Этот человек совершенно не понимал, что творит!
— Геннадий Петрович, — сказала она, стараясь говорить вежливо, — а как продвигаются поиски собственного жилья?
Дядя Гена поморщился.
— Да что-то всё дорого очень. Или далеко от центра, или условия плохие. Думаю, ещё месяцок поищу, может, что-то подходящее найдётся.
«Месяцок» — Света сжала зубы. Он уже три месяца ищет «что-то подходящее», а между тем прекрасно устроился у них.
— А работа как? — продолжила она допрос.
— Ну, пока без изменений, — дядя уклончиво ответил. — Рынок сейчас сложный, везде опыт требуют...
«Какой опыт, если ты полгода не работаешь?» — подумала Света. Дядя Гена жил на какие-то непонятные подработки и, судя по всему, совсем не торопился устраиваться официально.
— Геннадий Петрович, — Света решилась на прямоту, — а может, стоит рассмотреть варианты подешевле? Комнату в коммуналке, например?
Дядя Гена посмотрел на неё с удивлением.
— В коммуналке? Света, ты что? Я же не студент какой-нибудь. Мне нужно нормальное жильё для взрослого человека.
— Тогда снимите студию, — предложила Света. — Или однушку в спальном районе.
— Да там же дикие деньги просят, — возмутился дядя. — За однушку в Люберцах сорок тысяч хотят! Где я такие деньги возьму?
«А где мы возьмём деньги на твоё содержание?» — хотела спросить Света, но Максим опередил её:
— Дядь Генн, мы понимаем, что сложно. Но нам тоже нелегко...
— Да что тут сложного? — дядя Гена искренне не понимал. — Квартира большая, я места много не занимаю. И за собой убираю.
Света чуть не подавилась кофе. «Убирает за собой» — это когда в ванной валяются его носки, а в холодильнике остаются пустые упаковки от еды, которую он съел?
— Геннадий Петрович, — она попыталась ещё раз, — понимаете, нам хочется иногда побыть вдвоём. Мы же молодожёны...
Дядя Гена расхохотался.
— Молодожёны? Да вы уже три года как женаты! Какие вы молодожёны?
«Старожёны, значит, уже не имеют права на личную жизнь?» — подумала Света, но промолчала.
— В общем, так, — дядя Гена допил кофе и встал, — я сегодня вечером девочку приведу. Вы уж не обижайтесь, если немного пошумим.
Он вышел из кухни, оставив за собой запах дешёвого одеколона. Света и Максим молчали, не глядя друг на друга.
— Это уже слишком, — наконец произнесла Света.
— Я с ним поговорю, — пообещал Максим. — Объясню, что так нельзя.
— Макс, ты уже десять раз с ним говорил! — Света повысила голос. — Он тебя не слышит! Или делает вид, что не слышит!
— Он в сложной ситуации...
— А мы в простой? — перебила его Света. — У нас ипотека, кредиты, расходы на его содержание! И при этом мы не можем жить нормально в собственной квартире!
— Света, он же семья...
— А я что — не семья? — голос Светы дрожал от обиды. — Почему интересы твоих родственников всегда важнее моих?
Максим растерянно смотрел на жену. Он действительно не понимал, почему она так переживает из-за дяди. Ведь тот никого не трогает, живёт тихо...
«Тихо» — если не считать храпа, ночных разговоров по телефону и утреннего душа в шесть утра.
К вечеру Света окончательно созрела для решительных действий. Дядя Гена действительно привёл «девочку» — на этот раз брюнетку лет сорока в ярко-красном платье и с резким смехом. Они заперлись в гостиной, включили музыку и начали «поближе общаться».
— Всё, — сказала Света мужу, когда очередной взрыв смеха заставил её подпрыгнуть на месте. — Завтра же он съезжает.
— Света, не горячись, — попросил Максим. — Может, они скоро уйдут...
— Не уйдут, — твёрдо ответила Света. — Вчерашняя тоже собиралась уйти, а в итоге ночевала. Я не позволю тебе превратить нашу квартиру в хостел для твоих родственников!
— Хостел? — Максим посмотрел на жену с обидой. — Это мой дядя, который попал в трудную ситуацию!
— Трудную? — Света встала и начала ходить по спальне. — Макс, он развёлся полгода назад! За это время можно было найти работу и жильё, если действительно хотеть!
— Ты не понимаешь, как сложно в его возрасте...
— Понимаю! — перебила его Света. — Понимаю, что в пятьдесят лет проще жить на шее у племянника, чем брать ответственность за свою жизнь!
Из гостиной донёсся особенно громкий смех, потом что-то упало и разбилось.
