Рядом с букетом на тумбочке теперь еще и старый будильник стоял. Он так громко тикал, словно отсчитывал мои секунды жизни здесь, беспрестрастно, напоминая о ее продолжении. О я ощущала себя пленницей все больше и больше, погружаясь в тягучую массу времени. Для меня эта жизнь остановилась! Пока занималась уборкой, стрелки жизни и времени бежали, а сейчас... Я вздохнула тяжело и легла на кровать. Она скрипнула под тяжестью моего веса, словно приветствуя или тоже вздохнула. Подтянула колени почти под подбородок, обхватила их руками и закрыла глаза. Представила, как дома мама с красными от слез глазами вот также лежит, смотрит в потолок, папа не выпускает из рук телефон, расхаживает по кабинету, периодически останавливается, сжимает кулак и опирается им о стол, смотрит на наше фото, где мы такие счастливые! Обнимаем его и целуем в обе щеки одновременно с мамой. Под ресницами защипало, ком сдавил горло.
- Нет! Я не покажу свою слабость, испуг! Я не буду плакать! Я ж Белова!- так всегда мне говорили родители, деды, бабушки и дядя. Как же я их люблю! Уверена, они ищут, делают все возможное и даже больше. Я поняла, это все бизнес! Тот лакомый участок, который достался отцу. Торги тогда превратились в настоящее"побоище". Но,насколько мне известно, бой был честным, открытым, прозрачным. Когда огласили результаты, отца поздравили конкуренты. Потом был банкет. На нем присутствовали все, участвовавшие в торгах. Я вспоминала всех. Пыталась понять, кто из них способен на похищение. Да! У всех было разное прошлое, большинство начинало свой путь в большой бизнес с тех лихие девяностые. Но сейчас другое время! Все они работают другими методами. Многих сменили сыновья. Изредка отцы включаются в дело, зачастую просто дружат теперь, собираясь за рюмочкой под шашлычок, выезжают на рыбалку, охоту...
- Майя! Мясо готово. Вставай!- опять этот ненавистный голос вырвал меня из размышлений.
- Я не голодна!
- Тебя связать? Хочешь, что б кормил сам? Так это я мигом!- чувствовала запах мужчины совсем рядом. Пришлось повернуться и сесть на кровати.
- Ты русский язык понимаешь?- смело взглянула в почти черными глазами. В них плескалась усмешка и такая уверенность в себе, в своих силах, в своей безнаказанности!
- А ты? - ответил вопросом на вопрос. И...не дожидаясь следующей моей фразы, ответа, просто сгреб ручищами в охапку и понес к столу, посадил на лавку. На столе, застеленной веселой клеенкой в ярко-желтых подсолнухах, стояла миска с мясом, тарелка с овощами, пакет кетчупа, хлеб.- Ешь! Можно руками. Так вкуснее. - сел рядом, взял кусок мяса, полил кетчупом и в рот. Мой рот наполнился слюной, в животе заурчало.
- Я не доставлю ему такого удовольствия, кормить меня. И умирать от голода точно не собираюсь!- подумала и взяла тоже кусок мяса, огурец. Вкусно! Мясо нежное, ароматное.
- Давай мы не будем усложнять себе жизнь. Нам придется здесь... Придется смириться тебе с моим соседством, Майя!- взглянул на меня тюремщик. И имя мое словно пробовал на вкус с мясом вместе.
- А давай! Не усложнять!- решила усыпить его бдительность. Даже пыталась улыбнуться.- Как тебя...
- СЭМ. Ни СЕМ, а Э. Поняла?- кивнула. И опять улыбнулась. Своей мысли.
- Чему улыбаешься?
- СЭМ - это свол@ч, экстр@мист,муд@к. Так переводится твоя кличка? У твоего зверюги и то приятней. Леший. Просто сказочный герой.- нет! Мне определенно нужен скотч. Мой язык-мой враг! Ждала реакции. И она тут же последовала. Он расхохотался. Точно не этого ожидала.
