— Да мне плевать, что ты там подумал! — Лиза с грохотом поставила чашку на стол. Янтарные капли чая взметнулись вверх и осели на скатерти мелкими брызгами. — Я сказала — три дня, значит, три дня!
Сергей смотрел на жену с нарастающим раздражением. Два года брака, а она до сих пор умудрялась выводить его из себя одной только интонацией.
— Послушай, — он попытался говорить спокойно, хотя внутри всё клокотало, — это же моя мать. Она приезжает раз в полгода. Неужели так сложно потерпеть неделю?
— Неделю? — Лиза вскинула брови. В её серых глазах читалось неприкрытое возмущение. — В прошлый раз твоя драгоценная Тамара Степановна гостила у нас восемнадцать дней. Восемнадцать! Я считала каждый.
— Ну не драматизируй...
— Я? Драматизирую? — Лиза нервно поправила короткую стрижку и понизила голос до угрожающего шёпота. — А кто, по-твоему, выслушивал каждое утро, что «настоящая хозяйка встаёт на час раньше»? Кто терпел бесконечные комментарии о том, что «в их семье готовят иначе»? Кто находил свои вещи переложенными, потому что «так удобнее»?
Сергей отвернулся к окну. Майское солнце заливало двор многоэтажки, где несколько мальчишек гоняли мяч. Жизнь за стеклом казалась такой простой и понятной.
— Лиз, она одинокая женщина...
— Которая прекрасно справляется в своём Новосибирске! У неё там подруги, хор ветеранов, какие-то кружки... Она приезжает сюда не от одиночества, а чтобы контролировать твою жизнь. Точнее, нашу жизнь.
В её голосе зазвучали нотки усталости. Лиза подошла к мужу и положила руку ему на плечо.
— Серёж, я же не говорю, что не надо приглашать твою маму. Просто давай установим чёткие границы. Три дня — и она переезжает к твоей сестре. У Марины трёхкомнатная квартира, двое взрослых детей уже съехали. Места навалом.
Сергей накрыл её руку своей. Внутри что-то надломилось. Он любил мать, безусловно любил. Но правда была в том, что даже ему становилось тяжело от её бесконечных нравоучений и попыток перекроить их быт.
— Хорошо, — наконец произнёс он. — Я поговорю с ней.
Тамара Степановна приехала во вторник утренним поездом. Сергей встретил её на вокзале и, помогая катить увесистый чемодан к машине, уже пожалел о своём обещании Лизе. Как он скажет матери, что её визит ограничен тремя днями? Как объяснит, что его молодая жена фактически выставляет её из дома сына?
— Сергей Андреевич, ты совсем исхудал! — мать критически осмотрела его, поджав губы. — Эта твоя диета до добра не доведёт. В мужчине должна быть основательность.
— Мам, какая диета? Я просто стараюсь не есть после шести.
— Вот! — торжествующе подняла палец Тамара Степановна. — Это всё ваши новомодные веяния. Твой отец, царствие ему небесное, до самой смерти ел нормальную домашнюю пищу, а не эти ваши... смузи!
Сергей закатил глаза, пока мать не видела, закидывая чемодан в багажник. Начинается.
Первый день прошёл относительно мирно. Лиза вернулась с работы поздно, они поужинали втроём, и свекровь даже похвалила её запеканку, правда, не преминув заметить, что «можно было бы добавить чуть больше соли и меньше этих ваших специй».
Утро среды началось с того, что Сергей проснулся от звона посуды на кухне. Часы показывали 6:15. Лиза зарылась глубже в подушку и простонала:
— Началось...
Тамара Степановна гремела кастрюлями с таким усердием, будто готовила не на троих человек, а на роту солдат.
— Доброе утро, мам, — зевнул Сергей, входя на кухню. — Ты чего так рано?
— А когда же ещё? — она стояла у плиты в домашнем халате, повязав поверх фартук Лизы. — День прошёл — хвостом тряхнул! Я вам тут борщ поставила, пирожки буду печь. А то у вас в холодильнике мышь повесилась.
— Мам, мы вчера ходили в магазин...
— Видела я, что вы накупили! Полуфабрикаты да салатики в контейнерах. Разве ж это еда? — она махнула рукой. — Ты присядь, я тебе сейчас оладушки подам. С мёдом, как ты любишь.
Сергей покорно сел. Бороться с материнской заботой было бесполезно. Он поймал себя на мысли, что даже приятно вот так, как в детстве, есть горячие оладьи, пока мама суетится рядом.
