Андрей стоял в прихожей и не знал, куда деть глаза. Ирина сидела на диване, прижимала ладонь к щеке. Красное пятно проступало между пальцев. Роман провожал последних гостей, улыбался, будто ничего не произошло.
— Еще по дороге заезжайте! — кричал он вслед уходящим.
Закрыл дверь, повернулся к Андрею.
— Ты чего застыл? Присядь, покурим.
Пошел на балкон. Андрей последовал за ним, оглянулся на Ирину. Та не поднимала головы.
На балконе Роман закурил, протянул пачку.
— Не смотри так. Сама виновата.
— В чем?
— При гостях возражать начала. Я рассказываю историю, а она — "не так было". Это что, нормально?
Андрей молчал. Помнил эту историю — Роман рассказывал, как "удачно провернул сделку". Ирина тихо поправила одну деталь. И получила пощечину при всех.
— Слушай, с бабами по-другому нельзя, — продолжал Роман. — Дашь слабину — на шею сядут. Вон, Ирка раньше какая была? Язык без костей, спорила постоянно. А теперь — шелковая.
Затянулся, выпустил дым.
— Знаешь, сколько времени потратил, чтобы ее воспитать? Два года! Но результат того стоит.
— Воспитать?
— Ну да. Женщина должна знать свое место. Дома, у плиты, с детьми. А не умничать при мужиках.
Андрей вспомнил Ирину из школы. Отличница, капитан команды КВН. Острая на язык, веселая. Все парни за ней бегали.
— Помнишь, какая она в школе была? — сказал Роман, словно прочитал мысли. — Задавака. Думала, самая умная. Пришлось объяснить, что к чему.
— Как объяснить?
— По-разному. Сначала по-хорошему — разговаривал, объяснял. Не помогло. Пришлось построже.
Роман раздавил окурок в пепельнице.
— Первый раз руку поднял — сам удивился. Но знаешь что? Подействовало! Сразу притихла. Поняла, что шутки кончились.
— И часто ты... поднимаешь руку?
— Да редко уже. Она обученная. Иногда взгляда хватает. Но бывает, забывается. Как сегодня. Приходится напоминать.
В комнату заглянула Ирина.
— Рома, можно я спать пойду? Голова болит.
— Иди. И лед к щеке приложи, а то опухнет.
Она кивнула, исчезла. Роман усмехнулся.
— Видел? Разрешения спрашивает. А раньше — "я устала, пойду лягу". Без спроса.
— Может, это перебор?
— Какой перебор? У меня дома порядок. Знаешь, как она раньше деньги тратила? Покупала что попало, не отчитывалась. Теперь — каждую копейку показывает. Чеки хранит.
Роман встал, потянулся.
— Пойдем, покажу кое-что.
Привел в спальню. Открыл шкаф.
— Смотри. Все ее шмотки я покупаю. Она даже трусы без меня не выбирает. Знает — я лучше знаю, что ей идет.
Андрей смотрел на ряды одинаковых платьев — длинных, закрытых, темных.
— А телефон проверяю каждый день, — продолжал Роман. — Переписки, звонки. С подружками своими дурами запретил общаться. Плохо влияют.
— Совсем запретил?
— А зачем они ей? Дома дел полно. Готовка, уборка, со мной время проводить. Какие подружки?
Вернулись в гостиную. Роман налил коньяк.
— За мужскую дружбу! Ты, кстати, когда жениться собираешься?
— Пока не планирую.
— Правильно. Но когда соберешься — приходи, научу, как правильно. Главное — с первого дня показать, кто в доме хозяин. Иначе потом не переделаешь.
Рассказывал дальше. Как контролирует, куда Ирина ходит. Поставил приложение на телефон — отслеживает местоположение. Как проверяет время — если из магазина дольше часа, устраивает допрос.
— А на работу не пускаешь?
— Зачем? Я достаточно зарабатываю. Да и дома она нужнее. Вон, первое время рвалась — "хочу работать, скучно дома". Объяснил, что жена должна мужа ждать, а не по офисам шляться.
Андрей допил коньяк, встал.
— Мне пора.
— Уже? Давай еще посидим!
— Завтра рано вставать.
Роман проводил до двери, похлопал по плечу.
— Ты это, не осуждай меня. Может, со стороны жестко выглядит. Но по-другому с ними нельзя. Поверь, я пробовал. Ирка сама такая — ей нужна твердая рука.
— Сама просила, чтобы ты ее бил?
— Не бью я ее! Воспитываю. Разница есть. Бьют алкаши своих баб ни за что. А я — за дело. Чтобы понимала.
На лестнице Андрей встретил Ирину. Она выносила мусор. Увидела его, отвернулась — щека уже опухла.
— Ира...
— Все нормально. Сама виновата. Не надо было при людях...
— Ира, это ненормально.
Она подняла глаза. В них — пустота.
— А что нормально? Ты не понимаешь. Рома хороший. Он обо мне заботится. Просто я иногда... забываюсь.
— Он тебя бьет!
— Редко. Только когда я плохо себя веду.
— Господи, ты себя слышишь?
Ирина сжала пакет с мусором.
— Андрей, не лезь, пожалуйста. У нас все хорошо. Рома меня любит. По-своему, но любит. А я... я привыкла.
Пошла к мусоропроводу. Андрей смотрел ей вслед. Та самая Ирка, которая в школе могла любого словом уничтожить. Которая мечтала стать журналисткой, объездить весь мир.
Дома Андрей долго не мог заснуть. Представлял, как Ирина лежит рядом с Романом. Боится пошевелиться, чтобы не разбудить. А тот спит спокойно — совесть чиста, в доме порядок.
Вспомнил их свадьбу три года назад. Ирина сияла в белом платье. Роман выглядел идеальным женихом — внимательный, заботливый. Никто не мог подумать, что через три года он будет бить жену при гостях.
Или знаки были? Андрей пытался вспомнить. Вроде бы Роман всегда решал, где им сидеть в ресторане. Заказывал за Ирину, не спрашивая. Но это казалось заботой.
А потом Ирина перестала встречаться с подругами. "Рома ревнует", — объясняла она. Все умилялись — вот это любовь!
Потом уволилась с работы. "Рома хочет, чтобы я дома была". Опять все понимающе кивали — мужчина-добытчик, красота.
Постепенно Ирина менялась. Реже смеялась, больше молчала. Перестала шутить, спорить. Одевалась все скромнее. Но это происходило медленно, незаметно.
А теперь — вот она, вареная лягушка. Сидит в кипятке и думает, что так и надо.