Утро не задалось с самого начала. Будильник предательски не прозвонил, и Алина, вскочив с кровати, металась по квартире, пытаясь собраться на работу за рекордные пятнадцать минут. На улице, как назло, хлынул дождь. «Только этого не хватало!» — пробормотала она, распахивая дверцу шкафа в прихожей в поисках зонта. Зонта на привычном месте не оказалось.
В спешке Алина начала перетряхивать полки, раздражённо отбрасывая в сторону шарфы и перчатки. Её рука наткнулась на что-то мягкое. Это была ветровка мужа, Максима. Странно, почему она здесь, на полке, а не висит на плечиках, как обычно? Он всегда был таким педантом в вопросах порядка.
Машинально, по выработанной годами привычке проверять карманы перед стиркой, Алина сунула руку в один из них. Пальцы нащупали что-то гладкое и холодное. Она вытащила находку на свет. Это был белый пластиковый браслет, какие надевают на руку пациентам в больницах. На нём был отпечатан логотип дорогой частной клиники, известной на весь город. Алина замерла, разглядывая странный предмет.
Ледяная волна тревоги прокатилась по телу. Муж уже третий день был в недельной командировке в другом городе. Перед отъездом он просил не беспокоить его по пустякам, ссылаясь на важные переговоры. Почему он ничего не сказал о посещении клиники? Максим никогда не жаловался на здоровье, был крепким и выносливым. Мысль о том, что он что-то скрывает, больно кольнула сердце.
Паника нарастала, вытесняя все остальные мысли. В голове, одна страшнее другой, замелькали догадки. Он серьёзно болен. У него что-то ужасное, и он не хочет её пугать. Алина вспомнила, что в последнее время муж действительно как-то похудел и осунулся, стал более раздражительным. Она списывала это на усталость и стресс на работе. А что, если все его частые командировки — лишь предлог для лечения? Осознание этой возможности обрушилось на неё, как ушат ледяной воды. Работа, опоздание, дождь — всё это мгновенно стало неважным.
Не в силах больше выносить неизвестность, Алина схватила телефон и набрала номер Максима. Длинные, мучительные гудки сменяли друг друга, но ответа не было. Она звонила снова и снова, пока автоответчик не сообщил, что абонент недоступен. Отчаяние охватило её. Мысль о работе казалась невыносимой. Алина позвонила начальнику, соврала что-то про внезапную мигрень и взяла день за свой счёт. Оставшись одна в тихой квартире, она почувствовала, как стены начинают давить на неё.
Нужно было что-то делать. Алина решила провести обыск, найти хоть какое-то подтверждение своим страшным догадкам. Она методично перерыла ящики стола Максима, его полки в шкафу, заглянула в сумку для ноутбука. Она искала чеки из аптек, выписки, результаты анализов, договор с клиникой — всё, что могло бы пролить свет на тайну. Но поиски не дали ровным счётом ничего. Ни единой зацепки. Словно муж намеренно уничтожил все следы.
Отчаявшись, Алина нашла в интернете номер той самой клиники, логотип которой был на браслете. Дрожащим голосом она попыталась узнать, был ли у них пациент по имени Максим. Вежливая девушка на другом конце провода сочувственно выслушала её и так же вежливо отказала, сославшись на врачебную тайну и закон о защите персональных данных. «Мы не можем предоставлять такую информацию по телефону», — прозвучал окончательный вердикт.
Вечером, когда Алина уже была на грани истерики, Максим наконец позвонил сам.
– Привет, малыш! Как ты? — бодро спросил он.
– Максим, где ты был? Я нашла в твоей ветровке браслет из клиники! Что происходит? Ты болен? Почему ты молчишь? — сбивчиво, почти на одном дыхании выпалила она.
В трубке повисла пауза.
– Успокойся, ты что-то напридумывала, — раздражённо ответил он. — Это был просто плановый профосмотр от работы. Нас всех обязали пройти. Ничего серьёзного.
Но его голос звучал неубедительно, а раздражение было слишком явным. Алина почувствовала это каждой клеточкой своего тела. Он врал. Нагло и неумело. И эта ложь была страшнее любой болезни.