Но идиллия продлилась недолго. В кухню вошла Лиза, уже одетая для работы, с собранными в тугой хвост волосами.
— Доброе утро, Тамара Степановна.
— И тебе не хворать, невестушка. Что ж ты так рано подскочила? Я думала, современные девушки до обеда нежатся.
Лиза стиснула зубы, но промолчала. Налила себе кофе и достала из холодильника йогурт.
— Ты что, оладушки есть не будешь? — искренне удивилась Тамара Степановна.
— Спасибо, я не завтракаю жареным.
— Вот поэтому вы оба такие дохлые! — всплеснула руками свекровь. — В наше время...
— Мам, — прервал её Сергей, чувствуя, как напрягается Лиза. — Я хотел с тобой поговорить. У нас тут такое дело... В общем, Марина очень ждёт тебя к себе.
— Марина? — Тамара Степановна нахмурилась. — Я к ней на обратном пути заеду. Мы же так договаривались.
— Понимаешь, у нас... — Сергей замялся, бросив взгляд на жену.
— У нас ремонт начинается в пятницу, — неожиданно твёрдо сказала Лиза. — Мы забыли вас предупредить, Тамара Степановна. Приедут рабочие, будет шум, пыль. Вам будет некомфортно.
Тамара Степановна медленно опустила лопатку, которой переворачивала оладьи.
— Ремонт? — её взгляд скользнул по безупречно чистой кухне. — А что ремонтировать-то собрались? Всё ж новое.
— Ванную, — не моргнув глазом, ответила Лиза. — Плитка потрескалась.
Сергей едва не подавился оладьей. Никаких трещин в их ванной не было и в помине.
— Вот оно что, — Тамара Степановна поджала губы. — И что же, прямо в пятницу начнётся?
— Да, — кивнула Лиза. — Бригада только на эти даты свободна. Мы давно записывались.
В кухне повисла тяжёлая тишина. Сергей чувствовал себя последним предателем. Но что-то в нём восхищалось решительностью Лизы. Она не стала ждать, пока он найдёт в себе силы для сложного разговора.
— Что ж, — наконец произнесла Тамара Степановна, — придётся Марине потесниться раньше срока. Позвоню ей сегодня.
Оставшийся день она демонстративно не разговаривала с Лизой и то и дело тяжело вздыхала. Вечером, когда невестка ушла в спальню, она подсела к сыну, смотревшему телевизор.
— Серёженька, — начала она тихо, — ты уверен, что с Лизой тебе... хорошо?
Сергей напрягся.
— В каком смысле?
— Ну... — она замялась. — Она ведь такая холодная. И характер у неё... Твоя первая жена, Оленька, она была такая душевная девочка. Всегда мне рада была.
Сергей почувствовал, как внутри поднимается волна раздражения.
— Мам, давай не будем, а? Мы с Олей расстались пять лет назад. И если ты забыла, она мне изменяла.
— Молодая была, глупая, — отмахнулась Тамара Степановна. — Зато готовила как! И дома у вас всегда порядок был.
— У нас и сейчас порядок.
— Да какой это порядок? — фыркнула мать. — Зайди в кладовку — на третьей полке стиральный порошок вперемешку с крупами стоит. А в шкафу твои рубашки как попало развешаны. Оленька каждую по цвету подбирала.
Сергей сжал челюсти. «Оленька» не только развешивала его рубашки по цвету, но и строчила сообщения своему тренеру по фитнесу, пока он был в командировках.
— Мам, я Лизу люблю. И мне нравится наша жизнь. А рубашки... какая разница, как они висят?
Тамара Степановна поджала губы.
— Любишь... А она тебя любит? Что-то не похоже. Нормальная жена свекровь из дома не выставляет.
— Никто тебя не выставляет, — устало возразил Сергей. — Просто у нас правда ремонт.
Он врал и знал, что мать это чувствует. Но признаться в реальной причине не хватало духу.
— Знаешь, сынок, — Тамара Степановна поднялась, — я ведь всё для тебя. Всю жизнь. Одна тебя подняла после смерти отца. Ночей не спала, когда ты болел. А теперь...
Она не закончила фразу, но в её глазах стояли слёзы. Сергей почувствовал, как его захлёстывает чувство вины.
— Мам...
— Ничего-ничего, — она смахнула слезу. — Утро вечера мудренее. Пойду спать.
