– …бесплодная корова! – шипела Ирина Петровна. – Сколько можно тянуть? Балласт один!
----------------
Я всегда чувствовала себя неловко в доме родителей Леши. После пятнадцати лет брака, казалось бы, пора привыкнуть, но нет. Каждый раз, как на эшафот. Особенно после того, как там поселилась эта невыносимая аура – аура осуждения и невысказанных (или вполне высказанных) обид.
В этот раз, как только мы переступили порог, меня обдало ледяным взглядом Ирины Петровны, мамы Леши.
– А вот и наши дорогие! – пропела она, но в голосе не было ни грамма тепла. – Леша, ты хоть подумал, что привез? У отца сахар!
Я виновато посмотрела на коробку конфет в руках Леши. Как всегда, я забыла про диабет Петра Семеновича, его отца. Всегда забываю.
– Мам, ну, прости. Я в следующий раз… – начал мямлить Леша, но Ирина Петровна его перебила.
– В следующий раз у тебя отца, может уже и не будет, чтобы ты ему привозил! – отрезала она.
За ужином стало еще хуже. Салат с майонезом лежал в моей тарелке как символ моей несостоятельности. Ирина Петровна начала свой привычный концерт.
– В Турции, значит, отдыхали? – съехидничала она. – В наше время мы вкалывали на даче, страну поднимали. Землю удобряли, а вы…
– Мам, ну мы тоже работаем. – попытался защититься Леша.
– Работаете… – протянула она. – Да, работаете. А толку? Ни детей, ни огорода… О чем вы думаете? Время-то идет!
Петр Семенович поддакнул, постукивая вилкой по тарелке.
– Ира права. Пора о внуках подумать.
Я потупилась, чувствуя, как щеки предательски краснеют. Этот вопрос всегда был болезненным. Мы с Лешей как-то не торопились, а теперь, когда я, может, и хотела бы, уже… не так просто, наверное.
Ночью я не могла уснуть. Душная комната давила, а мысли роились в голове, как пчелы в улье. Я тихонько встала и вышла на кухню – выпить воды.
И тут я услышала их голоса. Они говорили негромко, но мне хватило услышать лишь несколько фраз, чтобы все внутри похолодело.
– …бесплодная корова! – шипела Ирина Петровна. – Сколько можно тянуть? Балласт один!
– Мам, ну что ты такое говоришь? – тихо возразил Леша.
– Что говорю? Правду говорю! Тебе нормальная жена нужна, чтобы детей родила. А она… Что она может дать? Квартира на тебе, машина тоже. Разводиться тебе нужно срочно! И найдешь себе кого то помоложе, породистее! И библиотекарь она… Да это вообще не работа!
Я замерла, прижавшись к стене. В ушах звенело. «Бесплодная корова… балласт…» Я ведь всегда чувствовала их отношение ко мне. Но чтобы так откровенно…
Утром я проснулась с тяжелой головой и приняла решение.
– Мне нужно срочно домой, – сказала я Леше за завтраком. – Голова раскалывается.
– Может, врача вызвать? – забеспокоился Леша.
– Нет, просто отдохну. Ты, если что, вечером приедешь?
– Конечно, приеду. – Леша чмокнул меня в щеку.
Я собрала вещи и, попрощавшись с родителями Леши довольно холодно, уехала.
Дома я села на диван и уставилась в одну точку. Вся наша совместная жизнь пронеслась перед глазами. Все эти пятнадцать лет я старалась угодить, быть хорошей, удобной, не конфликтной. И все это время я жила под диктовку его матери. Я была здесь не более, чем временной гостьей.
Я позвонила старой знакомой, юристу.
– Здравствуй, Марина. У меня тут… такое дело. Развод. С чего начать?
Вечером, когда Леша пришел, я ждала его с заявлением о разводе в руках.
– Что это? – спросил он, увидев бумаги на столе.
– Заявление. О разводе.
– Ты что, шутишь?
– Нисколько.
– Жанна… Что случилось? Ты какая-то странная сегодня.
– Леш. Скажи мне. Ты меня любишь?
Леша был сбит с толку.
– Конечно! А что за вопрос?
А если твои родители будут против меня, скажут разводиться? Ты как поступишь?
Вместо ответа, Леша опустил глаза.
