Андрей ненавидел эту дорогу. Ненавидел её мерзкое, маслянистое покрытие, пропитанное запахом бензина и отчаяния. Ненавидел скрип старых деревьев, растущих по обочинам, словно скелеты, тянущие свои костлявые пальцы к небу. Но больше всего он ненавидел её — свою старую «Ласточку».
«Ласточка»… когда-то она была его гордостью, его символом свободы. Купленная на последние сбережения, она верой и правдой служила ему несколько лет, став свидетельницей его первых свиданий, бесцельных ночных поездок, попыток найти себя в этом мире. Но времена менялись, а вместе с ними и Андрей. Он стал успешнее, обзавёлся новой блестящей машиной, а «Ласточка»… «Ласточка» стала ненужным напоминанием о прошлом.
Решение избавиться от неё пришло внезапно, как всегда приходят самые необдуманные решения. Однажды вечером, возвращаясь домой после очередной удачной сделки, Андрей увидел на обочине старой заброшенной дороги, ведущей к бывшему заводу, знакомый силуэт. Это была она. «Ласточка». Покосившаяся, с выбитым стеклом, помятая, как будто её избили.
Его охватило странное чувство. Не жалость, нет. Скорее, злость. Злость на собственное прошлое, на свою прежнюю жизнь, на эту ржавую груду металла, которая, казалось, насмехалась над его нынешними успехами.
Он резко затормозил и развернулся. Подъехал к машине и заглушил мотор. Тишина, наступившая после резкого щелчка двигателя, казалась оглушительной. Только ветер тихо завывал где-то под днищем «Ласточки», словно напевая ей погребальную песню.
Андрей вышел из машины и подошёл к своему старому верному другу. Он оглядел его со всех сторон, испытывая странное смешанное чувство отвращения и… чего-то ещё. Чего-то, что он не мог определить.
«Ну что, старушка, тебе конец?» — пробормотал он, постучав костяшками пальцев по ржавой двери. Звук был глухим, как удар по крышке гроба.
Он не знал, зачем приехал сюда. Может быть, чтобы окончательно убедиться в своей правоте. Чтобы увидеть, как это ржавое прошлое исчезает навсегда.
Внутри машины, на водительском сиденье, Андрей увидел старую фотографию. Он сам, молодой и счастливый, обнимает девушку с лучезарной улыбкой. Светлану. Свою первую любовь. Первую боль. Она ушла, оставив после себя лишь выцветшую фотографию и горькие воспоминания.
Что-то внутри Андрея дрогнуло. Он наклонился, чтобы взять фотографию, но тут…
Заскрипели тормоза.
Андрей отскочил назад. Из его новой блестящей машины, только что припаркованной у обочины, с жутким визгом вывернуло руль. Машина, словно живая, покатилась к «Ласточке» и с оглушительным скрежетом врезалась в нее.
Андрей замер, не в силах поверить своим глазам. Что происходит? Кто это сделал?
Он бросился к своей новой машине. Дверь была распахнута, но внутри никого не было. Как будто ею управлял кто-то невидимый.
«Ласточка» стояла покосившаяся, с разбитой фарой. А его новая машина, дорогая, современная, теперь была искорёжена, как игрушка, с которой поиграл и бросил её неугомонный ребёнок.
Странный, леденящий душу холод пронзил Андрея. Он посмотрел на «Ласточку», на её потускневшие окна, и ему показалось, что он увидел там отражение… чьего-то лица. Бледного, с пустыми глазницами.
Он резко отвернулся. Это не могло быть правдой. Это просто игра света и тени. Или его разыгравшееся воображение.
Он решил немедленно уехать отсюда. Он сел в свою разбитую новую машину и попытался завести мотор. Но двигатель заглох. И снова, и снова.
В этот момент из «Ласточки» с грохотом вылетела... его старая фотография. Она завертелась в воздухе, как опавший лист, и приземлилась прямо у его ног.
Андрей поднял её. Девушка на фотографии смотрела на него с грустью, а его собственное лицо на снимке казалось искажённым, словно от боли.
Он почувствовал, как по спине пробежал холодок. Ему показалось, что он слышит тихий протяжный стон, доносящийся откуда-то из недр «Ласточки». Или это ветер?
Он снова попытался завести машину. И на этот раз двигатель издал какой-то странный булькающий звук, а затем…
Завелся.
Но звук был не таким. Он был хриплым, прерывистым, как предсмертный хрип. Словно это была не машина, а живое существо, задыхающееся в агонии.
Андрей, охваченный паникой, вдавил педаль газа в пол. Машина рванула вперед, но не так, как обычно. Ее трясло, она дергалась, словно не желая подчиняться.
Он посмотрел в зеркало заднего вида. «Ласточка» стояла одинокая и забытая посреди тёмной дороги. Но ему показалось, что её фары… всё ещё горят. Горят тусклым, призрачным светом.
Он ехал, не разбирая дороги, чувствуя, как холод проникает всё глубже. Он пытался выбросить из головы воспоминания о «Ласточке», о Светлане, о той давней боли. Но эти воспоминания, казалось, оживали, приобретая новую, ужасающую форму.
Когда он наконец выбрался на освещенную трассу, то почувствовал некоторое облегчение. Но оно было недолгим.
Он заметил в зеркале заднего вида... её. «Ласточку». Она ехала за ним. Медленно, но уверенно. Её ржавые бока блестели в свете фар, а тусклые фары словно впивались ему в спину.
Андрей ускорил шаг. Но «Ласточка» тоже ускорилась. Она не отставала. Она преследовала его.
Паника охватила его с новой силой. Что это такое? Это невозможно! Это просто старая машина, она не может его преследовать!
Но она преследовала его. Он видел её всё ближе и ближе. Ему казалось, что он слышит её старый, знакомый гудок. Только теперь этот гудок звучал не как приветствие, а как предсмертный крик.
Он свернул на другую дорогу, пытаясь оторваться. Но «Ласточка» преследовала его по пятам. Её ржавый корпус, казалось, светился в темноте, а тусклые фары были похожи на голодные глаза.
Андрей понял. Это не просто машина. Это что-то другое. Что-то, что хочет его заполучить. Что-то, что не оставит его в покое.
Он мчался по пустым улицам города, чувствуя, как холодный пот стекает по его лицу. «Ласточка» не отставала. Она была повсюду.
Ему казалось, что он слышит её шёпот. Шёпот, полный обиды и забытой любви. Шёпот, обещающий вечное преследование.
Андрей знал, что не сможет от неё избавиться. Она стала частью его прошлого. Частью его души. И теперь это прошлое вернулось, чтобы поглотить его.
Он посмотрел в зеркало заднего вида. «Ласточка» была совсем близко. Её ржавая решётка радиатора напоминала улыбку. Улыбку, предвещающую конец.
Он вдавил педаль газа в пол, но его старая новая машина уже не могла соперничать с этой старой призрачной «Ласточкой».
И в этот момент, когда он почувствовал, что она вот-вот настигнет его, Андрей понял. Он не просто бросил машину. Он проклял её. Проклял своим забвением. И теперь она вернулась, чтобы забрать его. Забрать его душу. Навсегда.
ПРОДОЛЖЕНИЕ....