Ночью Сергей долго ворочался. Лиза спала рядом, закинув руку за голову, и он смотрел на её профиль, освещённый лунным светом из окна. Он любил эту женщину. Любил её решительность, её честность, её способность говорить прямо о том, что её не устраивает. После брака с покладистой, но лживой Ольгой это казалось глотком свежего воздуха. Но как примирить мать и жену? Обе дороги ему, обе важны. И обе, чёрт возьми, упрямы как сто чертей.
Утро четверга началось с запаха свежей выпечки. Тамара Степановна явно решила использовать оставшееся время по максимуму. Когда Сергей вышел на кухню, стол был заставлен пирогами и булочками.
— Мам, ты с ума сошла? Куда нам столько?
— Заморозите, — пожала плечами она. — Я вам в контейнеры всё разложу. Будете размораживать понемногу.
Сергей вздохнул. Мать явно не собиралась сдаваться просто так.
— Спасибо, конечно, но мы с Лизой пытаемся следить за питанием...
— И куда вас это привело? — Тамара Степановна критически осмотрела сына. — Штаны того и гляди спадут. А женщина вообще должна быть в теле. Как твоя Лиза детей рожать собирается с такими худыми бёдрами?
Сергей поперхнулся чаем.
— Мам, ну что за разговоры? И потом, мы пока не планируем...
— Вот! — Тамара Степановна воздела руки к потолку. — Не планируете! В моё время, знаешь, как было? Поженились — и сразу детей. А сейчас всё планируют, планируют... Жизнь-то проходит!
— Мама, мне тридцать четыре, а Лизе тридцать один. У нас ещё есть время.
— Ой, не скажи, — покачала головой мать. — Женское здоровье — штука хрупкая. Я вот в двадцать три тебя родила, и то еле выносила.
Разговор прервал телефонный звонок. Звонила Марина, сестра Сергея.
— Привет, мелкий, — раздался в трубке бодрый голос. — Мама у вас?
— Да, вот, рядом сидит, — Сергей благодарно улыбнулся в телефон, хотя сестра этого не могла видеть. — Хочешь с ней поговорить?
— Нет, с тобой хочу, — в голосе Марины зазвучали напряжённые нотки. — Слушай, тут такое дело... Мама сказала, что приедет к нам завтра, но у меня проблема. Павел улетает на конференцию, а я только что узнала, что меня отправляют в срочную командировку в Сочи. Улетаю сегодня вечером, вернусь через неделю.
Сергей почувствовал, как земля уходит из-под ног.
— То есть... ты не сможешь принять маму?
— Нет, — вздохнула Марина. — Квартира будет пустая. Придётся ей у вас остаться подольше. Передай ей, ладно? Я сама не могу, меня шеф вызвал, бегу.
Она отключилась прежде, чем Сергей успел что-то возразить. Он медленно опустил телефон и повернулся к матери, которая с любопытством наблюдала за ним.
— Что случилось? — спросила она. — Маринка что-то хотела?
Сергей замялся. Как теперь объяснить матери, что ей всё равно придётся уехать через три дня, если у сестры никого нет дома? И что скажет Лиза?
— Мам, Марина в командировку улетает. Сегодня вечером.
— Да? — Тамара Степановна нахмурилась. — А Павлик?
— Тоже в отъезде будет.
— Вот те на, — она всплеснула руками. — И что теперь?
— Ну... — Сергей потёр затылок. — Придётся тебе к тёте Вале поехать, в Химки. Помнишь, она приглашала?
Тамара Степановна фыркнула:
— К Вальке? Ты что, сынок! У неё там кошек семь штук и внуки постоянно орут. Какой там отдых!
— Ну, тогда... — Сергей лихорадочно соображал. — Может, в гостиницу? Я оплачу.
Мать застыла с половником в руке и уставилась на сына таким взглядом, словно он предложил ей переночевать на вокзале.
— В гостиницу? Родную мать? — её голос дрогнул. — Серёженька, ты в своём уме? Что люди скажут?
— А что люди скажут? — раздался голос Лизы.
Она стояла в дверях кухни, уже полностью одетая для работы. По её лицу Сергей понял, что она слышала весь разговор.
— Лизонька, — жалобно протянула Тамара Степановна, — у Марины командировка, а Серёжа меня в гостиницу отправляет. Как бездомную...
Лиза перевела взгляд на мужа. В её глазах читался немой вопрос.
— Правда, что ли? — спросила она.
— Ну... я просто не знаю, как быть, — Сергей чувствовал себя загнанным в угол. — У нас же типа ремонт...