Положив трубку, Алина поняла, что не успокоится, пока не докопается до правды. Она набрала номер своей лучшей подруги Ольги. Ольга работала старшей медсестрой в районной поликлинике и имела обширные связи в медицинских кругах. Захлёбываясь слезами, Алина рассказала ей про браслет и странный разговор с мужем.
– Так, спокойно, без паники, — твёрдо сказала Ольга. — Название клиники помнишь? Я попробую узнать, что к чему. У меня там, кажется, есть знакомая. Перезвоню, как только что-то выясню.
Ожидание было пыткой. Алина ходила из угла в угол по квартире, не находя себе места. Телефонный звонок раздался только поздно вечером.
– Алин, ты сидишь? — голос Ольги был необычно серьёзным.
– Говори, — выдохнула Алина, чувствуя, как холодеют руки.
– В общем, я позвонила Ире Сомовой, мы с ней вместе в медучилище учились. Она работает в регистратуре в той клинике. И она... она видела Максима.
– Он болен? Оля, не молчи!
– Нет, Алин. Он не болен. Он был там не один.
В трубке повисло молчание, тяжёлое и густое.
– С кем он был? — еле слышно прошептала Алина.
– Он был с девушкой. Молодой, лет двадцати. Беременной. Ира говорит, он с неё буквально пылинки сдувал, за руку водил, в очереди сидел. Оформлял ей договор на ведение беременности и роды. Это очень дорогой контракт, Алин.
Мир Алины рухнул в одно мгновение. Не болезнь. Предательство. Вот что скрывалось за его ложью. В голове всплыли воспоминания: их отчаянные попытки завести ребёнка, бесконечные походы по врачам, унизительные процедуры и, наконец, диагноз, прозвучавший как приговор.
Она вспомнила, как, собрав последние силы, предложила ему попробовать ЭКО, а он лишь безразлично пожал плечами и сказал, что «не время, давай подождём». Теперь она понимала, почему он не проявил энтузиазма. Он уже нашёл себе другую, «здоровую» женщину, которая без всяких проблем вынашивала его ребёнка. Боль была такой острой, что перехватило дыхание.
Алина сидела на полу в пустой, тёмной квартире и беззвучно плакала. Слёзы текли по щекам, но не приносили облегчения. Перед глазами проносилась вся их жизнь, как старая киноплёнка. Она вспоминала их первую встречу в университете, его смущённую улыбку и букет полевых ромашек. Вспоминала крохотную съёмную каморку на окраине города, где они были безмерно счастливы, несмотря на вечную нехватку денег. Они ели одну картошку, носили заштопанную одежду, но засыпали и просыпались в обнимку, и это было главным.
Память подкинула другое, болезненное воспоминание. Третий курс. Две полоски на тесте. Её растерянность и его испуганные глаза. Максим долго и убедительно говорил, что они не могут себе позволить ребёнка сейчас. Нет ни жилья, ни денег, ни стабильной работы. Он уговаривал, обещал, что у них всё ещё будет, всё впереди, но позже, когда они встанут на ноги. И она поверила, согласилась. Тот день навсегда остался шрамом на её сердце, но она утешала себя тем, что сделала это ради их общего будущего.
А потом, когда у них действительно всё появилось — хорошая работа, просторная квартира, машина, — завести ребёнка уже не получалось. Годы хождений по врачам, болезненные обследования, надежды, сменяющиеся отчаянием. И наконец, диагноз — «вторичное бесплодие». Это слово прозвучало как приговор их браку, их мечтам.
Именно тогда, в самый тяжёлый момент, она предложила ему ЭКО. Это был их последний шанс, последняя соломинка. А Максим… он отнёсся к этой идее поразительно холодно. «Зачем торопиться? — сказал он. — Давай отдохнём, поживём для себя. Мы ещё молодые».
Теперь Алина с ужасающей ясностью осознала всю глубину его предательства. Он отказался от их общего шанса не потому, что устал или хотел «пожить для себя». Он уже нашёл ей замену. Он уже строил другую семью, с другой женщиной, которая носила под сердцем его ребёнка. Он сознательно лишил её последней надежды.
Слёзы высохли, оставив после себя только холодную, звенящую пустоту и твёрдую решимость. Алине нужны были неопровержимые доказательства. Она хотела увидеть всё своими глазами. Дождавшись дня, когда Максим якобы должен был вернуться из «командировки», она взяла на работе ещё один отгул и поехала к дому его матери, Анны Петровны.
