Анна Ивановна Смирнова всегда гордилась своей непреклонностью. Высокая, с горделивой осанкой и привычкой слегка задирать подбородок, она одним лишь взглядом могла осадить любого, кто пытался ей возражать. Её голос, глубокий, с лёгкой хрипотцой, заставлял собеседников невольно внутренне сжиматься.
– Ну, Надежда, готовы нас принять? – спросила она, переступив порог небольшой квартиры на четвёртом этаже старого панельного дома. За ней, пыхтя, тащил чемоданы её грузный супруг, Виктор Алексеевич, который выглядел так, будто еле справляется с поклажей.
Надежда Сергеевна, хозяйка квартиры, растерянно смотрела на неожиданных гостей. Невысокая, хрупкая, с тревожным взглядом, она казалась ещё более миниатюрной рядом с властной Анной Ивановной.
– Мы же договаривались на неделю, не больше, – тихо сказала Надежда, бросая взгляд на мужа, Алексея, который стоял у двери балкона, притворяясь, что разглядывает улицу.
– Неделя, две – какая разница! – отрезала Анна Ивановна, небрежно скидывая пальто на кресло. – Родные обязаны поддерживать друг друга. У нас дома потоп устроили соседи, а вы, выходит, племянника с женой даже приютить не хотите?
Алексей наконец обернулся. Мужчина лет сорока, с залысинами и сутулыми плечами, всегда старался избегать споров, особенно с тётей Анной, которая растила его после смерти родителей и считала, что имеет на него все права.
– Тётя Аня, мы не против, просто у нас тесновато, – неуверенно начал он.
– Тесновато! – фыркнула Анна Ивановна. – Две комнаты, кухня, балкон. Мы в молодости впятером в одной комнате ютились – и ничего, жили. А вы тут разбаловались на своих метрах.
Виктор Алексеевич тем временем устроился в углу на диване и уже изучал пульт от телевизора.
– Лёша, а у вас канал с новостями ловит? – спросил он, не дожидаясь ответа и переключая кнопки. – Я привык по вечерам новости смотреть.
– Дядя Витя, мы тоже иногда телевизор смотрим, – робко заметила Надежда.
– Иногда – это нормально, – кивнул Виктор Алексеевич. – Молодым лучше делом заниматься, а не у экрана сидеть. Пыль протереть, посуду помыть.
Анна Ивановна уже обследовала кухню и осталась недовольна.
– Надя, что за беспорядок? Плита в пятнах, пол липкий, а холодильник – просто ужас! Мы с Витей привыкли к чистоте. Придётся вам поднапрячься.
– Мы убираем регулярно, – попыталась возразить Надежда.
– Регулярно! – всплеснула руками Анна Ивановна. – Кухню каждый день мыть надо! И полы, и посуду сразу после еды. А то устроите тут рассадник микробов!
Алексей беспомощно посмотрел на жену. Надежда работала кассиром в супермаркете, вставала в пять утра, возвращалась к восьми вечера и едва находила силы на минимальную уборку. А тут ещё тётя с её требованиями.
– Тётя Аня, давайте как-то договоримся, – начал Алексей.
– Нечего договариваться, – отрезала Анна Ивановна. – Мы временно без жилья, а вы – единственная родня в городе. Родство – это долг.
Через неделю жизнь в квартире превратилась в сущий ад. Анна Ивановна вставала в семь утра и начинала громкую уборку, комментируя каждый свой шаг.
– Надя, ты опять посуду плохо помыла! Смотри, какие пятна! А пол в прихожей – будто по нему стадо прошло!
Надежда, и без того вымотанная ранними подъёмами, теперь почти не спала. Виктор Алексеевич оккупировал телевизор, переключая каналы и громко критикуя передачи.
– Что за бред показывают! – ворчал он. – Раньше были программы со смыслом, а теперь одна ерунда.
– Дядя Витя, мы тоже иногда хотим что-то посмотреть, – робко сказала Надежда.
– А что вы там смотрите? Эти ваши мелодрамы? – усмехнулся Виктор Алексеевич. – Лучше полы подмети или ужин приготовь.