— Типа ремонт? — Тамара Степановна сузила глаза. — Так вы мне врали, что ли?
В кухне повисла тяжёлая тишина. Сергей смотрел то на мать, то на жену, и видел, как их лица застывают в одинаковом выражении обиды и гнева.
— Тамара Степановна, — наконец произнесла Лиза неожиданно спокойным голосом. — Мы действительно планировали ремонт, но перенесли его на следующий месяц. Однако у нас с Сергеем была договорённость, что вы погостите у нас три дня, а потом поедете к Марине.
— Договорённость? — переспросила свекровь. — Значит, ты, голубушка, заранее всё распланировала? Сколько мне в доме сына находиться?
— Мам, — попытался вмешаться Сергей. — Мы просто думали...
— Молчи! — отрезала Тамара Степановна. — С тобой отдельный разговор будет. А ты, Лиза, значит, считаешь, что можешь указывать, сколько мне гостить у собственного сына?
Лиза выпрямилась, расправив плечи.
— В нашей квартире — да, могу. Это наш дом, Тамара Степановна. Мы оба работаем, устаём и хотим иногда побыть одни. Без гостей.
— Я тебе не гость! — возмутилась свекровь. — Я мать Сергея!
— И тем не менее, вы живёте в Новосибирске, а мы здесь. У нас своя жизнь и свои правила.
Тамара Степановна повернулась к сыну:
— Серёжа! Ты слышишь, что она говорит? Ты позволяешь ей так со мной разговаривать?
Сергей чувствовал, как внутри всё скручивается в тугой узел. Он любил мать. И любил жену. Но сейчас приходилось выбирать сторону.
— Мам, — начал он осторожно. — Лиза права. Мы договаривались о трёх днях. Просто ситуация изменилась из-за Марины.
— Значит, ты на её стороне? — глаза Тамары Степановны наполнились слезами.
— Здесь нет сторон, — Сергей попытался взять мать за руку, но она отдёрнула её. — Просто нам нужно найти компромисс.
— Какой компромисс? — Тамара Степановна горько усмехнулась. — Выставить меня из дома? Отправить в гостиницу, как будто у меня нет семьи?
— Я могу забронировать хороший номер, — вмешалась Лиза. — Со всеми удобствами. Там будет тихо, спокойно...
— Ещё чего! — Тамара Степановна выпрямилась. — Не нужны мне ваши подачки. Я к Вальке поеду. Пусть там хоть сто кошек и тысяча внуков!
Она решительно вышла из кухни, оставив Сергея и Лизу в неловком молчании.
— Серёж, — тихо сказала Лиза, когда шаги свекрови стихли. — Мне жаль, что так вышло.
— Правда? — он посмотрел на неё с сомнением.
— Да, — она вздохнула. — Я не хотела её обидеть. Просто... эти бесконечные визиты выматывают меня. Она переставляет вещи, критикует всё, что я делаю, говорит о твоей бывшей...
— Она что, об Оле говорила? — Сергей нахмурился.
— Постоянно. «А вот Оленька так не делала», «А вот у Оленьки всегда было чисто»... — Лиза покачала головой. — Знаешь, как это выводит?
Сергей потёр лицо руками. Он и не замечал, что мать продолжает сравнивать Лизу с его бывшей женой.
— Мне надо поговорить с ней, — наконец сказал он. — Наедине.
Лиза кивнула:
— Я на работу поеду. Вернусь вечером.
Когда она ушла, Сергей собрался с духом и постучал в дверь гостевой комнаты. Тамара Степановна сидела на кровати, методично складывая вещи в чемодан. Лицо её было каменным.
— Мам, — Сергей присел рядом. — Давай поговорим.
— О чём тут говорить? — она даже не подняла на него глаз. — Всё и так ясно. Твоя жена меня терпеть не может.
— Неправда. Просто вы никак не найдёте общий язык.
— А зачем мне с ней общий язык искать? — фыркнула Тамара Степановна. — Это она должна подстраиваться. Я всё-таки старше, мудрее.
Сергей вздохнул:
— Мам, Лиза — моя жена. Мы живём вместе, строим семью. И она права насчёт границ. Нам иногда нужно личное пространство.
— В моё время... — начала было Тамара Степановна, но Сергей перебил её:
— В твоё время было по-другому, я знаю. Но сейчас другое время. И другие отношения.
— Да уж, — хмыкнула мать. — Другие отношения. В которых сын позволяет жене выгонять собственную мать.
