23 марта 2001 года над Тихим океаном разыгралось зрелище, которое ещё долго обсуждали по всему миру. Жители островов Фиджи наблюдали в небе десятки огненных трасс, похожих на метеоритный дождь. Власти призывали людей не выходить из домов, а Япония даже подняла силы гражданской обороны в повышенную готовность. На самом деле это было управляемое затопление легендарной советско-российской орбитальной станции «Мир».
Подпишитесь и не пропустишь про технологии, мировые новости и бешеные факты:
Фрагменты колоссального комплекса упали в заранее выбранный несудоходный район океана, где на глубине в несколько километров они должны были навсегда остаться. Так завершилась пятнадцатилетняя история уникальной лаборатории, которая стала домом для более чем сотни космонавтов из двенадцати стран.
Для многих россиян гибель «Мира» стала шоком: по соцопросам, почти 40% граждан были категорически против его уничтожения, а сами космонавты до сих пор называют это решение поспешным.
Последний путь
Операцией по своду станции с орбиты руководил космонавт Владимир Соловьёв — тот самый, кто первым прибыл на «Мир» ещё в 1986 году. Символично, что именно он «открыл» станцию и именно он же наблюдал её конец. В Центре управления полётами собрались сотни журналистов, дипломатов и военных представителей. Прямая трансляция шла в США и Европу.
Процесс был предельно точным. Грузовой корабль «Прогресс» несколько раз включал тормозные двигатели, постепенно снижая орбиту. Сначала станция опустилась до 220 километров — точки невозврата, затем до 165, а последним импульсом вошла в плотные слои атмосферы. Солнечные батареи начали деформироваться и сгорать, корпус охватило пламя. Этот «огненный дождь» и наблюдали жители Тихоокеанских островов. В 8:59 утра «Мир» исчез в волнах океана.
В ЦУП объявили минуту молчания. Многие сравнивали это с похоронами близкого человека: ведь труд тысяч специалистов буквально ушёл под воду. На одном из экранов появилась сухая надпись: «Пятнадцатилетний полёт завершён».
Почему «Мир» обрёкли?
Официальная версия звучала просто: станция выработала свой ресурс и стала небезопасной. Глава авиационно-космического агентства Юрий Коптев на заседании правительства говорил: «Мир — наша гордость, но ничто не вечно. Мы не можем больше гарантировать безопасность экипажей».
Но за этим решением стояла не только техника. Эксплуатация комплекса была крайне дорогой. Финансировалась она буквально по остаточному принципу: деньги приходилось искать в частных проектах, включая рекламу на орбите.
На станции даже снимали ролики для Coca-Cola и швейцарских часов. В конце 1990-х рассматривалась идея съёмок художественного фильма прямо на «Мире» с участием актёра Владимира Стеклова. Предполагалось, что западные продюсеры вложат десятки миллионов долларов, и эти средства помогут продлить жизнь станции. Но проект неожиданно отменили.
Вдобавок сам «Мир» к тому моменту находился в аварийном состоянии. За годы эксплуатации произошло около четырёх тысяч различных поломок: от сбоев электроники до пожаров. В 1997-м случилось два самых серьёзных ЧП — возгорание кислородного баллона и столкновение с грузовым кораблём «Прогресс М-34», из-за чего модуль «Спектр» оказался разгерметизирован. Станция потеряла почти половину энергоснабжения, а многие эксперименты пришлось свернуть.
Политика и новая эра
Есть и политическая составляющая. В 1993 году Россия и США подписали соглашение о строительстве Международной космической станции. Американцам не хватало опыта эксплуатации долговременных орбитальных комплексов, а у России не было денег на содержание «Мира». Проще было вложиться в совместный проект, чем тратить миллиарды на постоянные ремонты старой станции.
Символично, что в 1998 году правительство официально прекратило финансирование «Мира», а в том же году на орбиту вышел первый модуль МКС. Начиналась новая космическая эпоха, где роль старой станции уже не находилась.
Ошибка или необходимость?
До сих пор многие спорят: нужно ли было уничтожать «Мир» или его можно было спасти. Одни уверены, что станция ещё могла служить научным целям. Другие напоминают: каждый новый полёт становился всё более рискованным, а страна не имела средств, чтобы поддерживать безопасность.
Так или иначе, затопление «Мира» стало символом конца советской космической эры. Этот комплекс доказал миру, что СССР и Россия способны строить уникальные орбитальные лаборатории, опередив своё время. А его гибель напомнила, что даже величайшие проекты не вечны