— Квартира моей бабушки достанется только мне, и точка! — эти слова свекрови прозвучали как гром среди ясного неба на семейном ужине, когда Лариса впервые за три года брака решилась спросить о планах на будущее жильё.
Молодая женщина замерла с вилкой в руке, не веря своим ушам. Рядом сидел её муж Андрей, который внезапно стал очень заинтересован содержимым своей тарелки. А напротив, Галина Петровна, её свекровь, продолжала спокойно есть салат, словно только что не разрушила все надежды невестки одной фразой.
— Но ведь бабушка завещала квартиру Андрею, — тихо произнесла Лариса, всё ещё надеясь, что неправильно поняла.
Галина Петровна подняла на неё взгляд, и в её глазах блеснуло что-то недоброе.
— Милочка, ты явно что-то путаешь. Моя мама оставила завещание на моё имя. А я уже решу, что с этой квартирой делать. И поверь, у меня большие планы на неё.
Лариса посмотрела на мужа, ища поддержки, но Андрей продолжал молчать. Три года назад, когда они только поженились, он клялся, что бабушкина трёхкомнатная квартира в центре города станет их семейным гнездом. Они даже обсуждали, как обустроят детскую в самой светлой комнате с видом на парк.
— Андрюша, скажи же что-нибудь, — взмолилась Лариса.
Муж наконец поднял голову, но его взгляд был каким-то виноватым.
— Лар, мама права. Квартира действительно записана на неё. Я... я думал, она потом перепишет на нас, но...
— Но я передумала, — перебила его Галина Петровна. — Знаешь, Лариса, я наблюдаю за тобой все эти годы. Ты неплохая девочка, конечно, но явно не того полёта птица, чтобы владеть такой недвижимостью. Вы с Андрюшей и в съёмной однушке прекрасно живёте.
Слова свекрови жалили как осы. Лариса почувствовала, как к горлу подступает ком. Все эти годы она старалась быть хорошей невесткой — помогала по дому, когда Галина Петровна болела, возила её по магазинам, даже отказывалась от собственных планов, когда свекровь требовала внимания.
— А что вы собираетесь с квартирой делать? — спросила Лариса, стараясь говорить ровно.
— Продам, конечно. Мне нужны деньги на достойную старость. Может, куплю себе что-нибудь поменьше, а остальное — на жизнь. Знаешь, какие сейчас цены на всё?
— Мама, но мы же договаривались... — начал было Андрей, но один взгляд матери заставил его замолчать.
Лариса встала из-за стола. Руки дрожали от обиды и злости.
— Знаете что, Галина Петровна? Вы правы. Мы действительно не того полёта птицы. Мы — работающие, честные люди, которые сами зарабатывают на жизнь, а не ждут наследства.
— Ой, какая гордая! — усмехнулась свекровь. — Посмотрим, как ты запоёшь, когда дети появятся. Или ты думаешь, в вашей съёмной конуре их растить будете?
Лариса хотела ответить, но Андрей встал и взял её за руку.
— Ладно, мам, мы пойдём. Спасибо за ужин.
Дома, в их маленькой, но уютной квартирке, Лариса не выдержала и расплакалась. Андрей сидел рядом на диване, гладил её по спине, но молчал.
— Ты знал, — вдруг поняла она. — Ты всё это время знал, что квартира на неё записана!
Андрей вздохнул.
— Знал. Но я думал, мама образумится. Она же видит, как нам тяжело. Каждый месяц половина зарплаты уходит на аренду.
— И ты молчал! Три года молчал! Я строила планы, мечтала о нашем доме, а ты...
— Прости, Лар. Я не хотел тебя расстраивать. И правда думал, что всё образуется.
Лариса вытерла слёзы. В груди закипала решимость.
— Знаешь что? Хватит. Я устала жить иллюзиями и ждать милостей от твоей матери. Завтра же начну искать вторую работу. Будем копить на первоначальный взнос по ипотеке.
— Лар, это же огромные деньги...
— А что нам остаётся? Всю жизнь снимать? Или ждать, пока твоя мама соизволит нам что-то оставить? Нет уж, спасибо.
На следующий день Лариса действительно начала искать подработку. Нашла вечерние курсы английского для взрослых — как раз по её специальности. Платили неплохо, и она могла вести занятия три раза в неделю после основной работы.
Галина Петровна узнала об этом через две недели. Позвонила Андрею с утра, когда Лариса уже ушла на работу.
— Что это твоя жена удумала? Соседка Нина видела её вчера вечером, выходила из бизнес-центра в десятом часу! Она что, любовника завела?
Андрей устало потёр переносицу.
— Мам, Лариса преподаёт английский по вечерам. Подрабатывает.
— Зачем это? Неужели ты не можешь свою жену обеспечить?
— Мам, мы копим на квартиру.