— Никто тебя не выгоняет. Мы просто хотим, чтобы ты уважала наши правила. Это наш дом.
— Твой дом, — поправила его Тамара Степановна. — Квартиру-то ты покупал.
— Наш, — твёрдо сказал Сергей. — Мы семья.
Тамара Степановна вдруг перестала складывать вещи и подняла на сына покрасневшие глаза:
— Серёженька, неужели ты не видишь? Она тебя от семьи отрывает. От матери, от сестры. Всё хочет тебя для себя одной.
— Это не так, — покачал головой Сергей. — Лиза никогда не запрещала мне общаться с тобой или Мариной. Она просто хочет, чтобы я уважал и её желания тоже.
— Так ты её желания уважаешь, а мои нет? — в голосе матери прозвучала обида.
— Я уважаю вас обеих, — Сергей почувствовал, что разговор ходит по кругу. — Но ты должна понять: когда ты приезжаешь, ты критикуешь всё, что делает Лиза. Её готовку, её порядки, её внешний вид. Ты постоянно сравниваешь её с Олей, хотя знаешь, как болезненно для меня закончился тот брак.
Тамара Степановна отвернулась.
— Я просто хочу для тебя лучшего, — пробормотала она.
— Лиза и есть лучшее, что со мной случилось, — мягко сказал Сергей. — Она честная, умная, заботливая. Она любит меня таким, какой я есть, а не пытается переделать. И она никогда не обманывала меня.
— А я, значит, пытаюсь тебя переделать? — Тамара Степановна горько усмехнулась.
Сергей помолчал, подбирая слова:
— Ты хочешь, чтобы я жил так, как считаешь правильным ты. Но я уже взрослый, мам. У меня свой путь.
Они сидели в тишине несколько минут. Наконец Тамара Степановна тяжело вздохнула:
— Что ж, может, ты и прав. Старею я, наверное. Не понимаю этой вашей современной жизни.
— Ты не старая, — улыбнулся Сергей. — Просто... может, стоит просто принять, что у нас с Лизой своя жизнь? И если ты хочешь быть её частью, нужно научиться уважать наши правила?
Тамара Степановна долго смотрела на сына, а потом неожиданно кивнула:
— Ладно. Пусть будет по-вашему. Три дня так три дня.
— Спасибо, мам, — Сергей обнял её. — Ты не представляешь, как это для меня важно.
— Представляю, — Тамара Степановна похлопала его по спине. — Ты всегда был упрямым. Весь в отца.
Она отстранилась и посмотрела сыну в глаза:
— Только скажи своей Лизе, что я не поеду ни в какую гостиницу. Позвоню Валентине, договорюсь с ней. Там, конечно, шумно, но зато родная душа рядом будет.
— Как скажешь, — кивнул Сергей. — Я тебя сам отвезу, когда решишь.
К вечеру атмосфера в квартире немного разрядилась. Тамара Степановна больше не бросала колкие замечания, а когда вернулась Лиза, даже предложила ей пирога.
— Спасибо, — осторожно ответила та, явно удивлённая переменой. — С удовольствием.
За ужином они говорили о нейтральных темах: о погоде, о новом торговом центре, открывшемся недалеко от дома, о последнем фильме, который смотрели Сергей и Лиза. Тамара Степановна слушала больше, чем говорила, и это было настолько непривычно, что Сергей то и дело бросал на мать обеспокоенные взгляды.
Когда они с женой остались наедине в спальне, Лиза спросила:
— Что ты ей сказал? Она как будто подменённая.
— Просто поговорили по душам, — пожал плечами Сергей. — Она согласилась уехать к тёте Вале послезавтра. И, кажется, поняла, что перегибала палку.
— Надолго ли? — Лиза скептически изогнула бровь.
— Не знаю, — честно ответил Сергей. — Но это уже прогресс, согласись.
Лиза кивнула и, помедлив, добавила:
— Знаешь, я ведь не ненавижу твою маму. Просто она... слишком много.
— Я знаю, — Сергей обнял жену. — Она всегда такой была. Когда мы с Мариной были детьми, она контролировала каждый наш шаг. Марина быстро вырвалась — уехала учиться в другой город, потом замуж вышла. А я... я привык, наверное.
— И поэтому женился на Ольге? — тихо спросила Лиза. — Она ведь была очень похожа на твою маму, по твоим рассказам. Такая же хозяйственная, правильная...
Сергей удивлённо посмотрел на жену:
— Никогда об этом не думал. Но, возможно, ты права. Подсознательно выбрал женщину, похожую на мать.