— Вот видишь? — Света указала в сторону звука. — Это наша квартира, наша мебель, наша посуда! А ведёт себя как в дешёвой гостинице!
Максим поёжился. Действительно, поведение дяди было не самым тактичным.
— Хорошо, — сказал он после паузы, — завтра утром серьёзно с ним поговорю. Скажу, что нужно определяться со сроками.
— Не завтра утром, — качнула головой Света. — Сейчас. Идём и говорим с ним прямо сейчас.
— При гостье? — Максим выглядел ужаснутым. — Это неудобно...
— А мне удобно слушать, как они там развлекаются? — Света направилась к двери. — Если ты не скажешь, скажу я.
Максим поспешил за женой, понимая, что в её нынешнем состоянии лучше не оставлять её наедине с дядей.
В гостиной их встретила картина разгрома — на полу валялись осколки какой-то тарелки, диванные подушки были разбросаны, а на журнальном столике стояли пустые бутылки из-под пива.
— А, дети! — весело воскликнул дядя Гена, обнимая свою спутницу. — Знакомьтесь, это Алла. Алла, это Максим, мой племянник, и его жена... э... как там тебя?..
— Света, — сухо представилась хозяйка дома.
— Точно, Света! — дядя хлопнул себя по лбу. — Совсем склероз замучил!
«Не запоминаешь имя человека, в доме которого живёшь три месяца», — подумала Света с отвращением.
— Геннадий Петрович, — начала она, стараясь говорить спокойно, — нам нужно поговорить.
— Поговорить? А что случилось? — дядя искренне удивился.
— Случилось то, что вы живёте у нас уже три месяца, — Света чувствовала, как начинает дрожать голос. — И мы бы хотели знать, когда планируете съезжать.
Дядя Гена переглянулся со своей спутницей. Та явно чувствовала себя неловко.
— Может, мне лучше уйти? — предложила Алла.
— Нет-нет, — поспешно остановил её дядя. — Света просто немного нервная. Это пройдёт.
«Нервная»? — у Светы внутри всё взорвалось. Три месяца терпения, и она «нервная»?
— Я не нервная, — сказала она, стараясь не кричать. — Я устала жить в собственной квартире как на вокзале. Устала от того, что не могу пригласить подруг, потому что вы оккупировали гостиную. Устала убирать за вами и покупать продукты, которые вы съедаете!
— Света... — предостерегающе начал Максим, но жена его не слушала.
— Устала от вашего храпа, от ваших ночных телефонных разговоров, от того, что в ванной постоянно валяется ваше грязное бельё!
Дядя Гена покраснел.
— Послушай, девочка...
— Я вам не девочка! — Света окончательно сорвалась. — Я хозяйка этой квартиры! И я требую, чтобы вы съехали! Завтра же!
— Света! — Максим схватил жену за руку. — Прекрати!
— Нет, не прекращу! — Света вырвалась. — Я имею право жить спокойно в собственном доме! А он превратил нашу квартиру в проходной двор!
Алла поднялась с дивана.
— Геннадий, мне правда лучше уйти...
— Никуда ты не уйдёшь, — дядя Гена тоже встал. — Максим, угомони свою жену! Она совсем обнаглела!
«Обнаглела»? — Света не поверила своим ушам.
— Обнаглела? — переспросила она. — Это я обнаглела? А кто три месяца живёт бесплатно, ест нашу еду, пользуется нашими вещами и ещё приводит сюда своих женщин?
— Я семья! — заорал дядя Гена. — У меня есть право рассчитывать на помощь родственников!
— Право? — голос Светы стал опасно тихим. — У взрослого здорового мужчины есть право паразитировать на племяннике?
— Максим! — дядя Гена повернулся к племяннику. — Ты слышишь, как она со мной разговаривает?
Максим стоял посередине комнаты, мечась взглядом между дядей и женой. Света видела, что он разрывается — с одной стороны, он понимал её правоту, с другой — не мог выставить родственника на улицу.
— Дядь Генн, — наконец произнёс он, — может, действительно пора подумать о своём жилье?
— Ты тоже? — дядя Гена посмотрел на племянника с упрёком. — И ты против меня?
— Я не против тебя, — Максим говорил неуверенно. — Но Света права — нам нужно личное пространство.
— Личное пространство! — фыркнул дядя. — Буржуазные замашки! Раньше люди жили большими семьями и ничего!
— Раньше люди жили в бараках и коммуналках не от хорошей жизни, — отрезала Света. — А мы заработали на эту квартиру сами и хотим жить в ней спокойно!
Алла, так и не дождавшись окончания скандала, незаметно собрала свои вещи и ушла. Дядя Гена этого даже не заметил — он был слишком увлечён доказательством своих прав.