Катастрофа случилась на десятый день. Надежда вернулась с работы и обнаружила в их спальне две раскладушки.
– Это что? – спросила она, указывая на мебель.
– А то, что нам на диване неудобно, – заявила Анна Ивановна, появляясь с веником. – Мы с Витей не молодые, нам нужен комфорт. А вы с Лёшей можете и на диване поспать.
– Но это наша спальня! – возмутилась Надежда.
– Ваша, наша – не всё ли равно? Главное, чтобы всем было удобно. Мы же не навсегда.
Алексей попытался возразить, но тётя быстро его заткнула:
– Лёшенька, неужели из-за комнаты с роднёй ссориться будешь? Мы тебя вырастили, на ноги поставили, а ты нас теперь выгоняешь?
Вечером Надежда устроила мужу разнос.
– Алексей, это перебор! Они нас из дома вытесняют!
– Надя, потерпи немного. Тётя Аня говорит, ремонт скоро закончится.
– Какой ремонт? Их три недели назад якобы затопило! За это время всё можно было починить!
– Тётя сказала, там сложный случай, долго сушить…
– Твоя тётя врёт! – вспылила Надежда. – Ей просто здесь удобнее, чем дома!
И она оказалась права. На следующий день, вернувшись с работы раньше, Надежда услышала, как Анна Ивановна говорит по телефону:
– Да, Тамара, пока у Лёши живём. Удобно: квартира в центре, магазины рядом. А Надя такая работящая – и готовит, и убирает, и стирает. Мы с Витей наконец-то отдыхаем.
Надежда тихо прикрыла дверь и прошла на кухню. Её трясло от злости. Значит, никакого потопа не было. Тётя мужа просто решила обосноваться у них и свалить на неё всю домашнюю работу.
Анна Ивановна действительно ничего не делала, только раздавала указания и критиковала:
– Надя, суп пересолила. И картошка развалилась. Надо учиться готовить, а то как дети пойдут – чем их кормить будешь?
– Надя, пыль на полках! Ты что, тряпку в руки взять не можешь?
Виктор Алексеевич тоже добавлял:
– Надя, завари чаю. И конфетку какую-нибудь найди.
Когда Надежда приносила чай, он всегда находил, к чему придраться:
– Чай жидкий. И сахару мало. А конфеты эти что за дрянь?
Через месяц Надежда была на грани срыва. Она похудела, осунулась, под глазами залегли тени. На работе коллеги спрашивали, не заболела ли она.
– Лёша, я больше не выдержу, – сказала она мужу, когда они остались наедине в ванной. – Либо они уезжают, либо я ухожу.
– Надя, не преувеличивай…
– Преувеличиваю? Они нас из спальни выгнали, командуют мной как служанкой, а ты молчишь!
– Тётя Аня просила передать, что завтра к ней придут подруги, – добавил Алексей, отводя глаза. – Человек шесть, на ужин.
– Что?! – Надежда задохнулась от возмущения.
– Хотят посмотреть, как мы живём…
Надежда молча вышла, надела пальто и направилась к двери.
– Ты куда? – спросил Алексей.
– К сестре. Переночую там.
– Надя, не начинай…
– Никаких сцен, – спокойно ответила она. – Просто я не хочу жить в доме, где я – прислуга.
На следующий день Анна Ивановна была в ярости из-за отсутствия Надежды.
– Лёша, что за цирк? Жена сбежала перед приходом гостей!
– Тётя Аня, Надя устала…
– Устала! Да что она делает? Немного уберёт, немного приготовит. Мы в её возрасте с утра до ночи работали и не жаловались!
– Может, отложить встречу? – предложил Алексей.
– Ничего откладывать не буду! – рявкнула Анна Ивановна. – Мы в семье, а не в гостях. Пусть Надя возвращается и ведёт себя как надо!
Но Надежда не вернулась ни в тот день, ни позже. Алексей ездил к её сестре, просил, обещал поговорить с тётей.
– Лёша, я не девочка, чтобы меня запугивать, – сказала Надежда. – Мне 32, я работаю, плачу за квартиру. И не позволю унижать себя в моём же доме.