— А потом взбунтовался и выбрал полную противоположность, — усмехнулась Лиза.
— И ни разу не пожалел, — серьёзно сказал Сергей. — Ты настоящая. С тобой я могу быть собой.
Следующий день прошёл на удивление мирно. Тамара Степановна держала своё слово и старалась не вмешиваться в уклад молодой семьи. Конечно, она не могла полностью удержаться от комментариев («Сырники лучше с изюмом делать», «Шторы надо стирать раз в месяц, а не раз в полгода»), но произносила их значительно мягче и без прежнего напора.
Вечером, когда они втроём смотрели какое-то шоу по телевизору, зазвонил телефон Сергея. Звонила Марина.
— Привет, — голос сестры звучал непривычно взволнованно. — Как вы там? Мама не очень бушует?
— Всё нормально, — ответил Сергей, выйдя в коридор. — Мы договорились, что она завтра к тёте Вале поедет.
— Вот об этом я и хотела поговорить, — Марина замялась. — Понимаешь, моя командировка отменилась. Какие-то проблемы с финансированием проекта. В общем, я могу принять маму, как планировалось.
Сергей почувствовал смешанные эмоции. С одной стороны, это решало их проблему. С другой — они с матерью, кажется, наконец нашли общий язык.
— Это... хорошо, — осторожно сказал он. — Но не обязательно. Мама уже настроилась ехать к Валентине.
— Серёжка, ты чего? — удивилась Марина. — Ты же сам говорил, что у вас ремонт, что Лиза на взводе. Мама может приехать ко мне, и всем будет хорошо.
Сергей замялся. Как объяснить сестре, что ситуация изменилась? Что впервые за долгое время у них с матерью случился настоящий, честный разговор?
— Я... спрошу у неё, — наконец сказал он. — Перезвоню тебе.
Вернувшись в комнату, Сергей обнаружил, что Лиза и Тамара Степановна о чём-то тихо разговаривают. Его мать выглядела непривычно серьёзной, а Лиза — задумчивой.
— Что-то случилось? — спросил он, переводя взгляд с одной на другую.
— Нет, — Лиза покачала головой. — Просто разговариваем.
— Марина звонила, — сказал Сергей. — Её командировка отменилась. Она говорит, что может принять тебя, мам.
Тамара Степановна выпрямилась:
— Вот как? Что ж, тогда, наверное, я к ней поеду. Чтобы вам не мешать с вашим... ремонтом.
В её голосе больше не было обиды, только усталость.
— Ты нам не мешаешь, — неожиданно сказала Лиза. — Если хотите, Тамара Степановна, можете остаться ещё на пару дней. Потом поедете к Марине.
Сергей удивлённо уставился на жену. Это было последнее, что он ожидал услышать.
Тамара Степановна тоже выглядела ошарашенной:
— Правда? А как же ваше правило? Три дня и ни днём больше?
— Правила иногда можно нарушать, — пожала плечами Лиза. — Если есть веская причина.
— И какая же причина сейчас? — с подозрением спросила свекровь.
Лиза посмотрела на неё прямо:
— Мне кажется, нам стоит лучше узнать друг друга. Раз уж мы семья.
Тамара Степановна молчала так долго, что Сергей начал беспокоиться. Наконец она кивнула:
— Хорошо. Я останусь. Но только если ты действительно этого хочешь, а не просто из вежливости предлагаешь.
— Я не из тех, кто предлагает что-то из вежливости, — усмехнулась Лиза. — Вы же знаете.
— Это точно, — впервые за всё время Тамара Степановна улыбнулась по-настоящему. — Что ж, договорились.
Когда они легли спать, Сергей не выдержал:
— Что это было? Ты же всегда говорила, что трёх дней более чем достаточно.
Лиза повернулась к нему:
— Пока вас не было, мы с твоей мамой немного поговорили. Знаешь, она рассказала мне, как тяжело ей было растить вас с Мариной одной. Как она боялась не справиться, когда твой отец умер.
— И?
— И я поняла кое-что, — Лиза задумчиво посмотрела в потолок. — Она контролирует всё вокруг не потому, что ей нравится власть. А потому что боится. Боится, что если отпустит контроль, всё рухнет. Как тогда, когда она осталась одна с двумя детьми.
Сергей молчал, обдумывая слова жены. Он никогда не смотрел на ситуацию с этой стороны.