— Я никуда не пойду! — заявил он, плюхнувшись обратно на диван. — Это семейный дом, и я имею право здесь находиться!
— Какой семейный дом? — Света чувствовала, как у неё начинает болеть голова от крика. — Это наша квартира, мы за неё платим ипотеку!
— Ипотеку платите, потому что живёте не по средствам, — презрительно бросил дядя. — Взяли квартиру больше, чем нужно, а теперь жалуетесь.
— Больше, чем нужно? — у Светы перехватило дыхание от возмущения. — Это двушка! Спальня и гостиная! Где тут лишние метры?
— А зачем вам гостиная, если гостей не принимаете? — логично заметил дядя Гена. — Могли взять однушку и не мучиться с кредитами.
Максим понял, что дядя переходит все границы.
— Дядь Генн, это неправильно, — сказал он твёрдо. — Мы тебе помогли в трудную минуту, а ты...
— А я что? — дядя Гена встал и начал ходить по комнате. — Я неблагодарный, да? Я, который тебя с детства опекал, когда твои родители работали! Я, который тебе на свадьбу деньги дал!
«Пятнадцать тысяч рублей за три месяца проживания», — мысленно подсчитала Света. — «Выгодная инвестиция».
— Ты дал нам деньги на свадьбу, это правда, — признал Максим. — Но это не означает, что ты можешь жить у нас вечно.
— Вечно? — дядя изобразил удивление. — Кто говорит про вечно? Я же сказал — ещё месяцок поищу жильё...
— Геннадий Петрович, — Света решилась на последний аргумент, — хорошо. Живите ещё месяц. Но с условиями.
— Какими условиями? — подозрительно спросил дядя.
— Никаких гостей. Никого не приводить в нашу квартиру без согласования с нами.
— Это ещё почему? — возмутился дядя.
— Потому что это наш дом, — спокойно ответила Света. — Второе условие — участие в домашних расходах. Коммунальные платежи, продукты, бытовая химия. Тысяч десять в месяц.
Дядя Гена побагровел.
— Десять тысяч? Да вы офигели? За что такие деньги?
— За проживание, питание и коммунальные услуги, — перечислила Света. — В Люберцах комната стоит сорок тысяч, у нас — десять. Выгодное предложение.
— Я не собираюсь платить за проживание у родственников! — заорал дядя. — Это святое дело — помогать семье!
— Тогда съезжайте завтра, — пожала плечами Света. — Выбирайте — либо деньги, либо съём.
Дядя Гена метался по комнате, как зверь в клетке.
— Максим, ты это слышишь? Твоя жена торгуется со мной, как с чужим человеком!
— Света права, — неожиданно твёрдо сказал Максим. — Если ты остаёшься, должен участвовать в расходах. Это справедливо.
Дядя остановился и уставился на племянника.
— Ты изменился, Максим. Раньше ты был добрым мальчиком, а она тебя испортила.
«Вот и весь уровень аргументации», — подумала Света.
— Дядь Генн, я тот же человек, — спокойно ответил Максим. — Просто понимаю, что помощь должна быть разумной.
— Разумной! — фыркнул дядя. — А что разумного в том, чтобы выгонять родственника на улицу?
— А что разумного в том, чтобы три месяца сидеть на шее у племянника? — парировала Света.
Дядя Гена сник. Он понимал, что проиграл. Племянник больше не был мягким мальчиком, которым можно манипулировать, а его жена оказалась слишком принципиальной.
— Ладно, — буркнул он. — Завтра начну искать жильё по-серьёзному.
— Отлично, — кивнула Света. — У вас есть неделя. Если за неделю не найдёте — десять тысяч в месяц.
— А если найдёт? — спросил Максим.
— Если найдёт, — Света посмотрела на дядю, — то больше никаких «временных» гостей. Хватит превращать нашу квартиру в перевалочную базу для твоих родственников.
Дядя Гена ничего не ответил, но по его лицу было видно, что он понял — время халявы закончилось.
Через три дня он съехал к какой-то знакомой женщине, пообещав вскоре найти собственное жильё. Света знала, что он просто перешёл на другую шею, но это уже было не её проблемой.
А ещё через неделю свекровь действительно позвонила насчёт двоюродной сестры из Екатеринбурга.
— Мам, — спокойно сказал Максим, — пусть снимает гостиницу. У нас больше нет места для гостей.
Света гордо улыбнулась, слушая этот разговор. Наконец-то муж научился говорить «нет» родственникам. Правда, для этого потребовался скандал, ультиматум и угроза развода, но главное — результат.
Их квартира снова стала домом, а не проходным двором.