– Но тётя Аня временно…
– Полтора месяца – это не временно! Она собирается остаться навсегда!
Когда Алексей попытался обсудить с тётей сроки отъезда, та закатила скандал.
– Лёша, ты нас выгоняешь? После всего, что мы для тебя сделали? Кормили, одевали, в университет устроили, а ты из-за своей жены нас на улицу!
– Тётя Аня, я не выгоняю…
– Выгоняешь! И знаешь что? Если мы тебе не нужны, то и ты нам не нужен! Живи с Надей где угодно, а мы тут останемся!
Анна Ивановна действительно всё продумала. Она оформила временную прописку в квартире, пока Алексей был в командировке, и теперь юридически имела право там жить. Надежда узнала, что тётя с мужем даже переоформили коммунальные счета на себя, заявив, что это «удобнее».
– Вы не имели права! – возмутилась Надежда в жилищной конторе.
– Ваш муж дал согласие, – ответили ей. – Всё законно.
Теперь Анна Ивановна вела себя как хозяйка. Она принимала гостей, переставляла мебель, командовала Надеждой:
– Надя, сходи за хлебом, чёрный нам не естся.
– Надя, окна помой, света не видно.
Виктор Алексеевич тоже не отставал:
– Надя, чайку бы. И рубашку мою постирай, завтра в больницу идти.
Надежда чувствовала себя служанкой в собственном доме. Каждый её протест натыкался на стену:
– Мы же не заставляем, просим, – говорила Анна Ивановна. – И коммунальные платим, значит, можем рассчитывать на удобства.
Когда Надежда попыталась сама оплатить счета, выяснилось, что это могут делать только прописанные жильцы. Алексей, вернувшись из командировки, был в шоке, узнав о прописке.
– Я не подписывал ничего такого… – начал он, но вспомнил: – Тётя просила подписать какую-то бумагу перед отъездом. Сказала, для почты…
– Вот так тебя и обманули, – сказала Надежда.
Анна Ивановна не собиралась уезжать. Позже выяснилось, что никакого потопа не было – они продали свою квартиру и решили перебраться к племяннику, чтобы жить в центре города.
– Лёша, выбирай, – сказала Надежда. – Либо ты их выселяешь, либо я подаю на развод и продаю свою долю.
Анна Ивановна только рассмеялась:
– Продавай, Надя! У нас деньги есть, выкупим. Мы свою квартиру продали, пока цены держались.
Алексей понял, что его обвели вокруг пальца. Тётя использовала его чувство долга, чтобы захватить квартиру. Он попытался найти компромисс, но Анна Ивановна была непреклонна:
– Мы теперь тоже собственники. А кто платит за жильё, тот и главный.
Надежда собрала вещи и уехала к сестре. Алексей через месяц снял однокомнатную квартиру, и они начали новую жизнь. Надежда продала свою долю Анне Ивановне, которая с радостью её выкупила. Алексей хотел продать свою, но тётя не дала согласия.
– Зачем тебе деньги? – говорила она. – Живи спокойно, а доля пусть будет. Вдруг пригодится.
Теперь Анна Ивановна и Виктор Алексеевич жили как полноправные хозяева. Они принимали гостей, делали ремонт за счёт Алексея и регулярно напоминали ему о его «обязанностях» как совладельца. Алексей с Надеждой так и не смогли купить своё жильё – аренда съедала все сбережения.
Спустя два года Анна Ивановна сообщила, что хочет прописать в квартире свою внучатую племянницу.
– Девочка приехала учиться, общежитие дорогое. Решили помочь, – заявила она.
Алексей понял, что тётя продолжит заселять квартиру родственниками, а его доля будет всё больше растворяться. Он пожаловался Надежде, но та лишь пожала плечами:
– Ты сам выбрал молчание два года назад. Теперь пожинай плоды.
Анна Ивановна продолжала рассказывать подругам, какой у неё «заботливый» племянник, который поделился квартирой и помогает с расходами. Алексей же понял, что его благодарность стала для тёти инструментом контроля, а он сам – заложником её хитрости.