- Почему сразу...так грубо? Хотя из твоих уст это звучит...с@ксуально даже.- впился взглядом в мои губы. Я невольно их облизала. Его глаза еще чернее стали. Сразу почувствовала животное желание мужика. Оно просто перебило запах мяса. Отодвинулась еще дальше, на край лавки. Сразу всплыла недавняя картина его омовения в бочке. Фу! Аппетит спрятался за страхом.- Не бойся! Сказал же, ты не в моем вкусе! И...я не нас@лую женщин, они сами...Так что...ешь! Уже совсем темно, а у нас...батарейки и свечи надо беречь.
Комнату освещала толстая свеча на столе и огонь из печки.
СЭМ встал и налил нам чай. Аромат трав растекся по дому. Если б не знала, что пленница, сейчас бы млела от вкусной еды, чая с медом. Только...даже чай боялась пить, вдруг туда что-то подмешал.
- Успокойся! Там просто травы!- он ни только с глазами на затылке, но и мысли умеет читать! Опасный!- отпил из своей кружки с шумом чай. Пили горячий напиток молча.
- Спасибо! Посуду завтра вымою.- встала из-за стола.
- Майя! Завтра ранний подъем. Завтрак ты готовишь, потом пойдем собирать грибы, ягоды. Так что...и да. Вот тебе фонарик, ведро в чулане. - я кивнула и ушла к себе. Плотно закрыла дверь.
Комната тонула в густой, почти осязаемой тьме, которую не в силах были рассеять ни бледный свет звезд, ни тонкий серп месяца, висевший над тайгой.
Я лежала на старой железной кровати, и каждый раз, когда шевелилась, пружины издавали протяжный, мучительный стон, эхом отзывавшийся в тишине. Я не спала, сон затерялся среди вековых исполинов за окном. Мои глаза, широко открытые и привыкшие к мраку, были прикованы к небольшому окну — единственному посреднику между мной и внешним миром. За ним простиралась непроходимая тайга, черная, бездонная, молчаливая. Лишь изредка доносился оттуда тревожный крик ночной птицы или шорох — возможно, зверька, а возможно, и чего-то другого.
- Меня похитили! Зачем? Кто?
Эти слова отдавались в сознании уже не паникой, а леденящим, всепоглощающим чувством абсурда. Казалось, это сон, тяжелый и кошмарный, где реальность искажена и лишена смысла. Я чувствовала не страх, а глухую, давящую тоску. Тоску по утреннему кофе в любимой кружке, по смеху родителей, их любящим взглядам,по теплу солнечных лучей на асфальте — по той нормальной жизни, которая была украдена вместе со мной на пустынной улице.
Я думала о том, кто и зачем это сделал. Мысли путались, цеплялись за обрывки детективных романов и криминальных хроник, но не находили ответа. Эта бессмысленность пугала больше всего. Я ощущала себя просто... была просто телом на старой кровати, затерянным в бескрайнем море тайги, и мое исчезновение не оставило бы и ряби на поверхности мира. Хоть и верила, что там, за бескрайностью тайги, меня не бросят.
Чувствовала каждую частичку этого плена. Шершавую ткань простыни, впившуюся в кожу холодом металлических прутьев изголовья, неподвижный воздух с запахом дыма, смолы. Но сильнее всего чувствовала тишину. Она была не пустой, а живой, напряженной, словно сама тайга затаила дыхание и наблюдает за мной через это самое окно. Эта тишина давила на виски, звенела в ушах.
В груди бушевали противоречивые чувства: животный ужас, парализующий душу, и странное, почти мистическое спокойствие от осознания своего полнейшего одиночества. Только я, ночь и бескрайний, равнодушный лес. Да еще два охранника за стеной.
Взгляд снова и снова возвращался к окну. К этому кусочку неба, усыпанному алмазной крошкой звезд. Оно было одновременно и мукой — символом недосягаемой свободы, и единственным утешением. Красота там, снаружи, была дикой, древней и безразличной. Она существовала за миллионы лет до меня и будет существовать после. И в этом была какая-то горькая правда.
Я уже не плакала. Просто смотрела в темноту, слушала тишину и пыталась дышать ровно, тихо, чтоб не привлечь внимание СЭМА. Он ворочался на своей тоже скрипучей кровати. Не спал еще. Я была заложницей не только людей, но и самой природы — величественной, прекрасной и безжалостной.