— К тому же, — продолжила Лиза, — твоя мама призналась, что ей очень одиноко в Новосибирске. Подруги разъехались кто куда, соседи сменились. Она приезжает сюда не только чтобы проверить, всё ли у тебя в порядке, но и просто чтобы побыть с близкими людьми.
— Она тебе это сказала? — удивился Сергей.
— Да, — кивнула Лиза. — И знаешь, я её понимаю. Мои родители тоже далеко. Я тоже скучаю по ним.
Сергей обнял жену:
— Ты удивительная. Только не говори, что теперь будешь приглашать маму на месяц.
— Не буду, — Лиза фыркнула. — Неделя — мой максимум. Но, может быть, мы могли бы приезжать к ней иногда? В Новосибирск. Показать, что мы о ней помним не только когда она к нам приезжает.
— Это отличная идея, — Сергей поцеловал её. — Спасибо тебе.
— За что?
— За то, что пытаешься понять мою маму. За то, что не заставляешь меня выбирать между вами.
Лиза улыбнулась:
— Я просто поняла, что семья — это не только муж и жена. Это все близкие люди. И нужно учиться находить компромиссы.
Оставшиеся дни прошли неожиданно приятно. Тамара Степановна больше не критиковала каждый шаг Лизы, а наоборот, стала интересоваться её мнением. Они вместе приготовили ужин, причём свекровь с удивлением обнаружила, что невестка прекрасно разбирается в кулинарии, просто предпочитает более современные блюда.
Вечером накануне отъезда к Марине Тамара Степановна достала из чемодана небольшую шкатулку:
— Лиза, я хотела тебе кое-что показать.
Внутри лежала старая фотография: молодая женщина с маленьким мальчиком на руках.
— Это я и Серёжа, — пояснила Тамара Степановна. — Ему тут два года. Андрей, мой муж, уже болел тогда. Мы знали, что он не выкарабкается.
Лиза бережно взяла фотографию:
— Вы такая красивая здесь. И молодая совсем.
— Двадцать шесть лет, — кивнула Тамара Степановна. — А через год Андрея не стало. И я осталась одна с двумя детьми на руках. Страшно было до жути.
— Представляю, — тихо сказала Лиза.
— Нет, не представляешь, — покачала головой свекровь. — И дай Бог, чтобы никогда не пришлось представлять. Я ведь замуж больше не вышла. Всю себя детям отдала.
— Почему? — спросила Лиза. — Вы же молодая были, красивая.
Тамара Степановна пожала плечами:
— Страшно было, наверное. Что новый муж не полюбит моих детей. Что я не смогу любить так же сильно, как Андрея. В общем, глупости всякие в голове были.
Она помолчала, а потом добавила:
— А теперь вот старость подкралась. Дети выросли, своими жизнями живут. И правильно, конечно. Так и должно быть. Только иногда так тоскливо становится в пустой квартире...
— Может, вам стоит переехать в Москву? — предложила Лиза. — Квартиру свою сдадите, а здесь снимете. Будете ближе к детям, к внукам...
— К каким внукам? — усмехнулась Тамара Степановна. — У Маринки дети уже взрослые, своей жизнью живут. А вы с Серёжей не торопитесь.
— Мы планируем, — неожиданно для себя сказала Лиза. — В следующем году, может быть.
Тамара Степановна просияла:
— Правда? Серёжа мне ничего не говорил!
— Потому что мы ещё не обсуждали это серьёзно, — призналась Лиза. — Но я думаю об этом. И Сергей тоже, я знаю.
— Вот это новость! — Тамара Степановна всплеснула руками. — Теперь точно надо в Москву перебираться. Буду с внуками нянчиться!
Лиза рассмеялась:
— Давайте сначала мы их родим. А там посмотрим.
В этот момент в комнату вошёл Сергей. Увидев смеющихся женщин, он остановился в дверях:
— Что у вас тут происходит?
— Женские разговоры, — подмигнула ему мать. — Не мешай.
Сергей изумлённо поднял брови, но ничего не сказал. Только улыбнулся и вышел, оставив их наедине.
Когда на следующий день они провожали Тамару Степановну к Марине, она крепко обняла Лизу:
— Спасибо тебе.
— За что? — удивилась Лиза.
— За то, что даёшь мне шанс быть частью вашей семьи, — просто ответила свекровь.
Домой Сергей и Лиза ехали в уютном молчании. Наконец Сергей спросил:
— Что ты сказала моей маме? Она как будто... оттаяла.