– Мама, конечно, говорила… Про детей… Про время… Ну, ты же знаешь, она старая. Она глупости говорит.
– А ты, как всегда, молчишь. Опять не принимаешь мою сторону. – Я протянула ему заявление. – Пятнадцать лет дурой была. Надоело. Разводимся.
Я налила себе чаю, дрожащими руками поднесла чашку ко рту. Я ждала истерики, криков, слез. Но вместо этого почувствовала странное умиротворение.
– Леш, я развожусь с тобой. Я устала быть временной квартиранткой в твоей жизни. Устала от того, что ты всегда ставишь мнение твоих родителей выше моего. Пятнадцать лет я ждала, что ты меня защитишь. Что ты признаешь меня своей женой. Но ты всегда предпочитал избегать конфликтов. А я терпела. Хватит.
На этот раз Леша не молчал. Он запаниковал.
– Жанна, что ты такое говоришь? Что за глупости? Мы же столько лет вместе! Как ты можешь так просто… Все перечеркнуть?
– Все уже сделано, Леша. Я подала заявление. И мне не нужна твоя подпись, чтобы развестись. Я все сделаю через суд.
– Куда ты пойдешь? Что ты будешь делать?
– Я буду жить. Без тебя и твоих родителей.
– Ты сошла с ума! Это все из-за глупых слов старой женщины!
– Нет, Леша. Дело не в словах твоей матери. Дело в том, что семьи у нас давно нет. У нас коммуналка. Я устала быть никем. Не женой, не другом, не личностью.
В этот момент зазвонил телефон. На экране высветилось: «Мама».
Леша схватил меня за руку.
– Не бери трубку! Пожалуйста!
Я вырвала руку и нажала на кнопку ответа.
– Алло?
– Жанна! – заорала Ирина Петровна в трубку. – Что это за новости? Лешка сказал, что ты…
– Я подаю на развод, Ирина Петровна.
Наступила короткая пауза. Я почти видела, как свекровь трясется от ярости на другом конце провода.
– Как ты смеешь?
– Смею. Я избавлю вас от себя. - И отключилась.
Леша смотрел на меня с ужасом.
Не прошло и получаса, как в квартиру ворвалась Ирина Петровна. Разъяренная, как фурия.
– Что здесь происходит? – закричала она, даже не поздоровавшись. – Почему ты подала на развод?
Я спокойно уселась в кресло и закинула ногу на ногу.
– Я прозрела, Ирина Петровна. Устала от вашего игнорирования. От ваших планов избавиться от меня.
– Какие планы? Я ничего такого не говорила!
– А ночной разговор на кухне? Вы забыли, как называли меня «балластом»?
Неожиданно Леша встал. И сказал то, чего я от него не ожидала услышать никогда в жизни.
– Мама, это правда. Ты хотела, чтобы мы развелись. И я… Я молчал. Как всегда.
Я изумленно посмотрела на Лешу. Неужели он действительно прозрел? Но было слишком поздно.
– Леш, теперь уже все равно.
Ирина Петровна начала оправдываться, плакать, умолять. Но я была непреклонна.
Суд оформил развод быстро. Квартиру поделили пополам. Я продала свою долю Леше. Денег хватило на скромную однокомнатную квартиру в другом районе. Район был ничем не лучше и не хуже других.
Я обставила ее по своему вкусу. Повесила на стены свои картины (да, я немного рисовала, но в той жизни на это не было времени). Поставила цветы на подоконник.
И начала новую жизнь. Делала то, что мне нравится. Смотрела свои любимые фильмы. Ела, когда мне хочется, что мне хочется. Никто больше не критиковал мои выборы.
Первое время звонил Леша. Умолял вернуться. Обещал поговорить с родителями. Клялся, что все изменится. Я отвечала вежливо и кратко. Вскоре звонки прекратились.
Подруги не понимали моего решения – бросить «обеспеченного мужа». Я пыталась объяснить им, что деньги не заменят уважения. Не заменят возможности быть собой.
В сорок один год я начинаю жить заново. Без свекра, без ехидной свекрови и без бесхарактерного мужа. Мне трудно. Порой одиноко. Но я счастлива быть собой. А не «балластом». И это того стоит. Я, наконец, смогу заниматься, чем хочу и не думать какая я плохая жена.