В трубке повисла тишина, а потом Галина Петровна расхохоталась.
— На квартиру? Вы? Да вы за десять лет не накопите даже на первоначальный взнос! Лучше бы детей рожали, а не глупостями занимались.
Андрей хотел возразить, но мать уже бросила трубку.
Вечером он пересказал разговор Ларисе. Та только пожала плечами.
— Пусть думает что хочет. Я не собираюсь останавливаться.
Прошёл месяц. Лариса уставала, но держалась. После основной работы бежала на курсы, возвращалась домой к одиннадцати, но была полна решимости. На их специальном счету уже появились первые накопления — небольшие, но это было начало.
Галина Петровна тем временем развернула активную деятельность по продаже бабушкиной квартиры. Приглашала риелторов, водила покупателей. Андрей пытался с ней поговорить, но мать была непреклонна.
— Это моя квартира, и я решаю, что с ней делать! А твоя жена пусть лучше о семье думает, а не по вечерам где-то пропадает!
Однажды вечером, когда Лариса вернулась с занятий, она застала дома не только мужа, но и свекровь. Галина Петровна сидела на их кухне с видом хозяйки положения.
— А, явилась! — встретила она невестку. — Садись, поговорить надо.
Лариса устало сняла пальто. Всё, что ей хотелось — это принять душ и лечь спать, но свекровь явно настроилась на серьёзный разговор.
— Я тут подумала, — начала Галина Петровна, — и решила сделать вам предложение. Я продаю квартиру за тридцать миллионов. Покупатель уже есть, завтра идём к нотариусу. Так вот, я готова дать вам три миллиона на первоначальный взнос. Но с условием.
Лариса напряглась. Она уже знала — подарков от свекрови не бывает.
— Каким условием?
— Ты бросаешь свою вечернюю работу и рожаешь мне внука. В течение года. И конечно, я буду принимать активное участие в его воспитании. Буду приходить когда захочу, решать, как его кормить, во что одевать, в какую школу отдать.
— То есть вы хотите купить себе право распоряжаться нашей жизнью? — прямо спросила Лариса.
— Какие грубые слова! Я просто хочу помочь. Но если моя помощь не нужна...
Лариса посмотрела на мужа. Андрей сидел бледный, явно растерянный. Она понимала — для него эти три миллиона казались спасением. Но она также понимала и другое — приняв эти деньги, она навсегда попадёт в зависимость от свекрови.
— Спасибо за предложение, Галина Петровна, но мы справимся сами.
— Лар... — начал Андрей, но она перебила его.
— Нет, Андрей. Если мы примем эти деньги, твоя мама будет считать, что купила нас. Каждое наше решение она будет оспаривать, ссылаясь на свою помощь. Это не жизнь, это рабство.
Галина Петровна поднялась, её лицо побагровело от злости.
— Ну и дура! Гордячка! Посмотрим, как ты запоёшь через пару лет, когда так ничего и не накопите!
Она ушла, хлопнув дверью. Андрей сидел, уткнувшись лицом в ладони.
— Лар, это же были реальные деньги. Мы могли бы уже через месяц въехать в свою квартиру.
— В квартиру, за которую мы будем платить всю жизнь. И не только деньгами, Андрей. Твоя мама не умеет просто помогать. Она всегда требует что-то взамен.
На следующий день Галина Петровна действительно продала квартиру. Андрей узнал об этом от её соседки, которая позвонила ему с соболезнованиями.
— Такая прекрасная квартира была, и в вашей семье столько лет! А теперь чужие люди там жить будут.
Вечером Андрей пришёл домой подавленный. Лариса обняла его, понимая, как ему тяжело.
— Знаешь, может мама была права? Может, мы действительно слишком гордые?
— Нет, Андрюш. Мы просто хотим жить своей жизнью. Это нормально.
Прошло полгода. Лариса продолжала работать на двух работах, Андрей тоже нашёл дополнительные проекты. Копилка росла медленно, но верно. Они уже присматривали варианты квартир в новостройках на окраине — не центр, конечно, но своё жильё.
И тут произошло неожиданное. Позвонила соседка Галины Петровны, та самая Нина.
— Андрюша, срочно приезжай! С твоей мамой беда!
Оказалось, покупатель бабушкиной квартиры оказался мошенником. Деньги перевёл, но через подставную фирму, которая на следующий день после сделки исчезла. Квартира уже была переоформлена, вернуть её было практически невозможно. Галина Петровна осталась и без квартиры, и без денег.
Андрей привёз мать к ним домой. Она выглядела потерянной и постаревшей на десять лет.
— Я всё потеряла, — повторяла она. — Всё, что мама мне оставила.
Лариса молча заварила чай, поставила перед свекровью чашку. Было бы легко сейчас злорадствовать, напомнить о её жадности и недоверии. Но Лариса этого не сделала.