— Ничего особенного, — пожала плечами Лиза. — Просто наконец-то выслушала её. А она выслушала меня.
— И?
— И мы договорились, что в следующий раз она останется у нас на пять дней, — Лиза улыбнулась, заметив удивлённое лицо мужа. — А потом поедет к Марине. И никаких споров о том, чья это квартира и кто в ней хозяин.
— Ого, — Сергей покачал головой. — Целых пять дней? Ты уверена?
— Абсолютно, — кивнула Лиза. — Твоя мама — часть нашей семьи. И я хочу, чтобы она это чувствовала. Но и она должна уважать наши границы.
— А она согласилась?
— Более того, — Лиза усмехнулась, — она предложила. Сказала, что лучше меньше, да лучше. Качество времени важнее количества.
Сергей с изумлением посмотрел на жену:
— Это моя мать такое сказала? Тамара Степановна?
— Представь себе, — кивнула Лиза. — Твоя мама — мудрая женщина. Просто иногда ей нужно немного помочь эту мудрость проявить.
Сергей взял её руку и поцеловал:
— Я тебя люблю. Знаешь это?
— Знаю, — Лиза сжала его пальцы. — И я тебя.
Когда они подъехали к дому, Сергей внезапно остановил машину:
— Что это за разговоры о детях в следующем году?
Лиза удивлённо посмотрела на него:
— Откуда ты..?
— Мама проболталась, пока мы вещи в машину грузили, — усмехнулся Сергей. — Так что?
Лиза пожала плечами:
— Я подумала, что, может быть, нам пора. Мы ведь говорили об этом.
— Говорили, — кивнул Сергей. — Но ты всегда была против.
— Я не была против, — покачала головой Лиза. — Я просто хотела, чтобы всё было правильно. Чтобы мы были готовы.
— И теперь готовы?
Лиза задумалась на секунду, а потом улыбнулась:
— Думаю, да. А ты?
Вместо ответа Сергей наклонился и поцеловал её.
— Значит, решено, — прошептал он. — Будем готовиться к пополнению.
— Но при одном условии, — Лиза подняла палец. — Никаких разговоров об этом с твоей мамой до тех пор, пока не будет чем хвастаться. А то она нас с ума сведёт советами и рекомендациями.
Сергей рассмеялся:
— Договорились. Хотя я думаю, что теперь вы сможете найти общий язык.
— Возможно, — кивнула Лиза. — Но лучше не рисковать.
Они вышли из машины и направились к подъезду. В их квартире снова было тихо. Никто не гремел посудой спозаранку, не переставлял вещи, не комментировал каждый шаг. Но почему-то эта тишина уже не казалась такой желанной, как раньше. В ней появилось что-то пустое, незаполненное.
— Знаешь, — сказала Лиза, открывая дверь, — я думаю, что пять дней — это действительно хороший срок. Не слишком долго, чтобы устать друг от друга, но достаточно, чтобы по-настоящему пообщаться.
— Согласен, — кивнул Сергей. — Мы могли бы даже съездить к ней в Новосибирск на Новый год. Если ты не против.
— Совсем не против, — улыбнулась Лиза. — Это будет хороший опыт.
Они вошли в квартиру, и Лиза сразу заметила на кухонном столе забытую Тамарой Степановной шкатулку с фотографиями.
— Смотри, — она подняла её. — Твоя мама оставила. Нарочно, как думаешь?
Сергей взял шкатулку и открыл её. Среди фотографий лежала записка, написанная аккуратным почерком Тамары Степановны: «Дорогие мои, эти снимки теперь должны храниться у вас. Продолжайте семейную историю. С любовью, мама».
— Нарочно, — улыбнулся Сергей. — Определённо нарочно.
Лиза прижалась к его плечу:
— Знаешь, я думаю, мы могли бы завести традицию. Семейный альбом. Начиная с этих фотографий и дальше — наша собственная история.
— Мне нравится эта идея, — Сергей обнял её. — Очень нравится.
Они стояли посреди своей тихой квартиры, держа в руках маленькую шкатулку с частичкой прошлого, и думая о будущем, которое теперь казалось яснее и определённее. Границы были установлены, но не для того, чтобы отгородиться, а чтобы создать пространство, где всем будет комфортно. Пространство, где семья — это не только муж и жена, но и все те, кого они любят.
А правило о трёх днях? Оно осталось. Но теперь оно стало не стеной, а мостом. Мостом к пониманию, что настоящая семья строится не на правилах, а на любви, уважении и умении слышать друг друга.