— Где ребенок спать будет? — Тамара Ивановна даже не подняла глаз от тарелки, когда Лена сообщила новость. — Моя комната — не детский сад.
Вилка замерла у Лены на полпути ко рту. Она ждала поздравлений, а получила расчет квадратных метров.
— Тамара Ивановна, мы что-нибудь придумаем, — тихо сказала она.
— Что придумывать? Двушка есть двушка. Или я лишняя, или ребенок лишний будет.
Андрей сидел напротив, методично нарезал мясо. Молчал. Как всегда, когда мама высказывалась.
— Андрей? — Лена посмотрела на мужа.
Он пожал плечами:
— Ну... места действительно немного.
Ночью Лена ворочалась, не могла уснуть. Рука на животе, мысли в голове роем. Двенадцать лет назад Тамара Ивановна появилась с чемоданом: «Временно, пока жилье найду». Временно растянулось навсегда.
Утром, собираясь на работу, Лена открыла сейф, достала документы на квартиру. Читала свою фамилию в графе «собственник» и думала: когда она превратилась в гостью в собственном доме?
В обед вместо столовой пошла к юристу.
— Имеете полное право, — сказал молодой консультант. — Квартира ваша, приобретена до брака. Можете определять, кто в ней живет.
— А если муж против?
— Может быть против чего угодно. Но решение за вами.
Домой вернулась к ужину. Тамара Ивановна уже накрывала на стол, командовала:
— Андрей, телефон убери. Лена, руки помой, пахнет улицей от тебя.
За столом свекровь продолжила утреннюю тему:
— Я, конечно, детей люблю. Но реально смотрим: коляска где? Детские вещи где сушить? А ночью кричать будет — мне не выспаться.
— Мам, найдем выход, — подал голос Андрей.
— Какой выход? Может, мне в коммуналку переезжать?
Лена отложила вилку:
— А может, наоборот?
— Что наоборот? — Тамара Ивановна нахмурилась.
— Может, переезжать нужно не вам.
Повисла тишина. Андрей поперхнулся.
— О чем ты? — свекровь побледнела.
— Эта квартира куплена мною еще до брака. Так что, дорогая свекровушка, манатки собрали — и на выход.
— Ты сошла с ума! — вскочил Андрей. — Куда мама в семьдесят лет пойдет?
— Туда же, где собиралась жить наша семья с ребенком.
— Мой сын здесь прописан! — закричала Тамара Ивановна. — Значит, и я имею право!
— Прописка — не право собственности, — спокойно ответила Лена. — Даю неделю на сборы.
— Неделю?! — Свекровь схватилась за сердце. — Да я за неделю жилье не найду!
— Две недели, — уступила Лена. — Больше не могу.
Андрей бегал между женой и матерью:
— Лен, ты же добрая была! Что с тобой?
— Ничего. Просто стала хозяйкой в своем доме.
Следующие дни превратились в театр военных действий. Тамара Ивановна звонила подругам, нарочно включая громкую связь:
— Выгоняет меня! Беременная, а сердца нет! Куда старой женщине деваться?
Из трубки неслись сочувствующие охи и ахи.
Андрей атаковал каждый день:
— Ты жестокая стала. Мама всю жизнь нам отдала!
— Подумай о ребенке — какая бабушка у него будет?
— Соседи что скажут?
Но Лена держалась. На прикроватной тумбочке лежали документы на квартиру — как напоминание о том, кто здесь хозяин.
На второй неделе Тамара Ивановна сменила тактику. Стала нарочито беспомощной: охала, поднимаясь с дивана, терлась у сердца, громко вздыхала. А еще начала переставлять мебель в гостиной.
— Что вы делаете? — спросила Лена, вернувшись с работы.
— Место под детскую готовлю, — не оборачиваясь ответила свекровь. — Диван к стене подвину, кроватку здесь поставим.
— Кто вам разрешил?
— А кто запретил? Ребенок же будет, надо готовиться.
Лена смотрела, как чужая женщина планирует жизнь ее ребенка в ее квартире.
— Хватит, — сказала она. — Собирайтесь. Завтра последний день.
Утром четырнадцатого дня Лена ушла в магазин. Специально. Чтобы не видеть слез и причитаний.
Вернулась через два часа. В прихожей стояли чемоданы. Тамара Ивановна сидела на диване в пальто, с сумочкой на коленях.
— Ну скажи ей что-нибудь! — метался Андрей. — Не может человек на улицу!
— Лена, — голос свекрови дрожал, — я же не враг. Хотела помочь с ребенком.
— Куда я пойду? — всхлипнула она. — К сестре в область? Там медведи!
— Не выгонишь же старую женщину? — умоляюще посмотрел на жену Андрей.
Лена подошла к окну. Внизу стояло такси, мигали аварийки.
— Машина ждет.
— Пожалеешь, — прошипела Тамара Ивановна, поднимаясь. — Без бабушки детей не растят.
Андрей проводил мать до лифта. Вернулся мрачный:
— Довольна?
— Очень, — Лена стояла у окна, провожая взглядом уезжающее такси.
— Не узнаю тебя. Жестокая какая стала.
Лена повернулась к мужу:
— А я себя наконец узнала.
— И что теперь?
— Теперь живем. В своем доме.
— А если я тоже уйду?
В его голосе звучала угроза, которой он сам не верил.
— Дверь не заперта, — спокойно ответила Лена.
Андрей постоял, потом ушел в спальню, хлопнув дверью.
Лена осталась одна. В квартире было тихо — впервые за двенадцать лет по-настоящему тихо. Она села на диван, который стоял посередине комнаты — там, где его оставила Тамара Ивановна, планируя детскую.
Встала, попробовала сдвинуть его на прежнее место. Тяжелый, но поддался. Как и все в этой жизни — нужно только захотеть и не бояться.
Села обратно, положила обе руки на живот:
— Теперь у нас есть дом, малыш. Настоящий дом.
За окном садилось солнце, и квартира наполнялась тем особым вечерним светом, который она так любила в самом начале, тринадцать лет назад, когда впервые переступила порог своего жилья.
Из спальни доносилось сопение — Андрей, видимо, заснул от нервного истощения. А может, просто понял, что война закончена, и теперь придется жить по-новому.
Лена закрыла глаза и улыбнулась. Завтра она переставит всю мебель как захочет, купит те цветы, которые нравятся ей, а не свекрови, и будет готовить то, что хочется ей самой.
А еще она позвонит маме и расскажет о ребенке — спокойно, без оглядки на чужое мнение. И мама обрадуется, потому что мамы всегда радуются внукам.
На улице зажглись фонари. Где-то сейчас Тамара Ивановна рассказывает сестре, какая жестокая у нее невестка. Где-то кто-то сочувствует ей и качает головой. И пусть.
Лена больше не собиралась ни перед кем оправдываться. Она сделала то, что должна была сделать тринадцать лет назад — защитила свой дом. Свою семью. Своего ребенка.
В животе что-то тихонько шевельнулось. Еще рано, конечно, но Лене показалось, что малыш ее одобряет.
— Правильно, — прошептала она. — Мы с тобой будем жить правильно.
И впервые за много лет заснула в собственном доме спокойно, не прислушиваясь к чужим шагам и не ожидая чужих замечаний.
Утром ее разбудил не голос свекрови с кухни, а солнце в окне. И это было прекрасно.
Если понравилось, поставьте лайк, напишите коммент и подпишитесь!