— Галина Петровна, вы будете жить у нас, пока всё не уладится. Места мало, но мы что-нибудь придумаем.
Свекровь подняла на неё заплаканные глаза.
— После всего, что я тебе наговорила?
— Вы — мама моего мужа. А значит, моя семья. Семья не бросает в беде.
Галина Петровна расплакалась. Впервые за все годы знакомства Лариса видела её такой — без маски превосходства, без высокомерия. Просто испуганная, обманутая женщина.
Следующие недели были тяжёлыми. Андрей бегал по полиции, по юристам, пытаясь хоть что-то сделать. Но шансов было мало — мошенники действовали профессионально.
Галина Петровна жила в их маленькой квартире, спала на раскладушке в кухне. И впервые видела, как живут её сын и невестка. Как Лариса встаёт в шесть утра, чтобы приготовить завтрак всем. Как уходит на работу и возвращается поздно вечером, уставшая, но всё равно интересуется, как прошёл день у свекрови. Как Андрей старается заработать каждую лишнюю копейку.
Однажды вечером, когда Лариса вернулась с занятий, Галина Петровна ждала её на кухне.
— Присядь, поговорить надо.
Лариса села, ожидая очередных претензий.
— Я хочу попросить прощения. За всё. За эти годы унижений, за то, что не ценила тебя. Ты оказалась настоящей, а я... я думала только о деньгах и контроле.
— Галина Петровна...
— Нет, дай договорить. Я вела себя ужасно. Думала, что квартира и деньги дают мне право распоряжаться вашими жизнями. А вы, не имея ничего, приютили меня, поддержали. Я была слепа.
Лариса взяла руку свекрови в свои.
— Все мы совершаем ошибки. Важно их признать и идти дальше.
Через месяц произошло чудо. Следователь, который вёл дело о мошенничестве, позвонил Андрею.
— У нас есть зацепки. Похоже, ваша квартира была не единственной в схеме мошенников. Если мы докажем серийность, есть шанс признать сделки недействительными.
Началось долгое разбирательство. Но теперь они были вместе — Андрей, Лариса и Галина Петровна. Свекровь нашла работу — устроилась администратором в поликлинику. Небольшая зарплата, но она впервые за много лет почувствовала себя нужной.
— Знаешь, Лариса, — сказала она однажды, — я всю жизнь прожила за счёт других. Сначала родители содержали, потом муж, потом ждала наследства от мамы. А сейчас, когда сама зарабатываю, пусть немного, чувствую себя человеком.
Прошёл год. Суд признал сделку с квартирой недействительной. Мошенников поймали, квартиру вернули. Галина Петровна сразу же переоформила её на Андрея и Ларису.
— Это всегда должно было быть вашим, — сказала она. — Я просто слишком долго это понимала.
Лариса обняла свекровь. За этот год они стали настоящей семьёй. Не той, где властвуют деньги и манипуляции, а той, где есть взаимная поддержка и уважение.
Когда они въезжали в бабушкину квартиру, Галина Петровна помогала с ремонтом. Не указывала, как надо, а спрашивала, чем помочь. Выбирала вместе с Ларисой обои для будущей детской.
— Знаешь, я мечтаю о внуках, — призналась она. — Но теперь понимаю — это ваше решение, когда и сколько. Я буду рада любой роли, которую вы мне позволите играть в их жизни.
Через два года у Андрея и Ларисы родилась дочка. Назвали Верой — в честь надежды и веры в лучшее, которые помогли им пройти через все испытания. Галина Петровна стала самой заботливой бабушкой, но никогда не переходила границы, всегда спрашивала совета у родителей.
— Как думаешь, можно ей дать яблочное пюре? — спрашивала она у Ларисы.
— Конечно, мам, вы же опытная, вы лучше знаете, — отвечала Лариса.
— Нет, это вы родители. Ваше слово — закон.
Иногда, сидя в просторной гостиной их квартиры, Лариса думала о том, как странно всё сложилось. Если бы Галина Петровна сразу отдала им квартиру, возможно, они так и остались бы чужими людьми, связанными только формальным родством. А пройдя через испытания, потери и взаимную поддержку, они стали настоящей семьёй.
— О чём задумалась? — спросил Андрей, присаживаясь рядом с дочкой на руках.
— О том, что всё к лучшему. Даже то, что казалось катастрофой.
Галина Петровна вошла в комнату с подносом чая и домашнего печенья.
— Я вот думаю, может, мне продать свою однушку и добавить вам на дачу? Вере нужен свежий воздух.
— Мам, не надо ничего продавать, — мягко сказала Лариса. — Мы сами накопим. Вместе. Как семья.
Галина Петровна улыбнулась. Впервые за многие годы это была искренняя, тёплая улыбка.
— Да, вместе. Как настоящая семья.