Что-то подсказывало ей, что искать нужно именно там. Она припарковала машину за углом и стала ждать. Ждать пришлось недолго. Через полчаса дверь подъезда открылась, и на улицу вышел Максим. Под руку он вёл молодую девушку с большим, уже заметным животом. Они смеялись, он что-то нежно говорил ей на ухо, заботливо придерживая под локоть. Это была та самая сцена, которую описала Ира. Алина достала телефон и сделала несколько чётких снимков.
Дождавшись, когда пара сядет в машину Максима и уедет, Алина вышла из своего укрытия и решительно направилась к подъезду. Она поднялась на этаж и позвонила в дверь свекрови. Анна Петровна открыла не сразу. Увидев на пороге невестку, она заметно растерялась.
– Алина? А ты как здесь? Максим же…
– Я всё знаю, Анна Петровна, — твёрдо прервала её Алина, проходя в квартиру. — Я знаю про Кристину. И про ребёнка. Я только не понимаю, как вы могли участвовать в этом обмане?
Свекровь испуганно опустила глаза. Она была простой, незлой женщиной и явно не была готова к такой очной ставке. Помявшись, она всё же заговорила, и её слова стали для Алины ещё одним ударом.
– Алин, прости… Я не хотела. Я его умоляла тебе всё рассказать, не рушить семью. Эта Кристина, она соседка моя по площадке. Вертихвостка, особа лёгкого поведения. Я её терпеть не могу. Сама не знаю, как он с ней связался.
Анна Петровна всхлипнула, вытирая слёзы уголком фартука.
– Я была против этой связи с самого начала! Говорила ему: «Сынок, одумайся, у тебя такая жена хорошая, умница, красавица! Зачем тебе эта прошва, которая только деньги из тебя тянет?» А он как ослеп! Говорит: «Мама, она ребёнка от меня ждёт». И ничего слушать не хочет. Я думала, может, перебесится… Прости меня, дочка.
Вечером, когда Максим вернулся домой, Алина ждала его на кухне. Он вошёл весёлый, с пакетом её любимых пирожных, попытался обнять.
– Устал, как собака. Переговоры были тяжёлые, — начал он свой заученный рассказ.
Алина молча отстранилась и положила перед ним на стол свой телефон. На экране сменяли друг друга фотографии: вот он выходит из подъезда матери с беременной Кристиной, вот он открывает перед ней дверцу машины, вот они смеются. Лицо Максима на глазах меняло цвет, становясь то бледным, то багровым.
– Я завтра подаю на развод, — тихо, но твёрдо сказала Алина.
Он начал что-то лепетать, пытаться оправдаться. Говорил, что это была ошибка, что он не любит Кристину и никогда не собирался на ней жениться.
– Я не собирался от тебя уходить! — горячо убеждал он. — Я думал, мы будем жить как раньше, а я просто буду помогать… ну, растить ребёнка.
Алина смотрела на него, как на чужого, и не чувствовала ничего, кроме брезгливости.
– Такой вариант семьи мне не подходит, — отрезала она. — Собирай свои вещи.
Прошёл год. Алина развелась, разменяла квартиру и прошла процедуру ЭКО, использовав донорский материал. Недавно она родила здоровую, прекрасную девочку. Для себя. Её маленькая вселенная теперь вращалась вокруг этого крохотного, пахнущего молоком существа. Однажды ей позвонила бывшая свекровь.
Плача в трубку, Анна Петровна рассказала, что заставила Максима сделать ДНК-тест после рождения ребёнка у Кристины. Тест показал, что он не является биологическим отцом. Хваткая девица просто нашла дурака, готового оплачивать её беременность и роды. Максим остался ни с чем: без денег, без ребёнка и без жены, которая когда-то любила его больше жизни. Алина молча выслушала её и повесила трубку. Её это больше не касалось. В соседней комнате заплакала дочка, и Алина, улыбнувшись, пошла к ней, к своему новому, настоящему счастью.
👍Ставьте лайк, если дочитали.
✅ Подписывайтесь на канал, чтобы читать увлекательные истории.